Праведник

День Чонгука не задался с самого утра. Он уже начинает проклинать свой сан, но старается не срываться и держится, что удаётся с трудом. Например, вчера он сорвался на Чимине, который просто поинтересовался, что гложет Чонгука. Он временно убегает от всех и оставляет себя с самим собой, чтобы хоть так привести дела империи в порядок. К нему приходит растерянный Баджи и сообщает, что на их границы снова покусились, что есть жертвы среди мирного населения, что координаты разведывательного отряда были переданы Инуе лично в руке. — Баджи, ты мог сам справиться с предателем в моей империи? Ты же уже точно знаешь, кто это. Так чего же ты ждёшь. Самого заморить пытками, семью порубить, а все владения, которые принадлежали этой собаке, в собственность государства, — жёстко отрезает Чонгук и просит прислать к себе Хосока. Брат приходит спустя несколько минут, надолго задерживать его желания нет, поэтому Чонгук даёт ему нужные распоряжения: — Ты поедешь на границу сегодня же и отбросишь смрадных псов подальше, чтобы неповадно было. — Всё? — Хосок удивлён, что брат кроток. Его гложет что-то, но вникать в проблемы Чонгука не хочется. — Да, ступай, — Чонгук махнул рукой, чтобы тот пошёл прочь, а Хосок, без лишних пререканий и слов, выходит, кинув на брата грустный вид. Силы покидают Чонгука, велика ноша, что тот носит. Власть, взятая в столь юном возрасте, предпосылки из детства, гниющая душа — всё губит Чонгука. Хосоку этого не понять, потому что свою ношу тот с достоинством и лёгкостью носит. Альфа выходит и решает навестить Юнги, чтобы сообщить вовсе не радостную новость. Не хочется сейчас бросать своего омегу, потому что и так почти не видится из-за приближающейся войны его, а тут ещё нужно решить вопрос с границами. Но Хосок уверен, что справится быстро и меньше, чем за неделю. Самоуверенность Хосока максимальна, ибо тот точно ведает, что в мелких сходках, ему равных нет. Альфа уже готовит слова утешения омеге, чтобы тот сильно не волновался и душу свою не рвал, здоровье берёг и лишнего себе не придумывал. Поэтому, находясь возле его покоев, Хосок тяжело выдыхает и заходит. Пройдя внутрь, Хосок не находит Юнги, но видит какого-то рыжего кота на своей постели, на полу лежат миски и разбросаны подушки, но, видимо, кот выбрал то место, где удобнее. Хосока поразила данная картина, поэтому он берёт комок за шкирку и хочет унести. Котёнок слаб и болен. Странно, что тот ещё выжил. Хосок уже собрался его отнести, как в покои с большим количеством еды заходит Юнги, почти невидимый из-за такого числа предметов. — Хосок, не трогай его! — кричит на него Юнги и, поставив еду на стол, бежит выхватывать комочек из рук альфы. Хосок пытается сказать, чтобы тот его не трогал, ибо непонятно, чем он болеет. — Плохой он, брось его. К чему тебе он, ведь и дня не пройдёт, а уже помрёт, — пытается отговорить его от идеи приютить и оставить кота себе Хосок. — И что с того? Тогда и я не имел право на жизнь, но ты меня спас, дал веру. Теперь и я хочу помочь ему, потому что даже самый гадкий и больной комочек имеет право жить. Ему просто нужна опека, защита, забота, которую я дам. И ты, Хосок, не смеешь меня отговаривать, — альфа смотрит на гневного омегу и отступает. Только с ним он проиграет бой, только перед ним голову склонит, только от него поражение примет. — Я не вправе отказывать тебе. Ты даёшь ему шанс на существование, так пусть он им воспользуется грамотно. Ведь каждый из нас подобен этому котёнку, да, Юнги? — омега встаёт на носки и целует мужа в щеку. Он отступает и, гладя котёнка, садится на кровать с ногами. Хосок садится на колени напротив, мысленно надеясь, что разговор пройдёт плавно. — Юнги, мне нужно тебе кое что сказать. Сразу предупреждаю, что тебе эта новость может не понравится, поэтому… — Куда он тебя отправляет? — сразу же интересуется Юнги и укладывает котёнка на подушку, полностью отдавая себя Хосоку. — На границу, пробуду там несколько дней, угрозу нейтрализую и вернусь к тебе. — Почему тебя на такое опасное задание посылают? Неужели нет других, — омега с обеспокоенным видом смотрит на вполне спокойного и улыбающегося Хосока. — Юнги, успокойся, да не первый раз же еду на подобное, — жёстче, чем обычнее говорит Хосок и сразу осекается. Он притягивает к себе расстроившегося омегу и нежно целует в макушку. — Я обещаю, что вернусь целым и невредимым. — Обещай ещё, — требует плачущий Юнги. — Обещаю, — ещё раз повторяет Хосок, получая новый поток слёз. — Ещё! — снова просит омега, которому отчего-то страшно. — Обещаю, — не устаёт повторять Хосок. Ему тяжело оставлять омегу в таком состоянии, боль распирает в груди и наружу просится. Юнги до жути сильный, поэтому справится с временным расставанием, подождёт немного и смирится. — Смотри, вот у тебя будет замена, — указывает он на котёнка, которого Юнги со слезами на глазах в груди своей прижимает, а лбом в хосоково плечо упирается. Теперь тёплая улыбка касается его губ, а рука аккуратно поглаживает подрагивающего омегу. Такова жизнь омег первых лиц империи, такова их судьба, которую вынуждены они нести тяжким бременем на своих хрупких плечах. Обессиливший Юнги, полностью опустошенный внутренне, засыпает прямо на руках у Хосока. Вместе с котом они атаковали его и теперь не желают отпускать. Поэтому, чтобы не будить, он аккуратно укладывает его на подушки. Он убирает кота и просит прислугу, чтобы сделали все необходимые меры. Хосок в последний раз целует Юнги и уходит. Он вернётся специально живым для него, не в угоду своим врагам не понесёт поражение. Он даже будет рад, если Чимин подле Юнги встанет и не оставит в тяжёлые минуты. Вроде, не первый раз расстаются, но на душе так пусто и тоскливо. Дурное предчувствие мучает Хосока, но что его ждёт — неведомо.

***

Как только брат ушёл, Чонгук разложил перед собой пару листов и начал чертить. Выходит отменно и по замыслу императора. Он ставит определённые метки на важных участках, даже про растительность не забывает. Ему нужно просчитать любой исход, ему нужна точность и конкретика. Он берёт листок с записями, которые ему прислали из вражеского лагеря, и прикидывает приблизительную расстановку сил. Хосоку он дал небольшой отряд, ибо верует, что брат справится с врагом, тем более их там малое количество и о том, что Хосок нападёт с неудобной им стороны, никто не ведает, поэтому Чонгук продолжает что-то усиленно писать, как только он дописывает последние предложения, слышит, что к нему еле слышно, словно плывя по воздуху, ступает Тэхён и улыбается самой, что ни на есть, чистой улыбкой. Чонгук откладывает работу и устремляет свой взор на омегу. — Что-то случилось? — интересуется Чонгук и раздражённо вертит в руке карандаш. — Я просто хотел поинтересоваться, как вы себя чувствуете? — Тэхён, ничего не стыдясь или боясь, садится прямиком на колени к Чонгуку и обвивает его шею руками. — Что на тебя нашло? — Чонгук пытается найти умысел в махинациях омеги, но пока его мысли заняты совершенно другим. — Я просто решил узнать, как ты, — уже перешёл на кулуарный стиль общения Тэхён. Он начинает играться с отросшими волосами альфы, обвивая ими палец. — А это что? — показывает омега на недавно написанную бумагу Чоном. — Это то, что не требует твоего вмешательства, — пресекает его Чонгук и просит стражника зайти. Омега быстро теряет интерес к бумаге, но внимательно вникает в разговор. — Передай это Хосоку, пусть пойдёт обходным путём. Там как раз малое количество войск противника. Пусть отбросит его и последует по моему указу, — стражник берёт бумагу и уходит. Тэхён запомнил каждое слово, которое использует на пользу. Чонгук возвращается к Тэхёну. — Я скучал, — выговаривает ему в губы омега, специально провоцируя. — Я в любой момент могу тебя принять, если тебе чего-то не хватает, то я могу тебе это дать, Тэхён-и, — объясняет Чонгук и на провокации не реагирует. Тэхён почувствовал волю, он теперь раскрепостился и пользуется своим положением. Поначалу у него не было плана, чтобы вновь вернуть Чонгука, но сейчас, спустя несколько дней, он понял, что пыл Чонгука к нему не остыл, огонёк ещё можно разжечь и превратить в пожар. Главное, чтобы после Тэхён не собирал пепел своей любви. — А что, если я хочу тебя, — шепчет тот ему на ухо и не получает сопротивления, — что, если я соскучился по этому телу, — руки Тэхёна бродят по телу альфы, спускаясь всё ниже и ниже. — А ты страх потерял, — сквозь зубы шипит Чон. — Я тебя потерял, — не теряет надежды омега, но и заходить дальше не хочет, потому что точно потерпит крах и расположение Чонгука к себе потеряет. — Но не смею даже просить большего, кроме твоих разговоров или мимолётных встреч, — Тэхён спрыгивает с колен и собирается уходить. Дивно, что тот так быстро отступил и принял проигрыш. Чонгуку любопытно, что задумала эта мордашка. — Что ты затеял? — Чонгук поднимается и подходит к омеге, что невинно хлопает глазами и удивленное лицо строит. Любопытно поиграть в игру, которую затеял Тэхён. Разные омеги окружают его, разные. От Чимина веет совершенно иным, в том если и есть замысел, то сразу считывается. Он, словно ребёнок, в нём нет наигранности, фальши, всё делает иногда необдуманно и опрометчиво. Неистовый зверёк, который готов наброситься на любого, кто причинит ему вред. Но также готов и пойти на жертву во благо того, кого любит и стережёт. Но и только, погибнуть за другое тот вряд ли сможет. Тэхён абсолютно иной. Он тих и кроток, расчётлив и хитёр, он тот, кто и должен стоять подле императора, потому что не создаёт лишних хлопот и знает границы своего дозволения, он не расстанется с тем, что ему дорого, значит, пойдёт на всё, словно пёс верный. Чонгук подходит как можно ближе к омеге и ждёт, он словно пытается прочитать то, что написано у того на лице. Но Тэхёна сложно прочитать, сложно докопаться до истинных причин. Хотелось бы, чтобы и Чимин располагал подобными качествами, что у Тэхёна. Но его чёрт прекрасен по-своему, он живёт по-иному, он свят по-другому. Прекрасное существо, которое Чонгук не променяет. Чимин как плод запретный, который раз вкусив, остановиться не можешь. Любопытно, что хочется попробовать плод и с другого дерева, но засевший чёрт словно запрещает, скребётся, начинает выть и зло смотреть своими звериными глазами. Чимин — маленький зверёк, который, казалось, с самого рождения должен был погибнуть, но каждый раз сам воскресал. Его пока не лишили жизни, но час его ещё придёт. Тэхён терпелив, но сейчас, когда он видит сомнения на дне чужих глаз, хочется забыть все правила и предосторожности и забрать Чонгука себе. Поэтому омега поддаётся вперед и, обхватив лицо Чонгука своими руками, начинает неистового того целовать. Давно он не касался этих губ, давно он не пробовал их на вкус. Сейчас он пошёл на верную гибель, ибо сам решился на такой поступок. И если Чонгук сейчас его отвергнет, то придёт конец всему замыслу. Омега зарывается в волосы альфы и притягивает того к себе, как можно ближе, чтобы каждым клочком его прочувствовать. Тэхён удивляется, когда Чонгук сам начал брать на себя инициативу, он подхватывает Тэхёна под бёдра и укладывает на кровать. Предал, Чонгук сегодня своего чёрта предал и снова его на страдания обрёк. Он выбрал способ развлечься от мирской суеты и нашёл это успокоение в другом. Достойны смерти не только делающие, но и попустившие делающих.

***

Чимин видел, что Чонгука гнетут дела его империи, видит, что альфа раздражителен и груб с каждым. Омега было пытался расспросить, но потерпел крах. Теперь, обруганный своим альфой, он сидит в зимнем саду и морщится от моросящего снега. Зима в этом году наступила рано, Чимин даже не успел насладиться осенним воздухом, как в один из дней он проснулся, а вся империя покрылась белой пеленой. Сейчас он лепит подобие фигуры причудливой формы и шмыгает носом. Он обязательно помирится с Чонгуком, просто того сейчас лучше не трогать. Вечером придёт и обязательно утешит альфу давно испробованной схемой. Сейчас он занят игрой, как вдруг неожиданно получает по спине снегом. Он оборачивается и видит перед собой Джина, который готовит уже второй снаряд. — Эй, так нечестно. Ты подошёл со спины, — кричит ему Чимин, а сам стремительно убегает за ближайшее дерево. — Чимин, — тянет Джин и хорошенько мнёт снег в своих руках. Он завёл руку за спину и со всей силы бросил снаряд в стоящего на тот момент за деревом Чимина, но омега захотел отомстить своему обидчику, поэтому вышел из убежища, получая лицо снегом от Джина. — Чимин, — волнуется за него Джин и подступает, чтобы посмотреть, всё ли хорошо с Чимином, ибо тот свалился и даже не шевелится. Подойдя ближе, омега замечает смеющегося Чимина. — Напугал? — спрашивает он и неожиданно валит Джина на снег, ударяя его по коленке. — А ты хитёр. Умеешь вести войну, но только снежную, — говорит Джин и укладывается поудобнее на спине. — Как у тебя дела с Намджуном? — Да никак, я ещё давно предложил дать ему время подумать над тем, что из нас может выйти. Итог, мы пересекаемся на собраниях, почти не разговариваем, но когда остаёмся одни, то это невозможно объяснить. Меня влечёт к нему, я тайно желаю его, но смогу ли я забыть ту боль, что он причинил мне ранее? — Чимин думает пару минут над словами Джина, а после рассказывает своё видение: — Когда я впервые увидел Чонгука, то был очарован им. Но после, когда раскрылась его истинная сущность, я стал замечать, что полюбил его. Я поверил его Монстру, живущему с ним много лет. Но в какой-то момент я понял, что его сущность сильнее его самого. Тогда я первый раз и погиб от его руки. Метка, которую он мне выжег, до сих пор напоминает о тех ужасных решениях. Но сейчас он меняется, и я это вижу. Заметь, я понял, что ему нужно помочь, потому что он был одинок столько лет, он погряз в крови, чтобы заглушить боль душевную. Я не хочу его оправдывать, потому что зверствам нет оправдания. Но я смог снова к нему привязаться и полюбить. Я глуп и меня считают ребёнком. Но скажи мне, где ты видел ребёнка, который способен бороться с первым грехом? Ребёнка, который терпел все унижения и наказания, что тот давал ему. Ребёнка, который потерял семью и живёт здесь в неведении, продолжая верить в лучший исход. Джин, — после небольшой паузы начинает Чимин, — я не берусь давать совет, но если ты искренне желаешь расположить к себе Намджуна, то действуй. А сейчас, — омега встаёт и смотрит на старшего сверху вниз, — я иду к Чонгуку, чтобы понять, что его гнетёт уже который день. Кстати, — вдруг вспоминает Чимин и возвращается, — Намджун сейчас в бане, — и чёрт испаряется.

***

Намджун в одиночестве принимает горячую ванну, крутя в руке бокал с отборным вином. Ему нравится быть рядом с Джином, ведь этот омега букет непорочности, благочестия, мира, так думал Намджун, но он знал, что тот не так чист, потому что видел манеру в общении на переговорах, казалось, что это другой Джин, Джин-император, а настоящий он только с ним, с Намджуном, когда они наедине. Он может различать его небесные черты, смеяться над неуклюжестью, слушать красноречивые речи, омега говорит с ним пусть и немного, но как глубоко, когда те выходят к людям, то тот меняется. Намджун отпивает вино и смакует его вкус у себя на языке, такое же вкусное, как и сам омега, даже запах идентичен, поэтому тот его и выбрал. Красное. Вкус вина мощный, богатый и насыщенный, с повторяющими аромат интенсивными ягодными нотами. Хорошее вино требует хорошего винограда. Намджун продолжает думать об омеге, который в душу запал, который из неё выходить не желает. Стоит только тому посмотреть, как Намджун готов море раздвинуть, звезду с неба достать, самые лучшие богатства всего света к его ногам положить, только бы тот взгляда не убирал. Альфа мечтает, мечтает, что когда-нибудь вкусит этот плод, что прикоснётся к этим губам ещё раз, что испробует любой изгиб талии, будет слушать стоны омеги, который выкрикивает его имя. Намджун представляет картинку разгорячённого парня под собой, как его руки касается плеч альфы, как ноги обхватывают стан Намджуна, как с губ слетает протяжное «ещё». От одной мысли от такого омеги, член Намджуна встаёт колом, и он не успевает что-то предпринять, потому что слышит медовый голос позади себя и оборачивается. Джин стоит в верхней одежде. — Прости, я не знал, что ты здесь, я зайд… — но договорить омега не в силах, потому что Намджун приподнимается и, абсолютно голым, стоит и смотрит на омегу. Джин знал, что тот здесь, но отчего-то пытается привести бешеное сердце в порядок, включить мозг, который не хочет начинать свою основную функцию. В несколько шагов альфа оказывается возле него и, взяв омегу за подбородок, заставляет смотреть на себя. Джину стыдно и не по себе, ему некомфортно, но стоит отметить, что тело Намжуна ему понравилось, оно натренированное, прошедшее тяжелые испытания и несущее тяжкое бремя. Омега смотрит в эти глаза и растворяется. Он не пытается убежать или оттолкнуть альфу, ему всё равно на свою гордость или репутацию, ничего, что перед ним человек, ищущий в Джине союзника. Это всё ничего, но этот альфа манит, он полностью погряз в похоти и разврате, который Джину по душе и от которого тот не хочет отказываться. Намджун кладёт одну руку на затылок омеги, а другой блуждает по его пухлым, алым, манящим губам. Он слегка давит на нижнюю, заставляя омегу приоткрыть рот, а после бережно, чтобы не спугнуть, наклоняется и целует. Джин послушно рот открывает и пропускает язык Намджуна, чтобы тот хозяйничал в нём. Только попробовав на вкус губы Джина, у альфы срывает крышу и он начинает целовать мокро и жёстко, не давая омеге шансов отдышаться, да Джин не требует. Он кладёт свои руки на плечи альфы и сам поддаётся, берёт местами инициативу и отвечает грубостью. Нереальный вкус. Лучшее вино. Лучший дегустатор этого мира. Намджун сильнее сжимает волосы омеги, получая в ответ зверский укус, на что альфа мгновенно и решает отомстить. Он подхватывает лёгкое тело, при этом не разрывая поцелуя, и несёт его к воде. Джин не против принять ванну с альфой, но он объясняет, что у того возникнут проблемы, когда он захочет снять одежду, на что Намджун отмахивается и уже опускается в источник теплоты. Одежда моментально липнет к телу Джина и создаёт ощущение не из приятных, он недовольно скулит и просит, но чего. Осознание резко бьет в разум, и он с силой отталкивает Намджуна от себя, но тот не сдается и хватает омегу в оковы своих рук. Не позволит. Не сегодня. Не сейчас, когда его раззадорили. Он начинает рвать мокрую и прилипшую к телу омеги одежду, от чего тот приходит в ужас, потому что эта была прочная ткань, но, видимо, для Намджуна нет ничего невозможного. Он рвёт кожаные штаны, рвет жилетку, кромсает рубашку и наконец-то наслаждается красивым телом, которое только в мечтах и представлял. Джин не пытается его остановить, он говорит, чтобы тот продолжал, а альфе эти слова только в усладу. Он наклоняется в шее, водит языком за ушком и посасывает мочку. Он позволяет своим рукам блуждать по стройному и хрупкому телу, этими руками он удовольствие приносит, довольные хрипы слышит и надеется, что в скором времени выбьет из него протяжный стон наслаждения. Альфа покусывает выпирающие ключицы, обводит языком соски и слушает, слушает, как природа берёт своё, как этот сильный и стойкий омега уже умоляет, просит с жалостливым на губах «пожалуйста». Не то, чтобы Намджуна радует это и он доказал своё превосходство над омегой, нет, просто он сможет наконец-то увидеть его полностью настоящим. Он чувствует, что член омеги изнывает, чувствует недовольство, чувствует, что тот его безумно хочет, но он не грех разврата, если не помучает, а потом возьмёт. Намджун массирует ягодицы, мнёт их и специально, блуждает пальцами между ними, заставляя тем самым жалобно скулить омегу. Он снова переходит к поцелуям, но не нежным, а пошлым, мокрым, грубым, чтобы точно продемонстрировать свою сущность. — Намджун, если ты сейчас не сделаешь то, что я скажу, то попрощаешься с… — Намджун вводит сразу два пальца, тем самым вызывая у омеги шок. Он пытается слезть, но за это получает плюс один палец внутрь. Джин вскрикивает, но пытается себя успокоить, напомнить, что он не жалкий омега, а император Северной Империи, он не просто так занял этот пост, за свою сдержанность, усилие, хладнокровие и стойкость. Сейчас нужно повести себя также, поэтому он пытается не думать о боли, а только смотрит в глаза напротив и затягивает в новых поцелуй и, превозмогая боль, сам насаживается на пальцы и начинает на них двигаться, вызывая у Намджуна удивление и удовольствие. Он долго трахает его пальцами, а потом, видя, что омега идеально подготовлен, начинает пристраиваться. И тут Джин просит себя быть стойким и сильным, забыться и получить лишь удовольствие Намджун входит лишь наполовину, но омега снова его удивляет, и сам входит по основание. Альфа берёт омегу под бёдры и начинает втрахивать его, вода уже во всю льется за бортики, а по всему помещению разносятся стоны Джина. Он словно обезумел, он хватает Намджуна за шею и уже вовсю скачет на его члене, при этом пошло целуя. Намджуна от такого вида с ума сводит, он полностью разрешает омеге действовать, поэтому не против, что ритм задаёт именно он. Его мечты наконец-то реализовались, Джин на его члене смотрится превосходно. Тот укладывает руки на груди альфы, откидывает голову назад и продолжает стонать и скакать. Запах вина зарывается в кожу альфы, по жилам его течёт лучший напиток, который только тот вправе пить. — Намджун-а, — громко стонет омега, а альфа того за бёдра придерживает и грубо мнёт до красных следов. — Да, давай, солнце, давай, — поддерживает его тот. Он чувствует, что омеге сложно сдерживаться, что тот отдаётся тому человеку, который слывет лучшим членом и самыми проворными пальцами. Джин полностью отдаётся моменту, он доверяет Намджуну, отдаёт всего себя, своё красивое тело. С этим альфой хорошо до побеления костяшек, пусть и альф у него было немного, но Намджун особенный, с ним хочется проводить всё своё время, хочется отдавать себя в любой момент, потому что секс с ним — нечто. Потому что Намджун делает приятно. Потому что Джин болен им. Омега понимает, что скоро кончит, но сдерживается, потому что ожидает разрешение со стороны. Намджун, который довольно откинул головы и в удовольствии закрыл глаза, резко поднимает голову и начинает понимать, почему омега уменьшил темп. Альфа обхватывает член омеги, и лишь от этого прикосновение Джин стонет, как последняя сука. Намджун начинает активно надрачивать и наблюдать за реакцией омеги. Он разгорячился, он покрылся испариной, он сорвал голос, но он безумно прекрасен. Его губы изодраны от укусов альфы, на его теле красуются ало-красные засосы, свежие синяки. Намджун продолжает ускорять темп и касаться члена омеги. Безумное сочетание, которое выбивает последнего из реальности, у него уже туман перед глазами. Он отменно выполняет свою роль, он не прекращает скакать на члене, но уже под чужим темпом, он сдерживает себя, чтобы не кончить, он тянется к губам и оставляет лёгкий поцелуй, когда они оба получают разрядку. Теплая сперма Намджуна заполняет его внутри, и это до чёртиков приятно. Делай пару толчков, Намджун выходит и берёт на себя омегу, который пытается не отключаться, но выходит плохо. Альфа закутывает омегу в полотенце, надевает свои штаны и уже несёт посапывающего Джина в его спальню. Он пытается двигаться аккуратно, тихо, чтобы не разбудить. Дойдя до покоев, он приказывает страже открыть двери и заходит внутрь. Он укладывает Джина на кровать и накрывает того одеялом. Только положив его и немного отойдя, получает недовольный скулеж. Это вызывает у него смешок, но издеваться над омегой не хочется, поэтому он ложится рядом и притягивает того к себе. Намджун утыкается в мокрую макушку и вдыхает любимый запах красного вина. Впервые Намджун не жалеет о своём поступке.

***

После короткого разговора с Джином, который, кажется, воспрял духом, Чимин, как и говорил, направляется в покои к Чонгуку. Он решил переодеться, надел специально любимый цвет альфы, его подаренные украшения, которыми начал последнее время увлекаться, и с отменным настроением пошёл к Чону. Ему ничего не могло испортить настроение, разве что идущий навстречу Хосок. Омега взял в себя в руки и собирался пройти мимо, как вдруг тот, с кем меньше всего хотел говорить Чимин, останавливает его. Он подходит к нему и впервые Чимин видит в нём тревогу, он с слегка грустным и пустым взглядом начинает говорить: — Позаботься о Юнги, ему будет тяжело во время моего отсутствия, — Чимин часто-часто моргает и пытается прийти в себя. Змей просит об услуге, он просит, чтобы Чимин, который являлся для него врагом, должен присмотреть за Юнги. Чимин кивает и выговаривает короткое «да». Дождавшись ответа, Хосок уходит, оставляя омегу стоять в шоке. А почему за Юнги нужно присматривать? Неужели Хосок куда-то уезжает, что оставляет своего омегу одного. Чимин обязательно узнает у Юнги, куда отправился его альфа, а сейчас надо дойти до Чонгука, у которого, кстати, тоже можно узнать причину отъезда. Чимин пытается не думать о недавнем разговоре, хотя бояться Хосока пора прекратить. Иногда он и не такой уж плохой, он так заботится о Юнги, что грешно на него наговаривать и плохое молвить. Чимин бы хотел, чтобы у них с Хосоком были такие же отношения, что и с Намджуном, хотя последний сам пошёл на контакт и расположил омегу к себе. Только бы подвернулся случай, чтобы доказать Хосоку, что Чимин неплохой парень и не способен приносить зло. Всё-таки продолжая думать о этом всю дорогу, Чимин не замечает, как дошёл до покоев Чонгука. Он только собирается пройти, как его преграждают дорогу двое стражников. — Пропустите, я пришёл к господину, — пытается пробиться сквозь этот заслон омега, но получает серьёзное сопротивление. — Наш господин сейчас не один, — поясняет ему один из двух стражников. Чимин не хочет их даже слушать, поэтому, выждав момент, всё-таки пробегает в покои и радостно кричит на Чонгука: — Твои стражники страх потеряли, они не хотели… — Чимин осёкся, ибо увидел того, кто всё его сердце занимает, все мысли, которым заняты, а подушка запахом пропитана его, нависает над другим, нежно целует, по всей видимости, получая удовольствие. Тот, кого омега смог простить, сейчас предаёт. Нет, Чимин не верит, что такое может произойти снова. Разве может он ранить ещё сильнее? Видимо, может, потому что от Чон Чонгука можно получать удары ежедневно и каждый раз претерпевать новую боль. Что сделал омега, почему он вынужден так мучаться и наблюдать подобное. За что с ним так обходятся. Неужели все слова, все признания и действия Чонгука были очередной ложью, в которую так радостно поверил омега. Чимин стоит и слова связать не может, ему хочется кричать, но не выходит, потому что от боли разум потерял. Он потерял ещё одну ниточку, связывающую его с Чонгуком. На какой тонкой струне они держатся, по какому острому лезвию блуждают. Убраться. Сейчас хочется выйти из комнаты и забыть этот кошмар увиденный. Но не получится, потому что картина ещё долго перед глазами будет виднеться, ещё долго сжиматься будет ноющее сердце. Зверёк Чимина скулит, жалобно воет и обессиливает. Омега разворачивается и даже не оборачивается на кинутое ему вслед «Чимин». Омега хочет уйти далеко, выйти за пределы чёртовой империи, хочет сбежать на какой-нибудь остров или другой мир, но только не видеть Чонгука и не питаться его ложью. Слишком больно, слишком серьёзные раны приносят излюбленные и лживые жесты. Руки Чимина трясутся, а перед глазами пелена, которая мешает даже посмотреть, что впереди, поэтому он облокачивается на ближайщую стену и сползает вниз. Им снова воспользовались, им снова играли, ему снова лгали. Сколько мук и страданий сможет выдержать человек? Нет больше Чонгука, есть только его тень, которая жадна до чужой крови и боли. Нет его больше, его не вернуть и не поменять. Любить больно, больно доверять, больно получать в ответ отравленную стрелу. Чимину она в самое сердце вонзилась и засела, а сил, чтобы её вырвать, у него нет, поэтому он будет умирать долго и в муках. Чимину холодно, но не от того, что он оказался на улицу во время зимы, а из-за пустоты внутри, теперь там ничего нет. Жалкая оболочка, которая создаёт подобие человека, — вот, чем располагает он. И как теперь альфа будет оправдываться, как теперь будет просить Чимина вернуться? Да никак, потому что тот свой выбор сделал в пользу Жадности. Теперь вариантов, что Чонгук станет обхаживать Чимина, не может быть. Чимин стискивает зубы и со всей силы лупит по полу под собой. Он бьёт с неистовой силой и рвением, он вкладывает в этот удар все свои муки, все свои пролившиеся слёзы, всю ту боль, что причинил ему альфа. Зачем он пытался менять его, если знал, что тот обречён. Нет, Чимин верил, что всесилен и ему подвластно всё, но то, на что только способен омега, — стонать под ним и верить в его ложь. Чимин устал. Устал верить в это, устал быть использованным и ненужным. Верить в любовь — жить, любить — значит умереть. Чимин выбрал второе, потому что не распробовал первое. Он умер в тот момент, когда приехал в этот дворец, но он вырвал своё сердце в проклятых покоях Чонгука, теперь оно принадлежит полностью ему, хотя и до этого оно было его, но сейчас он может взять его, как трофей за прекрасно проделанную операцию. Лишний раз Чимин убедился, что Чон Чонгук прекрасный тактик и стратег, что ему нет равных в этой империи, что только он мог так бесстыдно и нагло высмеять чужую любовь. Но ведь человек не может выдержать столько боли, ведь всему есть предел, ведь приходит конец. В случае с Чимином он стал печальным. Находясь с Чонгуком, он верил в иллюзию счастья, но, попробовав счастье на вкус, горькое усмехнулся и выплюнул его со своей кровью прямо на белоснежный снег, который обдувает разгорячившегося омегу и сбившего в кровь свои костяшки. Боль физическая ничтожна перед разрывающей грудь болью внутренней. Нет ничего страшнее это чувства, когда ты полностью веришь человеку любящему, искреннему с виду, тёплому и располагающему к себе, а в итоге ты пожинаешь горькие плоды утраты, ибо слишком глуп, чтобы различить обман. Чимин точно ребёнок, который поверит в жалкую легенду о прекрасном Чон Чонгуке, который не смеет предасть своего омегу. Надоело постоянно принимать поражение. Ещё ни разу Чимин не смог выиграть у столь сильного противника. Как же хочется разорвать его в клочья, начать любоваться его предсмертными криками. Повязавшись с Чонгуком, Чимин понял, что сам поменялся. В нём стала преобладать нотка горделивости, он стал перенимать отрицательное качество человека. Его светлое постепенное отступает, отдаляется от него. По виду святой, а в душе чёрствый, — вот, что можно было сказать о Чимине. Он превращается противоположного себя, а Чонгук его подпитывает. А ведь он верил, что сможет помочь Чону найти себя истинного, но по итогу Чимин не только ему не помог, но и себя потерял. Невыносимо чувствовать горький, вяжущий вкус на языке. Каждая клеточка распространяет мучение адские и не даёт ни на минуту отпустить эту муку. Брошенный на раскалённые угли смертный почувствует жгучую и нечеловеческую боль, а тот, кого предают, ступает по ним изо дня в день. Омега не замечает, что кто-то над ним нависает и руки перехватывает, начиная трясти. — Ты с ума сошёл? — Баджи. Испуганный Баджи, который пугает своей обеспокоенностью. Чимин шумно сглатывает и смотрит на него и начинает потихоньку успокаиваться. — Сошёл, Баджи, сошёл, — понуро отвечает Чимин и отходит от альфы, который теперь не бросит и не отстанет от него. Баджи снимает свою тёплую накидку и надевает Чимину на плечи, потому что на улице холодно, а омега легко одет. Чимин не противится и зарывается в тёплые вещи носом. Альфа притягивает горюющего к себе и обнимает. Впервые Чимин получает от него такое количество теплоты и нежности. — Баджи, — окликает его Чимин и поднимает голову, — давай ты уведёшь меня из этого дворца хотя бы на время, — альфа видит на дне этих глаз распирающую боль, стойкого омегу и муки, что претерпевает сейчас его душа. Он молит уйти от эпицентра его страданий, он хочет хоть на немного ослабить жгут, что вокруг шеи образовался. Вырвать и заглушить — вещи разные. Сейчас омега выбирает второе, не желая попробовать первое, потому что и так через чур больно. Баджи долго бороться с собой не приходится, поэтому он кивает ему и выводит за предел дворца. Тому нужно развеяться, а Баджи ему в этом поможет. Не хочется больше видеть пустые глаза и трясущиеся руки омеги, потому что тот способен только солнце излучать. — Чего ты хочешь? — спрашивает альфа и шагает за омегой, который, казалось, ничего перед собой не замечал да и не слушал. — Пошли на базар, там я успокоюсь, — альфа выдыхает и послушно шагает за разбитым омегой. Он убеждается ещё раз, что того не так просто сломать, что Чимин подобен фениксу, который из пепла восстаёт, сколько тот ещё будет нести от Чонгука. В такие моменты верный пёс Баджи просто ненавидит своего господина. Омега тому душу раскрывает, всего себя ему дарует, а тот использует его. Баджи недовольно кивает головой и погружается в себя, когда Чимин резко останавливается. — Ты чего это? — У отца Чонгука был меч, изготовленный на заказ? — вопрос неожиданный, и Баджи необходимо несколько минут, чтобы привести мысли в порядок и дать ответ. — Да, вроде был. Он потом его вернул мастеру, — рассказывает альфа, и Чимин слушает, а после подрывается с места. Баджи даже сориентироваться не успел, как маленькая козюлька улетела. Он подрывается с места и пытается догнать цветную макушку, которая совершенно позабыла о мерах предосторожности. Что на того нашло, что он так подорвался с места и теперь мчится в непонятным для Баджи направлении? Этот омега поразительный. Догнать беглеца удалось только после того, как тот сам остановился возле одной лавочки. Чимин еле отдышался и принялся стучать в дверь, потому что лавка была закрыта. Баджи пытается привести в чувства омегу, который вламывается кому-то в дом, но тот лишь отмахивается и продолжает свои махинации. На них все смотрят и от этого ещё неловко становится. Баджи ещё в форме империи, а Чимин вообще в его накидке и императорских одеяниях. Альфе придёт конец, когда он прибудет во дворец. Вдруг послышалось копошение, а следом из двери вышел торговец, которого Баджи прекрасно помнил и знал. — О, юноша, ты пришёл… — Мне нужен меч отца Чонгука, — требует омега. Сейчас он серьёзен более, чем обычно. Если минутами ранее он был подавлен и разбит, то сейчас живёт адовой местью. Он хочет сделать больно не только себе, но и своему обидчику, хочет, чтобы и тот этой болью захлёбывался и никак всплыть не смог, поэтому Чимин и пришёл к торговцу с оружием, ему просто необходим меч отца Чонгука, он хочет ему продемонстрировать то, в кого он превратился. Мастер смотрит на возбуждённого парня и, немного подумав, куда-то уходит и приходит спустя несколько минут. Красивые ножны покоили в себе поистине завораживающее изделие. Баджи дар речи потерял, потому что никогда так близко не лицезрел тот меч, который проклятым нарекают. — Я не знаю для чего он тебе, но в тебе есть страшный огонь. Пожалуйста, воспользуйся вещью правильно и не уподобься Инуе, — Чимин не понимает последних слов. Он благодарит торговца и, совершенно забыв о Баджи, убегает обратно во дворец. Альфа ещё пару минут смотрит на мастера и говорит: — Вы дали ему не просто оружие, вы обрекли его противника. — Я дал ему меч, потому что этот омега его заслуживает. Также, как и ты в своё время заслужил мой лук, — Баджи ломано улыбается. — Он воспользуется этим оружием не по назначению, ибо он ему нужен для иных целей. Баджи, ступай, чтобы этого паренька не остановили по дороге, — только сейчас альфа понял, что оставил Чимин. Он прощается и убегает искать омегу, который пока бед не натворил. Все гуляющие по базару пугаются человека с оружием в руках. Им кажется, что это непростой странник, тем более так хорошо выглядящий. Чимин рад, что всё так быстро решилось, что ему отдали эту вещь без лишних слов и мороки. Он ещё нормально отблагодарит своего спасителя, но не сейчас, когда он готов буквально разорвать обидчика своего в клочья. Баджи, кажется, отступил и уже не мчится за ним, что на руку. Как ни странно, но Чимин долетает быстро до дворца и, уже быстро ориентируясь в нём, бежит к тому, кто его сердце разорвал, тому, кто его променял, к тому, кто не заставит его умереть, потому что… потому что омега будет жить специально для него, перед глазами изо дня в день показываться и травить своим присутствием всё тело. Только зайдя внутрь дворца, Чимин с лёгкостью сбрасывает ножны и оголяет сталь. Он мысленно оценивает изделие. Завораживает и поражает. Так искусно и мастерски сделан он. Ручка того обделана смарагдом и окольцована тонкой золотой нитью. Меч тонок и лёгок, но он несёт в себе несколько тысяч жертв, на нём столько крови, что страшно представить. Он главный палач империи династии Чон, а сейчас хрупкий и слабый омега пытается эту вещь в своих руках твёрдо держать. Меч правосудия восторжествует над головой преступника. Баджи, который уже выдохся и не мог догнать бегущего омегу, похож на лань, которую загнал охотник. Какова была его радость, когда он увидел идущего по этажу Дракена. Он сразу же поплёлся к нему и упал в руки. — Он убьёт его, — только и сказал тот. — Кого, Баджи? — трясёт альфу Дракен, а тот просит секунду, чтобы привести себя в порядок и продолжает. — Чимин… Проклятый меч у него в руках, Дракен. Он пошёл к Чону, — теперь очередь Дракена спешить. Он подхватывает Баджи и идёт вместе с ним смотреть на суд, который омега обязательно проведёт над Чонгуком. Как только Чимин оказался рядом с заветными покоями, то даже не обратил внимание на стражников — он просто ворвался внутрь и, какое чудо, увидел Чонгука одного. Интересно, где сейчас его любимый Тэхён. — Вот, — лишь говорит Чимин и бросает к ногам альфы меч. Глаза того расширяются, когда он видит то, о чём только слышал. Он никогда не видел меч отца, потому что тот попросту его спрятал от него. Чонгук смотрит на возбуждённого омегу и глазам не верит. Где Чимин смог его найти? — Этот меч принадлежал твоему отцу. Говорят, что он много крови с его помощью пролил, а тебе даже не показал его, а просто спрятал. Но я не хочу вдаваться в эти подробности, потому что хочу поставить тебя перед выбором, Чонгук. Давай, у тебя есть возможность не только внутренне убить, а и реально. Возьми хорошо заточенное лезвие и проткни моё тело и сердце, которое уже почти раскрошилось. Ну же, — кричит на невозмутимого альфу Чимин. Чонгук поднимает оружие и осматривает его. Такую красоту нельзя было от него скрывать, такое изделие сразу же должно было оказаться в его руках, но про него ему только рассказывали. Странно, что он, император огромной империи, не получил то, что было положено ему по праву, а маленький омега смог не только отыскать, но и смелости набраться, чтобы кинуть его в ноги. Чонгук хлопает решимости Чимина. Он осматривает со всех сторон изделие, а после подносит его в прекрасной шее омеги. — Ты хочешь умереть от моей руки? — выгнув бровь, спрашивает Чонгук и видит, что на глазах его храброго воина выступают слёзы. — Я верил тебе, я снова тебе поверил, Чонгук, но ты предал меня. За что? Что я сделал тебе, что ты так со мной поступаешь?! Неужели я тебя несколько недель мучал в темнице, неужели я выжег тебе метку, неужели я переспал с омегой? Ответь, ведь сердце может не выдержать, — если раньше Чонгуку было больно от ран, полученных в боях, то сейчас ему больнее всего. Страдает близкий ему человек, страдает его маленький боец, который постоянно терпел всю боль и унижение от него. Чонгуку противно от себя, снова горький привкус на языке, снова пахнет новыми жертвами, снова его личный чёрт слёзы проливает и лично о смерти просит. Чонгук от шеи спускается к самому сердцу. Может ему казалось, но то было совершенно покойно, словно говоря, что погибнуть от твоей руки не так страшно. Меньше всего Чонгук хотел бы причинять боль Чимину. Ведь он, как бы странно это не звучало, привязался и полюбил чёрта. А то, что он так подло с ним обошёлся за его доброту, так ещё поплатится Чон за свои поступки, ещё придёт наказания, которое просто выбет его из реальности и заставит молить о прощении. — Ты приносишь только боль, Чонгук. Тебя не спасти, — выносит ему приговор омега, и Чонгук его внимательно слушает. В его словах есть правда, какая бы горькая она не была. Чонгук усмехается и сам себя не узнает. Злой оскал появляется на губах, а рука сильнее сжимает рукоять меча. Он заливается смехом, а после опускает оружие. Он не видит в глазах Чимина страха. Тот понимает, что смерть ему любима, что он не скажет, что жизнь ему нужна и гибель бесполезна. От руки Чонгука он понесёт абсолютно всё, этим показывая свою преданность. — Запомни, что я никогда, слышишь, никогда не перед кем не приклоню головы, даже, если это будут твои омеги. Я не стану по тебе горевать и просить передумать. Я не стану возвышать Тэхёна и подчиняться ему. Я не уподоблюсь гнилой тени, напоминающей о недавнем человеке. Сам гнилой находит того, кто по гнили его превзошёл. Считай, что вы с Тэхёном идеально подходите друг другу. Надеюсь, что он понесёт от тебя меньше боли, чем в своё время понёс я, — кидает Чимин в лицо правителю, а после спешно выходит, заставив того задуматься над такой маленькой речью, но такой глубоко проникнутой. Чимин почти вышел, но его перехватывает чужая рука и тянет на себя. — Ты мой, запомни это уже. Даже если я трахаю других, то это не значит, что я абсолютно забыл про тебя. Я ни за что тебе не позволю уйти от меня, слышишь? Я сделаю всё, но оставлю тебя, Чимин, — он отпускает омегу из своего захвата и просит удалиться. А Чимин и рад. Он выбегает из покоев и встречают двух перепуганных альф, один из которых уже во всю виснет на другом. — Явились, не переживайте, с ним ничего не случилось, — бросает им омега и держит курс на покои Юнги. Надо поделиться с другом, надо ему всё рассказать. К тому же Хосок сказал за ним присмотреть, поэтому Чимин этим и займётся прямо сейчас. Он не обращает внимание ни на кого, но одно ехидное лицо просто привлекает его. Он видит, что Тэхён сидит в окружении других омег и прекрасно проводит время. Завидев Чимина, он бросил смешок в его сторону. Чимину предстоит пройти мимо этих зубоскалющих лиц. Главное не отвечать на провокации Тэхёна и пройти мимо. — Надо же, как судьба благоволит мне. В конце концов, наш господин сделал правильный выбор, ибо ему ни к чему бёдный, уродливый, никчёмный омега, — Чимин остановился и, тяжело выдохнув, поворачивается к сказавшему. Он не удержался от ответа. — Свои качества не стоит перечислять, потому что тобой пользуются, Тэхён. Ты специально играешь в это, при тяжёлых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым — самое высшее в мире искусство. Ты прекрасно справляешься с ролью, но только ты обречён на роль второстепенную. Ты вечно будешь проливать слёзы по ночам, пока я буду находится с ним, пока я буду подле него и поддерживать, пока я жив и во мне ещё что-то бьётся, я не позволю тебе пустить плющ, изображающий жалкую любовь. Ты проиграл и не можешь с этим смириться, поэтому ты, как последняя шлюха из кабака, будешь нужен ему только для короткой интриги, но его сердце будет принадлежать мне, — Чимин убивает своей речью всех присутствующих. Он добивает своей улыбкой. Он отмахивается от них и идёт искать Юнги. Сейчас ему наплевать на этих стервятников, потому что друг важнее даже личной жизни. А вот Тэхён так просто слова не отпустил и затаил ещё одну обиду на омегу. Как же хочется с ним расправиться и стереть эту высокомерную улыбку с лица. Тэхён обязательно лишит свет последнего Праведника. Ему придёт конец, и умирать он будет в муках. Тэхён уже передал план Чонгука Риндо, поэтому все наконец-то потеряют Хосока. Тогда останется только Намджун и Джин, а после всех свершений на самой верхушке будет стоять Чонгук вместе с Тэхёном. Тогда он и попросит голову омеги. Он победит и станет править вместе со своим альфой. Тэхёну не жаль своих врагов, потому что те заслужили это. Чимин готов был разорвать напыщенного Тэхёна, но не решился впускать в действие кулаки, поэтому посчитал его уничтожить словом, что точно ему удалось. Как же его раздражает эта рожа во дворце, но Чимин будет терпеть, потому что здесь он не главный и не вправе распоряжаться чужими жизнями, он даже не попросит Чонгука убрать Тэхёна, потому что у того явно что-то есть к нему. Жаркий поцелуй является ярчайшим тому примером. Чонгук не прав, думая, что Чимин подобен ребёнку и он не под стать Тэхёну. Он намного лучше его, хитрее и расчётливее. Если первый станет подлыми методами избавляться от противника, то второй в открытую вступит в конфликт и не будет скрывать своих намерений. Чимин играет чисто, на что Тэхён отвечает дёгтем. Как бы Чимин не хотел выбросить из головы его образ, но выходит с трудом, поэтому он надеется на Юнги, который точно поможет ему вытравить этот лик. Чимин заходит без стука и обнаруживает Юнги, да и не одного, а с рыжим комочком. — Наконец-то ты вспомнил, что я есть, — выказывает своё недовольство Юнги другу, как только тот вошёл. Чимин сразу же смотрит на кота, а потом переводит взгляд на Юнги. — Мой новый друг, — поднимает котёнка Юнги и показывает Чимину. — Вот это да, он такой милый, — Чимин берёт рыжего себе на руки, не заботясь даже о его состоянии. — Ага, его зовут Хо, — торжественно объявляет Юнги и чмокает котёнка во влажный носик. — Малыш Хо очень забавный, — поддерживает его друг и отдаёт Хо хозяину. Юнги укладывает малыша на постель, а сам возвращается к Чимину. — Ты же знаешь, что Хосок уехал, — начинает тот, а Чимин уже готовит вопросы, чтобы разузнать, потому что у Чонгука выпытать ничего не удалось. — Всегда Чонгук его отправляет на самое страшное. Лично для меня, защита границ — худшее, что может произойти. Ведь ты не знаешь сколько там будет людей, мало ли что сорвётся, а Хосок же в самое пекло постоянно лезет, — грустно рассказывает Юнги, а Чимин хватает его за плечи и начинает встряхивать. — Эй, Юнги, ты слышишь меня? Твой муж сумасшедший по всем сторонам, его Змеем называют, он хуже безумца! Что может произойти, чтобы его убили? Да ничего, потому что Хосок великий, он не умрёт хотя бы потому, что не оставит тебя одного рядом со мной. Поэтому хватит расстраиваться. Ну не придёт же сейчас Каин и не скажет… — в дверь постучали, и злой Чимин пошёл открывать дверь. Это оказался Каин, который выглядел весьма печальным. — О, Каин, только про тебя… — Хосока убили, — только и говорит тот. Мир Юнги рушится. Тьма накрыла его и не смеет отпустить. Его лишили воздуха.