Домашний очаг

- Я. Не. Милый!!! - Рин взмахнул половником, отгоняя женщину и изо всех сил сдерживая рвущееся наружу от раздражения пламя. - Какой ты бука, братик! - Иблис ярко рассмеялась, прикрывая рот тыльной стороной ладони и снова попыталась его поймать. - Отстааань! - попытка увернуться оказалась неудачной и закончилась в объятиях демона. - Отпусти меня, женщина! - Уууу! Какая прелесть! - она от души пожамкала мальчика за пухлые щёки, прижимая к внушительной груди. - Хмурые детки прекрасны! - Рррр! - Рин дёрнулся ещё раз и обвис в хватке Короля огня. Ну, точнее Королевы, если исходить из пола тела, в котором Иблис обитала. За полтора года общения его отношения с Королями демонов обычно не доставляли ему проблем. По крайней мере те, с кем он был непосредственно знаком, относились к нему благосклонно и даже миролюбиво. Еда, приготовленная им, действительно очень хорошо помогала им восстанавливать свои тела, а эффект держался дольше любых эликсиров, но... но. Некоторые проявляли просто-таки возмутительные порывы. И если с привычкой Мефисто таскать его на руках можно было смириться, то с привычкой Иблис тискать его, как плюшевую игрушку смириться было сложно. А отучить невозможно. Наученный горьким опытом Шуры, Рин уже не дёргался от ее почти голого вида, но удрать всё равно пытался. Пока безуспешно. Спрятаться от "сестрички" можно было только в двух местах: у Мефисто - тот умел забалтывать так, что Король Огня сама забывала, зачем пришла, особенно, если Рин не маячил у нее перед глазами; или у Люцифера - по очевидным причинам. Забалтывать и раздражать его рисковал только Мефисто. У него же было больше всего шансов не понести наказания за раздражение брата. И он же больше всего спорил с главой Иллюминатов, где Рин должен проводить больше всего времени. Король Времени и Король Света, два самых старших и сильных демона Геенны после Сатаны, никогда не повышали голос и редко опускались до прямых угроз во время разговора, однако же, когда дело доходило до спора (а доходило оно каждую их встречу), все остальные предпочитали покинуть зону... переговоров. На стороне Люцифера непреложной истиной оставался аргумент, что территория Святого Креста совсем не место для молодого демона, на стороне Мефистофеля наличие нормального дома, где не шастают толпы демонов. Рин же предпочитал находится не слишком близко-близко, но и не слишком далеко от школы, так что он ставил прежде всего уют. Мефисто был готов украсить выбранный ими с таким трудом дом, бантами и розовыми рюшами, а Люцифер готовил европейский дизайн, пусть и минималистичный, но совсем не японский. Ребенок только тяжело вздохнул и посмотрел на красивый вид: горы, небольшое озерцо и небольшой японский домик - монка, стоящий посреди сливовых деревьев. Братья выбрали тихий городок рядом с горой Нидзиремме. Тихо, уютно и шансов спалить что-нибудь в случае, если синий огонь выйдет из-под контроля, не очень много. Другое дело, что готовить на внезапно выросшую семью всё-таки не очень удобно. И вот тут, за право на чьей кухне Рин готовит, начинались настоящие бои. Впрочем, решили и открыть. Гора раньше славилась тем, что на ней жил демон, пожирающий людей, слухи оказались правдой, и ранее прекрасная гора стала избегаема. Все сторонились ее, как могли, слух расходился, и застилал сердца людей страх, но гора была прекрасна - чудесное место для туристов. Демона запечатали, подчинили, связали клятвами, и горе дали новое название - Умиракуэн, "Рай малиновых слив", тихое и спокойное место, изредка привлекающее туристов - истинных ценителей японских пейзажей, оно было слишком трудным для похода обычного обывателя, а единственная гостиница на ее вершине слишком дорогой и престижной. Ее выкупил Люцифер, персонал заменили, рядом стали неторопливо обустраивать и здание ресторана. Жизнь потекла своим чередом. Изредка оглядываясь вокруг, Рин не переставал удивляться, как повернула его история. У него и ресторан... Ресторан, который когда-то тоже хотел и Юкио, чисто из меркантильности, но тогда это было так волнительно, как-то несуразно. Сейчас это вышло не менее волнительно, но подход к делу был такой серьезный, что становилось просто не по себе, если он задумывался о всей той подготовке, которую провели его старшие братья. А ещё телохранители, без которых Люцифер не отпускал его от себя даже на небольшую прогулку — и это было единственное, в чем с Мефисто они сходились на все сто, — большая семья демонического происхождения и смутные планы на будущее. Иногда ему казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он сидел с Юкио в одной комнате, разбираясь в непонятной домашке по экзорцизму. Пока что он не был готов размышлять об этом детально. Впрочем, если речь заходила о повелении и укрощении демонов — чаще всего со смертельным исходом для последних, старшие братья (о, боже, у него их теперь столько, что отец Фуджимото непременно бы схватился за сердце, доведись ему оказаться на семейном обеде), всегда были не против рассказать, показать и обучить. И — приятное отличие от преподавателей Истинного креста — они не гнушались повторить по десятку раз, а если у него что-то не получалось, не без любопытства докапывались до причин. И если с Мефистофелем всё было понятно — такой обширный педагогический опыт как у него, вряд ли удастся найти у кого-то ещё, то Люцифер стал значительным сюрпризом. Он вообще был тем, кто сильно не совпал с ожиданиями Рина. Поначалу, это было холодно, чуть высокомерно и настороженно-надменно, потом их времяпрепровождение переросло в легкие и незначительные разговоры, которые все больше и больше пропитывались какой-то потаенной заботой, которая постепенно переросла чуть ли не в любовь. Рин знал это чувство - защитить. Легкая одержимость, инстинкт выживания, инстинкт любить и обладать - самое близкое к человеческим чувствам. Ребенок положил голову на сложенные руки, подтянул одеяло, принесенное слугами поместья, и начал медленно чистить мандарины, смотря на дождь в саду. Он переливался тихой и печальной мелодией одиночества и красоты, звенели капли, ударяясь о сад из камней, о хрупкие бутоны голубых колокольчиков, специально привезенных Мефисто, о лилии, подготовленные Люцифером, и о тонкие зеленые-зеленые стебельки бегонии, о крыши монка, и падали их чуть светящиеся от дневного холодного и такого пронзительно-голубого цвета брызги на теплый такой пронзительно серо-голубой свитер Рина. Ребенок медленно выпрямился, посмотрел на рукава, усыпанные сверкающими искрами воды, и мягко улыбнулся - в этом мире есть что-то настолько красивое и невероятное. Он медленно положил руку на центр своей груди, смахивая светящиеся искорки дождя. Было бы жаль покидать этот мир - показалось ему. А значит, ни с братом, ни с отцом видеться пока не стоит. Даже если его не пристрелят они, рядом всегда достаточно экзорцистов, у которых рука не дрогнет. И они, в отличие от Мефисто, пока не знают, что войны не будет. Избавившись от необходимости вечно страдать от агонии, Люцифер и остальные более не желают уничтожать Ассию, но для сворачивания кампании, длящейся не один год, требуется время и подготовка. Братья также не желают связываться с людьми, но слишком хорошо знают человечество. Вот уж кто не остановится, если будет возможность. Прямого правления демонов люди не вытерпят, а, значит, оно должно быть скрытым. Собственно, объяснял ему это Амаймон, пока старшие братья собрались в огромном зале и обсуждали... Точнее Люцифер постановлял, остальные размышляли, как этого можно добиться, не устраивая геноцид всего человечества. Ведь геноциду люди неизменно воспротивятся, и вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, братьям придётся с ними сражаться. Для Рина это всё звучало, как "захвачу мир, чтобы спокойно есть тортик". Услышь это Юкио, непременно возмутился бы, но Рин... он, наверно, был слишком демоном, несмотря на всё воспитание отца. Если для спокойной жизни нужно захватить мир и незримо направлять чью-то энергию в сторону, то, как бы сложно это ни звучало, это было приемлемо. Когда он вскользь упомянул об этом, Мефисто посмотрел на него полным скептицизма взглядом, потом как-то тяжело вздохнул, погладил по голове и попытался даже обнять, благо Рин успел вовремя отойти. Король демонов качнул головой, с какой-то неясной грустью взглянул на него и прямо сказал: - Захватить мир, для того, чтобы иметь возможность спокойно поесть торт - ничто иное, как самое что ни на есть человеческое желание. Самаэль поудобнее устроился в кресле и поднял указательный палец вверх, будто открывая самую страшную тайну мира: - Но вот иметь возможность после захвата мира спокойно отдохнуть для человека, - ректор развел руками, - невозможно, а вот для демона, - глаза довольно сверкнули, - это вполне реально. И Самаэль довольно раскинул руки, указывая на свою забитую стаффом и мерчем комнату. Рин некоторое время просто смотрел на нее, а потом не выдержал и рассмеялся. *** Собственно, о том, насколько сильно он теперь демон, Рин задумывается далеко не сразу. Но однажды, всё-таки замечает… - Рин, что ты делаешь? - Люцифер стоит за его спиной, и кажется равнодушным, но мальчик знает его уже достаточно, чтобы слышать в голосе недоумение. Тяжело вздохнув, он отворачивается от зеркала, встречаясь взглядом со старшим братом. Тот смотрит со сдержанной заинтересованностью, ожидая ответа на свой вопрос. - Я мелкий, - Рин хмурится, поджимая губы и складывая руки на груди. - У тебя детское тело, - соглашается Люцифер, подходя ближе. - Но мне уже десять! - он едва сдерживает себя, чтобы не носиться по комнате, размахивая руками. - Мне десять, но выгляжу я всё так же, будто мне семь! Я не расту! Люцифер какое-то время смотрит на него, а потом, будто объясняя очевидные вещи, просто замечает: - Это абсолютно нормально, - слово "абсолютно" он произносит с какой-то гордостью, и Рин кисло замечает, что это должно быть издержка того, что он первый и к тому же Король Света - абсолют нечто, что свойственно и естественно только старшему брату. - Это НЕнормально, - в ответ ребенок выделяет не, будто отрицая все на этом свете, и с раздражением замечает, что звучит это почти как у Люцифера. Уголок рта старшего брата чуть приподнимается, и тот кладет ему руку на плечо, уводя младшего от зеркала, он аккуратно подталкивает его к стулу у небольшого столика в своих покоях. Рядом медленно плывут лилии по воде небольшого искусственного пруда, и Рин каждый раз удивляется, как можно было создать такое произведение искусства, да еще и в воздухе. Люцифер садится рядом и разворачивает новое бенто от Рина, мягко уже более явственно и как-то торжественно улыбается мидиям и поясняет младшему брату прежде, чем приступить к еде. - Ты демон, - Рин ничего не понимает, но для Люцифера, кажется, это объясняет все. Мальчик хмурится, упрямо закусывая губу, кончик белого хвоста подрагивает, с головой выдавая его переживания. И Король Света снисходительно радуется, что в покоях нет Иблис, она бы ни за что не удержалась, чтобы не потискать надутого младшего брата. Рин напряжённо о чём-то думает, не спеша отрицать или возмущаться. Наблюдать за его размышлениями увлекательно, - то ли дело в детском теле, то ли в его ещё не слишком большом возрасте, по сравнению со всеми остальными, но его выводы часто способны удивить даже его. - Я совсем не вырасту? - спрашивает ребёнок, когда он заканчивает трапезу. - У меня ведь есть человеческая кровь. Люцифер промокнул губы белоснежной, шёлковой салфеткой прежде, чем потянуться к графину с травяным чаем, и задумывается, взвешивая все варианты и аргументы. - Кровь твоей человеческой матери сгорела, когда ты переродился, - произносит он не подлежащую сомнению истину. - Твоё тело - тело бессмертного демона. Думаю, точный ответ на твой вопрос мы узнаем только через несколько столетий. - Так много… - Тебе повезло, - роняет Король Света, - очень повезло, младший брат, - живешь здесь и сейчас, существуешь в прочном теле, которое способно выдержать твою силу, тебе никогда, - демон на секунду замолкает, подбирая слова, - не приходилось существовать в виде идеи, плыть в небытии среди курганов из пустоты, пыли, осквернения - ничего. - О чем ты? - взволнованно и настороженно спрашивает Рин. - О Геенне, - тихо и задумчиво говорит Люцифер, - тебе очень повезло, младший. - Хотя бы так, - грустно улыбается Рин, рассматривая свою кружку с чаем и тарелочки с маленькими пирожными вокруг. - Может, когда ты потеряешь свое тело, - погруженный в свои мысли добавляет Люцифер, и Окумура с опаской смотрит на него, - то тоже станешь идеей, - он хмурится, - скорее всего так и будет. - Но какой идеей я могу быть? - удивленно приподнимает свою светлую бровь ребенок, - я явно не огонь - Иблис уже существует и воплощает его. - Идею наследника, - спокойно поясняет старший брат и делает глоток, - может, ты этого и не знаешь, но мы - тезки, - уголки его губ снова чуть приподнимаются в едва сдерживаемом веселье и, все нечестивое подери, нежности, - Рин в переводе тоже означает Люцифер. Ты - наследник дьявола, грубо говоря, если следовать всем этим человеческим легендам и писаниям, так что думаю, твоя идея уже сформировалась. Рин опускает взгляд и морщится. Ужасная идея. Люцифер снова кладет руку на его плечо. - Мы рядом, - просто говорит он, - младший брат. Улыбка у Рина, наверное, выходит неуклюжая, ломаная, но искренняя. У него есть семья. Которая не осудит и не будет смотреть, подспудно ожидая какого-нибудь зверства, чего-то неправильного. Хотя бы потому, что "правильное и неправильное" для демонов отличается от "правильного и неправильного" для людей. Его давно не пугает подобное положение вещей. Он думает, это иронично, но демоны... честнее людей, сколько бы одни ни обвиняли других во лжи. Просто правда она всегда... редко бывает приятной и никогда простой. Ему потребовалось умереть, чтобы окончательно принять эту истину. - Ага! Спасибо! *** Михаил Гедуин людей ненавидел. Жалкие, бесполезные, тупые. Только как расходный материал и годятся - всё во имя науки. Только её. Она величественна и прекрасна, а он её глашатай-гений. Его вклад в науку признавал сам Люцифер! Да. Демоны в сравнении с людьми были намного лучше, они не травили природу, не приносили в жертву животных - только людей. И разве это не было прекрасным? Его союз с Иллюминатами приносил им всем прекрасные дивиденды и складывался ко всеобщей выгоде - у него были подопытные, у Короля Света результаты. Но всё изменилось девять лет назад. Внезапно. Нечестно. Не-про-сти-тель-но!!! Кто-то нарушил его планы. Кто-то жалкий, кто-то несуразный посмел возомнить, что может сравниться с господином Люцифером! Затмить его сияние. Недопустимо. Господин Люцифер был прекрасен, недоступен, как и подобает божеству, милосерден и рационален, мыслил хладнокровно, а потому к Восточной Лаборатории никогда не было претензий! Господин Люцифер понимал, что жертвы необходимы! Что для его благополучия, для благополучия его Иллюминатов, для достижения целей Восточная Лаборатория делает все необходимое! Да, чертово Североамериканское отделение то и дело путалось под ногами, но он мог их простить - эти идиоты построили прекрасный замок в облаках для прекрасного Господина Люцифера! Хотя пусть он и был генетиком, он готов был поставить, что его собственные подчиненные, если мотивировать их, конечно, должным образом, справились бы не хуже. Он даже готов был смириться с присутствием той свиньи подле Господина Люцифера, но то, что произошло девять лет назад... Это маленькое чудовище нарушило все его планы! Смутило и затуманило разум и суждение Короля Света! Как посмело отродье Сатаны! Его драгоценные исследования велись все эти годы, было потрачено столько ресурсов и времени, а потом появилось это маленькое злобное чудовище и все испортило! Гедуин торжествующе воздел кулак вверх и посмотрел на массивные переплетения труб над головой: - Мы спасем Господина Люцифера! Монстр должен умереть! - он обернулся к подчиненным. - Эй ты, остолоп, пошевеливайся и иди сюда, - Михаил нетерпеливо махнул рукой, - подготовь эликсир SSC:066LU и перегони ошибки в одно помещение, химер не трогай, - он всмотрелся в небольшое цифровое изображение маленького светловолосого ребенка, идущего рядом со старшим братом. - Нам нужно подготовиться! Подготовка занимает много времени: Михаил ничего не знает о принце демонов. Вся информация о младшем из Баал строго засекречена, скрыта и зашифрована на компьютерах старших сотрудников, которые к тому же и не из его отделения. Ему удается еще пару раз получить доступ к Доминус Лиминис, он крадется и приветливо здоровается со всеми, но сына Сатаны так и не встречает. Другие сотрудники с ним не так приветливы и, кажется, даже презирают. Ни-что-же-ства! А мелкий монстр тоже и носа не показывает из своей дыры. Сам он встретил демона, когда был на пару лет моложе, мальчишка цеплялся за руку Господина Люцифера и брел за ним в покои Командира! - Мои эликсиры! - вскричал Гедуин, он чувствовал себя героем, он знал, что он тот, кто должен и обязательно спасет Господина Люцифера от мучительной боли. Он уже потянулся во внутренний карман за небольшими флаконами с драгоценными жидкостями и шагнул вперед, как чертова охрана этой свиньи перекрыла ему дорогу. - Это не потребуется, - обронил старший из близнецов. - Ваш проект скоро свернут, - подхватил второй. - У Командира уже есть все, что ему нужно, - добавила свинья, поправляя очки. Гедуин вытянул шею и успел разглядеть, как Люцифер положил руку на плечо монстра, подталкивая его идти вперед, а потом кивнул Хомаре, чтобы та заняла пост у его покоев. - Вам будет поручен другой проект, - холодно отрезала женщина. Михаил сжал свои кулаки, выдыхая через силу, и попытался мягко улыбнуться, чуть наклонив учтиво голову. - Мы обязаны этому ребенку? - спросил он. - Не ваше дело, - отрезала глава Стражей, подтверждая его предположения. Мерзость! А мерзости ведь нужно уничтожать, не так ли? Вот он и уничтожит. Он спасет господина Люцифера!!! - Всё готово? Отлично! Тогда приступим! Мы не имеем права медлить! *** - Ты не тот! - смеется демон, довольно скалит острые чудовищные зубы в ухмылке. - Не тот! - восклицает он, - но тот! Ха! - хохочет он. - Бра-ко-ва-нный! - по слогам произносит он. - Ч..что? - хрипит Юкио, пытаясь вырваться из хватки монстра, - Из..зыди, - сипит он, - чудовище! Демон заливается смехом, сильнее вдавливает Юкио в стену и прикрывает глаза другой рукой, его увенчанная изогнутыми рогами голова чуть наклоняется, и он сквозь дикий смех переспрашивает: - Что "что"? - губы растягиваются нечеловечески широко, и юноша видит уродливый, длинный, деформированный язык и даже чуть жалеет придурка Ширатори, - ты не знаешь? Демон веселится, демон не прочь поболтать, демон искренне наслаждается ситуацией: невежеством Юкио, собственной силой и властью, подходящим прочным телом и положением главного. - Не знаю чего? - хрипит Окумура и начинает выискивать хоть что-то, что может ему помочь, жалеет, что не отучился на Арию, он - драгун, и стрелять ему теперь нечем. - Твой брат! - хохочет демон, и внутри Юкио все леденеет, он останавливает свой взгляд на искореженном лице некогда Ширатори, - Ваш отец искал его! - Отец? - тихо говорит Юкио, уже ничего не понимая. Широ - паладин, экзорцист бы никогда не послал демона искать ребенка, демон - не прислужник Короля Времени - куча несостыковок. Биологический отец послал это чудовище найти Рина? Но Рин мертв! Его дорогой старший брат мертв от рук Сатаны, который мстил отцу. Юкио поджимает губы и выплевывает: - Он мертв! - подросток зло улыбается, - Ваш долбанный бог Сатана убил его. Демон замолкает, смотрит на него округлившимися, непонимающими ничего звериными глазами, недоверчиво наклоняет голову, а потом просто "воет" от приступа смеха. Он опускает руку, держащую Юкио, сгибается и хватается руками за живот, кажется, вот-вот упадет на колени. Его жуткий смех, похожий на визг, гремит по всему переулку, и Юкио, пока демон занят собой, пытается отползти - лишь бы подальше от твари и найти какое-нибудь оружие, хоть что-то походящее на него. - Твой старший брат жив, жалкий человечишка, - выдыхает он, а потом со злым удовлетворением добавляет, - ваш отец Сатана очень хотел бы найти своего драгоценного сыночка, нашего дорогого Молодого Господина! Мир Юкио останавливается. - Что? - пусто выдыхает он. Перед глазами стоит широкая улыбка Рина на их последней совместной фотографии. Смеющийся старший брат, выставившей вперёд руку с "викторией"... Брат, мёртвый уже больше девяти лет... - Хооо... - демон разгибается, поднимая на него чудовищные глаза. - Так ты не знал? У-ха-ха! Не знал! Не знал! Бедный, бедный сын господина нашего! Не знал, что ты сын Сатаны? Кха!.. - Он - мой сын, - от души треснувший ублюдка по затылку Фуджимото, сжимает крест. - И ничей больше! "Ты станешь лучшим доктором на свете!" - звенят в его голове слова старшего брата "Я уверен!" - добавляет детский взволнованный радостный голос, и ребенок обнимает и прижимает неуверенного Юкио к себе. - Идиоты! - воет демон, злобно рыча. - Ваш сын? Ваши дети? Молодой Господин ничей иной сын как Лорда Сатаны, - чудовище шипит. - Хотя ты можешь забирать бракованного! Не жалко! Юкио просто стоит и смотрит на бой отца и монстра. Его брат - демон. Бред. Чушь. Невозможно. Глупости. Ложь. Безумие. Рин - добрый, чуть заносчивый, вспыльчивый, но такой ласковый и заботливый по отношению к нему брат - чудовище? - Нет, - шепчет Юкио. - Да! - кричит демон. А потом они бегут, потому что даже изгнанный из тела, демон явно привязался к мальчишке и крепко зацепился за них. Они бегут к церкви, и Юкио молчит, верный правилу войны - в бою тупых вопросов не задают. Даже если очень хочется. Особенно, если очень хочется. Только оказавшись под защитой родных стен, возведя и активировав всю имеющуюся защиту, они с отцом могут перевести дух. Осадное положение не самая приятная вещь, но иногда выбирать не приходится. Лишь тогда и только тогда, Юкио набирается смелости посмотреть отцу в глаза. - Отец, то, что сказал тот демон... это правда? - в голос подступают истерические ноты, но руки не дрожат, уверенно заряжая пистолеты. Отец молчит, сжимает кулаки, отводит взгляд, снова молчит, молчит и молчит, в груди Юкио расцветает негодование. Почему он молчит? Почему он всегда молчит? Как тогда, как в детстве, когда он был ребенком. Но сейчас он не ребенок. Он должен знать, что черт побери все это значит? - Юкио, - тихо начинает Фуджимото, и подросток вскидывает голову, смотря внимательно на отца, - Я тоже не знал, что он жив. Юкио замирает, подходит к отцу, хватает его за плечи и заглядывает ему в глаза – боже, он почти с отца ростом – смотрит в карие глаза и зло спрашивает: - Ты знал про Сатану? - его голос дрожит от едва сдерживаемых эмоций, и Широ вырывается из его хватки. Отстраняет от себя подростка, мужчина сам чуть встряхивает его, будто пытается отрезвить Юкио, но тот злится только сильнее и вырывается из рук. - Я знал, - наконец, признает Широ. Юкио отшатывается, делает шаг назад, смотрит на мужчину расширенными от шока глазами и наконец кричит: - Тогда почему я еще жив! Кто я? - Ты - мой сын, - отрезал святой отец. - И человек. Всегда был им и есть. Фуджимото ещё раз тряхнул его за плечи, смотря пронзительно и строго сквозь блеснувшие стёкла очков. Юкио сглотнул. - Демон поэтому сказал, что я дефектный? - беспомощно спросил он, чувствуя, как начинает трясти, а пистолет в руках всё неподъёмнее. - А Рин? Отец снова молчит и смотрит. Как рентгеном просматривает всю его душу, ищет что-то. Юкио не знает что. И если уж на то пошло, знать совсем не хочет, потому что такой взгляд — тяжёлый и слишком собранный для его доброго, немного балаганистого отца, который даже исполняя свой долг экзорциста, умудрялся быть весёлым и искренним, сейчас пугает его до невозможности. - А на Рине была печать, - наконец, отвечает он, поджимая губы. - Он должен был прожить всю жизнь простым человеком. Он даже демонов видеть не мог. Я до сих пор не знаю, что же случилось в тот день и почему. Юкио гулко сглатывает горько-кислый ком в горле, чувствуя, как начинает тошнить. - И всё это время... Все это время ты мне лгал? Всё это время... - его прерывает грохот снаружи. В стену церкви на полной скорости врезается грузовик, из которого мешком вываливается вновь одержимый Сиратори, отряхивающий голову от выбитого стекла. Резко становится не до разговоров. Он проверяет магазин пистолета, смотрит на одного из подопечных Короля Гниения и жалеет, жалеет, что у него нет предрасположенности к призыву, что огненных пуль тоже он не приготовил, осматривается и понимает, что жители монастыря тоже судорожно ищут нужные патроны и готовят нужные заклинания, подросток упрямо хмурится, покрепче сжимает пистолет и поднимает его, целясь. - Все это время я делал то, - Широ прямо и жестко смотрит на подростка, вырывая его из водоворота мыслей, - что должен был, - мужчина перехватывает поудобнее пистолет, повторяя жест сына, которому он сам его когда-то научил. Он чуть пинает в сторону заряженный дробовик, лежащий рядом, проверяя его расстояние от себя, предохранитель не снят, он знает, что может доверять жителям храма. Вся их жизнь раньше - огромная миссия длиною в жизнь Рина, который пропал. Миссия по защите, по воспитанию, по присмотру, по сдерживанию. Для Широ миссия - шанс на подобие новой жизни. Но Рин пропадает, исчезает, возможно, умирает, возможно, сходит с ума и сейчас вместе со своим безумным, но настоящим отцом правит в Геенне. Широ морщится. С ним остался только Юкио, выдохнувшие жители монастыря, которые хоть как-то, но все же привязались к старшему из близнецов, не значит, что не опасались. Они были спокойны и почти умиротворены все это время, до этого дня, пока к ним не решил заглянуть подчиненный Астарота и напомнил то, что каждый предпочел бы если не забыть, то хотя бы попытаться. Он чуть встряхивает головой, отгоняя мысли. Он совсем сошел с ума задуматься над этим посреди боя. Где-то на краю сознания хохочет Сатана. Остальные экзорцисты готовятся поблизости, завершает ритуал призыва Кедо и откидывает пустую канистру из-под святой воды Идзумию. Демон в теле Ширатори смеется, делает шаг вперед и раскидывает широко руки, будто предлагая мир. - Это подарок! - выдыхает он громко и в восхищении от собственной идеи. - Подарок молодому господину! Воссоединение семьи! Все вздрагивают, и Юкио вместе с Широ одновременно снимают предохранители, жители монастыря быстро переглядываются и перехватывают каждый свое оружие поудобнее, несется вперед уже один из призванных фамильяров. Безуспешно, правда, атакует. - Да будет благословен Господь, - веско роняет Широ первые слова молитвы, и демон чуть вздрагивает. - Моя молитва была услышана, - продолжает священник, снимая предохранитель. - Бог мне поможет, - первый выстрел, - он мой щит, - "чтобы ты сдох" - проносится в этот момент в голове Широ, и демон визжит, кричит от негодования. - Проклятый священник! - восклицает он. - Бедный наш принц! Широ снова морщится, стараясь не обращать внимание на удивленно вскинувшегося Юкио при слове "принц", но подросток снова быстро возвращается к работе. Он наконец заканчивает призыв наяд, и окруженный водным куполом монстр царапает себе горло, пытается расширить сферу своего внимания в близкой ему стихии, но ему не удается, он зло смотрит на экзорцистов и делает резкий рывок в сторону Фуджимото, с нечеловеческой силой прорывает водный купол, Широ уклоняется, еще немного, еще чуть-чуть, но сильный удар задевает его руку, и мужчина отлетает к стене. Юкио испуганно вскрикивает и стреляет в спину чудовищу, то вздрагивает, оборачивается, скалится ужасающими, острыми клыками и шипит: - Жалкая, самодовольная подделка должна умереть! Но боксерские перчатки с вырезанными на них молитвами откидывают демона ближе к Фуджимото, и тот почти ему в лицо хрипит, завершая молитву: - Изыди. Демона вырывает из сосуда с диким воем и воплями, оставляя тело изломанным мешком валиться на пол. Юкио даже думать не хочет, сколько травм осталось этому придурку в наследство, с трудом давя малодушные мысли о заслуженности такой кары. Когда помощь всё-таки приходит, всё уже кончено. Несерьёзные травмы обработаны, сломанная рука отца зафиксирована, а треснувшие рёбра стянуты подобием корсета, дожидаясь своего часа в больнице. Разгромленный зал уже потихоньку разгребают чистильщики, убирая камни, щепки и грязь, трупы гулей собирают в мешки. Всё настолько обыденно, что Юкио даже не верится, что ещё утром ничего этого не было. А если бы и было, утром он бы только махнул рукой - обычное дело на месте сражений экзорцистов. Обычное... Только он теперь необычный.