утонуть в реке из слёз и печали

— Я не совсем понимаю, зачем ты привел меня сюда. — в голосе Австро-Венгрии чувствовалось опасение, на что немец хищно улыбнулся. Не зря автономная территория его брата переживала, совсем не зря… — Сейчас узнаешь, не переживай. — и они зашагали в самый конец серого мрачного коридора. Германия остановился у последней двери и открыл ее, после чего пропустил Австро-Венгрию вперёд. Тот замер в дверном проёме. — Зачем мы здесь, Германия? — настойчивее спросил австриец, глядя на перепуганную колонию, крепко привязанную к стулу. Немец вместо ответа щёлкнул замком. — Это место ведь когда-то было твоей вотчиной, Австро-Венгрия. — задумчиво протянул Германская Империя, не сводя с брата колкого взгляда. — Помнишь, что ты здесь сделал с Сербией? — Помню. Я принес ему свои извинения за тот случай, хоть он их и не принял. — австриец отвёл глаза, вспоминая свой разговор с боснийцем об этом. Прощение Боснии ему было намного важнее, чем прощение серба. — Почему ты спрашиваешь? — Видишь ли, ты должен сделать что-то похожее и с этой колонией. Желательно, даже хуже. — Ты… — на лице Австро-Венгрии появилась смесь ужаса и боли. — Хочешь, чтобы я пытал эту колонию? — Именно. — Германия с удовольствием отметил все чувства своего брата. Да, на что-то такое он и рассчитывал. Австриец замотал головой. — Нет, я… Я не смогу. И не буду. — он не прекращал качать головой, отходя от брата к противоположной стене комнаты. — Я тебе помогу. — мягко улыбнулся немец, сделав шаг к нему. — Я не буду этого делать, Германия. Я изменился. — Ты не изменился, Австро-Венгрия. И никогда не изменишься. — Может быть. Все равно я не буду никого пытать. — Позволь прояснить ситуацию, братец. Если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу, я сам сделаю все нужное. С Боснией. На твоих глазах. — Ты не… — Я переломаю каждую косточку его тела на твоих глазах. Он будет кричать, рыдать и умолять тебя о помощи, но ты ничем ему не поможешь и останешься лишь безвольным наблюдателем. Он будет постоянно терять сознание от боли, но я не позволю ему сбегать от реальности слишком долго, и в конце концов он окажется на грани смерти. А я оставлю его здесь, в темноте и холоде, и если ему повезёт, он выживет. И возненавидит тебя за то, что ты обрёк его на такие муки, когда просто мог сделать то, о чем тебя вежливо попросили. — чем мягче становился голос Германии к концу его речи, тем больший ужас отражался на лице побледневшего Австро-Венгрии. — Я не смогу… Я правда не могу! — вскрикнул австриец, и по его щекам покатились слёзы. Он едва стоял на ногах, и, будучи хорошим братом, немец бережно придержал его за локоть. — Я помогу тебе. — Германская Империя вложил в руку Австро-Венгрии свой кинжал и подтолкнул брата к колонии. Затем одной рукой приобнял австрийца, а другой взял его руку, крепко сжимающую кинжал, в свою и приставил острие к коже колонии. Не дождавшись от Австро-Венгрии активных действий, немец вонзил кинжал в плечо. Австриец зажмурился от крика боли поблизости и всхлипнул. По его руке потекла теплая жидкость. Разумеется, это была кровь, но Австро-Венгрия не хотел смотреть. — А теперь попробуй сам. — Я… Не могу. Германия, п-пож-жалуйста… Скажи, что я сделал не так. Я всё исправлю, клянусь! — в слезах взмолился австриец, и немец обнял его крепче. — Ты все делал правильно, Австро-Венгрия. Просто сейчас мне нужно, чтобы ты вспомнил былое. — Германия говорил ласково, но Австро-Венгрия предпочёл бы, чтобы на него накричали и отпустили домой, а не… Это. — Попробуй ещё раз. Раньше у тебя хорошо получалось. Австриец взял кинжал и второй рукой, дрожа всем телом, и едва ощутимо порезал кожу колонии перед ним. Немец разочарованно вздохнул и, на секунду отпустив брата, нажал на руки брата так, чтобы кинжал вонзился глубоко, едва ли не до кости. Австро-Венгрия ещё больше побледнел от громкого крика и прикусил губу. — Я не хочу. — обернувшись, тихо сказал он брату, но Германия лишь покачал головой. — Знаешь, твоя автономная территория тоже не хочет пережить то, что я с ней сделаю, если ты не продолжишь прямо сейчас. — ответил немец как можно спокойнее: австриец и так был на грани нервного срыва, не стоит пугать его сверх этого. Прошла целая вечность, прежде чем Германскую Империю наконец устроили результаты. Австро-Венгрия мёртвым взглядом рассматривал свои испачканные в крови руки. Немец со вздохом помог ему привести себя в порядок. По пути домой боль в лодыжках снова дала о себе знать, и потерявший всю недавнюю бодрость и живость австриец доверился брату и ушёл в себя. В австрийской резиденции Германия передал брата на попечение смотрящего убийственным взглядом боснийца, а сам ушел на кухню заниматься отчётами. Юноша вернулся через полчаса с аптечкой в руках, ещё более мрачный, чем раньше. — Выглядишь подавленным. — заметил Германская Империя, когда босниец убрал аптечку в ящик. Босния прикусил язык во всех смыслах этого слова. — Переживаешь за моего брата? — Да, господин Германская Империя. Переживаю. — процедил босниец так, что любая страна потребовала бы извинений за подобный тон, но немец почему-то лишь слегка улыбнулся и оторвался от отчётов, внимательно рассматривая юношу. Тот совсем не был напуган, скорее, он был в ярости. Германия ничего другого от сына Османской Империи и не ждал. — Садись. — немец придвинул один из стульев вплотную к своему и кивнул на него. — Я не самоубийца, благодарю. — отказался Босния, попятившись к выходу. — Ты расстроил бы Австро-Венгрию своим поведением. А ещё ты сейчас расстроишь меня. — и Германии совсем не нужен был угрожающий тон, чтобы босниец резко передумал и уселся рядом с ним. — Как себя чувствует мой брат? — Вам лучше знать, как он себя чувствует после того, что вы сделали! — юноша не постеснялся повысить голос, но немец проигнорировал и это. — Я не сделал бы ничего, чего он не смог бы вынести. Он справится. — флегматично заявил Германская Империя, откладывая в сторону отчёт. Боснию такой ответ не успокоил. — Вы всегда так говорите, а потом все становится ещё хуже. — Твои слова необоснованы, БиГ. Я предельно осторожен с Австро-Венгрией, со своими колониями, со своими союзниками, с тобой и с Российской Империей. А вы все слишком впечатлительные. — Да, конечно. Разумеется. — не стал спорить ерзающий на стуле босниец. Все равно Германии бесполезно что-то доказывать. — Я в тебе заинтересован, БиГ. Тебе не о чем переживать. — проворковал немец, по-прежнему не отрываясь от отчётов. — Почему? — Босния его словам верить не собирался. Да и Австро-Венгрия прямо сейчас его волновал больше. — Подумай сам. Ответ ведь прямо на поверхности. — уклончиво отозвался Германия, и в комнате повисла неуютная тишина. Немец скосил взгляд, чтобы убедиться, что босниец и вправду думает. — По глазам вижу, что ты все понял. — удовлетворённо кивнул он сам себе. — От вас именно этого ожидать и следовало. — не удивился своей догадке Босния. — А теперь можно я пойду к Австро-Венгрии? Германия недовольно фыркнул, но махнул рукой, и боснийца как ветром сдуло. Что ж, этот разговор вышел продуктивнее, чем предыдущий, но немец все ещё не дождался нужной реакции. Он исправит это в ближайшее время.

***

Королевство Румыния, армия которой в этом году вооружилась и подготовилась намного лучше, чем в предыдущем, провела прекрасное наступление. К сожалению, Российская Империя и его дети в это время были заняты своей армией и не присоединились к ней, но тем победа оказалась приятнее. Тем более Германская Империя в своем стиле отмахнулся от румынской атаки, не посчитав ее чем-то серьёзным. В конечном счёте в руках Румынии благодаря превосходной работе артиллерии и помощи местных жителей оказался огромный плацдарм на австро-венгерском фронте. Теперь румынке снова предстояло наступление вместе с Российской Империей и его детьми, но старший русский в это время был… Все ещё занят, но уже в другом месте. Поздним вечером Бельгия дожидалась британца, который завтра утром вместе с немцем снова собирался разрушать ее территории. Великобритания пришел, но… В очень неожиданной компании. — Так, я пошёл. — почувствовав напряжённую паузу, заявил британец и быстро скрылся среди войск. Королевство Бельгия тяжело вздохнула. Он в своем репертуаре. — И как вы друг друга не убили по пути? — поинтересовалась она у спутников Великобритании. — Чудом, не иначе. — одновременно отозвались Японская Империя и Российская Империя и тут же раздражённо переглянулись. — Только не начинайте! — предупредила Бельгия, встав между ними. — Британская Империя попросил пообщаться с тобой, пока он будет сражаться. Про Российскую Империю он не сказал ни слова! — Япония дёрнула плечом и проводила британца убийственным взглядом. Великобритания даже на всякий случай обернулся. — Госпожа Японская Империя, если Великобритания ещё раз предложит вам сходить к Бельгии, вы скажете об этом мне, и если я получу такое же предложение, то никуда не пойду. — деловито предложил Россия, впервые целиком и полностью поддерживая японку в ее недовольстве. — Идёт. — охотно согласилась Япония, и великие державы пожали руки. — Итак, как у тебя здесь? — на несколько тонов теплее спросила она у Бельгии. — Все по-прежнему в хаосе. — бельгийка отвела глаза, и японка с сочувствием погладила ее по плечу. — Можно я пойду к Великобритании? — попросил русский, чувствуя себя лишним. — Нет. — отказала Япония не терпящим возражений тоном. — Страны, не получившей контрибуцию, ответ. — пренебрежительно фыркнул Россия. Японка без лишних слов потянулась за мечом. — Вам же не первый десяток лет, постарайтесь хотя бы быть вежливыми друг с другом! — взмолилась Бельгия, тут же достав собственную саблю на всякий случай. — Нет. — стал входить в амбицию уже Российская Империя. — Страны, проигравшей войну, ответ. — поспешила вернуть подколку Япония, и русский выхватил шпагу. — Да успокойтесь вы! — Видишь, ты расстроил Бельгию. — Это ты ее расстроила! «Мне следует вмешаться? Да нет, не стоит!» — легкомысленно отмахнулся Британская Империя, глядя на пререкающихся японку и русского. Теперь у Бельгии будет более интересное занятие, чем проклинать его. А пока британец подготовится к атаке. Ещё не было четырех утра, когда под покровом ночи британская пехота напала на немецкую линию обороны. Успешнее всего оказалась атака с севера, где к британцам присоединились французские войска, и они вместе продвинулись почти на три километра. Но Германская Империя к полудню провел контратаку и отбросил несколько британских бригад к реке. Немец пошел бы дальше со своей армией, но грязь и артиллерийский огонь помешали ему, так что атаку пришлось отложить. — Сожалею о происходящем с вашей армией. — выразила сочувствие Королевство Румыния троим русским, когда они появились на ее территориях. Союз и РСФСР после короткого кивка ушли к солдатам, а старший русский остался. — Никогда бы не подумал, что с моей армией случится… Такое. — вздохнул Российская Империя, провожая детей взглядом. — Впрочем, я и на революцию не рассчитывал, но вот мы здесь. И я почему-то жив. — Это ведь замечательно. — удивилась сожалению в его голосе румынка. — Германская Империя тоже сказал мне что-то подобное. — скривился Россия, и это все объяснило. Румынии ее точка зрения казалась слегка циничной, но от немца и вправду сбегать только на тот свет. Да и русский был намного старше ее, значит, есть шанс, что ему просто всё надоело. Возможно, в компании Пруссии и Австрии ему будет лучше. Немецкое наступление началось глубокой ночью с мощного артиллерийского огня. Россия не нашел ни Румынии, ни детей поблизости, поэтому остался чуть в отдалении от места боевых действий. Русский пригляделся к сражению, а затем неожиданно даже для самого себя рассмеялся. — Что вас так развеселило, mein Herz? — заинтересовался обнявший его со спины Германская Империя. Россия инстинктивно попытался его оттолкнуть. — Пожалуйста, давайте постоим так хотя бы минут пять. Я разве так много прошу? Конечно, я расскажу вам кое-что любопытное, если вы согласитесь. — Только пять минут. — Российская Империя ненавидел себя каждый раз, когда поддавался на манипуляции немца. — Вы так и не ответили на мой вопрос. — довольно напомнил Германия, устроив подбородок на его плече. — Помните Осовец? — Как такое забыть? — тут же сник немец, крепче сжав руки на запястьях русского. — А помните, что обещали мне, когда я очнулся в вашем доме? — ответа Россия не получил, поэтому продолжил. — Вы клялись больше никогда не использовать против меня ничего подобного. Так почему я вижу снаряды с отравляющим газом? — Вы ведь не пострадали. — невозмутимо возразил Германская Империя. — И не пострадаете, если не будете лезть, куда не нужно. — И откуда мне знать, где это «куда не нужно?» — Безопаснее всего вам будет в моем доме, mein Herz. — промурлыкал немец, и Россия тут же решил, что пора заканчивать. — Вы мне кое-что обещали. — Конечно. — охотно кивнул Германия и достал сложенный вчетверо лист бумаги из кармана. Русский развернул его и прищурился, пытаясь в свете артиллерийского огня рассмотреть буквы. — Это доступная Антанте первая помощь при отравлении ипритом. Вашим союзникам скоро понадобится. — многообещающе протянул немец и исчез так же внезапно, как и появился. Утром Союзу и РСФСР пришлось оставить российскую артиллерию и взорвать мост через местную реку, пока Румыния своими войсками стабилизировала ситуацию. Германия был очень заинтересован в победе над российскими солдатами. На следующий день Румыния потеряла деревню, но румынским и российским войскам удалось продвинуться на пару километров. К сожалению, уже ночью их отбросили на прежние позиции — Российская Империя с ужасом осознавал, что его солдаты просто покидают свои места. Британская Империя тем временем тоже задумал атаку вместе с Бельгией. После прошедшего неделю назад дождя и без того болотистая местность стала чуть менее отвратительной, значит, самое время захватить то, что не получилось захватить в начале битвы. Наступление пехоты увенчалось успехом, но немецкие войска в отсутствие Германской Империи (британец думал о том, что русский теперь каждый день видит немца, с ужасом) не собирались сидеть на месте и контратаковали из-за дымовой завесы, быстро вернув себе почти все территории. В это же время РСФСР взбрело в голову отложить атаку, чем Германия с радостью воспользовался и продвинулся к румынскому городу Мэрэшэшти. Контратака Германской Империи в конце дня свела на нет прежние достижения союзников. На следующий день Румыния перебросила сюда ещё две дивизии, и немец невольно задумался. Да, румынская армия в этом году была намного лучше, чем в предыдущем. Следующий день у Российской Империи начался с обстрела любимыми немцем снарядами с отравляющими веществами и продолжился тем, что российские войска вновь отбросили с позиций, параллельно угрожая румынским. В этот день они едва не потеряли Мэрэшэшти. Очередная атака немецкой армии с трудом была остановлена румынской армией и румынско-русской артиллерией. Германия был удивлён такому отчаянному сопротивлению. Он рассчитывал быстро захватить оставшиеся румынские территории и воспользоваться находящимися там ресурсами, одновременно разгромив российскую армию и забрав с собой Российскую Империю. С каждым днём немец все больше убеждался, что России место в его доме в тепле, уюте и безопасности, а не здесь. Особенно сильно эта мысль укрепилась после того, как старшего русского ранило осколком немецкого снаряда. — Ваши прекрасные руки созданы для изящных искусств, а не для винтовок. — влюбленно шептал Германия, угрозами выпросив себе позволение перебинтовать раненое запястье России. Почему-то русский отказался снять ради этого перчатки, хотя так было бы удобнее, но немец спорить не стал. Он все равно рано или поздно увидит свою любовь без перчаток, так зачем спешить? Тем временем на бельгийских территориях канадский корпус наконец захватил стратегически важную высоту, нанеся тяжёлые потери немецкой армии и сковав резервные войска во Фландрии. На другой день британская пехота снова была отброшена германской контратакой и удержала только малую часть захваченных земель. С большими потерями артиллерия смогла остановить продвижение немецких солдат. Зато у французской армии все было удачнее, несмотря на то, что пара сотен солдат отравилась ипритом. После остановленной немецкой контратаки и перегруппировки войск битва при Мэрэшэшти достигла своего апогея. Германская Империя атаковал со всех сторон, стремясь окружить румынские и российские войска, с самого утра шел артиллерийский обстрел теми же снарядами с ядовитым газом. С большими потерями Румыния остановила атаку на востоке, пока работала артиллерия, активно используя добытые самолётами сведения. Германия снова пытался захватить Мэрэшэшти, но добрался лишь до железнодорожной станции на окраине города. Впрочем, неудача не помешала ему просить русского сдаться. — Пожалуйста, mein Herz. Вы ведь и сами знаете, что в моем доме вам будет хорошо. Какой смысл упрямиться? — мурлыкал немец, пока Россия шел по своим делам, не обращая на него никакого внимания. — Я ведь по-хорошему прошу. — Не хочу даже спрашивать, как будет выглядеть по-плохому. — презрительно хмыкнул Российская Империя, и Германия мягко улыбнулся. — Верно, вам лучше этого не знать. Великобритании везло последние пару дней. Он захватил немецкие опорные пункты, доты и важные территории, но следующее наступление решил отложить из-за плохой погоды. Германская Империя в это же время организовал оборону и подтянул артиллерию на румынские территории. В конце месяца Британская Империя попытался провести атаку пехоты вместе с танками, но они увязли в грязи, и британец решил прекратить все операции до улучшения погоды. Что ж, ждать ему придется целый месяц. Германская Империя предпринял последнюю атаку на румынских землях. Почти вся российская армия покинула поле боя, что было ему на руку, но Румыния каким-то образом сумела укрепить свои позиции так, что немец никуда не продвинулся. Решив, что на других фронтах войска важнее, Германия оставил Румынию в покое. Теперь можно заняться Российской Империей и осуществить его новый план. Видят все святые, немец не хотел действовать столь радикально.