Домашний очаг

- Он жив, - Широ без приветствий вываливает на Мефисто самую главную новость. - Демон сказал, что Рин жив, Мефисто… Мефисто сложил руки перед лицом и внимательно посмотрел на Широ, который оперся обеими руками о стол и взволнованно смотрел на демона. Наконец, Мефисто откинулся на спинку кресла, но рук от лица не убрал. - Интересно, - протянул ректор и кивнул сам себе. Широ вскинул голову, смотря прямо на демона, и негодующе процедил: - Ты что-то знаешь. - Я? - Самаэль расхохотался, казалось, искренне наслаждаясь обвинением. - Это всего лишь значит, что его скрывает кто-то или что-то, достаточно могущественное, чтобы спрятать младшего брата от моего пристального внимания. Широ пошатнулся, отступил на шаг, расширенными от шока глазами посмотрел на демона и прошептал: - Ты второй в иерархии, - он качнул головой. - Нет, у него не может быть тела, - он снова качнул головой. - Некому его предоставить, - уверено он произнес, - Люцифер не может быть замешан в этом! Мефисто только пожал плечами и посмотрел заинтересованно в окно: - Кто знает. Широ вскинул голову, смотря прямо на демона, негодующе прищурившись, и процедил: - Ты что-то знаешь. - Я? Я ведь говорил тебе, что его нет в Геенне. Раз его нет там, значит, он где-то тут. - И ты молчал? - взбешённо шипит паладин. - Его надо найти! Неужели ты ничего не можешь сделать? - почти кричит он, сжимая кулаки и игнорируя боль во всё ещё сломанных костях. Самаэль с иронией усмехается, вспоминая того, кто недрогнувшей рукой собирался пристрелить его маленького брата сразу после рождения. Пожалуй, хорошо, что он никогда не спрашивает Люцифера, где конкретно пролетает его дирижабль в то или иное время. С чистой совестью можно отвечать об отсутствии точных координат. Водить людей за нос, играя словами, куда интереснее. - Я могу много всего, - демон поудобнее устраивается в кресле, - но придется привлечь Шемихазу и, возможно, других членов Ордена. Широ продолжает ходить по кабинету, крепко сжимает руки в кулаки и смотрит твердо на Короля Времени. - Должен быть другой выход! - он повышает голос, - Должен! - Не вижу, - разводит руками Мефисто. - Младший брат, как я упоминал уже не раз, вне моего контроля, - он усмехается, - ты сам не уследил за ним, Широ. Фуджимото сжимает крепко губы и почти рычит на демона, отчего Фелю на секунду хочется расхохотаться, но он внимательно следит за взбешенным мужчиной. - Не смей говорить чего-то подобного! - вся энергия резко покидает его. - Хоть что-то, должен же ты знать хоть что-то! Мефисто переплетает пальцы перед собой и отстраненно произносит: - Если он не в Геенне, значит, с высокой вероятностью сохранил здоровую психику, но кто знает, что они обсуждают с Люцифером... - он ловит настороженный взгляд экзорциста, - и мы не можем привлечь Орден, так как уже сказали, что убили старшего из детей. Священник матерится сквозь зубы, выдыхает, сжимая сведённые болью пальцы. Против правды не пойдешь. - И что ты предлагаешь? - спрашивает он, встряхиваясь как большой, раздраженный пёс. - Просто ждать?! - На данный момент, - пожимает плечами демон. - Неужели у тебя нет никого на той стороне, кто мог бы точно сказать, у него Рин или нет? Мефисто пожимает плечами: - У него пока ещё нет доступа к информации такого уровня. - Кого ты заслал? - тихо спрашивает Широ, и Мефисто в ответ лишь довольно улыбается. - Какого-то ребёнка, которому не оставил другого выхода? - Фуджимото горько улыбается - О! - восклицает демон, - поверь, он вызвался сам. Уходя и не оборачиваясь, экзорцист роняет: - У тебя все вызываются сами. *** - Ресторан на Окинаве пользуется большим спросом, так что я подумываю открыть филиал в Токио, - с улыбкой качая головой, рассказывает маленький брат, проводя для него чайную церемонию по самым строгим канонам древнего искусства. - Я уже почти увязал систему сокрытия и защитных знаков, чтобы экзорцисты не замечали выбросов демонической энергии, ещё пару дней и покажу чертёж Эгюну, - он расставляет тарелки с собственноручно приготовленными пирожными и сладостями, усаживаясь в традиционную позу, смотрящуюся немного нелепо на высоком белом стуле. - Звучит многообещающе, - кивает Люцифер, вдыхая терпкий аромат молочного улуна. На плечах Рина потягивается сонный двухвостый котёнок, недавно взятый братом в фамильяры, прижимаясь щекой к щеке младшего брата. - Ага! Дизайн я ещё с Самаэлем не обсуждал, но он обещал что-то грандиозное, - Рин задумчиво сдувает со лба светлую чёлку и добавляет. - Главное, чтобы оно опять на пряничный домик не походило, а то я нашел новую поваренную книгу со старинными рецептами для двора феодалов эпохи Сенгоку. Думаю, странно будет смотреться... - Нам стоит ожидать от тебя новых шедевров, брат? - кончиками губ улыбается Король Света. - Я постараюсь! У Рина солнечная улыбка, словно призванная оправдать его имя, Люцифер прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной своих покоев и многогранным вкусом десертов, про запас запасаясь спокойствием, которое ему всяко понадобится в поисках двух самонадеянный людишек, решивших переметнуться к отцу, коль он прикрыл их исследования. Он не думает о людях, как о насекомых. Может, иногда. Чаще, чем иногда. Но, в конце концов, от них есть польза, ведь проклятый нефилим и Иеремия никто иные как люди. Сбежавшие ученые тоже люди. Что всегда он находил забавным в них, демон подпирает подбородок ладонью, наслаждаясь ощущением здоровой и мягкой кожи, так это их веру в то, что они идут прямо и не сбиваются с курса, держат обещания. Глупости, люди постоянно сбиваются со своего пути, врут, обманывают, меняют свое мнение и твердо верят, что поступают, как должно. Взять к примеру, Эминеску, который долгие десятилетия работал на него, создавал эликсиры, клялся в верности. Люди верны только себе и своим убеждениям, переметнувшийся Эминеску верен вовсе не отцу или ему - себе и своему безумному желанию знать все, познать таинство жизни и созидания. Это восхищает и одновременно раздражает: никогда не знаешь, как поступит или решит тот или иной индивид. Невозможно понять, как Самаэль может восхищаться ими или следить за каждым их мерзким жестом. Он переводит взор на младшего брата, который маленькими глоточками пьет горячий чай. Рин - другой, выращенный человеком, имеющий человеческую мать, его младший брат как-то все равно кардинально отличается от всех ему знакомых: не мечется меж двух огней, просто идет прямо и не сворачивает. Для него - все просто. И младший брат такой понятный. Это невозможно объяснить, но несмотря на все Рин - демон, и Люцифер чуть притягивает брата к себе, заставляя опереться о собственный бок. Ребенок не похож на их всесильного отца, но его присутствие не такое холодное, а скорее теплое. Странным образом это успокаивает. Как там звучало выражение человека, которым так восхищался Самаэль? Остановись мгновенье, ты прекрасно? Да. Пожалуй, он мог это понять. Но даже с силой Короля Времени, остановить мгновение, значит, утратить его искренность, лишить того, что делает его таким желанным. И значит, все, что им остаётся — идти вперёд. Навстречу новым мгновениям, складывающимся в вечность. То, что понимают демоны, несмотря на бессмертие, и то, о чем забывают люди. - Тебя что-то беспокоит, старший брат? - проницательно спрашивает Рин, поднимая голову. Люцифер качнул головой, отпивая из своей чашки, раздумывая, в какую форму облечь правду, чтобы донести её истинность, но не спровоцировать младшего на необдуманные действия. - Самаэль сообщил, что был обнаружен демон, служащий нашему отцу. Он искал тебя и в своих поисках пришел к церкви паладина Фуджимото. Рин смотрит на него широко раскрытыми глазами, отставляет чашку и сцепляет пальцы в замок, как это часто делает Самаэль, его руки чуть дрожат, и он тихо спрашивает: - Они в порядке? Несмотря на все произошедшее, младший брат все еще привязан к своей человеческой семье, хоть и слабее, чем в той временной линии, смотрит на них и думает с опасением, но он все еще привязан. "Инстинкт", - бьется в голове у Люцифера, - "инстинкт защиты собственной семьи, единственного, что осталось от нее, инстинкт защиты крови". Он чуть качает головой и оглядывает взволнованного младшего брата, взгляд которого чуть замер, и он сам, кажется, не знает, что ему делать, он - потерян, запутался в своих чувствах и эмоциях. По меркам Люцифера, он просто еще слишком мал. - Они почти не пострадали, - роняет он и делает новый глоток молочного улуна. "Они не семья", - напоминает он сам себе, смотря как чуть расслабляются плечи ребенка. - "Отныне мы - его семья". Они - ничто. - Все будет в порядке, Самаэль позаботится об этом, - демон кладет руку на светлую макушку Рина, - даже не думай об этом. Младший демон неуверенно улыбается — не от сомнения в старшем брате, от собственного смятения, губы медленно растягиваются в искренней благодарности, он поднимает голову, позволяя большой и горячей ладони скользить до лба, задевая маленькие, едва заметные наросты рогов, притаившиеся под кожей. - Спасибо, Люцифер. Король света кивает, перебирая мягкие пряди, переливающиеся в лучах света. - Всегда пожалуйста, маленький брат, - он возвращается к сладостям, делая вид, что его не волнует чужое беспокойство о смертных экзорцистах. - И всё же, теперь тебя будут искать не только демоны, но и люди. Стоит это учесть. - Кстати, мне всегда было интересно, - Рин тянется за булочкой с яблоками и задумчиво кусает. - Разве демон может захватить тело демона? - Это спорный вопрос, - задумчиво кивает Люцифер. - Зависит от демона и от тела. По сути, - он протягивает свою руку вперед, - все тела Баал - человеческие тела, подходящие нам, и если я попытаюсь вселиться в тело Иблис, то оно просто разрушится, не выдержав моей мощи, потому что подходит только ей, - демон снова кладет ладонь на макушку брата. - Вряд ли Сатана сможет вселиться в тебя, не думай пока об этом. Ребенок кивает, тихо соглашается и снова маленькими глоточками пьет горячий чай, откусывая от моти. - Они, правда, будут меня искать? - тихо спрашивает он. Люцифер внимательно и, как могло кому-то показаться, холодно смотрит на него, но какая-то теплая искра признания мелькает в его глазах, и он прикрывает веки: - Самаэль разберется с орденом, а от пары человек большой суеты не будет, - демон смотрит внимательно на младшего брата и просит, - расскажи мне лучше о новом ресторане. - О! - мгновенно оживает и сияет ребенок, - все должно быть в традиционном стиле, думаю сделать его уровнем повыше, чем первый, так что посетителей скорее всего будет меньше, но я уже нашел хороших инвесторов, - он замолкает и тихо добавляет. - Точнее Самаэль нашел, - он что-то тихо недовольно бормочет и, уже громче, снова ярко сияя продолжает, в его волосах иногда вспыхивают искры синего пламени, а за веками танцует огненная буря, и Люцифер довольно улыбается. - Ингредиенты будут совсем другого качества, и я полагаю, что хорошенько поэкспериментирую с новыми, к тому же те, кого ты прислал ранее ассистировать и помогать, тоже будут работать там, когда меня не будет, так что мне не стоит беспокоиться о том, чтобы быть в двух местах одновременно, - он смущенно, но счастливо улыбается и добавляет. - Спасибо, старший брат! Люцифер гордо кивает и добавляет: - Пожалуйста, но никогда не отпускай от себя телохранителя, сейчас это особенно важно. - Хорошо! - кивает довольный ребенок. Они сидят ещё какое-то время вместе, наслаждаясь тишиной, вкусной едой и обществом друг друга, а после собираются каждый по своим делам. Люцифер наводить порядок среди иллюминатов, Рин — дальше. У него свой график посещения своей большой, демонической семьи. У каждого свои любимые блюда, каждый занят тем или иным — несомненно важным делом. С кем-то можно посидеть и поболтать, с кем-то потренироваться и узнать что-то новое, с кем-то подурачиться и поводить за нос экзорцистов. Кому-то просто нужно занести вкусняшку. Всё как везде. И хотя больше всего времени он проводит с Самаэлем и Люцифером, у Рина для каждого найдется доброе слово и забавный рассказ. И разумеется, человеческую часть семьи он тоже старается не выпускать из виду, пусть и не может прийти так же открыто и принести, скажем, тортик. Слишком много лежит между ними, слишком яркие чувства захоронены между их узами. Рин уже достаточно взрослый, чтобы знать насколько опасны человеческие чувства, даже рождённые из чего-то хорошего. Там же, где есть долг, любовь, ненависть и страх, сплавленные воедино, спалить может даже высшего демона. *** Молодой экзорцист стоит перед ним, заложив руки за спину, упрямо сдерживая себя и сохраняя собранное выражение лица. Только Мефисто всё прекрасно видит. Видит, как подрагивает рассечённая бровь, заклеенная пластырем, как сводит судорогой губы, сжатые в тонкую линию. Ну, а бледностью лица юноша способен посоперничать с его пиджаком. Окумура Юкио. Жизнь без брата его почти не изменила. Иногда Королю Времени интересно: дело в том, что он воспитан экзорцистом, или в том, что он человек? Страх в его сердце живёт тёмным ядром, словно отравленная пуля, которой где-то в небывшем он выстрелил в Рина. Возможно, ещё выстрелит, если представится такая возможность. Впрочем, пока это не так важно. Фель садится ровнее, ставя локти на стол и сложив пальцы домиком, смотрит поверх них на парня. Не-брата. Несмотря на происхождение, всего лишь единоутробного маленькому брату человека. - Поздравляю, Окумура Юкио-кун, - насмешливо тянет ректор, двигая по зелёному сукну папку с назначением и данными на будущих учеников. - Ты теперь преподаватель. Группа тебе достанется разрозненная, но не слишком сложная. Думаю, ты справишься. Окумура опускает подбородок, сжимая губы до синевы. Словно боится произнести что-то лишнее. Мефистофеля это не устраивает. Если мальчишка не выговорится сейчас, он может наделать глупостей. Поэтому демон выгибает бровь и делает то, что случается очень редко. Спрашивает в лоб. - Ты хочешь что-то у меня спросить, Юкио-кун? Глаз будущего преподавателя всё-таки нервно дёргается, но голос не дрожит, когда он перебарывает себя. - Вы знали? О Рине. И обо мне, - вопрос, думает Юкио, совершенно риторический. Конечно, разумеется, самоочевидно, что Мефисто всё знал. Не мог отец провернуть всё в одиночку. Не мог сделать то, что сделал без одобрения хотя бы ректора Академии. И когда ироничный взгляд демона упирается в него, осознание правоты подрубает, как подсечка под колени. - Я видел ваше рождение, - Мефистофель насмешливо выгибает бровь. - Разумеется, я знал. У Юкио пропадает дар речи, и он таращится на ректора во все глаза, не в силах вымолвить ни слова под взглядом нечеловеческих глаз. Ощущение, что над ним издеваются, накрывает с головой. За окном кабинета светит яркое солнце, просачиваясь сквозь листву высоких деревьев. После всего произошедшего, хорошая погода как плевок в душу от матушки природы. - Почему?..- выдыхает юный экзорцист, сжимая сбитые в тренировочном зале кулаки - он колотил грушу до тех пор, пока костяшки не расцветили алые пятна крови, словно в надежде убедиться, что кровь у него по-прежнему красная, человеческая. Самообман, конечно, уж он-то прекрасно знает, что и у демонических созданий она такая бывает. - Зачем нам позволили жить, если мы отродья Сатаны? - А ты так хочешь умереть? - удивляется Повелитель Времени. И Юкио теряется. Волна возмущения, злости, обиды, обвинений спотыкается и переламывается от такого простого вопроса и спокойного тона, которым он задан. - Или, - поднимает бровь демон, - ты сейчас думаешь о своем брате, а не о вас двоих? "Почему ему позволили жить, если он демон?" - Тот демон назвал меня дефектным... - бормочет экзорцист, сбиваясь с мыслей и чувствуя, как удавка страха захлёстывает горло. - Это он зря, - признает Мефисто и притворно качает головой. - С таким родителем, даже без способностей совсем обычным человеком считаться сложно. - Тогда почему?! - гнев снова поднимает голову. - Почему нас оставили в живых?! Почему вообще позволили родиться?! В какую игру вы играете, ректор? - он нервно облизывает пересохшие губы. - Это был план, не так ли? Вы хотели сделать из нас оружие? Мефисто улыбается, мягко, издевательски, соглашается, не отворачивается и смотрит прямо, только чуть склоняет голову, будто говоря: "А что если и да?" На самом деле слова не требуются, Юкио и так все видит, или Фель позволяет это увидеть, он сжимает кулаки, ярость овладевает им, и он бьёт со всей силы по столу своим кулаком. Стол даже не вздрагивает. - Что такое наша жизнь? - ревёт он. - Чего она вообще стоит? - он задыхается, и весь гнев выплескивается наружу. - Какова ценность нашей жизни? - он тяжело дышит, - Знал ли отец? Мефисто в согласии молчит, смотрит неестественно яркими глазами на человека, наблюдает и не может дождаться того, во что это выльется. - А мать? - теперь слезы катятся по его щекам, потому что священный образ матери, который лелеет сирота омрачается темно-багровыми тонами предательства. - Она на это согласилась? Она знала, что будет? Мефисто так и не отвечает на вопрос. Юкио вылетает из кабинета, забывая папку распределения и приказ о назначении учителем. Ничего страшного, Мефисто отправит их ему почтой... *** Рин сталкивается с Юкио, когда тот выходит из кабинета Мефисто и едва успевает спрятаться за ближайшей шторой. Впрочем, брат настолько поглощен своим, что не замечает ничего вокруг, едва махнув взглядом по оставшемуся в коридоре человеку-телохранителю в форме экзорциста. Инстинкты недовольно ворочаются в груди от такой беспечности младшего брата. Впрочем, наверно, на демона он бы среагировал? По понятным причинам Рин старается не появляться в академии Истинного креста сверх необходимого. В доме Мефисто ему ничего не угрожает, но вот в само учебное учреждение и все предлагающиеся к нему постройки, лучше не заглядывать без особой надобности. Всё-таки, он действительно нечеловек, и, как бы ни маскировался, как бы ни обвешивался амулетами, нетрудно догадаться, как отреагируют и барьеры, и сами экзорцисты, случись им встретиться. Рин умеет прятаться, но так рисковать не хочет, несмотря на весь свой безбашенный нрав. Амаймон говорит, что это влияние Люцифера. - Тебя что-то тревожит, - сразу замечает Самаэль, отвлекаясь от бумаг, когда Рин неслышно прокрадывается в его кабинет, неся свежее бенто. - Я видел Юкио, - просто признаёт мальчик, ставя еду на свободный угол. - Вот как, - Мефисто откладывает документы и наклоняется к нему, привычно подхватывая подмышки, усаживая себе на колени. - И каково твоё мнение? Рин задумчиво шевелит губами и уже не возмущается, привык за столько лет. - Он всё такой же, - говорит он. - Я знаю, что он не тот Юкио, который убил меня, но... - он передёргивает плечами и отводит взгляд от пронзительных, видящих слишком много глаз Мефисто. - Они так похожи... - Это не удивительно, - спокойно отвечает ему Фель, мягко обхватывая пальцами его подбородок. - Он один и тот же человек, одна и та же душа, пусть и с немного другим опытом. - С ним все в порядке? - неловко спрашивает Рин у Мефисто, и тот качает головой в ответ, начиная заваривать супер-острый рамен. На секунду Рин морщится от вида пластиковой упаковки, но узнав ту самую знаменитую компанию, он настойчиво берет палочки Мефисто со стола, ожидая порцию и себе, тот, чуть посмеиваясь, закатывает глаза, и с щелчком пальцев из воздуха появляется вторая пачка, и они, залив воду, добавив специи и наконец накрыв крышкой стаканчики, начинают свой тихий разговор. - У Отца Фуджимото сломаны только рука и ребро, а у твоего, - на секунду Фель будто замирает, - младшего брата только пара царапин. Младший из демонов отводит взор и с тихим вздохом замечает: - Сломанные кости долго заживают у людей, да? Глаза Самаэля чуть сужаются, и ребенок снова мнется, его взгляд постоянно мечется от рамена к окну, а от окна к демону, обводит кабинет, и он неловко говорит, сжимая маленькими кулачками рукава своей теплой вязанной кофты: - Помочь им будет правильно? - Ну, - делает паузу Самаэль. - От месяца до пары недель. Всё зависит от сил организма. Широ довольно старый, как для клона, так что думаю, ты можешь ему помочь, - Кивает он. - Хотя мы не проверяли, ускоряет ли твоя еда регенерацию людей. - Юкио вроде помогало, - с сомнением тянет Рин, а потом улыбается так солнечно, словно сам становится солнцем. - Хорошо! Тогда я приготовлю! Ты поможешь мне передать папе бенто? - Конечно, - роняет Мефисто с чуть насмешливой интонацией, разламывая палочки и подвигая к себе свой обед. Не произведения искусства брата, конечно, но тоже довольно вкусно, думает он. И, пожалуй, он не будет говорить Рину, что разница между Юкио и Широ довольно существенна. Это будет интересный эксперимент. И даже почти безобидный. - Спасибо! Ребенок внимательно и серьезно смотрит на него, медленно и неторопливо, аккуратно размешивает рамен и, наконец, собравшись с мыслями, спрашивает: - Ты же не скажешь Люциферу и другим братьям? Самаэль пожимает плечами, чуть разводит руки в сторону и с хитрой улыбкой признается: - Мы редко сходимся во мнениях, это будет нашим с тобой секретом. Это небольшое соревнование между ним и Люцифером длится чуть ли уже не девять лет, пока они покрывают маленького брата перед друг другом в таких мелочах, будто споря, к кому из них ребенок ближе, а потом Самаэль улыбается краешками губ и обменивается с меланхоличным старшим братом понимающими взглядами на семейных встречах. Рин снова сияет, и они принимаются за еду, изредка комментируя вкус рамена, тихо посмеиваются над тем, что, когда они только встретились, лапша казалась вкуснее. Они решают, что было бы неплохо и в следующий раз так перекусить, но захватить с собой еще и сладости с чаем, которые приготовит Рин, при этом Самаэль мечтательно жмурится, вспоминая екан, приготовленный братом, и на этот раз уже Рин тихо смеется над мечтательным выражением лица демона.