Тени забытых предков

Оден зол. Он так зол, что не может обуздать себя. Искры магии разлетаются вокруг и следуют за ним убийственным шлейфом. Он возвращается с войны, но без победы. Жалкое перемирие, ничего не значащее для Соединенного Королевства Дакоция. И опять же, дикари — будь то с Чуждых земель или Западного горного массива — пытаются завладеть землями Дакоции. Им нужно золото. Им нужны плодородные поля, сады, плантации, рабы. И… защита от Теней. Гарантия безопасности, будто территория самой продвинутой страны их континента сможет уберечь от гибели. Глупцы! Они не спасут ни себя, ни свои народы. И, тем более, не обогатятся за его счет. Он заходит в главный парадный зал, слуги в испуге падают по бокам на колени. Оден идет вперед, постепенно замедляя походку и делая ее более вальяжной. Искристая магия все еще пляшет вокруг. И эту злость хочется выместить одним известным способом. На других. Точнее быть, на жалком омежке. Оден осматривает придворных и видит его. Болезненно-бледного, сжавшегося и опустившего взгляд в пол. Курчавые волосы отросли — Оден вспоминает, как хорошо в них вплетаются пальцы. Он любит держать омежку за волосы, пока жестко входит в его тело. Одену нужен наследник с Королевским Даром. И он его получит. В ближайшие сроки. — Вы, — он указывает на Амори гремящим по зале голосом. — Идете за мной. Ему необходимо это. Снова заполучить его тело, вызывать стоны боли, мольбы и слезы. Продолжать ломать его, выплескивая весь негатив на его хрупком тельце. Оден видит, что Амори не слушает его. Он хватает его за руку и тащит насильно, не обращая внимания на остальных присутствующих. Оден забрасывает омегу в первую пустующую гостевую комнату. Амори удерживается на ногах, не падает, как обычно. — Скучал по мне? — Оден вцепляется пальцами в его подбородок. — На колени. Обслуживай. Омега не спешит выполнять приказ. Он… другой. Уже не дрожит от страха, но и в глаза не смотрит. Прикусывает губу и произносит: — Ваше Величество… вспомните о чем вам говорил придворный лекарь Орис Аби Поо. У меня сейчас цикл, впервые за столько времени, если вы совершите эту ошибку, то я больше никогда не смогу иметь детей… Подумайте. Я восстанавливаюсь и мне нужно лечение, течка — уже как результат лечения. Как вы видите, я не испускаю аромат и смазку, не лежу в постели и не умоляю вас о близости, я совсем не чувствую цикла, хотя он есть. Он слаб, как и возможность забеременеть. Оден выдыхает сквозь сжатые зубы. Ослабляет хватку на лице Амори. Он резко отворачивает голову омеги от себя. Свернуть бы эту тонкую шею… но ему нужен наследник. — Тогда сделай это с помощью рук и, — останавливается, надавливая пальцами на припухшие губы. — Горла. Он опускает одежду и высвобождает уже твердый член. Да, на войне он поимел достаточно омег, но все они — ничто, по сравнению с теми ощущениями, которые дарит ему этот паршивец. — Прими его как можно глубже, — приказывает и заставляет омегу опуститься на колени. — Ваше Величество… — заметно сглатывает Амори и поднимает взгляд на него. Глаза большие. Он колеблется. — Я недавно отравился… и чувствую себя очень плохо. Меня может тошнить прямо на вас… За это утро мне становилось плохо раза два, — и трет при этом горло, делая жалостливый вид. — Не держи меня за дурака, — зло рычит Оден, хватая его за волосы и наслаждаясь тем, как беспомощно омега приоткрывает рот и распахивает глаза от боли. Сжимать его кудри в кулаке возбуждает куда больше. — Ты жив только потому, что раздвигаешь передо мной ноги как грязная шлюха. Он принудительно приближает Амори к своему паху, проводит ему членом по губах, приказывая: — Открой, не упрямься, иначе будет больно. Мое терпение не вечно, — и протискивает головку в горячий рот, пытаясь протолкнуть изнывающий член дальше. Омега давится. Вцепляется в его ноги, пробуя оттолкнуть. Отстраняется и кашляет, на губах ниткой идет слюна от члена. — Мне плохо… Король! — Убирайся, — Оден отталкивает его на себя. Замахивается, но вовремя вспоминает про болезнь омеги. Если он не сможет родить, это будет большой проблемой. — Вон! Он со злости ударяет кулаком по стене, и по ней расходятся магические паутины-трещинки так, что стена начинает дрожать, а предметы в комнате сдвигаться с мест, как от землетрясения. Амори неимоверно быстро исчезает из комнаты, оставляя за собой едва уловимый шлейф сладкого аромата. — Я тебе это припомню… Он выходит из комнаты, хлопая дверью так, что магия паутинкой расходится по стенам коридора. Оден сжимает кулаки. Омежка смеет его не слушаться и помыкать им, давя на жалость и болезнь? Он так много раз представлял, что сделает с ним после родов… но за столько лет наследника так и не появилось. Зато был выкидыш. Если бы только королевский Дар передался одному из его двух официальных или множества внебрачных детей — тогда все было бы гораздо проще. Но наследие перешло именно проклятому омежке — сыну проклятого братца и Альфреда. Значит, его необходимо оплодотворить именно своим семенем, чтобы на свет появился наследник от его, Одена Аби Дако, крови и плоти. Он спускается в подземелья, но идет не в лабораторию, а в другую, тайную часть. В святую святых — гробницу его души. Сюда десятилетия не ступала чужая нога. Оден казнил бы любого, кто посмел бы переступить порог его личной темницы. Он толкает дверь, снимая магический блок, поставленный самолично. Зажигает магический свет на факелах и подсвечниках. Он осматривает бегло ровные ряды с книгами и свитками — древнейшими письменами народов мира. В центре «библиотеки» — алтарь. На нем камень — остаток тела последнего из Королей, которому была известна тайна возникновения Теней. Говорят, из камня-остатка физического тела мага можно изъять его воспоминания. А значит, и знания о величайшей из тайн. Но как это сделать — неизвестно. Пока камень не идет с ним на контакт. И это раздражает. Ему, Одену, поклоняется весь мир, а какой-то жалкий камушек горделиво молчит. И муками его не заставить, и смертью не пригрозить: мертвому все равно на угрозы и пытки. Но Оден пришел сюда не за этим. Он усмехается, ощущая «его» присутствие. Проходит в дальнюю часть хранилища. Там — клетка. Крепчайшая из существующих. Перед ней каменный гроб. Оден приседает и сдвигает крышку — вот «он», хранитель его души. Единственный светлый луч, погасший так быстро и погасший по его вине. Оден сам невольно толкнул его на смерть, когда понял, что не сможет обладать его ни сердцем, ни телом. Альфред. Волосы белы, кожа светлая — как живой, наряженный в красивый наряд. Улыбается, глаза приоткрыты. Оден с улыбкой гладит его по лицу, перебирает волосы, смотрит, всматривается в черты лица. Но пальцы, вместо мягкой кожи, натыкаются на кость. И марево тает. Перед Оденом не тело омеги, перед ним его скелет. Всего лишь череп, кости, волосы, дряхлая одежда. Это все, что осталось от Альфреда. Но он гладит пальцами череп, не прекращая улыбаться и завороженно всматриваться во впадины, где раньше были очаровательные глаза. Когда-то Оден остановил процесс превращения тела Альфреда в камень и распада плоти на магические частицы. Он изъял магическое ядро потенциала из его груди — сам вырезал. Это превратило Альфрада в обычного человека. Но Оден не учел, что люди после смерти тоже исчезают, но медленнее. Они сгнивают, превращаются в пыль. И Оден не смог предотвратить этот процесс, только замедлил, сохранив скелет в целостности. — Мой светлый, — шепчет он, наклоняясь ниже. — Почему же ты выбрал смерть вместо жизни со мной? Если бы у него был шанс все вернуть, он бы предотвратил случившееся. …Как сейчас, он помнит детство. Холод взрослых, жестокий мир, тьма, окружающая везде. И старший брат, вопреки, окруженный любовью и светом — наследник. Сильнее, смелее, лучше. Оден не чувствовал жалости. Он не понимал, почему убивать птиц или других мелких животных — плохо. Взрослые убивают друг друга, а ему нельзя скрутить шею щенку?.. Это его успокаивало. Видеть, как трепыхается в руках умирающее животное, как обмирает безвольным тельцем — во время подобного действа Оден казался сам себе божеством, вершащим судьбы. Это было его спасение. Он жил в тени брата. Эилеифр был добр и справедлив по мнению отца, но недостаточно умен для того, чтобы удержать трон. Оден еще тогда видел на троне себя. Однажды примерил корону, но тогда отец отобрал ее и сказал наивное — «Она никогда не будет твоей». В итоге Одену принадлежит мир. Он довольно усмехается, вспоминая все это. Они все, эти отвратительные люди, взрастили его во тьме, как «запасной вариант», а теперь хотят от него пощады? Жестокий, бессердечный, неправильный, лишний — все, что он слышал от них, вернул им вполне, вонзив слова-кинжалы в тела и оставив истлевать в муках. Он мучился сам, поэтому теперь заслуживает право мучить других. Он — Король. И этот трон и корона дались ему непросто. Оден плохо помнит прошлое, но среди мрачных одинаковых картин четко выделяется знакомство со светлым омегой из дворцовых слуг. Альфред был первым, кто искренне ему улыбнулся и захотел дружить. И Оден потянулся за ним, как за источником света. Бережно грел в душе его образ долгие годы, пока не узнал, что омега любит его брата. Тоже. Как все остальные. И они с Эилеифром не просто влюбленная пара, они зачали ребенка и собирались вступить в брак после коронации. Его светлый омега погас в его глазах. И Одену ничего не осталось, кроме как попытаться вернуть свой смысл жизни обратно. Он нашел способ подставить брата, как итог — отец прогневался и выгнал его прочь. Но даже тогда Альфред не возжелал быть с Оденом. Ни разу не дался ему добровольно, вырывался, защищал ребенка в животе. И даже… называл чудовищем. Но Оден знает, что это Эилеифр виноват во всем. Это мерзкий брат надоумил Альфреда, заколдовал его рассудок и влюбил в себя с помощью магии. Оден пытался его расколдовать. Даже оставил его ребенка в живых, но перед родами Эилеифр неожиданно объявился. Король-отец простил его. Простил и принял обратно, обещая отдать корону и вложить в его руку ладонь прекрасного Альфреда. Оден не мог этого допустить. Первым человеком, павшим от его рук, стал отец, предыдущий Король, чье ядро-камень покоится теперь на алтаре посреди зала. Отец не успел передать тайну Теней ему, Одену. После его смерти он силой захватил трон, явив свою мощь королевского Дара всем вокруг. Его боялись. Но он по прежнему искренне желал лишь одного: теплого взгляда Альфреда. И вот, Оден нашел способ на него влиять: сразу после родов отобрал у него ребенка. Но Альфред исчез. А нашел он его в подземельях, в компании Эилеифра. Они пытались сбежать тайным ходом. А когда увидели, что их поймали — выпустили Тень. Она их ужалила. Обоих. Они предпочли совершить двойное самоубийство. На брата Одену было плевать, но Альфреда он сразу же забрал с собой. Вырезал ядро из груди, из которого после сделал парные кольца. Одно оставил себе, а второе… второе у Амори. Он пробовал его спасти. Пробовал забрать яд Тени, повлиять, что-то сделать с превращением. Но кожа Альфреда чернела, и вскоре чернь добралась до сердца. Поразила. То, что произошло после этого, Оден до сих пор не может понять. Вместе с душой Альфреда из его тела устремилась темная дымка. Тень. И с тех пор она живет здесь. Оден переводит взгляд со скелета перед собой. Тут, за прочной магической «стеной», кишит Тень. Та самая, внутренняя Тень Альфреда. И он воспринимает ее, как самого омегу. — Что, свет мой, тебе неспокойно? Ничего, подожди-подожди, однажды я найду способ оживить тебя и вернуть тебе прежний вид. Альфи, — он поднимается, задвигая каменную крышку гроба. Подходит к клетке и продолжает: — А знаешь, Альфи, твой сыночек совсем на тебя не похож. В его теле находится мощный Дар, но он слишком глуп, чтобы воспользоваться им против меня. Он боится меня, как и все вокруг. И только ты мог сказать мне в глаза все, что думал. Ты мог смело отказать мне, не боясь смерти. И ты… улыбался мне. Помнишь? Ха. Мой свет… я обязательно верну тебе жизнь.