утонуть в реке из слёз и печали

Этой ночью Османская Империя не спал, потому что не спал его сын. Босния поздно ушёл в свою комнату да так и не заснул: осман слышал, как тот часто ходит на кухню за водой, заглядывает в библиотеку, в ванную и даже на чердак. Затем юноша вроде бы забылся сном, но все равно подскочил ни свет ни заря и первым делом заглянул к австрийцу. Османской Империи порядком надоел стук дверей, и на кухню спустился уже он. Босния и Герцеговина сидел за столом с тарелкой кукурузных хлопьев в молоке и вяло мешал их ложкой. Он смотрел в одну точку, качая ногой, и настолько ушёл в свои мысли, что не заметил прихода отца. — Переживаешь? — спросил осман негромко, но юноша дёрнулся так, словно ему это прокричали в ухо. — Да. — кивнул Босния, успокоившись. — А он точно придет в себя? — уточнил он с надеждой. На всякий случай. — Отчего ж не придет? Придет, куда он денется. — преувеличенно беззаботно заверил сына Османская Империя, решивший пожарить себе яичницу. Пока та шкворчала на сковородке, разнося по дому приятный запах, осман поднялся в свой кабинет за документами. Он все сильнее морщился по мере приближения к низу страницы. Как невовремя! Османская Империя вернулся на кухню как раз вовремя, чтобы снять свой будущий завтрак с плиты, и уселся напротив сына, который снова заметил его в последний момент. — БиГ, мне нужно будет уйти на сражение. Там возникли проблемы. — сообщил осман с огромным сожалением. — Но я не хотел бы оставлять тебя здесь. Ты в таком состоянии, да и… Вдруг Германская Империя заявится? — Да ничего, я справлюсь. — отмахнулся босниец. — Правда справлюсь. — прибавил он на недоверчивый взгляд Османской Империи. Тот внимательно смотрел на сына, раздумывая: справится ли? — Я позову Швейцарию. — ради собственного спокойствия решил осман. Он не сомневался в сыне, но у него появилось какое-то плохое предчувствие. — Он присмотрит за Австро-Венгрией и, надеюсь, отвлечёт тебя от переживаний. Босниец не возражал, и Османская Империя сразу же вышел позвонить швейцарцу и только после этого наконец позавтракал. А потом с чистой совестью ушел на сражение. — Итак, что здесь произошло? — недовольно поинтересовался Османская Империя у паши́, руководящего операцией. Тот вместо тысячи слов указал ему за спину. А за спиной у османа оказался британский флот. И сам британец, который шел к нему вместе с причиной происходящего. Османская Империя смотрел на британца. Британская Империя смотрел на османа. Королевство Хиджаз, из-за земель которой они здесь собрались, смотрела на них обоих. — Я уже слишком взрослая страна, чтобы вести себя как Болгария, — наконец заговорил Османская Империя под торжествующую улыбку Великобритании. — Но какого черта вы вечно появляетесь со своим флотом где не просят? — Меня попросили, для протокола! — британец поднял вверх указательный палец, требуя внимания окружающих. — У меня была замечательная неделя! Мои войска начали контролировать все пригороды здесь. — осман проговорил это чрезмерно весёлым голосом, который в следующее мгновение сменил на пассивно-агрессивный. — А потом я увидел ваш флот. И ваши самолёты. — Прошу прощения, господин Османская Империя, я так понимаю, штурм Янбу отменяется? — в разговор вмешался османский паша́. По тяжелому взгляду Османской Империи он понял, что ответ — «да». — Что за день… Сначала Австро-Венгрия, теперь вы. — вздыхал осман, а затем прикрикнул на Хиджаз. — А тебе чего на месте не сидится? Где это видано, чтобы зависимые территории так просто объявляли о независимости? — Где это видано, чтобы на зависимых территориях так открыто преследовали этнические меньшинства? — возмутилась Королевство Хиджаз, и это могло бы вылиться в очередную ссору, но в разговор вовремя вмешался британец. — Спокойнее, спокойнее. — он положил руку на плечо Хиджаз. — Вам бы, господин Османская Империя, за моими самолётами последить. — и указал взглядом на небо. Британские самолёты атаковали отступающую османскую армию, и осман с ругательствами скрылся в том направлении. А как же плохое предчувствие Османской Империи, из-за которого он позвал Швейцарию? Что ж… Как только дверь за османом закрылась, швейцарец и босниец переглянулись и молча ушли в комнату Австро-Венгрии. Швейцария быстро проверил пульс и дыхание австрийца, не нашел чего-то подозрительного и уселся на один из стульев в комнате, достав из сумки два журнала. Один он оставил у себя на коленях, другой протянул юноше. «Curtis’s Botanical Magazine» — прочитал Босния на потрёпанной обложке и открыл первую страницу, сразу начав рассматривать красивые и подробные иллюстрации растений. Они сидели в полной тишине около получаса, прежде чем раздался звонок в дверь. Швейцарец отложил свой журнал и осторожно отодвинул занавеску, выглядывая на улицу. — Это Германская Империя. — произнёс он мрачно. — Нам стоит ему открыть? — Босния подошёл к нему поближе и тоже краем глаза глянул в окно. — Нет смысла делать вид, что здесь никого нет. Значит, нужно открыть. — прохладно заметил Швейцария. Он из ниоткуда выудил пистолет и положил его рядом с собой. — Открой ему и скажи, что я здесь. Босниец едва ли не бегом спустился на первый этаж и распахнул дверь. — Здравствуй, БиГ. Османская Империя здесь? — вроде бы доброжелательно поинтересовался Германская Империя, но его колкий взгляд оцепил юношу с головы до ног. — Нет. Швейцария здесь, а Австро-Венгерская Империя ещё не пришел в себя. — в тон ему попытался ответить Босния и тут же отшагнул назад, впуская немца в дом. — Жаль. — не скрыл разочарования Германия, снимая с себя верхнюю одежду. Все это время он косился на боснийца. Тот тем временем разрывался между «это гость, пусть и Германская Империя, нужно быть гостеприимным» и «это Германская Империя, пусть и гость, нужно сбежать наверх к Швейцарии». В конечном итоге Босния не сказал типичных хозяйских фраз вроде «чувствуйте себя как дома», но и не ушёл, с тревогой наблюдая, как немец вешает одежду на крючок. — БиГ, я бы хотел… — Зачем пришли? — тактично прервал их разговор Швейцария. Он опирался на стену в лестничном проёме. — Я не могу навестить своего брата? — Германская Империя мигом растерял всю доброжелательность и выпрямился, смотря на швейцарца, словно кошка на мышь. Швейцария, впрочем, не впечатлился, не отводя взгляда от немца. — А вы не можете предупреждать о своём приходе? Нормальные страны именно так выражают свое желание посетить чей-то дом. — швейцарец крайне пренебрежительно хмыкнул, и Босния почувствовал, что упускает какой-то момент. Швейцария и Германия в ссоре? — Я не к вам пришел, чтобы перед вами отчитываться. — бросил немец и вернул своё внимание к боснийцу. Тот уже направлялся к лестнице и прошел мимо швейцарца, поднимаясь на второй этаж. Швейцария и Германия последовали за ним. В напряжённой обстановке они втроём расселись вокруг Австро-Венгрии. Немец проверил его пульс и дыхание, на что швейцарец бросил ему несколько язвительных замечаний на немецком. Германская Империя, к удивлению, ответил на них, что закончилось масштабной перепалкой. БиГ даже не стал вникать в ее суть: ему показалось, что с австрийцем что-то происходит. — Да можете вы оба замолчать? — а, нет, не показалось. Австро-Венгрия уже в полной тишине с болезненным стоном уселся на кровати. Его мутный взгляд блуждал по комнате несколько мгновений, прежде чем наткнуться на боснийца. — Я так рад тебя видеть, kincsem. Ты даже не представляешь как. — с каким-то восхищением выдохнул австриец. Босния осторожно устроился у изголовья кровати, и Австро-Венгрия крепко обнял его. Он что-то говорил то по-венгерски, то по-боснийски. Швейцария и Германия не поняли ни единого слова, но босниец выглядел таким счастливым, когда слышал эти слова. Даже не хотелось их прерывать, но нужно было. Увы. Тем временем счастлив был не только Босния. Через несколько дней радость выпала и на долю Франции. — Сегодня все должно закончиться. Вот именно сегодня. — предсказывал Французская Республика, походкой кошачьих на охоте вышагивая по Вердену. Он всё-таки уговорил Великобританию сходить сюда с ним! Правда, француз оглядывался через каждые два-три шага и изо всех сил сдерживал желание вцепиться в британца поблизости. Собственная идея уже не казалась привлекательной. — Надеюсь. — согласился Британская Империя, внимательно осматривая Верден в поисках немца. Тот, очевидно, не пропустил бы такое сражение. — Не зря же твоя артиллерия почти неделю обстреливала немецкие позиции. Да и у тебя целых четыре дивизии в резерве, все шансы есть. Битва при Вердене изрядно вымотала и француза, и немца, и ей и вправду пора было закончиться. Началось последнее французское наступление четырех дивизий с несколькими сотнями орудий. Для Франции сегодня был удачный день: предварительный артиллерийский огонь разрушил немецкую оборону, и больше половины вражеских солдат не смогли выбраться из этого хаоса. Тогда французы взяли их всех в плен. Германские дивизии оказались не полностью укомплектованы, что опять же было на руку Французской Республике. Почти никто не помешал французским войскам достичь своих целей и начать укреплять оборону вокруг многострадальных фортов Во и Дуомон. И все было замечательно, пока не появился он. — Давно не виделись, господин Французская Республика. — медовым голосом поприветствовал его Германская Империя, с удовольствием отметив, как вздрогнул француз и как напрягся британец. — Зачем нам сражаться? Как насчёт чудесного вечера: вы, я и много-много воды? — Чтобы вы в ней утопились? Тогда да, чудесный вечер был бы. — выпалил Франция раньше, чем успел подумать. Саблю он выхватил инстинктивно и сразу же перешёл в атаку, не став ждать ответа немца. Великобритания решил не вмешиваться: пусть француз сразится со своим страхом сам, а он поможет, если что. Германия был сильнее и увереннее, и это было бы преимуществом, если бы не одно маленькое «но». Французская Республика запаниковал, и немцу пришлось иметь дело с очень быстрыми атаками без перерыва. Наверное, удары француза были нелогичными и не совсем правильными с точки зрения тактики и стратегии, но они работали: Германия не мог найти подходящего момента для контратаки и постепенно стал отступать. Некстати вспомнилось, что во время первой их встречи в Вердене Франция атаковал точно так же. Но ту дуэль Германская Империя выиграл. — Хотите закончить битву при Вердене так же, как начали? — немец усмехнулся почти с пониманием и крепче сжал собственную саблю. Ему нужно было подобраться к французу ближе: сабля его соперника была длиннее, и Франция нападал с ощутимого для поединка расстояния. Но хаотичные атаки не позволяли осуществиться его планам. Германия почти забеспокоился: удобного момента для ответного нападения все не было. И Французская Республика не собирался выдыхаться: удары его сабли были все так же точны и быстры. Немец сделал пару шагов назад в поисках удобного положения, но обо что-то запнулся. Равновесие он удержал, но секундной заминки хватило Франции, чтобы нанести решающий удар. Французские войска тем временем отбивали последние наблюдательные пункты, брали пленных, захватывали орудия. Сражение в Вердене наконец закончилось.