***
— Господи, сколько я спал? — помятый француз появился на кухне, и колонии дружно отсалютовали ему чашками чая или кофе. — Доброе утро, mes chers. — Полтора дня. — отчиталась Марокко, протягивая ему тарелку с яичницей и беконом. — Как вы себя чувствуете? — Так, словно по мне потоптался табун коней. — отшутился Франция, с жадностью взглянув на еду и отделив вилкой сразу половину. — А где Россия и Великобритания? — Британская Империя ушел по делам, а Российская Империя после вашей просьбы о помощи пообещал разорвать кого-то на британский флаг и ушёл. — весело сообщил Алжир, видимо, найдя ироничной фразу про флаг. — Я просил его о помощи? — вскинул бровь Французская Республика, подавившись яичницей. — Какое счастье. — тут же добавил он меланхолично. — Хоть в себя приду. — Господин Французская Республика… — Алжир придвинулся к нему ближе. — Вам… Снились кошмары? Вы неспокойно спали. — прошептал он ему на ухо, и француз подавился второй раз. — Все нормально. — он раздражённо дёрнул плечом, внимательно рассматривая окно. — Господин Французская Республика, я ваша колония, и я хочу принести пользу. — мягко вздохнул Алжир, положив голову ему на плечо. — Знаете, я бы осмелился посоветовать вам поговорить с Российской Империей. Тот относительно легко переживает всякие ужасы и с удовольствием даст вам совет. — Хорошо, я поговорю с ним. — тоже со вздохом пообещал Франция и бодро выудил кусок бекона из тарелки своей колонии. — Прости, я голоден как волк. — Простите, я не подумала. — Марокко с виноватым видом забрала у него тарелку и наложила ещё одну порцию. Француз коротко поблагодарил, наслаждаясь едой как никогда в жизни. «Какие же у меня всё-таки потрясающие колонии!» — восторженно подумал он.***
Германская Империя подавился утренним кофе. Отчёт сообщал о наступлении на восточном фронте, а это означало… Что там может быть Российская Империя! Вот он, момент, которого немец так ждал последние два месяца! Германия наспех закончил свой завтрак, тепло оделся (он наконец-то начал учитывать погодные условия на территориях русского!) и вскоре оказался посреди сражения. Германская Империя пригляделся к военной форме солдат, и часть его была недовольна появлением новых войск, но другая часть… Пришла в восторг, осознав, что перед ним действительно русская императорская армия, ведь это по-прежнему значило, что поблизости может оказаться и сам Российская Империя! Русского немец не видел уже пару месяцев, а все его попытки выйти на контакт не увенчались успехом, из-за чего он был, мягко говоря, расстроен. Но сейчас Германия отбросил все свое разочарование, и его душа наполнялась теплым предвкушением, пока он лихорадочно выискивал знакомый мундир. И он наконец-то его заметил! — Господин Российская Империя, сюда идёт Германская Империя. — недовольно заметил один из солдат, когда Россия перезаряжал винтовку. — А все так хорошо начиналось… — смиренно вздохнул Российская Империя и поднялся, отряхнув брюки. — Господин Российская Империя, я так рад вас видеть! — тут же нежно замурлыкал немец, оказавшись поблизости. — Не могу сказать того же. — так привычно фыркнул Россия, и отчего-то у Германии потеплело на душе. — Вы… Сражаетесь здесь, с ними? — недоуменно уточнил немец, кивая на поле битвы. Российская Империя вскинул бровь, но кивнул. — Но… Зачем? Вся эта грязь не должна вас касаться. Впрочем, неважно. — тут же сменил он тему, заметив возмущение на лице русского. — Я скучал. Прошу, позвольте… — он было взял его за руку, но тот отдернул ее, будто от огня. — Позвольте мне это сделать, и я расскажу вам последние новости о БиГ. — почти взмолился немец, и он почувствовал себя благословленным, когда Россия с настороженностью во взгляде вложил свою руку в перчатке в его. Германия тут же ласково поцеловал его руку несколько раз, на что русский поморщился почти с отвращением. — Вам не холодно? Всего лишь март, а вы в таких тоненьких перчатках. Хоть не в тех шелковых. — Россия лишь покачал головой в ответ, и немец тут же начал греть его руку в своей. — Словами не передать, как мне вас не хватало. — восхищённо пробормотал Германия, прижимая его руку к самому сердцу. Так хотелось крепко обнять русского, но… Не хотелось портить момент, поэтому немец наслаждался тем, что было. Российская Империя даже не смотрел на него, отстранённо наблюдая за сражением. Германия внимательно рассматривал его черты лица. Он бы сказал, что запоминал их, но и без этого немец смог бы в любое время дня и ночи нарисовать самый точный портрет русского (рисовать он, правда, не умел, но ради России постарался бы). — Осторожнее. — небрежно бросил Российская Империя, наконец удостоив его взглядом, и Германия с ужасом осознал, что слишком сильно сжал его кисть руки. — Простите. Что ж, я обещал рассказать вам про БиГ. Германия кратко пересказал свой разговор с боснийцем, разумеется, слегка приукрасив свои действия, и его сердце вспыхнуло восторгом, когда Россия почти дружелюбно улыбнулся. — Что ж, рад, что вы все же помогли ему. — на тон теплее произнёс он. — Весьма благородно с вашей стороны, если не учитывать момента, когда вы бессовестно пытались воспользоваться Боснией. — А вдруг он бы согласился? — почти спокойно пожал плечами Германская Империя. Россия насмешливо фыркнул. — Он-то? В жизни бы не согласился на подобное. Я слишком хорошо его знаю. — Может быть. — вновь пожал плечами немец и вздохнул. — Почему вы избегали меня все эти два месяца? — ненавязчиво спросил он, и Россия закашлялся. — Встречный вопрос: почему вы каждый день писали мне письма и звонили? Как-то излишне навязчиво, не находите? — русский недовольно скрестил руки на груди. — Пытался привлечь ваше внимание. Не вышло, как видите. — отвёл глаза Германская Империя, быстро проверив ход сражения. Кажется, его войска проигрывали, но не это его сейчас волновало. — Если вы не получили ни одного ответного письма, может… Стоит задуматься, что с вами не хотят говорить? — как бы невзначай поинтересовался Российская Империя, внимательно отслеживая реакцию на свои слова. Немец недоуменно вскинул бровь. — Я сделал что-то не так? — Из очевидного: вы делали что-то не так последние несколько лет. Из недавнего: на ваших руках кровь моего друга. — неожиданная ярость в голосе русского обожгла немца. — Что ж, это его вина. — презрительно поморщился Германия, качнув головой. — Он — слабое звено Антанты. — Вы… — Россия запнулся, не найдя подходящих слов. Германия понял по его лицу, что снова сказал что-то не то. — Вы только что имели дерзость назвать слабым звеном страну, которую не смогли победить буквально пару дней назад, хотя очень старались? Как только я начинаю думать, что вы не так плохи, как кажетесь, так вы сразу переубеждаете меня. — Российская Империя не стал слушать доводов немца и без лишних слов достал шашку. Германия не мог не достать свою саблю в ответ, хотя не очень хотел. — Я бы не хотел вам навредить. — мягко улыбнулся немец, отойдя на шаг назад. «Это шашка. Она короче моей сабли и ей сложно защищаться, но она легче и быстрее. К тому же, эфес шашки совсем не защищает руки Российской Империи…» — на всякий случай прикинул свои шансы на победу Германия. Как и с Францией, он оценил их весьма высоко. — А вы сможете? — небрежно усмехнулся Россия и атаковал первым. Германия сдавленно выдохнул, едва не выронив саблю. Он совсем забыл, что Российская Империя ощутимо сильнее его физически. Немец по уже привычному плану прицелился было к руке русского, как вдруг Россия нанес слишком быстрый рубящий удар, и несчастная сабля все же выпала из рук Германии, а на его предплечье появился длинный порез, мгновенно начавший затягиваться. «И всё?» — было единственной мыслью их обоих. Немец сразу же возжелал провалиться сквозь землю подальше от разочарованного взгляда русского. — Что ж, это не совсем то, чего я ожидал. — Российская Империя качнул головой и убрал шашку. Германия растерянно спрятал своё оружие. — Не привыкли проигрывать? — Полагаю, да. — кивнул немец, с облегчением отметив, что настрой России сменился на более доброжелательный. — Что ж, проигрыши — часть становления хорошего фехтовальщика. — повёл плечами Российская Империя, затем взглянул на часы на руке. — У меня дела. Хорошего дня. — быстро попрощался он и скрылся в толпе солдат, не дав Германии возможность вставить слово. У Германской Империи возникло чувство… Незавершенности. Они поговорили, сразились (хотя это громко сказано), а потом русский просто ушел? Немец надеялся, что это знак скорой встречи.***
— Франция? Как ты? — вернувшись в британскую резиденцию, Россия сразу же наткнулся на француза в гостиной в окружении своих колоний. Тот жестом отослал их и налил в одиноко стоящую чашку зелёного чая из фамильного заварника, с намёком подвинув ее к креслу напротив. — В порядке. — неопределенно повёл плечами Французская Республика. — Ты виделся с Германской Империей? — спросил он с тревогой, неосознанно прикусив губу. — Да. Мы даже пытались сразиться, но я победил его слишком быстро. — не скрывая не то удивления, не то разочарования вздохнул Российская Империя, высыпав в чашку несколько ложек сахара. — У него хотя бы были шансы? — шутливо уточнил Франция, но его голос по-прежнему был… Мрачным. Россия пожал плечами. — Что ж, на его месте я бы как минимум воспользовался длиной сабли и держался подальше. У нас не такая большая разница в физической силе, но в любом случае он мог бы попытаться выиграть за счёт скорости. Да, моя шашка быстрее его сабли, но я не могу защищаться ей в силу конструкции. И он слишком очевидно пытается ранить в руку. Все время пользоваться одной и той же тактикой неправильно. Но шансы у него были неплохие, я бы сказал. Только он не смог воспользоваться ими как следует. — Понятно… — покивал Франция, думая, сможет ли он победить Германскую Империю, если они встретятся снова? — Слушай, я хотел спросить… Как ты так спокойно переживаешь войну? Мне… Снились кошмары о Вердене, пока я спал. — почти шепотом сообщил он, и отчего-то весь его разум сопротивлялся раскрытию столь личной информации. «А вдруг он подумает, что я бесхарактерный?» Россия вздохнул. — Мне кошмары снятся постоянно. — сказал он замогильным голосом, и его глаза потускнели. — Не о войне, так о его смерти. Я обычно разговариваю с кем-нибудь, пока не станет легче. — менее мрачно продолжил русский. — Или пишу стихи, рассказы, да что угодно. Иногда я сжигаю написанное, это помогает даже лучше. Попробуй найти что-нибудь своё. Ты же как-то справлялся до Вердена? — Что ж, писать что-то красивое я не умею… — отшутился Французская Республика, незаметно дёрнув плечами: его обеспокоил тревожный настрой России. — Я, честно говоря, чувствую себя каким-то… Слабым, когда жалуюсь на что-то. — признался он, вновь ощущая разницу в возрасте между собой и русским. — Германская Империя наверняка попытается манипулировать тобой, говоря тебе, что ты слабый, не заслуживаешь быть в Антанте и так далее. — начал Россия, и эти слова резанули французу прямо по сердцу, пусть и не были сказаны с такой целью. — Это все чушь. Ты — великая держава, ты ценен и важен для нас, и ты нам всем дорог. Мне, Великобритании, своим колониям и даже некоторым его колониям. — русский быстро оглянулся по сторонам. — Надеюсь, Великобритания этого не слышал. — пробормотал он, затем вернулся к французу. — Ты со всем справишься, я в тебя верю. И ты обязательно победишь Германскую Империю в вашу следующую встречу. — Российская Империя мягко улыбнулся, накрыв руку Франции своей. Тот вздрогнул и быстро пересел ближе к русскому. — Спасибо. — он обнял его и положил подбородок ему на плечо. — Думаю, это мне и нужно было услышать. Российская Империя приобнял его в ответ. Так они просидели ещё несколько минут.