***
Болгария шёпотом выругивается, рефлекторно сделав шаг назад, к лестнице и схватившись за перила, чтобы удержать равновесие: от шока ноги отказываются помогать ему в этом. Надрывный плач из первой же камеры ещё больше нагнетает обстановку. Германский Камерун, которым заменили Новую Гвинею, замечает приход болгарина и прячется за газетой в знак того, что не будет обращать внимание на любые его действия. — Вы вовремя, юноша. Надеюсь, вы принесли с собой что-то, кроме бинтов. — Швейцария как всегда спокоен и вежлив. — Французской Республике не помешали бы специальные антисептические капли для глаз. — прибавляет швейцарец как бы невзначай. Такого у болгарина, увы, нет. Он отмирает, делает шаг вперёд и через решетку заглядывает к британцу и французу. С губ Болгарии неосознанно слетает ещё одно бранное слово. — Я бы сказал, что рад видеть тебя, Болгария, — истерически смеётся Франция. — Но я теперь больше ничего не вижу! — в ярости выкрикивает он и вновь заходится рыданиями. Темная повязка на его глазах пропитывается влагой. Болгарин совсем не хочет знать, что под ней. Британская Империя безмолвно прижимает Францию к себе. Француз отчаянно цепляется за него, как утопающий за соломинку. — У меня была ослепительная встреча с Германской Империей. — никто, кроме Франции, не смеётся над этим каламбуром. Осознав это, француз снова рыдает. — Я… Обязательно найду капли, о которых говорил Швейцария. — обещает Болгарское Царство дрожащим голосом и оборачивается к камере напротив. Швеция сегодня подозрительно молчалив, и у болгарина есть ужасная догадка. — У Швеции теперь тоже нет языка. — тихо подтверждает Королевство Норвегия, перебирая волосы шведа. Тот устроил голову на коленях норвежца и даже не стал поворачиваться к Болгарии. Болгарин оставляет французу и британцу немного лекарств, ещё немного — шведу. И идёт дальше. Болгарское Царство внимательно всматривается в каждую камеру на своём пути, ища у стран любые, даже самые незначительные травмы. Болгарин проходит так половину коридора и уже успевает с облегчением выдохнуть, когда замечает, что у Швейцарии отсутствует кисть правой руки. В камере напротив швейцарца Японская Империя чуть подтягивает вверх подол любимого домашнего кимоно, ныне испачканного в крови и грязи, обнажая левую ногу с отсутствующей стопой. Болгария сглатывает ком в горле и делает глубокий вдох, стараясь избавиться от тошноты. Болгарин достаёт блокнот и записывает список названных Швейцарией лекарств, с которыми он должен будет прийти как можно быстрее. Болгарское Царство на ходу прячет блокнот в карман брюк и поднимается наверх. Обычно после затхлого подвала он с удовольствием вдыхал свежий воздух, но сейчас это не помогает: болгарин задыхается в приступе паники. Османская Империя, пришедший на работу и тоже собравшийся по пути заглянуть к пленникам, затаскивает его в ближайшую комнату, подталкивает на стул и запирает дверь изнутри, после чего садится рядом. Болгария плачет в объятиях отца, сбивчиво пересказывая ему увиденное. Османа тоже передёргивает от услышанного. — Ничего, когда-нибудь это закончится… — негромко произносит Османская Империя, стараясь успокоить сына. Болгарин хотел бы в это верить. Придя в себя и нацепив вежливую улыбку на случай встречи с Германской Империей, Болгарское Царство вышел из комнаты, расправил складки на брюках и направился в уборную, чтобы умыться и привести себя в порядок. До своего пункта назначения он не добрался: на пути, возле зала собраний, ему повстречался австриец. — Я как раз искал тебя. — сказал он после приветствия. Болгария мысленно выругался: ещё этого ему не хватало! — Мне нужен Сербия. — Ещё чего. — на автомате возразил болгарин, скрестив руки на груди. Австро-Венгрия вздохнул. — Ненадолго. Всего на пару часов. — просит австриец подчёркнуто вежливо. Болгарию это не убеждает. — Босния попросил меня познакомить Сербию кое с кем, а я не смог ему отказать. — А, вы хотите представить Сербию Югославии? — конечно, болгарин уже знает о пополнении в семье Австро-Венгрии. Он мысленно хихикает, представляя боснийца в окружении детей. Болгария тут же радуется тому, что его мысли свернули в положительную сторону. Правильно, о пытках лучше не думать. Ему нужно сосредоточиться на покупке лекарств. — Да. — подтверждает австриец, помрачнев. Кажется, ему не нравится идея знакомить серба с дочерью. Но болгарин охотно соглашается: не зря же он который день слушает восторженные восклицания Сербии! Одно волнует Болгарию: если его брат встретится с Югославией, то обязательно удвоит усилия по зазыванию болгарина в свой союз. Но это сделает Сербию счастливым, так что Болгарское Царство незаметно ускользает из дворца и возвращается домой. Так даже лучше — после увиденного он совсем не настроен на работу.***
— Как у тебя дела с моим братом? — интересуется Королевство Сербия, пока пробирается в компании австрийца через лес. Он едва не спотыкается о корень дерева. Австро-Венгрия неохотно делится с ним парой моментов из их совместной жизни. Иногда австриец не может понять, как раньше ладил с сербом. Их разговор не клеится, так что до маленького городка они добираются в тишине. Австро-Венгрия вздыхает с облегчением, когда наконец замечает знакомый дом. Союз будто знал, что сегодня к нему придут: он уже стоит на крыльце. — Хочешь познакомиться с племянниками? — спрашивает он у Австро-Венгрии. Австриец так изумляется наличию у своего брата детей, что даже не обращает внимание на фамильярность младшего русского. — У Германии есть дети? — неверяще уточняет Австро-Венгрия. Если он все правильно понял, то нет ничего странного, что они здесь, а не с отцом. — Теперь да. — кивает СССР и окликает двоих стран. Серба это все не касается, так что он сразу входит в дом и ищет Югославию. Австриец провожает его недовольным взглядом. — Fahr zur Hölle! — тем временем доносится в ответ на оклик Союза. Младший русский натягивает вежливую улыбку и уходит в дом. Он возвращается через пару минут с упирающимся мальчиком в руках. За ними следует ещё одна страна постарше. Австро-Венгрия сразу замечает, что они оба до жути напоминают Германию. — Младший племянник у тебя, конечно, не подарок. — продолжает фамильярничать Союз, вверяя австрийцу обоих детей. — Сразу видно — сын своего отца. Каждую минуту нарушает спокойствие в этом доме. Австро-Венгрия слегка растерян. Неделю назад из семьи у него были только немец и босниец, а теперь у него есть и дети, и племянники. Они втроём идут на импровизированную детскую площадку. Рейх всю дорогу жалуется на Союза. Веймарская Республика невозмутимо рассказывает австрийцу, что СССР не так уж плох. Рейх, кажется, обижается на его слова. Вскоре к ним присоединяются Австрия и Венгрия. Австрийцу нравится проводить время с детьми, и он жалеет, что не взял с собой Боснию (Австрия не устает напоминать об этом каждую минуту). Рейх, найдя в лице братьев и сестры благодарных слушателей, продолжает жаловаться на Союза. Австро-Венгрия, если честно, не совсем понимает, чем они друг другу не угодили, но спокойно слушает. — Жаль, что вы должны быть здесь. — вздыхает австриец, прижимая к себе венгра. — Я бы вас сам всему научил. Как управлять страной, как распоряжаться бюджетом, как налаживать отношения с другими странами, что делать с землями… — А что сложного с землёй? — удивляется Венгрия. — Вся земля должна принадлежать крестьянам. Австро-Венгрия замирает. Кажется, он где-то это уже слышал…