Тени забытых предков

Амори провожает мага взглядом до двери, устало откидывая голову на спинку кресла. Ему все еще неприятно, в теле дрожь, но вместе с тем он ощущает небывалое облегчение: яда больше нет. Его излечили от того, что заведомо считается неизлечимым. Еще некоторое время назад, будучи в плену бредовой горячки и болезненных спазмов, сковавших левую часть тела, он едва ли верил, что доживет до утра. Спасение пришло неожиданно, и пришло оно из рук странствующего мага с Даром лекаря, Ориса Аби Поо. Амори смотрит в узорчатый потолок, прослеживая взглядом завитки, и вспоминает, как впервые увидел размытый силуэт этого альфы и впервые вдохнул его феромон. С того момента он ощутил некое непонятной природы родство с чужим для него человеком. Амори будто знал его с рождения. Странно. Его не испугала зловещая аура, витающая едва заметной темной дымкой вокруг Ориса. И его пристальный, сканирующий насквозь взгляд ярко выраженных янтарно-карих глаз тоже. И даже низкий, грубый на слух голос. Возможно, Амори не испугался потому, что по сравнению с Королем самый темный и скрытный человек кажется безвредным. Он выравнивает дыхание, заставляя себя глубоко вдыхать и выдыхать раз за разом. Неужели его отчаяние столь велико, что он без тени сомнени попросил почти незнакомца обучить его магии?.. С другой стороны, это единственный его шанс. Если Амори продолжит быть таким, каким является сейчас — слабым и болезненным — его жизнь так никогда и не изменится. В том случае, если он прогадал и новый личный лекарь расскажет о его просьбе Королю… Ничего хуже того, что было, не случится. Король не убьет его просто так. К сожалению. А если Орис все же послушает его и начнет тайно помогать, то у Амори будет хотя бы крохотный шанс на спасение. Он тянется за этой мыслью, как росток к свету. Возможно ли это — стать свободным?.. Есть в этом лекаре что-то… притягательное, заставляющее сразу же ему поверить. И это странно для Амори, ведь он не привык к контактам с людьми, и уж подавно относится к ним с настороженностью. Слуги его избегают, если и говорят с ним, то обращаются, как к господину. Если спросить у них что-либо, что не касается еды, одежды или лекарств, то они молчат, кланяются и уходят. Да, раньше у него были личные учителя, научившие его грамоте и наукам, этикету и всем-всем-всем бесчисленным правилам поведения при дворе. С ними можно было поговорить. Но после того, как его обучение закончилось, учителя тоже покинули дворец, и больше он их не видел. Все, что ему позволено делать, так это ходить по строго очерченным местам большого, но изученного до мелочей дома, иногда — с личного позволения правителя — выходить в один из внутренних двориков на свежий воздух, но под строгим присмотром. Благо, ему не запрещают посещать библиотеку, но почитать дают далеко не все, говоря, что негоже омеге слишком много знать. Умные омеги — равно испорченные. Поэтому Амори часто уносит книги с собой тайно, пряча их под одеждой у груди, да и читает себе, сколько захочет. Без них ему слишком скучно и тревожно в извечном ожидании очередной пытки. Все его обязанности — это приходить каждый раз на семейные завтраки и ужины, и… ублажать Короля. Это началось с наступлением его первой течки, тогда, когда он созрел для вынашивания потомства. Вконец обезумевший Король решил, что ему нужен наследник-альфа с королевским Даром. Раньше Амори был наивнее, чем сейчас, он многого не понимал, ведь некому было его воспитывать и объяснять, что правильно, а что нет. Он считал, что посещение Королем его спальни — обыденное явление. Да, неприятно, да, противно и больно. Но Амори всерьез полагал, что так и должно быть: это норма. Однако позже, своровав несколько «запрещенных» для него книг про взаимоотношения между людьми, он осознал, что то, что с ним делает Король, является противоестественным. Аморальным насилием, да еще и со стороны того, кто должен считаться семьей. Амори никогда не знал истинного значения слова «семья», ведь изображение ее в книгах сильно разнилось с его действительностью. Родители должны оберегать и воспитывать своих детей, защищать от опасности, любить. Но Оден всегда смотрел на него с открытой ненавистью, причина которой Амори неизвестна. Когда он понял, что на нем попросту вымещают злость, то впервые воспротивился. За что вскоре поплатился еще более жестоким к себе обращением — с тех пор кроме удовлетворения похоти Король его с упоением избивает. Чаще по настроению — если тиран в хорошем расположении духа, то до побоев дело не доходит: главное, вести себя тихо. Ни слова против. Но подчиняться с каждым разом все труднее. Он не хочет этого, но в то же время привык. Амори не пытался сбежать или искать помощи — он ни разу не был в мире по ту сторону дворцовых каменных стен. У слуг или придворных магов бессмысленно просить. Они все боятся Короля. Все, до единого дрожат, когда правитель шествует по коридорам. Они не рискуют даже дышать в его присутствии. И Амори боится тоже. Назвать его «отцом» не поворачивается язык. Он скован по рукам и ногам невидимыми цепями, сжимающими так сильно, что ни спать, ни бодрствовать без тревоги невозможно. Амори все время ожидает «его» прихода. Он давно уяснил, что другой судьбы у него не будет. Да, он больше всего на свете хотел бы избавиться от оков, но как это сделать, если его мучитель настолько силен, что способен найти его в любом уголке мира? Спасение от него разве что в смерти. В определенный момент он был рад, что яд Тени избавит его от участи и дальше жить во страхе и обслуживать Короля. Но и тут его вытащили против воли, заставив вдохнуть на полную грудь, и вдохнуть на удивление без боли. И это сделал Орис Аби Поо. С того самого вечера Амори наблюдает за ним, замечая его то в одной, то в другой части дворца. Его легко узнать среди роскошно разодетых обитателей и гостей дворца. Чужестранец и есть чужестранец: Орис выше здешних альф и не такой перекачанный по фигуре, на его лице нет бороды и его природный феромон не перемешан с запахами спиртного и табака. Орис одет в темные одежды без излишеств, его длинные — ниже пояса — волосы обычно собраны в хвост и переплетены между собой странным образом. Альфа всегда носит с собой трость, обычно прикрепленную к поясу, и ее предназначение непонятно. У него выразительные глубоко посаженные глаза, в которые сложно подолгу смотреть: становится не по себе. Слуги шарахаются от него, а сам Король относится с недоверием. Что он за человек, этот Орис? Такой ли он безразличный и скрытный, каким кажется на первый взгляд? Амори недостает умения находить общий язык с другими, его детство прошло практически в одиночестве. Два младших брата-альфы дружны между собой и часто где-то гуляют. Отец предпочитает их не замечать, считая «неудачным потомством», не наделенным магией рода Дако. И именно поэтому Амори завидует им. Они не только могут ходить, где хочется, но и не получают от Короля того внимания, которое вынужден терпеть он. Амори вздыхает, поднимаясь с мягкого кресла. В теле ощущается слабость после недавнего изъятия ядра. Он находит на столике оставленный Орисом маленький камушек. Из него действительно можно сделать украшение. Амори перекладывает камешек в шкатулку для «особых» вещей, где лежат засушенные листья, которые изредка залетали к нему в комнатку из окна, и цветки, сорванные украдкой во внутреннем дворике на прогулках. Его сокровища. И… кольцо, сделанное из такого же камня, но другого цвета и размера. На обратной стороне находится надпись «Альфред». Однажды кто-то сказал ему, что его папа — не почивший давным-давно супруг Короля, а некий Альфред. Правда ли? Кем был тот омега, от чего он умер? А если жив?.. Амори неровно выдыхает и возвращает кольцо обратно, закрывая «сокровищницу» и возвращая ее на место. Он надеется, что сегодня Король поедет на праздник в городе. Но его надежды рушатся, когда в комнату со стуком заходят слуги и заносят с собой очередной наряд и украшения. Становится тошно. Опять. Прислуга молча готовит его: наряжает в полупрозрачную одежду, не скрывающую очертания тела, втирает в кожу ароматные масла, заменяющие его пропавший природный запах. Его короткие волосы — чуть выше плеч — заплетают, как могут. После того, как Король в порыве злости отрезал ему их почти под корень, прошло достаточно времени. Они успели отрасти, и теперь этот монстр с упоением снова тягает его за кудри, сильно сжимая их в кулаке и порой вырывая пряди. Амори нервно сглатывает. Его взгляд падает на дверь, идущую в соседствующую комнату, где поселили Ориса. Он сжимает руки в кулаки, искренне надеясь, что альфа послушал его и ушел в город на гулянья. Слуги незаметно исчезают, расставив перед этим по комнате цветы, канделябры со свечами и приготовив постель. Амори не успевает расслабить перенапряженные плечи: за спиной слышатся шаги. «Его» шаги. В груди стремительно холодеет. Сердце стучит гулко. Он врастает босыми ступнями в пол, не в силах повернуться и посмотреть на своего мучителя. На этот раз Амори особо остро не хочет спать с ним, а от мысли, что в соседних покоях может быть Орис, ему становится дурно. «Абстрагируйся, как делаешь это всегда», — направляет он себя же мысленно. Он бы давно сошел с ума, если бы не научился приспосабливаться и вовремя отключать осознанный разум. Оден прохаживается по-хозяйски, и садится в излюбленное кресло. — Идите ко мне, — подзывает Король противным до дрожи тоном голоса, хлопая рукой по своей ноге, приказывая жестом сесть к нему на колени. Кажется, он в хорошем расположении духа. Привычную ярость в его глазах сменяет огонек самодовольства и похоти. Азарт. От его душного феромона подкашиваются ноги, но Амори не обращает внимания на слабость, отправляясь выполнять приказ. Выбора как всегда нет. Амори приподнимает подол халата, забираясь на колени и устраивая ноги поудобнее. Лучше быстро. Потом он снова попробует забыть этот кошмар. А однажды, когда разовьет силу Дара, он сможет полноценно противостоять и отомстить. Амори закрывает глаза, надеясь, что это будет последний раз, прекрасно понимая, что это не так. Не успевает он сориентироваться, как из горла вырывается непроизвольный вскрик. Оден хватает его за бедра и заставляет принять в себя член без подготовки. От сильного растяжения ему неприятно, но Амори стискивает зубы и силится не заплакать. Непроизвольные слезы сами текут по щеках, когда Король хватает его за ягодицы, впиваясь пальцами, и жестко насаживает на себя, вдалбливаясь в быстром темпе. К этому невозможно привыкнуть. Амори настолько невыносимо, что он неосознанно упирается руками в грудь мучителю, пытаясь его оттолкнуть или остановить. Мольба сама по себе слетает с губ: — Мне больно… Прошу, хватит… — фразы выходят прерывистыми, ведь резкие движения выбивают воздух из легких. Но Оден лишь довольно скалится, через мгновение прекращая. — Остановиться, значит?.. — и его оскал становится злее. Король с легкостью сталкивает его с себя на пол. Амори толком не успевает сориентироваться, ударяясь локтем. Но эта вспышка ничто по сравнению с болью в пульсирующем анусе. Оден наклоняется к нему и приподнимает за волосы, заставляя задрать голову. Амори задыхается. Из-за поволоки слез он ничего не видит, а страх перед сильнейшим настолько парализует его, что не остается сил даже на мысли. — На колени, — приказывает Король, ликуя, кивая вниз на свой стоящий член. — И возьмите его в рот как можно глубже. Он не успевает ничего сделать, как его притягивают за волосы, приставляя отвратительно воняющий член ко рту и заставляя разомкнуть челюсти. Оден двигает бедрами вперед, стараясь войти как можно глубже. Амори старается расслабить глотку, вцепляясь своими руками в его руки, крепко удерживающие за волосы. Он давится. Из горла рвется рвотный позыв. — Ничего не можете сделать, как надо, — Оден отстраняет его от себя, сильнее сжимая кулаком кудри, а через секунду ударяет. По щеке. За хлестким звуком следует боль. Его отпускают и он валится на пол, смотря вниз и упираясь руками о ковер. Кашляет. Во рту противный привкус, он не хочет этого, не хочет, не хочет, не хочет! Тело знобит от холода, Амори боится все сильнее. Единственное желание выжить заставляет его ползти к выходу. — Орис… — на грани слышимости хрипит Амори, как его тут же хватают за ногу и тянут назад. Зря он воспротивился. Зря. Это он осознает в полной мере, как только поднимает голову на мучителя и видит вокруг него искорки магии. Во взгляде — нечеловеческих безумных глазах — желание не просто искалечить, а лишить жизни. Не физически. Морально. Внезапный удар приходится снова в голову, да такой силы, что в следующий момент Амори осознает себя лежащим на полу. Он пытается отползти, спрятаться, закрывает голову руками, зацепляя случайно на тумбочке вазу. Слышится звон битого стекла. — А-ну идите сюда, — угрожающий рык. — Быстро. Раздается скрип двери — в комнату заглядывает служка, и тут же испуганно пятится назад. Но не успевает убежать. Оден, снова утративший контроль над яростью, останавливает попавшегося под руку человека и так же хватает за волосы. — Да как ты смеешь нарушать мой покой! — его рев пронизывает насквозь сильной дрожью. Оден берет служку за шею и ударяет его головой о стену. Сначала раз, после еще и еще. Парализованный страхом и альфьим феромоном слуга не сопротивляется. Кровь с проломленного черепа брызгает на стену. Но Оден продолжает с яростью впечатывать голову несчастной жертвы, пока не превращает лицо служки в кровавое месиво. Амори смотрит. Он не в силах отвести взгляда от тела убитого на его глазах человека. Оден победоносно откидывает жертву в сторону. Служка больше не подает признаков жизни. И не подаст. Мертв. Король идет к нему. Медленно. Его одежда испачкана, с окровавленных ладоней на пол капает кровь, и эти руки Король тянет к нему. Амори вжимается спиной в стену, читая в его глазах пробирающее до ужаса: «Ты — следующий». С прикосновением к щекам Амори ощущает кожей липкую кровь. Не дышит. — Видите, до чего вы меня доводите?.. Это ваша вина! — голос Короля будто звучит отовсюду. Взгляд все так же прикован к трупу за спиной Одена. Но Амори, шокированного, поднимают и силком тащат на кровать, ставя на колени и нагибая над ее краем. — Искупите вину сполна, — Король задирает его халат, больно ударяя по ягодице. Амори замирает, и… резко впечатывает локоть Одену под ребра. Он сам не понимает, как это получается. Он делает это на рефлексах, диктованных инстинктом самосохранения. Амори отталкивает. Отталкивает Короля, вскакивает и хватает первый попавшийся предмет, очередную вазу. — Не подходите, — в отчаянии воет он не своим голосом. — Оставьте меня в покое! — Амори на грани истерики, он больше не отдает себе отчет, что делает и говорит. Ему даже неважно, что сейчас его, скорее всего, убьют. Лучше смерть, чем продолжать добровольно быть шлюхой для самого жестокого существа во всей Дакоции. Ваза летит мимо, разбиваясь о стену. Амори хватает новый предмет, толком не разбирая, бросает вперед. Следующие мгновения проносятся друг за другом слишком быстро. Разъяренный голос, сильные руки, хватка, удары, удары, удары — боль. Треск костей, треск ткани. Сознание мутнеет, и находясь на грани между миров Амори все так же ощущает, как Король насилует его, вбивая безвольное тело в пол мощными толчками. Кажется, это длится вечность. …Очнувшись, Амори осознает, что все так же лежит на полу в той же позе лицом вниз. Боль. Каждая живая клеточка тела болит и ноет. Он с усилием шевелит головой и смотрит перед собой. Расплывчато видит дверь в комнату Ориса. Ползет. Движение дается ему с трудом. До комнату остается метр, но Амори больше не может пошевелиться. Сознание ускользает. Но, что огорчает больше всего, так это то, что Король его не добил. Амори тянет руку к двери, и, так и не дотянувшись, впадает в беспамятство. Он замерзает.