Роза ветров

Какучо увядал. С того момента мы встретились трижды и с каждым разом он все больше напоминал живой труп. Я приносил еду и одежду и другие вещи по мелочи в надежде, что это с ним из - за недостатка средств, но нет. Что же я просто должен что - то придумать, а до этого момента стараться поддерживать Какучо из - за всех сил. Такемичи и Такуя еще не знали о том, что я нашел Какучо. Я не говорил им. Почему? Не знаю. Просто ощущения, что это сделает хуже, а не лучше. Было разрешено в свободные для посещения дни выходить гулять около приюта, но мы всегда оставались внутри, в той самой маленькой комнате. Какучо всегда был шумным, веселым и очень тактильным, а сейчас он был тихим и потерянным, вздрагивал от прикосновений. И почти не говорил. Смотреть на него было больно, но я предпочитал не отводить глаз. В эти дни я говорил пожалуй больше чем за всю жизнь. И дело было не только в не желание остаться в тишине, а скорее потому что я видел, Какучо в такие моменты моей болтовни становилось легче. Не сильно, нет, просто в такие моменты он мог сосредоточиться на чем - то постороннем, а не на своих кошмарах и призраках. И если для этого надо было пересиливать себя каждый раз когда открывался рот, то я согласен. Сам же вызвался. К тому же Какучо мой друг, а моменты когда он говорит или его губы дергаются в подобие улыбки или моменты когда Какучо сам ищет контакта, а не бежит от него, стоят этого. Зима набирала обороты. Снега все еще не было, но уже сейчас стоял мороз. И заболеть в такое время было легко. Особенно если здоровье и так среднее. Но если свою болезнь я мог в принципе игнорировать и скрывать, то Мори с ее температурой было не легко. Сестра всегда одевалась не по погоде, могла одеть теплый свитер в жару или ходить в одной легкой курточке по морозу. Да он тоже так делал, но не в таких крайностях. И то это скорее потому, что я всегда мерз, а если не мерз и мне становилось жарко, то ну это было явно хуже мороза. Хотя и жару, и мороз я ненавидел. И все же, что мне делать с Мори? К врачу она идти не хочет, а температура у нее стабильно держится. Горло дерет сухой кашель. Как же я ненавижу болеть. Эмма смотрит на меня как на идиота. - Ты зачем больным пришел? - У меня обязанности. - Здоровье важнее. Эмма сверкает глазами и неодобрительно качает головой, но признает за мной право выбора. Она волнуется и я благодарен ей за это, но пропускать учебу и свои обязанности старосты из - за столь незначительной вещи как болезнь не вариант. Моро - сан смотрит на меня как на идиота. У меня тем временем кончается очередной приступ кашля. - Пацан ты зачем больным пришел? - У меня работа. - А если ты тут подохнешь, мне что делать? - Избавиться от тела? Пару секунд мы молча переглядываемся и я чувствую как уверенность Моро - сан в том, что я идиот растет. Хотя я так не думаю, я предложил вполне рациональный выход. Избавиться от тела лучший из вариантов, по крайней мере так считают обитатели трущоб и Мотидзуки - сан, мама тоже говорила что это хорошее решение. - Пошли. Мы зашли на небольшую кухню. Дом Моро - сан объединен с его аптекой, так что кухня небольшая и больше смахивает на лабораторию и тут не стоит ничего трогать без разрешения. Он берет из небольших стеклянных горшков травы, перемешивает между собой и заливает кипятком. - Заварится выпьешь, пока сиди тут и ничего не трогай. Я подойду позже. Прозрачная вода медленно приобретает зеленый оттенок, такой нежный. Травы от кипятка разбухают и разворачиваются, здесь вроде есть улун и ромашка. Гвоздика, мята, таволга, саган - дайля, какие - то цветы, и что - то цитрусовое. Но это только на вид. Вообще эти травы Моро - сан использует для своих самодельных отваров, которые очень ценятся у темной стороны Токио, но он так же делает чай на заказ. Как говорит сам - Моро - сан, "Это хобби и оно успокаивает. К тому же на нем можно заработать не плохие деньги". И я склонен ему верить, в конце - концов я видел цены на его чай и пять тысяч за унцию, стоит самый дешевый. Самый дорогой почти сто и я честно не знаю кто покупает чай за такие деньги. Но цена заслужена. Кроме восхитительного вкуса и текстуры чай имеет так же лечебные, при чем сильные лечебные свойства. Он сможет помочь Мори, она ведь кашляет сильнее и хуже чем я. Из - за своей работы, иногда я могу пить столь дорогой чай абсолютно бесплатно. Но согласится ли Моро - сан собрать чай для Мори? И сколько это будет стоить? У меня сейчас не так уж и много денег, а Мори пока не работает и тоже зарплату не получает. Так что я должен быть экономнее, но на здоровье Мори нельзя экономить. Ведь если ее состояние ухудшится, то может быть...кровавый кашель вернется? Чай на вкус изумителен и невероятен. Все чаи Моро - сан восхитительны, но каждый раз для меня как первый. Столь насыщенный, одновременно с этим нежный вкус. Тепло разливается по горлу, останавливаясь где - то в легких. И так хорошо, что кажется я в раю пью амброзию, а не в трущобах, болею и пью чай за несколько тысяч от своего работодателя. - Ну как? Моро - сан стоит в дверях с хмурым лицом, но оно у него всегда хмурое, так что это не плохо. - Ваш чай просто восхитителен Моро - сан! От него так тепло и одновременно освежающе. В глазах Моро - сан мелькает гордость и он позволяет себе легкую улыбку на пару секунд. - Естественно, он так же влияет на иммунную систему, а так же легкие. - Здорово! Я всегда восхищался Моро - сан как ученым. Он не только брал старое и совершенствовал его, он так же создавал нечто совершено новое. Я восхищался блеском его глаз, точностью и аккуратностью рук, восхищался его мозгом и умением, в таких моменты он не походил на ворчливого старика, а скорее на небожителя. Но если честно я замечал подобное не только за Моро - сан. То как Тэтсуо преображался из горделивого мальчишки сначала в искусного бойца, а после в зоолога, что был влюблен в природу и животных. То как Эмма из яркой и милой девочки, становилась ласковой сестрой и воином одновременно. Однажды она мне сказала "Я стану сильной Рё и тогда я тоже смогу защитить свою семью". Я знал как она их любила и как сильно переживала из - за того, что они могут в ней разочароваться, как ее мать. Я знал это чувство, ведь я любил Мори и маму так же сильно, но достоин ли я их любви? Ведь то в каком они сейчас положение моя вина. Если бы я только не рождался. Мори что была такой милой, ласковой и заботливой старшей сестрой, преображалась в сначала в девочку подростка которой являлась, а после в женщину, что прошла через горе и повидала многое в жизни и которая готова поделиться своей мудростью. Особенно хорошо я мог это видеть когда она играла на гитаре, пела или рассказывала свои историю похожие на сказки, но такими не являющиеся. Мама, что из потерянной в собственном горе и грехе женщины, становилась любящей матерью, что давала тепло и нежность свои детям, а так же деловой леди, что могла найти выход из любой ситуации. Такемичи, что не смотря на свою слабость, становился героем из раза в раз. Да многие так не думали, большинство считало его недалеким придурком, но я видел его храбрость и решительность. Да сейчас он был только ребенком и смотрел на мир через розовые очки, но я так же видел, что он был силен. Не физически, нет. У Такемичи была сильная душа. И если он сможет ее сохранит, то для него не будет невозможного. Я знал доброго и отзывчивого Такую, что всегда был готов поддержать друзей. Знал Какучо и пускай сейчас он был потерян в самом себе, я знал что он был добрым, преданным, веселым и очень тактильным ребенком. Я знал все это, но кое - чего я не знал. Почему я? Чем такой обычный, ни на что неспособный человек как я мог им понравиться? Ведь я ошибка, рожденная по чистой случайности. И живу я так же случайно. Я вообще не должен быть жив, ведь я родился мертвым. Мама тогда опять напилась, но в этот раз она не злилась и не плакала. Лишь смотрела мутными глазами с любопытством рассматривая меня. В тот день она мне поведала, что я родился мертвым, но потом я ожил. И даже врачи не знают как и почему. Мама сказала, что я ошибка в коде вселенной. Рожденный мертвым я ожил и продолжил жить. Сбежал из лап смерти. Так она говорила. И я думаю, что это логично. Ведь я в самом деле не такой как все, возможно потому что не должен быть жив? Моя жизнь ошибка вселенной, сбой в ее отлаженной системе. - О чем задумался? - Да так. Ни о чем по сути. В самом деле. В этих мыслях толка нет. Они ничего не изменят. Но я то жив и изменить что - то могу. - Моро - сан, простите за наглость, но могу ли я попросить у вас еще чая? - Что так понравился? - Нет. В смысле да, но нет. Чай вкусный, но я прошу не для себя. Он удивлено приподнимает бровь и кивает разрешая продолжить. - Моя сестра болеет, но не хочет обращаться к врачу. У нее постоянно держится температура и кашляет так словно задыхается. Лицо Моро- сан приобретает удивленное выражение. - Твоя сестра? - Да. - Что - то еще? Были другие симптомы? - Нет. Моя сестра кашляла кровью. Он не может это сказать, слова застывают в горле отвратительным, склизким комком. В глазах Моро - сан появляется странное, невиданное им раньше чувство. Но тот быстро отворачивается и встает. Подходит к сосудам с травами и начинает осторожно набирать в небольшую, стеклянную баночку. Я молча пью чай и смотрю за ним. Эта тишина напитана страхом и недосказанностью. Я хочу заплатить. Да денег у меня не много, но хотя бы часть суммы я должен отдать. Моро - сан денег не принимает, дает подзатыльник и говорит, что на сегодня все. Чем он заслужил столь замечательных людей? Я иду домой. Дома мама работает. Она сидит в своем единственном, теплом свитере, пьет пиво и печатает на ноутбуке. Забавно, что мама не пьянеет от пива, для нее оно подобно газировки. Сейчас она выглядит такой домашней и уютной. Я хочу обнять ее. Я не должен. Мама не любит когда ее трогают. Ловлю взгляд синих глаз, сейчас они мягкие и нежные полны ласки. Мама снимает свои очки, черные и прямоугольный, она всегда в них работает. И раскрывает руки для объятий. Я не верю в это, но как же хочется, что бы это было правдой. Я срываюсь в ее объятия и чувствуют как руки скрещиваются за спиной. Утыкается носом в плотную, зеленую ткань, она насквозь пропитана алкоголем и сигаретным дымом, но она так же пахнет миндалем и сливами, сейчас это кажется лучшим запахом на свете. Мама гладит по спине, проводит по волосам и тихо смеется. Боже, мама всегда была такой теплой? Мне во второй раз за день кажется что я в раю, греюсь в лучах солнца, совсем не такого как на земле. Это солнце куда ближе и теплее. Хочется плакать и я не совсем понимает почему. Мори в комнате на втором этаже и я иду к ней когда объятия прекращаются. Мама напоследок треплет по волосам и ласково улыбается. Она полулежит на диване, все еще не спит, а читает при свете настольной лампы. Так нельзя, от этого может испортиться зрение. Когда я захожу, та отрывает голову от книги и мягко ему улыбается. - Уже вернулся? - Да. Как ты? - Все хорошо. Я залезаю к ней на диван и достаю из кармана куртки баночки с травами. Мори удивлено выгибает брови. - Что это? Голос у Мори хриплый и тихий, но в нем столько нежности, что я кажется утопаю. - Чай специальный. От болезни поможет. Мори улыбается ему мягко - мягко, гладит по голове, ерошит волосы. - Вот как. Банка стоит на столике в комнате, пока переодеваюсь. Снимаю куртку и вешаю в шкаф, я не понимаю правда почему это нельзя сделать в прихожей, повесить куртку на крючки на стене. Переодеваю рабочие вещи и одеваю домашние. Вещей не много, но ему хватает. У него два свитера, один из которых на выход, а второй домашний. Домашний свитер больше его по размеру, потому что раньше принадлежал Мори, он наверное мог бы купить себе еще один, но в этом нет потребности. Свитер Мори слегка растянут, но все еще как новый. Темно красный с мягкой тканью. От него пахнет духами, у Мори правда духов нет, домашней едой, йодом и солью. К тому же когда он ночует один свитер отличная вещь, он может уткнуться в ткань носом и представить, что Мори дома. Он заваривает чай, осторожно добавляет травы в указанных Моро - сан пропорциях. Слабый запах полыни и эвкалипта, Мори понравится? - Божественно! Этот чай такой вкусный. Где ты его достал Рё? - Рад что тебе понравилось. Мори пьет чай небольшими глотками, весело улыбаясь. Я игнорирую последний вопрос, Мори недолюбливает Моро - сан. Я сплю с Мори, у нас есть раскладушка на которой я мог бы поспать, но спать с ней куда приятнее. У Мори спадает жар, но тело все еще горячее. Он закрывает глаза в надежде, что ей станет лучше. Он не замечает следы от крови на ее губах. Потому, что их нет. Или он просто хочет в это верить. "В школе ему становится хуже. Он сидит на лавочке во время обеда. Рядом Эмма и они находятся в школе, от стен идет приятное тепло. А потом он начинает кашлять. Комок в горле не выходит и душит его. Он кашляет и задыхается. Он падает на колени и наверно упал бы лицом в пол, но его ловят. Эмма хватает его за плечи и осторожно придерживает. Гладит по спине пока он кашляет. Дает воды когда это прекращается и продолжает держать. У нее подозрительно блестят глаза и ему стыдно. Прости я не хотел заставить тебя волноваться. - Я в порядке. Это всего лишь кашель. Эмма щурит глаза, поджимает губы и бьет его. Не сильно и даже не болезненно, но он все равно ахает. Спина там где пришёлся кулак слегка покалывает". - Идиот. О нет. Я не хотел этого. Голос у Эмма дрожит, а из глаз катятся слезы. Я не хотел. Не плачь, пожалуйста. Что делать? Я не знаю. Я обнимаю ее, ведь это единственный способ успокоить человека который мне известен. Она плачет в плечо и его горло снова сводит спазмом. Он кашляет, уже не так сильно. Это ситуация ему что - то напоминает. Разве он не сидел с Мори так же? Когда она кашляла кровью и задыхалась? Он был в ужасе и было так плохо. Эмма чувствует себя так же? Он не хотел что бы она это видела, но ведь Мори тоже не хотела чтобы он видел ее. Он не понимал это, но теперь понимает. Он хочет успокоить Эмму. Хочет помочь Мори, но его глаза беспомощно намокают и он плачет, тихо скуля Эмме в плечо. Он чувствует как промокает рубашка на плече, как она натягивается на спине, там где руки Эммы схватились за нее. И больше не может. Эмма плачет из - за него, плачет за него. За все те года когда он плевал на себя и свое здоровье.

Рё не нуждается в помощи или поддержки, он не заслуживает ее, но как же сильно он ее хочет. И он рыдает в плечо Эммы, впитывая ее тепло.

Минут через пятнадцать ему становится легче. Эмма уже не плачет, лишь крепко обнимает его. Когда они поднимаются он видит, что у нее красные глаза и щеки. Эмма улыбается ему. Он улыбается ей в ответ.

Мы справимся вместе.

Эмма отпрашивает меня и себя с уроков. Вообще как староста я должен был это сделать или не уходить вообще, но Эмма меня не спрашивает. Я благодарен ей за это. Дома Мори и когда они заходят, то она выходит из кухни удивленная тем что кто - то пришел. Она смотрит на меня и Эмму и выглядит напуганной. Осторожно садится на корточки перед нами беспокойно осматривая. - Что случилось? - Мне стало плохо. Мори прикрывает глаза , а когда открывает она уже абсолютно спокойна. Они идут на кухне. Эмма рассказывает ей все, кроме нашей маленькой слабости. Мори заваривает чай. И я запоздало представляю Мори, Эмму. Та тихо вздрагивает когда узнает и внимательно смотрит на нее. Эмме неуютно и она краснеет, отворачиваясь. Но Мори лишь улыбается. - Рада наконец встретить тебя Эмма - чан. Спасибо за помощь моему брату. Эмма слегка расслабляется и улыбается в ответ. - Я тоже рада познакомиться с вами Кавай - сан. - Просто Мори. - Хорошо Мори - сан. А потом на стол падают две кружки чая и стакан горячего молока. - Что это? - Молоко, мед, масло и сода. - Звучит ужасно. - Да. И ты выпьешь это. - Зачем? - Оно поможет от кашля. - Но я не люблю молоко. К тому же сода? Ты уверена, что это поможет? - Да, пей. Эмма выглядит удивленной, но счастливой. И пока я давлюсь молоком, она мило болтает с сестрой. Для справедливости стоит добавить, что оно не так ужасно как я думал, но это все еще гадость. Эти двое весело смеются пока я мучаюсь. Это несправедливо. Но они выглядят такими счастливыми, что даже молоко становится лучше на вкус. Эмме не хватало женского общества. Хотя она и начала ладить с одноклассниками, те все еще избегают ее. И сейчас она болтает с Мори об одежде, знаменитостях и других женских штучках. Мори тоже нравится подобное, но я не уверен что ей есть с кем поговорить. У нее вообще есть друзья? Но все же они выглядят счастливыми и я тоже счастлив. Позже, через час разговоров ни о чем и шутливых переговоров и споров, Эмма звонит Сано - сан. Говорит, что задержится и что ее приведут. Она улыбается, говорит вместо 'пока', 'я люблю тебя'. И улыбается, мягко и нежно, искренне, я редко вижу эту улыбку на ее лице, но когда вижу не могу оторвать взгляд. Нежные улыбки Эммы, яркие Такемичи, спокойные Такуи, раньше веселые, а теперь слабые, но не менее искрение улыбки Какучо. И сердце переполняет нежность. О боже, я так сильно их люблю! Сейчас закат и мы провели остаток дня за пустыми разговорами. И сейчас в лучах солнца, что падают сквозь оконное стекло, мы с Эммой лежим растянувшись на диване. Голова Эмма на моем плече, а моя голова на ее голове. Мори сидит рядом и играет на гитаре, песня за песней. Эмма затаивает дыхание и слушает Мори с широко раскрытыми глазами, что блестят от восторга.

Зима так холодна, так бесприютна и бела. Скоро будет неизбежный дефицит тепла. Начнём спасаться мы от этой теплонищеты, Значит снова будут в моде тёплые коты.

Будем гладить всех мурчащих, Тёплых, сонных, настоящих, Запуская руки в меховые животы. Переменчивы все вещи В странном мире человечьем. Постоянны мягкие мурчащие коты.

Все бегут домой с холодных улиц и пустых, Значит снова будут в моде тёплые коты. Тёплые коты летят по небу облаками. Мысли переполнены мурчащими котами.

Когти могут впиться в ногу, Но нога поверь не сердце. Кошки так не ранят, как людишки иногда. Тёплый кот меня утешит, ляжет на больное место И усну я, обнимая тёплого кота.

Приходи играть, хозяйкин свитер обшерстить, Книжку растерзать, о кресло когти поточить. Приходи ко мне из мира странных зимних снов, Плюнь на предрассудки, разбуди своих котов.

Будем гладить всех мурчащих, Тёплых, сонных, настоящих, Запуская руки в меховые животы. Переменчивы все вещи В странном мире человечьем. Постоянны мягкие мурчащие коты.

Когти могут впиться в ногу, но нога поверь не сердце, Кошки так не ранят, как людишки иногда. Тёплый кот меня утешит, ляжет на больное место И усну я, обнимая тёплого кота.

Меня клонит в сон. Тепло Эммы и мягкий голос Мори, все это разморило меня и приходится прилагать усилия для того что бы просто держать глаза открытыми. Холодный ветер дует в лицо. Ладонь Эммы в моей, мы сидим на сидение автобуса и на улице почти ночь. Мори сидит за нами. Улицы Токио неспешно сменяют друг друга, но оно не спит, свет неоновых вывесок, особо громкая в некоторых местах музыка, ну и конечно люди. В большинстве своем подростки, что идут повеселиться или взрослые, что возвращаются домой. В ту ночь пошел снег. Мы с Эммой прилипли к стеклу наблюдая за небольшими, белыми хлопьями, что кружась ложились на землю. На улице было еще красивее, снег отражал яркий свет, но пока мы шли его становилось все меньше, пока единственным его источником не остались редкие фонаря, да сам снег. Небо было черным, а снег валил огромным количеством. Ложился на волосы, щеки, глаза и язык, после быстро таял. Дверь нам открывает Сано - сан. Он смотрит сначала на Эмму и меня, после на Мори. Сестра вежливо кланяется, просит прощения за то что привела Эмму так поздно. Сано - сан ничего не говорит на этот счет, лишь качает головой. Мори вежливо представляется старшему Сано, тот делает тоже самое. А за его спиной горит свет из комнат и слышен смех мальчишек и он выглядит таким расслабленным и домашним, улыбается уголками губ. Эмма обнимает меня на прощание. Шепчет на ухо. - Мы со всем справимся. Быстро прощается с Мори и забегает в дом. Оглядывается напоследок и я дарю ей самую искрению улыбку на которую способен. Эмма заслужила лучшего, но дружит она со мной и моими проблемами и улыбка единственное что я могу ей дать. Улыбка и поддержка в любой ситуации. Они прощаются и уже уходя у самого поворота слышу громкое и восторженное. - Снег! Шиничиро, Эмма смотрите! Я оборачиваюсь и вижу в дали мальчишку. Манджиро, вспоминаю, брат Эммы. Стоит на снегу в майке и шортах, весело смеется и тянет руки в вверх. На секунду наши глаза пересекаются, но я уже делаю шаг и исчезаю за поворотом. Он почти засыпает в автобусе, прислонившись к Мори и та мягко гладит его по голове. Но он все же находит в себе силы и не засыпает. Звонит Моро - сан и говорит, что сегодня не придёт. Стыдно, но ведь можно? Хотя бы на день взять себе перерыв? Он хочет верить в это. Утыкается сестре в живот и наконец засыпает. Я встречаю Какучо в воскресенье. Уже выздоровевший. Что - то не так. Какучо заходит в комнату и на нем свитер, что я подарил. А еще ссадины на руках и лице, но не это привлекает внимание. Глаза. Совершено другие, новые. Невиданные им раньше. В них есть жизнь, есть вера и надежда. Но они отличаются от прежних, не стеклянных глаз Какучо, те были детскими и искрились счастьем и ребячеством. Сейчас же они больше взрослые, еще нет, но где - то рядом. В них нет больше наивности, но есть что - то твердое. И смотря на Какучо я улыбаюсь так ярко как только могу. Не знаю почему и что случилось, но Какучо ожил и это главное. Все остальное не важно. Какучо улыбается в ответ, а после обнимает меня. Оставшиеся часы он рассказывает о новом друге, я не запоминаю имя, я вообще большую часть речи Какучо пропускаю мимо ушей. Лишь помню что он говорит, что его новый друг, его король, самый - самый. И улыбается так счастливо. И я улыбаюсь тоже. Все неважно пока дорогие мне люди счастливы и если для того что бы быть счастливым, Какучо понадобился неведомый мальчик, то пусть так. Я поддержу его. Новый год прошел мимо меня. Я постарался купить всем хорошие подарки, но у меня были ограничения по деньгам так что я не уверен. Но я все же купил подарки для всех. Мори, маме, Эмме, Какучо, Такемичи, Такуи, Моро - сан и Тэтсуо. Ребятам и Тэтсуо я подарил сладости. Для Моро - сан тоже, но эти конфеты мне посоветовала Мотидзуки - сан, которой я подарил пять случайных фактов о Мори. И это был бесспорно странный подарок, но Мотидзуки - сан, сама его попросила. Эмме ленты для волос. Маме свитер, а для Мори я нашел русские сладости, которые она так любит. Я потратил почти все свои деньги, а те что остались потратил на открытки для Сано - сан и учителей, хотя последним посоветовала подарить Мотидзуки - сан. Дни шли за днями и в начале весны, когда Какучо снова был веселым и жизнерадостным, пусть и не так сильно как раньше. Я позвал с собой Такемичи и Такую, сначала они не поняли, а потом зашел Какучо. И если честно я тогда сильно волновался и мало что запомнил. Но все были рады хоть и удивлены. Такемичи заплакал и полез обниматься, Такуя в принципе тоже, Какучо не плакал, хотя его глаза тоже стали влажными. Они обнимались и плакали, потом они затянули в это меня и ну я не плакал, что бы эти придурки не говорили. Ну возможно мои глаза тоже были влажными, ну или я даже слегка всплакнул. Но это не важно. Я был рад. Мы снова были вместе, проводили время за разговорами ни о чем. Пусть Какучо был не таким открытым как раньше, Такемичи больше не был столь наивным ребенком с синдромом героя, а Такуя просто повзрослел. Я был рад что мы снова вместе. Да мы все изменились и все мы выросли, но мы все еще друзья и я надеюсь что так будет всегда. Не только с ребятами, а со всеми. С Мори которая в будущем сможет найти себе хорошую работу и жить долго и счастливо, мамой которой станет легче и она сможет отпустить свое прошлое, Эммой что обретет уверенность и сможет жить счастливо со своей семьей, Тэтсуо что опустит свою часть горделивого засранца с которой я лично знаком не был, но о ее существование знал, Моро - сан, что доживет свою жизнь счастливо в окружение семьи которую так сильно любит и мы все будем счастливы в этом прекрасном светлом будущем.