Тени забытых предков

…Границы Соединенного Королевства Дакоция они пересекают через сутки — быстрее, чем планировалось. Орис намеренно сторонится людей и их поселений, чтобы снова по дурости не ужалить невиновного человека. Из его головы не выходит образ худощавого омежки, который так сильно скорбел по мужу. Его последний вскрик, последний взгляд, очерненное мертвое тело… Число случайных жертв пополнилось очередным. Но что цепляет еще больше, так это тот факт, что рожденная Тень послушала его приказа — уйти. По воле инстинктов она должна была напасть на людей, и она собиралась это сделать. Но стоило ему отдать приказ, как она улетела в сторону Стен. Или это случайность, или… обращенными собственным ядом он может управлять, как нерушимой армией. «Бред», — думает он, подавляя «подсознание». Позади остается Дакоция, впереди — свободные земли юго-востока. Крепость виднеется издалека. Местность тут холмистая, изрезанная реками. Из-за близкой границы с океаном, климат более мягкий. Холмы окутаны туманом. Среди его пелены четко выделятся стены Крепости. Она — целый комплекс из сооружений, которые когда-то были оборонной точкой в войнах древности. За ней города и поселки. Еще дальше — густые леса и Стены. Их свет переливами отражается у горизонта. Орис быстро едет к Крепости. Амори к этому времени снова становится хуже. Омега не реагирует на его слова и действия, смотрит в одну точку перед собой. Но при этом находится в сознании. Орис слезает с коня у самых врат. Они отворяются перед ним. Насколько он помнит, Крепость принимает каждого, кто приходит к ней с чистыми помыслами. В помощи ему тут не откажут. Амори хорошо держится в седле, но по прежнему не отзывается на внешние раздражители. Его лицо преисполнено спокойствия и смирения. Смирения со смертью. Но Орис не для того его выкрал и привез сюда, чтобы отдать его смерти в последний момент. Он спрашивает у первого встречного, где найти лекарей по ядрам. Ему указывают путь к самой северной башне. Встречающиеся ему люди одеты в простые одежды из разноцветных лоскутов ткани. Все они — служители Крепости. Они верят, что это место спасет их от чего бы то ни было. Камень, из которого построена Крепость, заряжен неугасающей магической частицей, которая сама по себе отпугивает Теней. Точнее, скрывает людей и их энергетические поля, по которым их и находят Тени. У входа в нужное ему место столпотворение людей. Все они пришли за помощью. Орис привязывает коня к дереву, снимает Амори и несет его на руках. Он игнорирует очередь. — Эй, странник! Я тут с утра стою! Орис поворачивается и одаривает присутствующих взглядом. На миг пространство краснеет, но эта дымка быстро тает. Люди в ужасе отступают назад. — О, Боги… у него глаза… ты видел?! — слышится шепот. — Как у Тени… — И эта темная аура! — Монстр… Орис не слушает их, прижимая к себе драгоценную ношу и стучась в дверь с ноги. Ему открывает низкий бета и без слов пропускает вовнутрь. В нос ударяет запах трав. Орис осматривает широкую комнату со стеллажами с многочисленными лекарствами. Тут несколько магов. Некоторые как раз лечат пациентов. — Кто это у нас без очереди? — говорит стоящий к нему спиной омега с пышной ярко-рыжей копной волос, длинною почти до уровня колен. О его ноги трутся два больших кота, считаемых в природе дикими, тоже рыжего окраса, но в пятнышко. — С чем пожаловал? — Я не располагаю временем, чтобы ждать, — Орис подходит ближе. — Мне нужен лекарь по ядрам. — И без тебя вижу, — омега поворачивается и щурит лисьи глазенки. Он ему кого-то напоминает. Смутно. Кого-то… не слишком приятного. — Скажи-ка мне, чужестранец, почему я должен тебе помогать? — Проси взамен, что угодно, — Орис вздыхает. Омежка подходит к нему, внимательно всматривается в лицо и переменяется. Его коты начинают шипеть. — Вот уж не думал встретить тут потомка самого Амберана Фароу! Это неизвестное ранее имя вызывает дежавю. Воспоминание-образ тут же исчезает. Амберан… Кто это? — Я конечно, понимаю, что ты не в ответе за деяния своего прадеда, но к тебе я все равно отношусь предвзято, — омежка морщит острый нос. Два больших кота становятся перед ним, словно защищая. — Но… постой-ка, кто это у тебя? Я чувствую королевский дар! Быть того не может… Маг-лекарь подходит ближе, жестом указывая, чтобы Орис положил Амори на отведенное для осмотра место. Омежка склоняется над ним и внимательно изучает лицо. — А похож!.. Вот же гены, вот чудеса! Сто лет прошло, да он копия своего прадедушки, несмотря на то, что он не альфа, — восклицает рыжий маг, тряся головой. Его кудрявые волосы рассыпаются по плечам. — Принца назвали Амори? — омега обращается уже к нему. — Его ядро треснуло. — Чую, — сникает маг, поворачиваясь обратно и прикладывая руки к груди больного. — О, Великие Боги Крепости… сколько же он вытерпел? Ядро потомка рода Дако не может просто так треснуть, должно быть, он пережил безумно сильное потрясение. И до этого жил в постоянном напряжении и страхе. Ха… Да, мне по силам его восстановить. Повреждена верхняя часть, отвечающая за положительные эмоции. Я вижу, что положительные воспоминания тоже повреждены, он помнит только плохое и нейтральное. — Что с этим можно сделать? — Давай-ка я попробую одну вещь, но мне нужен связанный с ним посредник, — кивает маг. — Родственник или… — Пара подойдет? — Орис перебивает его, не отрывая взгляда он спокойного лица Амори. — Истинная. — Более чем, — улыбается омежка. — Но учти, процедура не из приятных. — Мне главное, чтобы он выжил, — говорит он. — Я согласен на любые методы. — Скажу честно, времени у нас мало, он и так продержался дольше обычного человека. Бери его на руки и неси за мной, Фароу. Ха… никогда бы не подумал, что буду иметь дело с твоим потомком, Амберан… Если бы ты был жив, то точно рассмеялся бы мне в лицо. А я бы в ответ плюнул… Последнее омежка, видимо, говорит себе самому. Орис не слушает его дальнейшие бредни, подхватывая Амори на руки. Он несет его следом за магом. Тот приводит их обоих в небольшую комнатку с тусклым зеленоватым освещением магических свечей. Коты забегают следом и вальяжно садятся у ног хозяина. — На кровать, — указывает омега. Орис осторожно перемещает свою ношу туда. — Кстати, раз уж на то пошло, я Руэри Фин Тарнотерье. — Орис Аби Поо, — он пожимает протянутую крохотную ладонь. Заявленный Руэри ниже Амори и еще мельче комплекцией. Смотреть на него с двухметровой высоты неудобно. — Ты хотел сказать, Орис Фароу? Он ничего не говорит на это, мысленно отмечая, что приставка «Фин» значит «лекарь высшего звания». Должно быть, этот чудаковатый Руэри владеет мастерством врачевания на наивысшем уровне. Ему можно доверить Амори. Сам принц уже находится без сознания. Его глаза закрыты, а дыхание поверхностное и равномерное. Ниточки жизни становятся все слабее. Как говорил Ив, Амори не хочет жить. И это его желание не дает ядру регенерировать. Руэри садится на кровать, расстегивая на омеге одежду и оголяя грудную клетку. По центру груди чуть ниже сердца видно покраснение кожи и синеватую сеть сосудов. — Готов? — Он должен выжить, — повторяется Орис. — Тогда приступим. Я вложу в его трещину частичку твоей восстанавливающей магии, и именно она заменит отколотую часть ядра и поможет регенерировать. Если ты ему настоящий истинный, то отторжения быть не должно. Он кивает, внимательно слушая инструкции, что и как нужно делать. Орис садится рядом и наблюдает за ритуалом. Руэри погружает Амори в глубокий сон, а сам с помощью магии без вреда для кожных покровов изымает ядро. Только одно из. Овальной формы камень с едва заполненными синевой краями парит в нескольких сантиметрах от груди. Он светится. Вверху четко видна трещина и отколотый осколок, который надобно «вклеить» обратно. И Руэри заученными движениями отбирает у Ориса фиолетовую частицу восстановления, склеивая ею треснувшую часть. В один миг ядро вспыхивает ярко-ярко голубым и исчезает в грудной клетке, становясь на место. Покраснение на коже тоже исчезает. Все прошло успешно. Орис облегченно вздыхает. Улыбается. Он нежно поглаживает Амори по овалу лица, проводя пальцами по впалым от болезни щекам. Теперь все будет хорошо. Проснется Амори уже со вставшими на месте воспоминаниями, и тогда говорить с ним будет проще. Орис планирует взять его с собой и продолжить обучение основам магии. — И где мое «спасибо»? — прерывает его раздумья Руэри. Омежка уставляет руки в бока и смотрит на него, нахмурив тонкие брови. — Сразу видно кровь проклятого Амберана! Ему тоже было чуждо чувство благодарности… Ему вообще все было чуждо, кроме себя любимого! Падаль… — Я не знаю никакого Амберана, в моем роду не было альф с таким именем, да и фамилией тоже. По линии почившего папы, насколько мне известно, тоже, — наконец говорит Орис, вставая. — И я в самом деле благодарен тебе за то, что ты спас родного мне человека. Он многое для меня значит. — Нет, ты все-таки не похож на него, хотя, глаза у тебя точь-в-точь как у его потомков, насыщенно-красные. — У меня другой цвет глаз, — хмурится Орис. Он видит в углу зеркало и подходит к нему, всматриваясь и обнаруживая, что радужка действительно поменяла цвет. И этот цвет напоминает сон-видение про маленького мальчика со светлыми волосами. Он смотрел на него таким же взглядом. Глаза — зеркало ядра. Зачастую они имеют оттенок ядра. И поскольку его ядро поменялось полностью, то и цвет радужки тоже. Он бы решил, что его папа понес не от отца, но ведь Орис перенял родовой Дар. А папа был простым омегой без семьи и магии, слабым и беззащитным слугой в доме отца. Но если так подумать, у его родителей нет очерненного Дара Тени. Тогда появляется вопрос: откуда он у него? Проявился ли от давних предков? От этого самого Амберана Фароу? Все может быть. И как он понял, другие потомки Фароу тоже живы. Он такой не один. Это успокаивает. — И откуда ты знаешь его? — Орис поворачивается обратно, замечая Руэри у небольшого камина. Омега разводит огонь. — Амберана. Я о нем не слышал. — Его имя навеки было стерто со страниц истории, и стерто оно было мной, — в камине разгорается пламя. — Он — причина того, что сейчас творится в мире. Он первосоздатель Теней. У Ориса что-то обмирает в груди в районе ядра. Или сердца. Он не успевает понять, что за странное ощущение. Оно быстро исчезает и больше не дает о себе знать. — Тебе не больше двадцати пяти лет, — не понимает он. — А прошло-то… — Моя душа, побывав за гранями Иного мира, переродилась в другом теле, — усмехается Руэри, проходясь по комнатке и садясь в кресло-качалку. — И поскольку делал я это намеренно, то воспоминания сохранились. Правда, пришлось их долго и усердно открывать. — Мало верится. — Я Фрасис Дако, Король и основатель Соединенного Королевства Дакоция, — продолжает омега вполне серьезным тоном. Его взгляд вспыхивает оранжевым светом. — А этот милый омежка, которого мы только что спасли от гибели, мой родной правнук. Орис удивляется, но внешне не выдает этого. Он слышал про то, что иногда души, побывавшие за вратами Иного мира и получившие шанс на новое тело, могут разблокировать воспоминания предыдущих жизней. Но от чего это зависит и как работает — неизвестно. Правда ли это вообще? Истинные знания об этом давным-давно утеряны в веках. Он собирается что-то сказать, но замирает на полуслове: Амори на кровати шевелится. Омега открывает глаза, дергается, резковато привставая и мгновенно хватаясь руками за голову. Морщится от явной боли. Орис тут же подбегает к нему, садясь рядом на кровать. Дыхание перехватывает от волнения. Как поведет себя омега, вспомнит ли его и что почувствует? Амори издает негромкий вопль, начиная дрожать. Орис берет его руки в свои, отводя их от лица, и сжимает, но омега выдергивает ладони и отворачивается. Его лицо выражает целую гамму из эмоций — страх, вина, горечь, боль… — Орис, — осипшим от долгого молчания голосом произносит Амори. — Где мы? — и обеспокоено осматривает комнатку, останавливая взгляд на Руэри. — В Крепости на севере, за границами Дакоции, — поясняет Орис, борясь с желанием крепко-крепко обнять его, такого испуганного и потерянного, чтобы показать, что он не один. — Твое треснувшее ядро залечили. Как… что ты ощущаешь? — он не сдерживает облегченной улыбки. Жизни Амори наконец ничего не угрожает. — Не перетруждай его, ему сейчас непросто, — вмешивается Руэри и подходит ближе, укладывая принца обратно на кровать и накрывая одеялом. — Пусть сначала разберется сам в себе. Я погружу его в сон, чтобы не случилось нервного перенапряжения, — маг прикасается ладонью ко лбу Амори, на его руке вспыхивают оранжевые руны. — Все. Проснется он уже с осознанием и принятием всего, что было в его прошлом. — Не уверен, что такое возможно принять, — Орис вспоминает ситуацию в тронном зале, всплывшую перед глазами непроизвольно, и морщится. Он переводит взгляд на уснувшего Амори. Зубы стиснуты. Орис выходит, поднимаясь закрученными спиралью ступеньками вверх. Останавливается он у очередного арочного окна. Отсюда хорошо видны границы Дакоции, обозначенные длинной древней стеной. Когда-то давно, если верить старцам, на месте объединенного Королевства было много-много раздробленных стран. Но после некого события мирового масштаба от большинства из них ничего не осталось. Это была война, которую стерли с исторических рукописей. Собрав разные народы под общим знаменем, Король одной из территорий создал Соединенное Королевство Дакоция. И был это как раз Фрасис Дако, чьим именем назвал себя чудной Руэри. Это немногие сведения, которые дошли до этих дней. Главной задачей каждого человека теперь является выживание, а не сохранение наследия и истории прошедших лет. Орис всматривается в линии холмов, сереющих у горизонта. Где-то там за ними находится страна, куда неизменно захочет вернуться Амори. Если только Оден не возжелает вернуть его самолично — и эту угрозу нельзя вычеркивать полностью. Ив не сумеет сдерживать его гнев подолгу. Орису нужно придумать, куда запрятать принца так, чтобы он больше не оказался в когтистых лапах коронованного монстра. — Думаешь уезжать? Вам бы переждать зиму, а потом в путь, — Руэри внезапно возникает за спиной. — Зимы нынче суровые… — Сам знаю, — отвечает Орис, не поворачиваясь на него. В этом омеге по прежнему ощущается нечто враждебное, хоть и ведет он себя дружелюбно. — Но у меня нет времени в запасе. Осталось всего три года… — Три года до чего? Он хмурится, застывая с приоткрытом ртом. А ведь действительно — откуда в нем такая уверенность, что ему не дожить до тридцати? Она была с ним всегда и подкрепилась словами встреченного тогда провидца. Орису казалось, что это было связано с внутренней Тенью, которая все больше и больше просачивалась и смешивалась с его Даром. Он думал — однажды она возьмет верх и очернит сердце. Но Тень оказалась всего-то заблокированным Даром, который открылся, как только Орис его принял. Значит, собственная магия никогда ему и не угрожала. Все это было лишь домыслами. Орис не понимал природу своих странных способностей, потому и списывал их на то, что его папу ужалили перед родами в живот и сам он родился зараженным. Он попросту не знал, что такое бывает. Тени были для него врагами, откуда ему было догадаться, что у людей тоже может быть такая магия? — Так до чего же три года-то? — повторяет Руэри, с трудом взбираясь на высокий подоконник. — Ты мне лучше скажи, что случится с ядром Амори, если я умру? Оно не расколется обратно? — Ничего не случится, — пожимает плечами маг, выдергивая из-под себя пряди длинных волос, на которые сел. — Это важно, — Орис вздыхает, потирая лоб рукой. — Он будущий Король. — Ох, никогда бы не подумал, что потомок Амберана Фароу будет помогать потомку Фрасиса Дако взойти на трон… Да и тот факт, что вы с Амори истинная пара, тоже поражает. Ваши предки, мягко сказать, не ладили. — А если не мягко? — Да враждовали мы с ним так, что чуть мир не перевернули, — смеется Руэри, но его смех больше похож на истерический. — А чего ты ожидал от двух самых сильных магов тех времен? Жаль, мое новое тело такое слабое… Я вытянул из него все, что мог. Развил Дар на максимум. Да и жизнь эта новая меня совсем не радует, я спрятался в Крепости, как подвальная крыса. Знаешь ли, наблюдать за руинами войны как-то совсем не весело. Победил-то я, но впечатление, что это была победа мерзавца Амберана. Его бессмертная армия до сих пор опасна… — Мне нужно больше подробностей, — Орис заинтересовывается этим всем. — Ты знаешь, как Амберан создал первую Тень? — Ядовитый был альфа, — взмахивает рукой Руэри. — Он родился проклятым, и проклятие это вылилось таким образом, что его магия стала убийственной для любого живого существа, к которому он прикасался. Так говорили. Я сам видел, как он касался черными ладонями людей и те мгновенно умирали, а потом их души заключались в магическую оболочку его яда. Он делал это намеренно, чертов бессердечный убийца. Орис отводит взгляд в сторону, сжимая руки, облаченные в перчатки, за спиной. — Его детям могла передаться эта способность? — Все возможно, — омега перебирает в руках огненные волосы, заплетая пряди в мелкие косички. — У других потомков Фароу, я слышал, его магия. — Тогда как вы как вы победили Теней? Убивали? — Если бы мы нашли способ убить Тень, то есть излечить душу от яда Амберана, ты думаешь, мир выглядел бы таким, как сейчас? Мы просто обнаружили, что моя магия может сдерживать магию Амберана, поэтому мы оттеснили Теней и возвели вокруг них Стены. Земли Эскады окружены, в них заточены проклятые его магией души. Но кто же знал, что они начнут прорываться сюда… «Эскада», — повторяется в голове. — «Эскада…» Кажется, именно это слово было написано на потолке тайного королевского хранилища. А карта созвездий указывала на расположение, судя по всему, центра Эскады. И то же слово папа, умирая, выцарапал на колыбели… — Боюсь, что я рано тогда посчитал, что победа за мной. Я думал, что убил Амберана, но его армия не исчезла. Он как-то смог улизнуть в виде такой же Тенюшки. Он до сих пор блуждает по своей излюбленной Эскаде, как Тень. И пока Амберан жив, пусть и в виде отравленной души, его монстры будут изничтожать все живое. — Ха, — Орис выдыхает, смотря на тонущий в тумане пейзаж из холмов и леса. — Я слышал, братья Фароу нашли способ убить Тень. Как только Амори поправится, я отправлюсь на их поиски. Если найти и уничтожить Амберана, все это закончится. Он… он сотворил настоящее пекло. — Странно, что тебе не все равно, ты бы мог залечь на дно и жить себе, Тени тебя не тронут, ты для них свой, — усмехается омежка, щуря хитрые глаза. Орис молчит, всматриваясь вдаль. Он замечает, как Руэри соскакивает с подоконника и уходит — его зовет какой-то бета: за помощью пришли жители из городка неподалеку. Ему не верится до конца, что этот миниатюрный и крайне болтливый омега когда-то был правителем Дакоции. Верить ли его словам? Доказательством могло бы послужить ядро предыдущего Короля, но его уж не достать в ближайшее время. Он так и стоит у окна, опираясь руками на каменный подоконник, пока на улице не темнеет. Орис идет обратно в комнатку, разыскивая Амори. И находит его перед камином на полу, укутанного в теплый плащ. Им предстоит обсудить дальнейшие планы. Скорее всего, омега горит ярким желанием отмщения, но месть придется отложить. Пока они не знают, каким образом можно свергнуть Одена. Амори против него — малое дитя. Для начала придется развивать его магию и тренировать в усиленном режиме. Орис тихо подходит, так же тихо опускаясь рядом на пушистую шкуру. Амори не реагирует, неотрывно наблюдая за пламенем. В его глазах тоже горит пламя, но голубое, магическое. И как в таком хрупком тельце может содержаться столь мощный Дар? Орис поправляет на Амори плащ, приобнимая его за плечи. Запах омеги очистился. Полностью. Орис вдыхает этот аромат и прикрывает глаза. Это действительно самый приятный из феромонов, пусть и едва различаемый. Он давит себе желание прикоснуться к изящной шее губами. Боится спугнуть. — Я предлагаю продолжить твои тренировки, — начинает Орис. — Тем более, мне отныне тоже придется тренироваться и развивать свой потенциал… Ты не знаешь, что случилось. Моя магия теперь такая, — он снимает перчатку и образует на ладони черную сферу с красными вспышками, напоминающими молнии. Амори на миг отшатывается в сторону, переставая дышать. — Не бойся, тебе нечего бояться, — врет он. На самом деле Орис не уверен, что является безопасным для омеги. Он, как и его предок Амберан, ядовит. — Когда-то я дал клятву быть верным тебе и помогать тебе во всем. И я сдержу свою клятву, мой принц. И если ты сам того пожелаешь… — Я готов продолжить тренировки, — с уверенностью в голосе произносит Амори и поворачивает голову на него. Взгляд у него твердый. Омега вовсе не выглядит раздавленным или сломленным. Наоборот, он горит изнутри пламенем отмщения, и этот огонь не дает ему пасть в отчаяние. Орис облегченно выдыхает. Шумно усмехается. Ему нравится боевой настрой Амори — он-то боялся, что придется долго работать над его реабилитацией и терять драгоценное время. — Тогда начнем завтра. Сегодня отдохни, тебе нужно хорошо выспаться. Он надевает перчатку обратно, переводя взгляд на пламя в камине. Оно — единственный источник освещения. В его мерцающем свете Амори выглядит особо красивым. Лицо, обрамленное темными завитками, выражает решительность. Как ему удалось пережить?.. Орис думал, что омега после произошедшего нервного срыва, как минимум, сломается. Но вот он, сидит обновленный, словно возродившийся заново бессмертный дух. — Амори, — негромко произносит Орис, думая, что стоит поговорить о случившемся. — Я хочу сказать, что в том, что свершил над тобой Оден, нет твоей вины. Ты не становишься от этого грязным или противным мне. Это все было не по твоей воле, — он с осторожностью накрывает его ладонь своей. — Я виноват, и я полностью это признаю. Как твой наставник, я должен был следить за твоей безопасностью, а не отвлекаться на похоть. Договорив это, он ощущает, что ему становится легче. Амори же отворачивается, убирая руку из-под его ладони и отклоняясь в сторону. — Похоть, значит, вот как… — хмыкает. — Давай просто забудем все это. Я не хочу вспоминать. Омега избегает дальнейших разговоров, взглядов и касаний. Сейчас он спокоен, но никто не знает, что творится у него в душе на самом деле. — Понял, — кивает Орис, вставая и отряхивая одежду от пыли. — Давай спать. Он оставляет кровать для Амори, а сам обустраивает себе место для ночлега на полу у противоположной стены. Орис ложится, наблюдая за тем, как омега неподвижно сидит у камина. Ему горько от того, что он не знает, как вернуть его доверие и как поддержать. Они и говорить толком не могут. Амори колюч. Он закрылся. Так Орис и засыпает, в объятьях необъяснимой тревоги. И снова вязкая тина. Засасывает по пояс. Орис вытягивает из сплетения водорослей руки — а они черны, но не от грязи. На этот раз он пытается выбраться из болота, но его снова тянет вниз и погружает в плотную темноту. Он идет по коридору, зовет кого-то, но одетые в простые одеяния люди испуганно убегают от него и прячутся. «Он опасный, ненормальный, страшный», — слышится шепот. Этот шепот застревает в ушах, слова сливаются и переплетаются так, что их уже и не разобрать. Ясно одно — люди его боятся, а он хочет… поговорить. Он чувствует себя ребенком — одиноким, и от того несчастным. Коридоры перед глазами сменяются, расширяются, деформируются, приобретая очертания большой комнаты. Сыро. Подвальная. Тут же слышатся душераздирающие крики и мольбы о помощи. И от чего-то Орис не ощущает сочувствия и не стремится помочь. Ему кажется, что так и должно быть. Он будто видит в одно мгновение численные кадры пыток и зверских издевательств, убийств и лужи крови по полу. Но это все — не его рук дело. Он наблюдатель. Не приказчик. Эти мысли переходят в горячку, порождают образы и окрашивают мир в кроваво-красный. Знакомый до боли цвет — цвет потери контроля над разумом и телом. В одно мгновение картинка сменяется и Орис чувствует, как его держат на кровати слуги, а он дергается в конвульсиях и кричит. У него приступ эпилепсии. Он болен. Орис ощущает все эти муки на себе. «Это не я! Я не хочу быть таким же, как он!» — проносится в голове мысль, озвученная чужим голосом, и в этот же миг все растворяется. Орис вскакивает, принимая сидячее положение. Он хватается руками за тяжелую голову, не сразу осознавая, что сон кончился. Дышать сложно. Орис опускает ладони и снимает с них перчатки — кожа чиста. Это был обычный сон… Так ведь?