***
Германская Империя давно поглядывал на Ригу, и РСФСР об этом было прекрасно известно, но вместо каких-то активных действий она предпочла оставить местный плацдарм и отвести войска. Что ж, Германия этому был только рад — Рига откроет ему путь к Петрограду. И возможность уничтожить одну из российских армий и под шумок увести с собой Российскую Империю — немец не сомневался, что старший русский тоже будет здесь. Германия продумал наступление до мелочей, как и роль Российской Империи в нем. Первого сентября началась артиллерийская подготовка. Да не простая — немецкая армия использовала снаряды с ипритом. Кто-нибудь мог бы возразить: «Но Германская Империя обещал больше не использовать против России химическое оружие!». Немец бы согласился — да, он обещал и уже трижды проклял себя за решение своё обещание нарушить. Для успокоения совести Германия убедился, что Российская Империя находится достаточно далеко, чтобы успеть надеть противогаз и заработать самую лёгкую степень отравления. Это не мешало немцу быть как на иголках — иприт начинает действовать не сразу, а лишь через пару часов, а прежде Германия не сможет оценить, справляется ли с отравлением русский. Конечно, немец сделал поправку на то, что после революции Российская Империя ослаб, и его скорость регенерации должна была снизиться. Да и не собирался Германская Империя слишком долго оставлять любимую страну в таком состоянии. Тем временем немецким войскам удалось подавить российскую артиллерию и обстрелять защищающую Ригу пехотную дивизию. Эта же дивизия потеряла половину боевого состава во время форсирования Западной Двины, пока один российский полк погиб почти полностью, а немногочисленные выжившие оказались отравлены ипритом. Немец кивнул сам себе. Время проверить Российскую Империю. По пути Германия отметил, что у какого-то его подразделения проблемы с форсированием реки, а российские войска изо всех сил контратакуют, пусть им и не удается избавиться от немецких плацдармов. Немец в своей армии не сомневался, поэтому искал русского с чистой совестью, постоянно натыкаясь на тела уже убитых ипритом солдат. Российская Империя нашелся чуть в отдалении от места сражения. Он надрывно кашлял и пытался вдохнуть или хотя бы выдохнуть, закрывая от солнца слезящиеся глаза. Сердце немца болезненно сжалось. Ситуация напомнила ему Осовец. — Пойдёмте, mein Herz. — Германия ловко подхватил русского под руку и потащил за собой, не обратив внимания на болезненный хрип. — Знаю, вы сейчас чувствуете себя отвратительно, но я вам помогу. Не переживайте, вы были достаточно далеко, чтобы не пострадать слишком серьезно. — немец, если честно, был встревожен — мало ли, что могло пойти не так, — но старался поддерживать привычный мурлыкающий тон. — У вас отек гортани из-за вдыхания паров иприта — поэтому вам трудно дышать. Слёзы и светобоязнь у вас тоже от иприта. Глаза, знаете, к нему особенно чувствительны. Но это все поправимо. Сейчас мы доберёмся до моей резиденции, и я окажу вам достойную медицинскую помощь. — заверил он Россию, но тот его не слушал: его покрытое слезами посиневшее лицо выражало му́ку, а лающий кашель становился все сильнее, от чего слабеющий из-за недостатка воздуха русский почти всем весом опирался на немца. Германия нахмурился и, бережнее перехватив Российскую Империю (иприт также поражал кожу, а ему не хотелось причинить боль своей драгоценности), быстрее зашагал к месту своего появления. Краем глаза немец заметил вдалеке Швецию. Тот стоял на месте, провожая Германию суровым взглядом. — А ваш так называемый друг не торопится вас спасать. — не без злорадства заметил Германская Империя, ещё не подозревая, что швед стоит не просто так. Когда Россия закашлялся сильнее обычного и пошатнулся, немец все же заволновался. Придержав русского и притянув его к себе ближе, Германия потрогал его лоб. Температуры нет — уже хорошо. — Намекните как-нибудь, если у вас болит голова или вам холодно. — попросил немец, мысленно сопоставляя симптомы. Российская Империя слабо качнул головой и ещё сильнее закашлялся. Дышать становилось все труднее и труднее, а признаки недостатка воздуха становились все более явными. Германия выдохнул. До тяжёлой стадии отравления ипритом не дошло. Немец наконец довел русского до места своего появления, и они вернулись в город стран. Сидящий на заборе скандинавской резиденции Королевство Швеция только этого и ждал. — Доброе утро, господин Германская Империя. Что вы делаете сегодня вечером? — Швеция с саблей наготове спрыгнул с забора и внимательно осмотрел задыхающегося Россию. Конечно, было бы надёжнее отвести его куда-нибудь лично, но… Немец его так просто не отпустит, значит, русскому придется уходить самостоятельно. — Даже не знаю… — притворно задумался Германия, пройдя вместе с русским мимо. Швед проследил за ним взглядом и кошачьей походкой направился следом. — Сначала приведу в себя Российскую Империю, а там как пойдет. А что, зовёте на свидание? — Я — нет, а вот Британская Империя точно захочет вас увидеть. — прямо сейчас Швеция не отказался бы от помощи британца, но у него не было на это времени: он пытался сообразить, как спасать русского от Германии. — Если, конечно, вы не отпустите Россию прямо сейчас. — швед надеялся, что немец ещё помнит остроту британской шпаги или хотя бы силу пуль британского револьвера. — И с чего бы мне это делать? — насмешливо поинтересовался Германская Империя, крепче придерживая русского и не сводя со Швеции внимательного взгляда. Швед решил не отвечать и атаковал немца. Тот оттолкнул Россию в сторону, от чего тому пришлось цепляться за ближайшее дерево, а сам выхватил собственную саблю в последний момент. — Все равно не выиграете, зачем тратить время? — Германия смотрел на шведа как на досадное недоразумение. — Я и не собираюсь. — Швеция пожал плечами: он не рассчитывал победить великую державу. Он лишь хотел дать русскому время уйти. — Россия, тебе лучше идти. Желательно, прямо сейчас и побыстрее. — попросил швед Российскую Империю, и тот, в очередной раз закашлявшись, медленно побрел вперёд. — Останьтесь, mein Herz. Вы далеко не уйдёте в таком состоянии. Да и Швейцария, к которому вы наверняка отправились, не знает про иприт столько, сколько знаю я. — вкрадчиво возразил немец, оглядывая Россию с беспокойством. Он точно был раздражен тем, что вынужден тратить время на шведа, когда мог заняться русским лично. — Вы недооцениваете Россию. Он видел вещи и похуже. — в голосе Швеции мелькнула гордость за друга. Пока Германия любовался Российской Империей, швед напал на него снова. Этот удар немец тоже парировал, но Швеция не растерялся и пнул его в голень. Фехтовальщики никогда не защищали ноги, а Королевство Швеция никогда не стеснялся играть грязно. — Я начинаю понимать, почему ваш стиль фехтования презирают. Даже я так не делаю. — вопреки сказанному, это прозвучало одобрительно. Одобрение Германской Империи — совсем не то, на что рассчитывал вновь атакующий швед. Финт, финт, ещё финт — Швеция часто использует уловки — и наконец серьезный удар. Германия парирует его без труда и атакует сам. Швед не роняет саблю только чудом — немец и вправду силен. — Почему вы так защищаете Российскую Империю? Вы столько раз воевали с ним. — интересуется немец, и Швеция навостряет уши, чтобы не пропустить манипуляцию. Германия явно спрашивает это не из искреннего интереса. — Видите ли, — швед доверительно наклоняется ближе и резко тянет Германскую Империю за руку на себя. — Россия с семнадцатого века должен мне несколько тысяч риксдалеров. — немец теряет равновесие, а Швеция тем временем удивляется: а какого ещё ответа ждал Германия? Очевидно же, что Российская Империя его заклятый враг, поэтому он и спасает его. — Сомневаюсь в искренности вашей дружбы. — не впечатляется немец, верно угадав серьёзный ответ, но швед его игнорирует. Россия за время их разговора только прошел два квартала и свернул за угол, и Швеция думает, как ещё можно задержать Германскую Империю. — Эх, помню нашу первую встречу в Выборге… — с ностальгией тянет Королевство Швеция, тепло улыбнувшись своим мыслям. Германия даже ослабляет напор, решив послушать историю о прошлом русского. — Россия тогда был молод и заносчив и решил полезть на мои территории. Разумеется, у него ничего не вышло. Я тогда был слегка занят — Дания снова засматривался на мои земли, — и тут Финляндия приносит мне весть, мол, какая-то страна осаждает Выборг. Я заинтересовался, кому хватило наглости, и пришел лично. При знакомстве я, кхм, назвал Россию не самыми приличными словами, он мне ответил тем же. Долго мы препирались, очень долго… Выборг он тогда, кстати, не взял… А вернулся за ним в начале восемнадцатого века. — швед рассказывает это тоном древнего мудреца, активно жестикулируя, растягивая гласные и всячески затягивая повествование. Немец кивает. — Это все очень интересно… Но я терпеть не могу, когда мне мешают. — говорит он с привычной мягкой улыбкой и замахивается на Швецию саблей. Германия не смог найти русского, когда закончил со шведом, поэтому он, не торопясь, привел себя в порядок и захватил с собой все нужное для оказания помощи Российской Империи. Но для этого нужно договориться со Швейцарией, к которому немец сейчас идёт. — Мне нужно увидеть Российскую Империю. — потребовал Германия, как только швейцарец соизволил открыть ему дверь. Российская Империя мог быть только здесь. — Я сомневаюсь, что вы много знаете об отравлении ипритом. — Вы союзник, родственник или супруг Российской Империи? — Швейцария с непроницаемым выражением лица уставился на свой планшет для бумаг. — Нет, но… — Значит, убирайтесь. — отмахнулся швейцарец и собрался было закрыть дверь, но Германия придержал ее. — Я лучше знаю, как ему помочь. Я считаю, что он бы оценил более квалифицированную медицинскую помощь. — А я считаю, что вам нужно утопиться в норвежских фьордах! — донёсся из какой-то комнаты голос Швеции. Немец недовольно цокнул: он надеялся, что раненый швед умер прямо на месте их сражения. — Поддерживаю! — согласился с ним Французская Республика. — Солидарен. — поддержал их Британская Империя. — Швейцария, вам бы пригодилась помощь Германской Империи? Если она вам необходима, я согласен потерпеть его присутствие. — Германия на эти слова приободрился и посмотрел на швейцарца с намёком. — Не очень. Я уже сделал все возможное. — но Швейцария намёк проигнорировал. — Теперь остаётся надеяться, что Российская Империя придет в себя к утру. Он и так одной ногой в могиле, а Германская Империя, видимо, решил избавиться от него побыстрее. — его тон с каждым словом становился все холоднее. — Он не должен был пострадать серьезно. — не поверил его словам немец. — Вот как получите завтрашним утром его хладный труп, тогда и расскажете мне, что он должен был, а что не должен. — отрезал швейцарец, смотря прямо в глаза Германии со всей ненавистью. — Молитесь, господин Германская Империя, молитесь. Если Российская Империя утром не очнётся, ему не поможет уже ничего, и в таком случае вас ждёт только подвал британской резиденции. — и дверь перед немцем захлопнулась. Швейцария вернулся в свою гостиную, где перед ним сидели британец и француз, перебинтованный швед и Финляндия. — Германская Империя ведь не ошибся в своих прогнозах? — настороженно уточнил Французская Республика. — Нет. Российская Империя действительно не пострадал серьезно. Я гарантирую, что он придет в себя утром. Но Германской Империи знать об этом необязательно. — швейцарец презрительно фыркнул. — Может, совесть проснётся. Если она есть.***
— Вы обещали, что никогда не навредите мне. И что в итоге? — спросил Российская Империя с лёгкой улыбкой. Германия ответил не сразу, в панике выискивая в аптечке бинты. Их почему-то все не было, хотя немец готов поклясться, что накануне купил несколько пачек и положил их на самый верх. — Простите, mein Herz, я… — Германия ногой отпихнул аптечку и зажал рану руками, пытаясь остановить поток крови. Он опоздал: под лежащим на полу телом русского уже растеклась алая лужа. — Я не знаю, что на меня нашло… — немец всхлипнул, с ужасом глядя на свои испачканные в крови руки. — Я не хотел… — Вы говорили, что мне никогда от вас не сбежать. Как видите, я все же вас оставляю. Я рад, что это последняя наша встреча. — Российская Империя улыбнулся ещё теплее, словно прощался со старым другом. — Не говорите глупостей, mein Herz. Ваша регенерация все вылечит. Ей просто нужно время. — Германия и сам не поверил собственным словам: глубокая рана не собиралась заживать, и даже кровь не остановилась, продолжая пачкать бежевую рубашку русского. — Прощайте, господин Германская Империя. — Россия кивнул немцу. Дыхание русского ненадолго выровнялось, прежде чем исчезнуть навсегда.***
Германская Империя резко сел в постели и включил ночник. Какой омерзительный сон ему приснился! Лишь бы не оказался вещим… Видимо, слова Швейцарии обеспокоили немца сильнее, чем он думал. Часы показывали только пять утра, и немец со вздохом поднялся. После такого сна спать больше не хотелось. Приводя себя в порядок в ванной, Германия думал о Российской Империи. Он бы никогда не ранил его, особенно так. Немец уже сейчас был готов вечность на коленях извиняться перед своей любовью за иприт. Он и в самом деле переборщил. Российская Империя для него ценнее золота, и Германия искренне хотел быть с ним аккуратным, но… Русскому нравится все усложнять. Немец никогда бы не решился использовать иприт, если бы Россия просто согласился пойти с ним. Впрочем, Германия после вчерашнего и так не сделает подобное с русским ещё раз. Вид страдающего Российской Империи никогда не радовал немца. Германская Империя оделся и вышел на улицу. Он решил узнать, в порядке ли Россия. Но никто ничего ему не скажет, значит, нужно узнать самостоятельно. На территории швейцарской резиденции уже сейчас не было тихо: немец слышал откуда-то со второго этажа голос британца. Наверняка Великобритания заглянул к русскому как только проснулся. Руководствуясь этим, Германия выбрал наиболее подходящее дерево поблизости и забрался наверх. Заглянув в окно, Германия увидел самую отвратительную сцену в своей жизни. На больничной койке сидел Британская Империя, а сам Россия лежал, устроив голову у того на коленях. Британец осторожно перебирал пальцами волосы русского и массировал кожу головы, от чего тот блаженно прикрыл глаза. — Швейцария сказал, что кожа после иприта с твоей регенерацией должна зажить через неделю или две. И тебе нужно будет пить какое-то лекарство, чтобы кашель прошел. — негромко рассказывал России план на ближайшее будущее Великобритания. — Я так и думал. — хрипло и едва слышно отозвался Российская Империя. Взгляд британца ещё больше смягчился, хотя казалось бы, что больше некуда. — Сильно болит? — заботливо спросил он, невесомо касаясь торчащих из-под воротника больничной одежды бинтов. — Ощутимо. — хмыкнул русский и закашлялся, на минуту сев в кровати. Закончив, он лег обратно, и руки Великобритании вернулись к его голове. — Что-то опять спать захотелось… — зевнул Россия и чуть запрокинул голову, смотря на британца. — Можешь, пожалуйста, остаться? — Ещё как могу. — фыркнул Великобритания и, когда русский отодвинулся, сполз вниз и накрыл их обоих одеялом. Германская Империя за окном чуть не задохнулся от ревности. Как бы он хотел оказаться на месте британца! Ему хотелось бы сейчас бережно, чтобы не тревожить поврежденную кожу, притянуть Российскую Империю к себе и шептать извинения вперемешку с признаниями в любви. Самому аккуратно касаться бинтов и мягких пшеничных волос, самому лежать рядом, самому накидывать одеяло на эти хрупкие плечи. От подобных мечтаний в сердце немца разлилось тепло. Ничего, однажды он крепко прижмёт к себе русского, и тот не сможет ему отказать. Германия ещё несколько минут полюбовался спящим Российской Империей и ушёл, не забыв закинуть письмо с извинениями в приоткрытое окно. В конце следующего месяца он снова попытается забрать свою драгоценность. Но уже не столь радикальными методами. А пока нужно вернуться в Ригу. Немецкая артиллерия снова обстреливала несчастный город, пока российские подразделения снова отступали, не имея возможности собраться для приличной контратаки. Германия уже не сомневался, что захватит Ригу, а потому наблюдал за мельтешением Союза и РСФСР со снисходительностью. — Мы вывели два корпуса из-под удара. — отчитался СССР, глядя на беспорядочное отступление. — Нам нужно отступить на третью оборонительную позицию. — с сожалением заявила РСФСР, и Союз бросил на нее изумлённый взгляд. — Зачем?! — Так нужно. — отрезала русская, и войскам пришлось отступить. Германия покачал головой с лёгкой улыбкой. На следующий день российские войска оставили Ригу (немец ликовал) и стали в хаосе отступать к Вендену. Германская Империя не стал преследовать их слишком активно: ему нужны были войска на Западном фронте. Но немец все же послал за отступающими авиацию. Этого будет достаточно. Ещё через пару дней российская армия прекратила отступление и заняла оборону в Вендене. Германию это уже не интересовало: он организовывал торжественный парад в занятой им Риге и обдумывал, как можно применить химические снаряды против британца и француза. РСФСР же задумалась о переносе столицы из Петрограда в Москву. Германия надеялся, что его операция и на бельгийских землях окажется столь же успешной. Но британец подозрительно затих и почти весь сентябрь ничего не делал (на самом деле, это был коварный план Британской Империи). Немец откровенно скучал, да и про Российскую Империю ничего не было слышно, поэтому он решил пересмотреть свою тактику. Стоило Германии расслабиться, как Великобритания вернулся с огромным количеством тяжёлой артиллерии. И ладно бы только это! Британец догадался освободить свою авиацию от лишних обязанностей, и теперь немец с недовольством посматривал на британские самолёты, докладывающие Британской Империи о каждом чихе немецких войск. Сам Великобритания в этот день провёл удачное наступление, и ни одна контратака Германии не увенчалась успехом. Хорошее настроение немца медленно исчезало. Через пару дней Германская Империя атаковал ещё раз. Он даже выделил своей дивизии в четыре раза больше артиллерии, чем обычно! Но что же помешало ему? Правильно, артиллерийский огонь австралийцев! Немец ненавидел Австралию почти так же сильно, как самого британца. Но Британская Империя об этом даже не думал и спокойно спешил в Эр-Рамади к Османской Империи. Вот с кем британец мог проявить творческий подход! Великобритания приказал построить фальшивый мост, и османские войска дружно решили, что наступление начнётся оттуда. Британская армия в это же время спокойно обошла город и красиво въехала в него на бронированных автомобилях, к которым османские солдаты не были готовы. — Опять? Я хоть одно сражение с вами выиграю? — страдал Османская Империя под смех британца. — Вы уже выиграли несколько сражений раньше, теперь моя очередь. — самодовольно заявил Великобритания и осмотрелся. — Кстати, ваш город окружён! — и был таков. Ночью османские войска попытались выбраться из окружения, но бдительная британская кавалерия помешала им. Османская Империя махнул рукой на город и исчез вместе с частью войск. Вернувшись на бельгийские земли, Великобритания узнал, что в его отсутствие Германская Империя пытался контратаковать ещё раз. Британская Империя был готов признать, что немец хорошо подготовился для этих атак, но его войска все же (по скромному мнению Великобритании) и вполовину не были так хороши, как британские. Ни одна захваченная британской армией территория не была потеряна. Итак, Германии в этом месяце повезло только в Риге.