Люби меня

      Несмотря на то, что внимания девушки у Молнии добиться пока не получалось, он был уверен в том, что хотя бы понравился ей. Харизма парня была невероятна. Однако сама Салли не хотела связываться с ним. Тогда МакКуин решил добиваться расположения Карреры любыми способами. Не хотел, да и не мог он так просто отпустить загоревшиеся в нем чувства.       Молния все еще находился в местной больнице и ему порядком это надоело. Гонщик страдал от периодических головных болей, поэтому чтобы хоть как-то снизить развитие хронической мигрени и временно избавить его от этих страданий, Док заставлял его принимать специальные лекарства, но все по-прежнему относился к парню максимально холодно и непонятно. Сам Молния вообще не понимал почему, но интерес ко всему происходящему у него начинал появляться.       Парень сидел на скамейке возле кафе Фло, засмотревшись в точку где-то вдалеке, снова выкуривая сигарету. Было очень тихо, город был действительно не живым. К гонщику подсел рядом Рамон. Ему было очень интересно пообщаться с парнем, узнать о нем хоть что-то, чтобы быть спокойным за Салли. У Рамона есть жена, но за Салли он беспокоится скорее как за дочь, или просто как за близкого человека. ― Понравилась девчонка? ― Улыбнувшись, спросил Рамон, на что МакКуин немного отстранился от своих мыслей и переключился на голос мужчины. ― С чего ты взял? ― Парень пытался максимально скрыть свои чувства и эмоции, ему казалось, что это никого не должно касаться. ― Думаешь, я не видел, как ты приставал к ней? ― Тон мужчины резко изменился и звучал довольно угрожающе, ― Слушай, я не знаю, кто ты и что у тебя на уме, но предупреждаю, что просто так и на один раз не нужно... Девушка хорошая, заботливая и всякое «быдло» к ней подпускать не надо. Либо ты собираешься и сваливаешь отсюда, чтобы тебя никто не видел, либо ты ведешь себя прилично. Особенно с девушками. ― После этих слов Рамон встал и, засунув руки в карманы, удалился прочь, оставив Молнию наедине со своими мыслями.       Даже после такого предупреждения он отступать не собирался. Пока что он не разобрался в себе и в своих чувствах, не разобрался надо ли ему это вообще или нет, не понял надолго ли это все будет, сможет ли он удержать эту искру или лучше не стоит начинать и пробовать.       После того, как гонщик находился в городе уже четыре дня, он начал потихоньку осознавать, что вообще-то он очень торопится на гонки. К слову, до гонок оставалась почти неделя, время поджимало, а уехать он все никак не мог. Головные боли никак не проходили, лучше не становилось, однако Молния не жаловался, только бы его побыстрее выпустили. Причина, по которой голова никак не проходила, крылась в низком давлении гонщика. Док каждый день измерял давление и результаты были неутешительные. Каждый раз мужчина задавался вопросом:«Как он еще в обморок не упал?» Молния почти ничего не ел, отказывался от еды всеми силами, но парня нужно было заставить есть и принимать соответствующие витамины и лекарства для повышения давления и нормализации состояния.       Пока МакКуин находился в своей палате, к нему снова зашел Хадсон, чтобы проверить Молнию. ― Как самочувствие? ― Все так же недовольно и осторожно спросил Док. ― Нормально. Когда меня выпустят отсюда? ― Молния был очень агрессивным и очень не хотел с кем-либо общаться. На это были свои причины. ― Когда ты последний раз посещал врача? ― Информация, которую должен получить Док из ответов Молнии, была очень важна для него, хотя бы для понимания, чем ему лечить Молнию дальше и стоит ли его отпускать. ― Когда, когда... когда надо, тогда и посещал, тебе какая разница? ― Парень скрестил руки на груди. ― Ясно. Как часто у тебя головные боли? Ты выпиваешь? ― Кажется, Док попал в точку. ― Слушай, если ты меня выпишешь, обещаю, никто и никогда не узнает, что я здесь был, я подпишу любые бумаги... ― Ты глупый или притворяешься? Мне не нужны твои бумаги, мне нужна оценка твоего состояния. Я врач и это моя работа. Чем дольше ты будешь сопротивляться моим вопросам, тем дольше ты будешь здесь отлеживаться! ― Хадсон почти сорвался на крик, но вовремя совладал с собой, пытаясь немного остыть.       Молния замолчал, как ребенок, на которого накричал отец. ― Да, часто, да выпиваю. Все? ― Теперь понятно, почему ты не выздоравливаешь, ― Док сложил руки в карманы белого халата, ― Я не могу тебя выписать, пока твое состояние не будет меня удовлетворять. По дороге, сидя за рулем, ты можешь упасть в обморок, попасть в аварию, случиться может все, что угодно. Ты остаешься хотя бы на неделю. ― На неделю?! ― Глаза гонщика округлились, но в то же время он разозлился еще больше, ― Мне нужно в Калифорнию, подбивать под Диноко клинья! ― Тогда тебе лучше не трепаться, а лечиться. Все. Отдыхай. ― Хадсон вышел из кабинета, не оставляя Молнии и шанса на продолжение диалога.       Молния снова сидел возле больницы, но уже без сигареты, снова засмотревшись на мотель, в котором работала Салли. Ему так хотелось снова с ней увидеться, снова просто постоять рядом, просто услышать ее голос, но она так равнодушна к нему и это начинало злить молодого гонщика. Ему уже хотелось большего: ее походка, ее фигура, то, как она одевается, очень сильно возбуждало воображение... и не только.       Вечером Молния зашел в кафе Фло, чтобы выпить кружку чая. В больнице его заставляли пить много воды, она такая безвкусная, такая противная... его уже тошнило от одного упоминания о воде, учитывая то, сколько его заставляли пить. Обильное питье поддерживало и слегка поднимало давление, да и вообще пить много воды полезно. Но сейчас гонщику хотелось выпить горячего чая, с ложкой сахара, можно даже с лимоном. Сидя за барной стойкой, МакКуин почти засыпал от скуки, но чай был очень вкусный. Из головы никак не выходили две вещи: девушка и гонки. Его уже раздражало это положение, эта альтернатива, которая никак не может подойти к своему логическому завершению.       В кафе вошла Салли. Она была одета очень по-обычному, скорее даже по-домашнему: легкая футболка, еле закрывающая живот, шелковые шорты, сверху, чтобы не было так холодно, она накинула бежевое пальто. Усевшись за барную стойку, она мило улыбнулась Фло, после чего они начали что-то бурно обсуждать. Судя по всему, девушки были подругами и вели разговор о чем-то интересном... или о ком-то. Молния старался не подавать виду, что он подслушивает, но ему было очень интересно, о чем они говорят и, кажется, не спроста. Девушки разговаривали о нем. ― ...а этот парень? Что-то мне подсказывает, что все не просто так. Может стоит присмотреться? Вроде симпатичный. ― Улыбнулась Фло, на что девушка раскраснелась и опустила голову. ― Не думаю, что я ему нравлюсь, скорее я для него так... игрушка. ― «Не нравишься? Игрушка?» ― Вы ведь с ним толком не пообщались? ― Нет, да и мне некогда, ― Девушка аккуратно провела пальчиками по краям кружки, очерчивая окружность, ― Вдруг у него есть девушка? Или жена? Или семья? Может вообще у него есть дети? А что если ему под сорок, просто выглядит так молодо? ― На эти слова Салли, Молнии почему-то стало очень смешно, он старался изо всех сил сдерживать смех, потому отвернулся и закрыл лицо рукой, пытаясь не засмеяться вслух. Ему стало смешно не от самих предположений девушки, а от того, насколько мило и наивно она об этом говорит. Ему впервые очень захотелось ее обнять, прижать к себе и не отпускать. У него никогда не было таких чувств. Наверное, так должна выглядеть любовь? ― Хм... ну что ж, дело твое, но я бы на твоем месте не тянула, а пошла на встречу. ― Взгляд Фло упал на Молнию, который уже выходил из кафе и почти скрылся в темноте.       Через десять минут девушка вышла из здания, направляясь к себе в мотель. Молния стоял за углом, докуривая предпоследнюю сигарету и внимательно провожая взглядом свой объект обожания. Останавливаться не было смысла, его чувства, да и он сам уже зашли слишком далеко, потому он решил хотя бы просто проследовать за девушкой. Она подошла к дверям мотеля, но на секунду остановилась, держа в голове все слова, которые говорила ей Фло. Она вспомнила ситуацию, когда Молния был настойчив, когда она испугалась, но ей почему-то понравилось такое рвение парня. От этих воспоминаний уголки ее губ нервно поднялись, расплываясь в смущенной улыбке. Они знакомы пару дней, но она поняла, что снова хочет его увидеть.       МакКуин вновь пристроился за углом, окидывая жадным взглядом девушку. Она была слишком красива, чтобы на нее не смотреть и не хотеть. Взяв себя в руки, Молния не стал медлить, и, сам не понимая, что двигало им в этот момент, какая страсть и какие чувства, он вышел из-за угла, прижал девушку к стене и впился губами, не оставляя шанса на освобождение.       Так странно все это казалось Салли. Она снова испугалась, но быстро отбросила эти мысли. Она не понимала, почему так легко далась мужчине, не понимала, почему именно сейчас и почему именно ему. Она не пыталась его разглядеть, но чувствовала его силу и власть над ней, чувствовала сквозь его белую тонкую футболку рельефность его мышц, его довольно стройную фигуру. Чувствовала, как мышцы живота резко сокращаются от волнения или от страха... Рука гонщика опустилась на талию, сильнее притягивая к себе, заставляя ее ощущать все его желание. Тело начало дрожать от слабости, которая накрыла Салли с головой, ноги начали подкашиваться. Тем не менее, Молния был доволен, что она отвечала на его поцелуи так же, но все же боялась прикасаться к нему, а так хотелось. Это больше заводило. Но сейчас нужно было остановиться.       Отстранившись друг от друга, между их губ проблеснула тоненькая нить, которая моментально растворилась. МакКуин закусил губу, пытаясь почувствовать вкус поцелуя снова. ― Я снова тебя увидел... ― Прошептал парень, заставляя девушку снова дрожать. Она настолько была погружена в свои чувства и мысли, что не могла ответить Молнии. Салли нужно было время, чтобы обо всем подумать еще десять раз, и МакКуин это видел по ее затуманенным глазам, ― Я буду ждать столько, сколько нужно. ― Девушка лишь снова коснулась его губ, после чего убежала в мотель, быстро поднимаясь по лестнице наверх. Захлопнув дверь, она опустилась вниз, прижав к себе колени и, снова промотав в голове этот момент, как какую-то старую кассету, залилась краской, уткнулась лицом в ладони и тихо пропищала от стыда.       МакКуин был невероятно доволен этим поцелуем, очень хотелось продолжения, но он понимал, что сейчас не время для поспешных решений.