утонуть в реке из слёз и печали

Германская Империя очнулся, как и в предыдущие разы, на полу кухни подле аптечки в луже крови. После ухода британца и шведа он пришел в себя неизвестно сколько времени спустя. Израненное тело невыносимо болело, в нем все ещё были пули, некоторые из которых застряли в раздробленных ими же костях. Раны едва зажили, из-за чего немец сделал вывод, что прошло мало времени. Стиснув зубы, он кое-как дополз до кухни, ещё раз отключившись по пути, с трудом достал аптечку и начал извлекать пули. Не передать словами, каких трудов Германии стоило сделать это самостоятельно (Австро-Венгрию он даже не подумал звать — до телефона на втором этаже ещё нужно было добраться, да и слушать его нотации не хотелось). Немец использовал все запасы морфия, который уже почти не помогал, терял сознание после каждой пули (увы, кровотечение начиналось снова, а сил не прибавлялось), но всё-таки достал их. К счастью, только две из них задели жизненно важные органы, и вот с ними было сложнее всего. Сейчас уже окончательно пришедший в себя Германия лежал на полу своей кухни, меланхолично разглядывая потолок. Из наспех прикрытого фанерой разбитого окна в комнату попадал теплый свежий воздух, за окном раздражающе весело чирикали птицы. Вставать сил не было, но немец все равно титаническими усилиями сел, а затем, уцепившись за край раковины, поднялся. Голова сразу же закружилась, да и не до конца зажившие раны напомнили о себе. В мыслях у Германской Империи было пусто. Наверное, он должен злиться на британца или тосковать по русскому, а может и расстраиваться из-за его потери, но… Нет, об этом нужно было подумать, но в другой раз. Сейчас на душе у немца было легко и спокойно. И слегка тревожно. Немец все проведенное без сознания время видел сны. Сначала кошмарные, потом прекрасные и успокаивающие, и так далее. Последний раз он видел самый чудесный сон за всю свою жизнь, правда, никак не мог вспомнить, о чем он был. Наверняка о Российской Империи, иначе быть и не могло. Медленно (он отчего-то не чувствовал нужды куда-то торопиться) Германия поднялся наверх и забрался в ванну, наслаждаясь прохладной водой. Отмывшись от крови и надев чистую одежду, немец заглянул в свой кабинет. Здесь был небольшой беспорядок после последних событий, но его можно убрать потом. Сейчас Германия устроился в кресле и включил радио. В первую очередь нужно было узнать, какое сегодня число. Пару минут спустя немец раздосадованно выругался. Он провалялся почти полторы недели. Что ж, Британская Империя хорошо постарался. После этого Германская Империя спустился на кухню. Воды он уже напился из крана (как-то не догадался сделать это на кухне), теперь нужно было приготовить себе куриный бульон — после такого перерыва в еде не стоило начинать резко. А пока можно было обдумать ситуацию. Очевидно, первым делом нужно навестить Российскую Империю и извиниться перед ним. Тот, вне всякого сомнения, был у Швейцарии. Британская Империя что-то понимал в медицине, но не так хорошо, чтобы рисковать здоровьем русского и пытаться вылечить его собственными силами. Германия надеялся, что Российская Империя уже пришел в себя. Мысль, что он все же навредил ему, по-прежнему вызывала ужас. Дальше немцу захотелось поговорить со Швецией. Запланировал он, конечно же, не самую приятную для шведа беседу, но тот заслужил. Как и британец, но Германия не сомневался, что Великобритания уже предпринял что-нибудь этакое, чтобы его резиденция стала самым безопасным местом в мире. Вообще-то, она и до этого была неплохо защищена, да и часть колоний британца неплохо обращалась с оружием, но… Теперь можно было ждать всякого. После этого Германская Империя хладнокровно обдумал ошибки в своем плане. Он был разочарован его итогами. Но сдаваться не собирался. Мало ли у него было неудачных планов за все эти годы? Это не первая и не последняя его попытка, хоть и самая близкая к успеху. Если бы не Британская Империя, все прошло бы замечательно. Отсюда немец плавно перешёл к следующему рассуждению. Война за эти полторы недели явно не закончилась, а ещё из его рук ускользало преимущество. Вот если бы британца можно было как-то удержать от подобных действий… Хороший способ сделать это — взять его в плен. Способ ещё лучше — выиграть войну. Тогда Германии точно ничего не помешает, и он спокойно осуществит свою мечту, о которой он ещё до войны, после побега БиГ, рассказал Австро-Венгрии. Тот даже поддержал его. Интересно, австриец все ещё не изменил своего мнения? В любом случае, неограниченная подводная война все ещё казалась неплохим вариантом. Конечно, нужно как следует обдумать идею, иначе снова объявится США со своим дипломатическим давлением. Но это все потом. Сначала — извинения перед Российской Империей. После импровизированного обеда Германская Империя накинул тонкое пальто и вышел из дома. Погода была чудесная, и в такую чудесную погоду не хотелось ничего, кроме как заглянуть по пути к Швеции и намекнуть ему, что немец все запомнил и не оценил. Но его ждало разочарование. «Переехали, » — лаконично гласила наспех прикрепленная к воротам табличка. Ни куда, ни к кому, ни зачем, просто «переехали». Что ж, кажется, швед подумал о том же, о чем и немец. Теперь Германская Империя точно шел к Швейцарии. Он быстро добрался до его резиденции и позвонил в дверь. Появившийся на пороге швейцарец смерил его очень странным взглядом, но выгонять не спешил. — Осуждаете меня? — недовольно фыркнул Германская Империя. Перед ним почему-то хотелось оправдаться. — Нет. — осуждающе ответил швейцарец. — Зачем пришли? — Я должен увидеть Российскую Империю. — Без проблем. — Швейцария ловко вытащил из кармана ручку, щёлкнул ей и что-то отметил в своем планшете для бумаг. «Так просто?» — удивился немец. — Уточните, пожалуйста: вы являетесь его союзником, родственником или супругом? — Нет?.. — полувопросительно протянул Германская Империя. «А, так вот в чем подвох… Он же знал, что я не являюсь никем из перечисленных, но все равно спросил!» — Тогда я не могу вас пропустить. — как ни в чем не бывало пожал плечами швейцарец, зачеркивая только что написанное. — Может, договоримся? — немец сразу же потянулся за своей чековой книжкой. Швейцария небрежно вскинул бровь. — Разве так много стран доверяли бы мне свои деньги, свое лечение, свои договоры и тайны, если бы со мной можно было договориться? Впрочем, если вы кое-что для меня сделаете, я передам ему весточку от вас, но не больше. — он все же пошёл на уступки. — Что я могу сделать? — сразу же воодушевился Германия, убрав чековую книжку. — Во-первых, мне бы очень помогло, если бы вы рассказали, что с Французской Республикой. — немцу очень не понравилось это «во-первых». — У него сопор, это же очевидно. — своим любимым снисходительным тоном ответил Германия. — Я вижу. — не повёл и бровью швейцарец. — Мне нужно знать, что его вызвало. Только не говорите, что черепно-мозговая травма, это тоже понятно. Что именно вы с ним сделали? Германская Империя предпочел не отвечать вслух, поэтому он наклонился к его уху и прошептал краткий пересказ всего, что делал с французом, надеюсь, что от дополнительной информации Швейцария станет лояльнее. — Я не вправе кого-то осуждать. — ещё более осуждающе произнёс швейцарец. — И во-вторых… Мне бы хотелось увидеть ваши расчёты или что-то в этом роде. Думаю, вы и сами понимаете, что если бы в них не было ошибки, Российская Империя не оказался бы в таком состоянии. — Он пришел в себя? — с надеждой спросил немец, протягивая Швейцарии блокнот со своими записями. Тот не ответил, внимательно вчитываясь в формулы и цифры. Затем едва заметно скривился и вернул блокнот. — Вы сделали очень глупую ошибку. — Где именно? — Вот вам ручка и бумага, пишите что хотите, я передам это Российской Империи. — снова проигнорировал вопрос швейцарец и тактично отвернулся, о чем-то задумавшись. Германия без лишних слов начал писать, тщательно обдумывая каждое слово. Он извинился (много раз — извинения в той или иной форме были в каждом абзаце), честно написал о некоторых своих чувствах и мыслях, пожелал скорейшего выздоровления и пообещал в ближайшем будущем прислать какую-нибудь полезную информацию — других идей, как подкрепить свои извинения, у него не нашлось. — К слову, что насчёт антидота? Вам удалось его подобрать? Я мог бы помочь с этим. — почти дружелюбно предложил Германская Империя, протягивая конверт швейцарцу. Тот покачал головой. — Не стоит, мне прекрасно известно, что вы ему вкололи и как с этим бороться. — Откуда? — изумлённо вопросил немец, едва не выронив ручку. — Ваш отец мне кое-что рассказал. Причина, думаю, очевидна. — тон Швейцарии вдруг похолодел. — Слухи о смерти моего отца лгут и преувеличивают. — с вежливой, но прохладной улыбкой произнес Германия давно заученную фразу, но швейцарец лишь ещё больше помрачнел. — А если я скажу вам, что знаю, как он погиб? — с очевидной враждебностью процедил он и приоткрыл дверь, чтобы вернуться в резиденцию. — Вы можете сколько угодно говорить, что слухи лгут, но все ведь знают правду. Список стран, с которыми Германская Империя планировал разобраться после своей победы в войне, только что пополнился на ещё одну страну. — Германская Империя оставил вам письмо. Мне сжечь его или просто выбросить? — бодро спросил Швейцария, заглянув в одну из комнат. Российская Империя, сидящий на медицинской кровати с книгой в руках, бросил ему неодобрительный взгляд. — И не надо на меня так смотреть, я теперь узнал, что именно произошло с Французской Республикой. — оба синхронно покосились на вторую кровать у окна, где лежал по-прежнему ни на что не реагирующий француз. — Это… Поможет? — неуверенно уточнил Россия, и швейцарец поспешил кивнуть. — Да. Как я уже говорил, прогноз благоприятный, думаю, он скоро придет в себя. — Хорошо. Спасибо вам за все, что вы для нас делаете. — русский тепло улыбнулся и отложил книгу. — Предупреждая ваши вопросы: я чувствую себя неплохо, разве что голова все ещё немного побаливает. Но, может, дело уже в чем-то другом? — Вполне вероятно. — согласился Швейцария, достав стетоскоп. Он уселся рядом с русским, снявшим верх больничной пижамы. Несмотря на то, что швейцарец за столько лет привык к всякому, количество шрамов на теле Российской Империи каждый раз ужасало его, как в первый. — Наркотики уже должны были вывестись. Вы сегодня хорошо спали? — Честно говоря, не очень. — русский беспокойно дёрнул плечом, помешав осмотру. — Меня уже второй день мучают кошмары. Чаще, чем обычно, я имею в виду. — с напускной небрежностью прибавил он. — И вы, конечно, говорите мне об этом только сейчас? — с полушутливой укоризной фыркнул Швейцария, убрав стетоскоп и удовлетворённо кивнув самому себе: физически Россия был здоров. — Обязательно скажите об этом Британской Империи, когда он заглянет вечером. Слышал, что сегодня он раньше закончит с работой и что у него убавилось дел с колониями. Ну, вы знаете, чем он там занимается, — это он прибавил слегка недоуменно: даже привычное ко всему общество стран находило последнее занятие британца слегка эксцентричным. — Так что есть шанс, что он придет пораньше. Да и потом он будет занят на Сомме. Хотя, конечно, навещать вас с Французской Республикой будет. Кстати, что с письмом Германской Империи? — А, оставьте его здесь. — Российская Империя рассеянно махнул рукой, думая над словами швейцарца про Британскую Империю. — Может, прочитаю, если буду в настроении. Выбросить всегда успею. — Как скажете. — пожал плечами Швейцария, оставил на тумбочке витамины и ушёл, прикрыв за собой дверь.