Плач акации

После нескольких холодных дней сегодня вновь потеплело, так что, надев светло-голубую клетчатую кофту с длинным воротничком и лёгкие джинсы, аккуратно завязав волосы в низенький хвост и как обычно взяв с собой пару потрёпанных купюр, по просьбе мамы я направился в цветочный. Шея немного болела, но то, что я смог выйти на улицу после случившегося, уже было чудом, а проходиться по улице, на которую я раньше совсем не обращал внимания, было даже весело. Я внимательно осматривал двухэтажные дома — кстати, каждый следующий не был похож на предыдущий, — и то, как они забавно обступали дорогу, будто от чего-то её защищая. Через каждые метров десять стояли высоченные фонарные столбы, после ночи их так и не отключили, хотя уже был день, так что они продолжали гореть. И вот я подходил к магазинчику, у которого, кажется, было выставлено куда больше цветов чем обычно, а вот в стареньких горшках наоборот многие бутоны завяли. Наверное, долгое время находясь в лучах необъятного солнца, они не выдержали пасмурных дней вместе с холодным ветром, вследствие чего погибли. Уже привычный звон колокольчика, и дверь за мной захлопнулась. На меня тут же нахлынул сладкий аромат цветов, да настолько сильный, что полностью заполнил собой мои бедные лёгкие. Как ни странно, но надоедливая продавщица меня не услышала из-за своих громких и недовольных возгласов. Её волосы были распущены, а фартук с логотипом цветочного и вовсе лежал возле кассы, когда как она была только в школьной форме с расстёгнутым пиджаком. — Если ты решил устроиться сюда, то хотя бы выполняй работу качественно! Уже два покупателя остались недовольными. Мы не можем бесплатно переделывать каждый неправильно сделанный тобой букет, — скрестила руки, недовольно выдыхая и строя очень злое выражение лица, да такое, что даже её длинные ресницы начали подрагивать. — Это мой первый день, будь более снисходительной, — этот недовольный голос я узнал сразу. У меня аж внутри всё вздрогнуло, а перед глазами пробежали последние несчастливые дни, проведённые в бесконечном сожалении, когда я пытался найти его, но раз за разом терпел неудачу… — Карма? — в моём тоне одновременно слились и восторг, и печаль, и искренняя радость. Только сейчас они заметили меня и перестали спорить. Чудна́я продавщица даже улыбнулась, сменила гнев на милость, а Карма немного опешил, явно удивившись моему приходу… мне даже показалось, что он был чем-то… что он стал более недовольным. — Ты за орхидеями? Погоди немного, я сейчас их принесу, — воодушевилась и умчалась в хранилище, хотя его можно было бы обозвать проще — ледяной коробкой. Я подошёл ближе к кассе, за которой как раз таки сидел Карма, изредка покачиваясь на высоком стуле без спинки, подобные обычно стояли у барных стоек и выглядели достаточно массивно, несмотря на отсутствие подлокотников и только одну мощную ножку, а не четыре, как у обычных стульев. — Выглядишь счастливым, — отметил он, опираясь головой на руку. Я, и правда, чувствовал себя даже чересчур хорошо, будто за моей спиной выросли крылья, готовые унести меня прямиком в небеса. Сейчас я даже ещё раз убедился в том, что под описание хлопка Карма не подходил. Мне очень нравилась вишня, но и она ни в какое сравнение с ним не шла, а какие ещё у меня были любимые растения, я даже не догадывался, — как маленькая чихуахуа увидевшая хозяина. — Ты… — хорошее настроение вмиг улетучилось. Меня будто спустили с небес на землю, даже с силой вытолкали оттуда. — Ну, не злись, я же шучу, — усмехнулся, строя максимально невинное выражение лица, но во взгляде его промелькнула обида, смешанная с недовольством. Довольно странное сочетание, учитывая, что это я должен был обижаться на такого рода шутки. — Мы так долго не виделись, а это первое, что ты решил сказать, — парировал в ответ, даже ощущая внутри какую-то обиду. — Да брось, — отмахиваясь, отвечал Карма, но вскоре тон его стал более серьёзным, — почему ты не пришёл в пятницу? Если бы не сейчас, то, наверное, мы бы уже никогда не увиделись. Неужели ты, правда, на это и рассчитывал? — Нет, я не смог выйти из дома. Мне, правда, жаль, что так получилось. — Твоя жалость не вернёт мне зря потраченного времени, — он был груб. Даже слишком по сравнению с его прежним отношением ко мне. Карма встрепенулся, провёл ладонью по левой руке, сжал запястье и нахмурился, будто вспоминая что-то нехорошее. — Я хотел прийти к тебе, честно, собирался, но мама осталась дома, — я не собирался рассказывать ему о своей семье и наших не самых простых взаимоотношениях, но… не мог же я его потерять, так что сейчас необходимо было хоть немного посвятить в свои… не хочу называть это проблемами. — Неужели так трудно отпроситься? Ты же не маленький ребёнок. — Она не любит, когда я выхожу из дома, и разрешает делать это только тогда, когда не успевает забрать цветы. В последнее время только я за ними и хожу… — Не держи меня за дурака. Я прекрасно понимаю, что тебе было тяжело со мной. Извини, что настолько надоедал, — я не совсем понимал, что он имел в виду, ведь судя по выражению лица, бегающим глазам и печальному взгляду, Карме явно не хотелось прекращать со мной общаться, так к чему были все эти слова? Они больше походили на оказание услуги… неужели, оставляя меня, он думал, что желал мне лучшего? — Мне хорошо с тобой, я, правда, хотел встретиться, но не мог. Пришлось и выходные прождать, но после, веришь или нет, я пришёл, надеялся на то, что мы пересечёмся, но не получилось, а вчера мы с мамой повздорили… и только сегодня, наконец, удалось снова выйти и встретить тебя. Прости, что так получилось, но я не хочу заканчивать общение на этом, — постарался вкратце изложить свои мысли и как можно более точно донести их до Кармы, но получилось или нет — пока не знал. Он аж немного опешил и даже приятно удивился. Повторюсь, приятно. — Вот оно что… — недоверчиво проговорил он, прикрывая глаза ладонью и, кажется, улыбаясь. Карма расслабился, даже в шутку вытер воображаемый пот со лба, — раз так, то, пожалуй, это мне стоит извиниться. Я настолько был убеждён в том, что тебе абсолютно неинтересен, что даже не сразу поверил в твою детскую искренность, — его слова прозвучали несколько наигранно. Возможно, он не до конца поверил мне… — Детскую…? — Забудь, — усмехнулся, убирая руки от лица и мастерски переводя тему, — чтобы подобной ситуации больше не повторилось, приходи сюда вместо парка. На следующей недели я буду работать здесь каждый день с часу до пяти. — Можно каждый…? — нам надо было наверстать упущенное время, так что я был бы только рад, но всё-таки работа — не место для встреч. — Да, — поднялся со стула и облокотился руками на стойку, сократив между нами расстояние, — у тебя был шанс отвертеться от меня, но раз ты его упустил, теперь будешь вынужден до конца жизни терпеть меня, — если я правильно понял его, то Карма сделал вид, что полностью мне поверил, дабы, правда, не прекращать общаться… — Я даже не против, — нам ещё многое предстояло обсудить, так что сейчас, наконец, я спокойно выдохнул, стараясь более ни о чём не беспокоиться. — Извини, задержалась, — из ледяной коробки вышла чудна́я продавщица, аккуратно удерживая орхидеи в руках, — Карма, оставляю упаковку на тебя, — передала их ему, даже почти насильно всунула, видимо, желая поговорить со мной, а не заниматься работой. Карма же, выложив прозрачную упаковку на стойку, уложил на неё цветы и начал как-то странно их перебирать, оценивать, как настоящий профессионал, и одновременно выполнять совершенно глупые и ненужные действия. — В последнее время вижу тебя всё чаще, — только начала лепетать передо мной, продолжая радостно улыбаться, как тут же вздрогнула, а после намертво замерла, услышав хруст нежных стебельков, — нет… — прошептала она, прикрывая веки и снова поворачиваясь к Карме, удерживающим в руке укороченную орхидею, — зачем ты… — я не видел её лица, но готов был поклясться, что на нём смешались гнев, ненависть и отторжение, непринятие ситуации и того, что кое-кто ошибся уже в третий раз. — Всё в порядке, — легонько коснулся её плеча, надеясь успокоить, но почти сразу же отпрянул, испугавшись её резкого печального вздоха. — Извини, мне стоило самой это сделать… — Мне кажется, или ты сильно недооцениваешь мои усилия, — парировал он, всё ещё уверенный в том, что обрезать длинные стебельки было хорошей идеей. — Просто отойди, — раздражённо отвечала ему, подходя к стойке и выталкивая из-за неё Карму, позже вставая на его место и стараясь исправить ситуацию, так как кроме этих, орхидей в магазине больше не было. — Ничего страшного… — я честно старался её успокоить, но она настолько занервничала и сконцентрировалась на работе, что более трогать я её не стал. — Кстати, — Карма встал возле меня, начиная нашёптывать на ухо так, чтобы продавщица не услышала, видимо, он тоже не хотел её лишний раз тревожить, — ты говорил, что выходишь только за цветами, а как же учёба? Не слишком ли сильно тебя контролируют? — Я на домашнем обучении и меня всё устраивает. А тебя, кажется, наоборот стоит больше контролировать. Ты ведь прогуливал, когда мы встречались днём, да? — не знаю, каким образом, но тема, которую мы прежде не хотели затрагивать, поднялась сейчас и всё было… нормально. То есть ни я, ни он напряжения как в прошлый раз не чувствовали. Неужели мы сблизились после небольшого недопонимания? — Это было всего-то пару раз, — по его интонации сразу стало понятно, что такое повторялось не раз и не два. — Что ты там бубнишь? — недовольно спрашивала продавщица, заканчивая упаковывать цветы, — из-за твоих прогулов попадает Коро-сенсею… — укоризненно посмотрела на него, но Карма отвернулся, разглядывая букеты на полках. Ну, он прогуливал не из-за меня, по крайней мере, не всегда, так что волноваться мне было не о чем. Всё даже слишком хорошо заканчивалось… — Я всё хотел спросить, — вдруг начал Карма, протягивая руку в мою сторону, — мне кажется, или у тебя из-под ворота что-то выглядывает? Может, это просто тень, но как-то слабо на неё похоже, — я, правда, не успел среагировать на такой неожиданный вопрос, от чего просто застыл на месте, ещё раз прокручивая его в голове и пытаясь сообразить, как лучше ответить, пока пальцы Кармы оттягивали ткань клетчатой кофты, — это… следы от удушья? Меня бросило в дрожь. Казалось, будто в один миг Карма узнал абсолютно обо всём, хотя такого просто-напросто не могло случиться. Его рука всё ещё касалась моей шеи, тех страшных, тёмных следов на ней, больше походивших на тяжёлые оковы. Она была такой приятной на ощупь, а от лёгких прикосновений пальцев по коже расходился небольшой холодок, действующий как самое сильное обезболивающее, какое я только пробовал в жизни… — Нагиса? — на лице надоедливой продавщице отразился сначала шок, а затем непрошибаемый ужас. Она от удивления прикрыла рот рукой, кстати, уже закончив работать с цветами, так что, как только я почувствовал, что дрожь ослабла, забрал их, под общее непонимание ребят кладя купюры на стойку и выходя из магазина. Всё было в порядке. Я мог с этим справиться. Пока Карма не вышел следом за мной. Он был растерян, но, несмотря на это, шаги его были твёрдыми и уверенными. — Подожди… что всё это значит? Что произошло? Кто тебя так? — осыпал меня вопросами, подходя всё ближе и ближе. Я остановился на конце бордюра, хотел перейти дорогу, но прижал цветы к груди и повернулся к нему, — Нагиса? — Ты навязываешься. Лебезишь перед носом как маленькая собачка, — ответил ему в той же манере, но Карма принял это в штыки. Он начинал лезть не в своё дело, и меня это сильно раздражало. — Нагиса, это серьёзно, — не мог подобрать правильных слов, я чувствовал, как он хотел поддержать меня, но мне это было не нужно. Его рука потянулась в мою сторону. Я же ясно дал понять, что мне неприятна эта тема, так от чего он продолжал лезть со своей ненужной жалостью и ещё более гнусной поддержкой? — нельзя закрывать на это глаза, скажи, кто это сделал. Я грубо отмахнулся от его руки, видимо, слишком сильно ударяя, из-за чего Карма неприятно шикнул и прижал её к себе. Мне хватило мимолётного касания, чтобы почувствовать какую-то неприятную влагу. Его чёрная кофта, её рукав не был мокрым, это было что-то другое… я опустил взгляд на ладонь, с ужасом про себя отметив, что на пальцах остались еле заметные следы крови… я не мог ударить его настолько сильно… это было невозможно… — Я не хотел… — честно признался ему, видя, как ладонь подрагивала, а от этих пугающих следов начал исходить жар. — Нет-нет, — защебетал он, превозмогая боль, — это было ещё до тебя. Извини, что так получилось, — щурил взгляд, покусывая губы. Я же не был слепым и прекрасно всё понимал, так отчего он пытался корчить невозмутимое лицо? Не знаю, что случилось у Кармы, но наверняка это было… жутко… и больно… и я сделал ему ещё больнее. — Мне… мне надо домой, — продолжая удерживать одной рукой цветы, а другой чувствовать жжение, я просто сбежал от него, не желая что-либо ещё слушать. Этот день… он должен был закончится лучше… совсем не так. Мне казалось, что я совершил ошибку… огромную ошибку, что, если бы был более внимательным, ничего бы не произошло. В беспамятстве ноги сами неслись домой, пока перед глазами продолжала стоять эта картина. Меня пугал не столько факт того, что это я мог нанести ему рану, а сколько то, что я ударил его. Сделал это, не задумываясь. Я ужасен… я не должен был… Я, правда, не хотел.