Роза ветров

Моя новая жизнь в первый год слилась в одну бесформенную массу. Я не могла ничего понять и почувствовать. На самом деле даже сейчас я ничего не чувствую, словно наблюдаю за собственной жизнью с экрана. В этот год пришли сны и больше они меня не отпускали. Моя новая мать была красивой женщиной, а еще она была похожа на маму, она была такой же доброй с мягкой улыбкой и приятным смехом. Внешне тоже было что - то схожее. И иногда я забывала о том где и кто я. Представляла что дома, рядом с семьей, а потом видение билось тысячей осколков. Мы жили в Японии, в не самом благополучном районе, но жили вполне прилично, ни в чем не нуждались. В доме всегда было тепло и была еда. Отца я видела редко, он все время работал. В отличие от моего папы, этот ни чем не отличался от большинства японцев. Черные короткие волосы, серые глаза, морщины у глаз, потому что вечно ходил хмурым. Когда он приходил я не могла вернуться в свои иллюзии, он рушил их одним свои присутствием и я была готова возненавидеть его. Он так же не любил маму, смотрел на нее хмурым взглядом и всегда находил к чему придраться, а мама словно теряла саму себя. Кланялась и извинялась. Мама бы этого не стала делать или даже терпеть. В это время я часто спала, то ли потому что была младенцем, то ли потому что во сне можно было окунуться в прошлое и быть счастливой, рядом с семьей, работой и Ромой. Но в конце - концов сны перестали быть убедительны и начали кончаться слишком быстро. Мне приходилось просыпаться. 13.08.1986. Можно ли сказать что этот день стал точкой отсчета? Скорее да чем нет. Отец любил выпить, особенно дома. Но это никогда не создавала проблем, если он приходил пьяным он ужинал и ведя себя грубее чем обычно, шел спать. Примерно так же обстояла ситуация если он напивался дома. Он мог кричать на маму, но это никогда не заходило слишком далеко. До этого дня. Мне было четыре года, я уже умела ходить, бегать и говорить. Проблем с освоением японского не было, раньше я знала его основы. Мама готовила ужин, якисоба. Я сидела с ней на кухне и она рассказывала мне разные истории, в основном они были детскими и не очень интересными, но если я закрою глаза, то могу представит что их рассказывает мама и это меняло дело. Мы не услышали как скрипнула входная дверь, ни услышали мы и обычно громких шагов. Он зашел на кухню и только тогда мы его заметили. Зачем он пришел? Мама поклонилась ему с тихим приветствием. Она побледнела так быстро и была похожа на загнанного в угол кролика. Которого сейчас разорвут собаки. Я не поняла из - за чего началась ссора, мама была не конфликтной и всегда уступала отцу. Кроме того что касалось меня. Я игнорировала эту ситуацию разглядывая стену напротив. Темно голубые с нарисованными цветами, трещина через угол, одна большая, много маленьких. А потом появилась тень. Она нависла надо мной и я подняла голову. Мне в лицо летел кулак, это было быстро, но я все еще наблюдала за этим со стороны и это казалось мне слишком медленным, я ничего не чувствовала не страха, не гнева или отвращения. А потом кулак попал маме в живот, она встала перед мной и приняла удар. После согнулась по полам и закашляла, упала на колени. - Мама? - Всё хорошо, не бойся Мори, мама защитит тебя. Отец не остановился. Он бил и бил и бил маму, до синяков и кровоподтеков, он сломал маме нос и разбил губы. Она сжалась в комок пряча меня под своим телом. Ее кровь капала мне на лицо, но мамины глаза горели решимостью как прежде и я почувствовала восторг. Возможно мама вернется? Станет как раньше. Но этот человек все еще раздражал меня, он вернул маму, но почему он ее бьет? Где папа? Как этот ублюдок смеет бить маму? Эти мысли все еще со мной. Когда этот отец прекратил бить маму и ушел спать, мама долго плакала. Обрабатывала мои и свои раны. Она очень переживала за меня хотя мне и достался только синяк на запястье. После она сказала мне идти комнату и постараться уснуть. Сказала что позаботится обо мне. Мне хотелось смеяться, хохот рвался наружу распирая изнутри, но я все же сдержалась. И вот сейчас я здесь. Пишу эти строки и тихо смеюсь. Возможно эта мама не так уж и плоха. К тому же она моя мама, а семья важнее всего. Думаю что смогу полюбить ее, ну или по крайней мере стать семьей. Да точно семья важна. Даже если она не моя мама, то я все равно позабочусь о ней. 01.04.1988. Я вновь пошла в школу. Это не вызывало во мне былого восторга. Я знала всю школьную программу далеко наперед, кроме той что касалась именно Японии, ее истории и литературы. Так что нахождения там вызывало во мне раздражение. Тупые учителя и одногодки. Одно их присутствие приводит меня в ярость. Они тупы и недалеки. Отец все чаще бьет маму. Она ему не отвечает, лишь терпит побои. Правда пока дело не касается меня. Меня она бить не дает, всегда старается меня защитить и это вызывает восторг. Моя милая новая мама, такая бесхребетная и трусливая, так сильно меняется когда дело касается меня. Я хорошо учусь, хотя и без желания. Но мама всегда очень радуется моим успехам. В последнее время она ходит такой задумчивой. 18.07.1988. У мамы появился любовник. Она стала лучше выглядеть и больше улыбаться, хотя ситуация с отцом только ухудшается. Я так же заметила на ней следы секса, хотя с отцом у нее этого давно не было. Ну кроме тех раз когда он ее насиловал. Но судя по маме все проходило добровольно. 23.08.1988. Он изнасиловал меня. Он понял что у мамы появился любовник и пришел в ярость. Мама ушла к нему, а я осталась одна. Обычно она уходила на пару часов, но всегда возвращалась до шести вечера. Папа пришел в пять часов. Мамы дома не было. Его шаги в пусто доме были оглушительны. Он ударил меня раз, два, три. Удары сыпались градом и я не могла ему противостоять. Кровь шла из носа и рта, я так же не чувствовала пальцев на левой руке. Впервые в этом мире я испытала что - то и этим была боль. Тело болезненно реагировала на каждый удар, слезы не давали видеть и кто - то кричал. То ли это была я, то ли он. А потом меня пронзила еще одна боль, но уже другого характера. Это было невыносимо. Так больно, так ужасно страшно. Он вбивался в меня грубыми, резкими движениями. Кровь была отвратительной смазкой и я чувствовала столь ужасную, сильную боль. Я кричала громко и долго. Пока не сорвала голос, он не останавливался ни на секунду. Я больше не могла кричать. Царапала ногтями пол, ломала их и пальцы начинали кровоточить. Пыталась отбиться, отползти, но он лишь сильнее схватил меня и продолжил бить и насиловать. Бить и насиловать. А потом его тело обмякло и упало на меня. Часы на стене показывали шесть вечера. Мама стояла и держала в руках стул. Что было дальше я помню плохо. Я лежала у мамы на руках, вскоре послышались сирены, мама что - то говорила, но я не могла разобрать слов. Все словно слышалось сквозь толщу воды. Вокруг толпились люди. Они что - то говорили, спрашивали, но я их не слышала. В глазах появились темные пятна и картинка стала размываться все сильнее и сильнее. Дышать было тяжело, каждый вдох был полон боли, словно осколки царапали дыхательные пути, оседали в легких и приносили невероятную, жгучую боль. Я ушла в темноту ведь там не было боли. Мне сделали операцию и я впала в коматозное состояние на два месяца. Так мне по крайней мере сказали. Когда я очнулась, я могла только лежать сил открыть глаза не было. И все же когда я это сделала, первым что я увидела был потолок. Белый и нечеткий, но все же это был потолок. Я не знаю как долго я лежала смотря в потолок. Переведя взгляд лишь когда услышали шум. Рядом сидела мама, смотрела на меня большими глазами и плакала. Без единого звука, но столько в ее глазах было боли и отчаяния. Она осторожно коснулась моей руки, не сильно сжала и я видела что ее губы шевелились, но не слышала. Хотя это не было обязательно, по губам я читать не могла, но это отпечаталось в памяти. Она из - раза в раз повторяла только одно " Прости". После пришли врачи и оттащили ее от меня. Мама не сопротивлялась, лишь продолжала просить прощения. Я была под наблюдением врачей в течение нескольких дней и только недавно ко мне вернулся слух. Я все еще не могла шевелить телом и мне были доступны лишь легкие движения руками. Я так же не могла самостоятельно дышать и в моем горле постоянно находилась трубка. Мама в палату не заходила. Но как я узнала от медсестры, она каждый день приходит в больницу и сидит рядом с палатой. До того как я очнулась в больнице мама буквально ночевала тут, отказываясь уходить. Сидела днями у кровати и молилась. Я так же узнала о том что мама развелась, папу арестовали, посадили в тюрьму отдав все его деньги маме, а так же он должен будет выплачивать ей моральный ущерб в течение всего заключения, а это пять лет. Я наверно была рада этой новости, хотя все воспринималась мной неоднозначно. Что - то в моем сознание прояснилось. Я снова была собой, смотрела на мир от первого лица. Но вот мои ощущения и эмоции были другими. Но вот какими? Я не знала. Мир словно стал другим для меня. Дни шли за днями. Сколько я здесь? Я наконец - то дышала самостоятельно. Пахло фенолом и антисептиком. От Вани пахло так же. Интересно от всех врачей пахнет больницей? У меня стали происходить панические атаки. Они пришли вместе с кошмарами. Мне из раза в раз снился тот день и каждый раз я будто все проживала заново. Я кричала и задыхалась. Ужас сковывал тело и я не могла отличить сон от реальности. Доктор Тори Кагеяма была женщиной лет тридцати, с черными волосами и глазами, она так же отлично копалась в мозгах. Она была моим психотерапевтом и знала о моей жизни тут все. Возможно она знала меня даже лучше чем я сама. Мне нравилась эта женщина, хотя бы потому что она прописала мне отличные седативные средства. Она так же выписала мне амитриптилин и алпразорам. И они помогали. Не было кошмаров или боли. С каждой новой дозой мне становилось легче. Мама все же пришла. Она старательно делала вид словно ничего не случилось. Избегала вопросов или напоминаний об этом инциденте. Я не сопротивлялась, я не хотела вспоминать и я тоже делала вид будто все хорошо. В конце - концов может ли случиться хоть что - то хорошее? Как там мама говорила, за черной полосой следует белая? Пусть так и будет. В конце октября мы вернулись домой. Это был наш старый дом и он выглядел так словно здесь никто не жил с злосчастного августа. Мама стояла перед домом и так же мялась. Возможно так и есть. Находиться здесь было тяжело. Абсолютно все здесь давило на меня. И препараты не помогали так как раньше, но сменить их или увеличить дозу доктор Кагеяма не разрешила. Я правда старалась, но это было слишком тяжело. Иногда на ночь я пила по две - три таблетки вместо одной. Я могла видеть как Ваня неодобрительно качает головой. Хотелось плакать. Мама старалась уделять мне время, старалась что бы все было как раньше, но сама же в итоге и сбегала. Ей было тяжело и она искала утешения. В своем любовнике. Я не могла ее осуждать. В конце - концов я покончила с жизнью на глазах парня с которым дружила почти десять лет и который последние пять был в меня влюблен. Так что да, она может трахаться с кем хочет. Главное что бы это не касалось меня. Но она все еще уделяла мне время. Готовила завтраки перед школой, а так же бенто, покупала игрушки и одежду, заплетала волосы и рассказывала сказки на ночь если оставалась дома. Так шло время и наступил январь. Мама залетела. Я помню как она обрадовалась стояла в туалете и смотрела на тест с двумя полосками. Она сказала что скоро у меня появится отец, хороший и добрый, а так же младший брат или сестра. Я была рада. Возможно это и есть белая полоса? У нас будет нормальная семья и мы будем счастливы. И я смогу позаботиться о них. Спустя две недели мама рассказала своему любовнику, Акаги Нагаи о беременности. И тот не только не обрадовался, но и предложил расстаться. Точнее не предложил, а просто вручил маме около пятидесяти тысяч и ушел. И все это привело к тому что она пьяная плачет в туалете. А я сижу рядом и держу ее когда совсем плохо. Мама ребенка решила оставить. Но начала злоупотреблять алкоголем. Не сильно и не часто. Стакан в две недели. Это плохо кончится. Может ли хоть что - нибудь не пойти по пизде? Я училась хорошо и даже не смотря на пропуск в течение почти всей осени, класс я догнала быстро. Ну как догнала, просто сдала экзамены. Ухудшения в употребление алкоголя не было. Маме наоборот словно стало лучше. Она встретилась со старыми друзьями и начала часто гулять. Лето было проблемным. На последние два месяца лета у мамы пришла истерика которая все время менялась апатией. Но в моей жизни уже была одна беременная женщина и как те себя ведут я знала. Две их было две. Рейчэл была беременна. 22.10.1990. Мой брат родился. Он был мертворожденным. Я видела его маленькое тело и чувствовала боль. Я снова потеряла семью. Он ведь такой маленький, даже этот мир не видел. Почему? Господи почему он?! Если бы я только могла сделать хоть что - то. Господи смилуйся! Прошу тебя. Меня увели врачи в тот момент когда Рё начал дышать. Врачи быстро взяли и унесли его куда - то. Ноги меня не держали. Упала на пол, стукнувшись коленями о холодную плитку и просто заплакала. От чего? Радости или облегчения? Не знаю... Но он был жив и это главное. Он такой маленький. Я знала что новорожденные дети маленькие и видела их я не один раз, но Рё был меньше обычного новорожденного малыша. Он так же был очень тихим ребенком. Смотрел своими светлыми глазками. Рядом с ним мне становилось легче. Рядом с Рё нужды в таблетках не было, он действовал на меня лучше любого седативного. Мама с Рё наконец - то были дома. Я была счастлива и чувствовала себя как никогда раньше в этой жизни. Смотреть на них было невероятно. Я видела первые движения ручек и ножек Рё и то как мама ласково с ним обходилась. Как кормила молочными смесями или укачивала на руках. Во всех этих движениях была нежность. Но не всегда все было так хорошо. Мамина страсть к алкоголю становилась все сильней, она так же пила не часто, но в больших количествах. И с каждым разом число выпитого увеличилось. Когда Рё исполнился год и стало понятно, что он буквально копия своего отца. Мама выпила очень - очень много. Она не обижала Рё, нет. Она не была способна ударить своих детей, она просто закрылась в комнате и игнорировала абсолютно все. О Рё в этот день заботилась я. К счастью я уже знала как заботиться о детях и была ментально взрослой для этого. С того дня начались ухудшения. Мама с каждым днем все больше и больше менялась. Она пила и старалась игнорировать нас большую часть времени. Мне приходилось совмещать воспитание Рё с другими делами и это было трудно, хотя бы потому что мне было девять. Мама пила каждый день. Она просто пила не трогала нас, но она так же словно потеряла волю к жизни. Сидела днями на кухне и пила. В один из этих дней у нас кончилась еда. Мама давно не выходила из дома и ничего не покупала, а мне все еще было девять и я мало, что могла. Ближайший магазин был в минутах десяти ходьбы, я могу успеть сходить туда до того как Рё проснется, главное что бы мама дала денег. С тех пор в магазин стала ходить я. Мама давала мне некую сумму денег и я должна была купить на нее продукты. Но всегда это было похоже на лотерею, деньги она давала один раз в день или три и всегда только ту сумму которую вытащила с первого раза. Это могли быть как большие деньги, так и несколько десятков йен. В любом случае я старалась экономить и откладывать деньги на черный день. 17.06.1992. Мне нужна работа. Мама перестала давать деньги. На самом деле она вообще перестала что - либо делать, только пила. Это было ненормально и я знала это, но кто я черт возьми такая, чтобы судить ее?! Сама ведь не лучше. Так что да. Работа и где мне ее найти. Ну не в приличный районах точно, во вторых какая работа? Мне девять и я не очень сильная девчонка. Единственное мое преимущество это мозг и прошлая жизнь, то есть опыт и восприятие взрослого. Которое конечно пошатнулась из - за моего психического состояния, но в принципе все еще могло мне помочь. Ебись оно все конем! Ебанный в рот! Японцы что все озабоченные!? Я уже месяц ищу работу и месяц меня пытаются изнасиловать недо - работодатели. Как хорошо, что у меня остались таблетки. Ладно спокойно не получилось и ладно найдем другого работодателя и другую работу. С каждым днем я отчаивалась все больше. Деньги на черный день кончались, еды почти не было, а Рё часто плакал из - за голода и я не могу ничего сделать. Но я должна. Я его старшая сестра и я обещала, что позабочусь о нем. И для этого я готова на все. Я скатилась на самое дно стала тем кого презирала и делала то чего боялась. Сегодня вечером я отсосала какому - то мужику в переулке. Это было отвратительно, он был не очень ухоженным и все его тело было липким от пота и неприятно пахло. Я..когда я делала это не могла дышать, я задыхалась от давления изнутри и снаружи. Меня тошнило, но вырвать я не могла, член в горле не позволил. Но зато он дал мне достаточно денег для того что бы прожить пару дней не нуждаясь в еде или даже неделю если слегка голодать. Рё наконец - то сыт и сладко спит под боком, прижавшись своим все еще маленьким тельцем. Ему уже два, у него прорезались почти все зубки и он теперь был таким активным, что мне приходилось игнорировать большинство всех своих занятий что бы присматривать за ним и я появлялась в школе либо раз в месяц что бы отметиться либо на важных экзаменах. Рё был очаровательным ребенком с яркой улыбкой, миллионом вопросов и удивительными глазами. На самом деле Рё был очень красивым ребенком, светлая кожа, светлые волосы и яркие, горящие глаза. Я очень сильно его люблю и я готова на все ради него. Но почему же мне так плохо, Господи? Это повторилось еще раз и еще раз. Пока это не стало частью моей жизнью. Я чувствовала как внутри меня что - то умирало, но пока Рё был сыт, одет и здоров все остальное было неважным. И именно в этот момент моего погружения на дно пришел он. Его звали Роби Мусатаки и он сделал мне предложение. Отвратительное, но по настоящему выгодное. Мне предложили вместо постепенного погружения на дно, прыгнуть в бездну с разбегу, но мне так же предложили деньги не такие большие для того чем мне предстояло заняться, но подкупило меня не это, а обещание защиты. Не для меня, а для Рё и мамы. Он пообещал, что пока я работаю на него никто не посмеет тронуть их и я согласилась. Каким - то образом этот человек углядел во мне потенциал и мозги, то что я пыталась скрыть в этом месте. Мусатаки был не простым человеком, нет. У него был бизнес, он обслуживал темную сторону мира и делал это самыми разными способами. Бары и казино, бордели и притоны, ну а так же он предоставлял им информацию. И именно последнее и стало моей работой. Я спала с людьми за информацию. Работала по строго отработанной схеме. Сейчас когда я была маленькой меня посылали к людям с 'особыми предпочтениями'. Сталкивалась с ними в выбранных начальством местах, а там по ситуации. Это было отвратительно, невыносимо и меня часто трясло после того как я возвращалась домой. От страха, ужаса и отвращения и единственное что я могла это закрыться в ванной и тихо плакать сидя у холодных стен на холодном полу пока все мое тело горело от чужих прикосновений. Сначала меня тошнило, но сейчас нет. Сейчас я уже ничего не чувствую по этому поводу, но продолжаю плакать всякий раз когда возвращаюсь домой. Это стало привычкой, помогало сбросить напряжение и освободиться от лишних эмоций. Но улыбка на лице Рё стоила того.

Я пойду на все ради него и его благополучия.