—Где моё небо?

***       И вот Он, Чимин, стонущий от длинных пальцев Юнги внутри пульсирующей дырочки. —Знаешь, сейчас хочу повторить фразу Твоего брата, которую Он сказал, когда пытался выебать Меня. «Ты не бойся, Я не порву».       С этой фразой Юн вошел в омегу почти во всю длину. Несколько секунд для привыкания Чимина Он не двигался, после чего начал плавно толкаться в пассию. Чимин был чрезвычайно чувствителен. Он чувствовал каждую венку Юна, чувствовал Его дыхание на Своих ореолах, чувствовал, насколько Ему нравится это и насколько отличается от всего, что было до этого.       Юнги толкался с каждым разом все глубже, при этом не забывая уделять внимание, казалось бы, всему остальному. Член Его любимого Чимми, Его грудь, соски, губы, ключицы. Тем не менее, Он сдерживался. И Чимин это заметил. —Так не пойдет.. — тяжело дышащий и задыхающийся в стонах Чимин перевернул Его после очередного толчка. — Разве не должен Ты тоже быть максимально открытым сейчас? Я за равенство, знаешь ли).       Теперь Пак – наездник. И теперь это Он ублажал Юнги. Он не хотел быть единственным бордовым человечком в этой квартире, поэтому начал ставить Свои засосы на бледную кожу Юна. Юнги же вся эта ситуация возбуждала еще больше. —Чимми.. Продолжишь, Я сорвусь.              И Он продолжил. А Юн сорвался. —Ты Сам напросился.       Он поднял омегу на руки и все поменяло ход. Толчки стали много грубее и чаще, отчего Чим лишь радовался, и вот тогда член стал полностью входить в Чимина. Юнги оставлял новые засосы на мягкой коже омеги, а Пак, в свою очередь, снова и снова выкрикивал имя актива, периодически добавляя «Папочка!», «Прошу, быстрее», «Да, там, молю, еще», когда Юн задевал простату, и прочие плотские фразы. —Я, конечно, понимаю, что Ты зайчик и все остальное.. Но не мог бы Ты встать для Меня раком? — уточнил Мин, борясь со прерывистым дыханием, продолжая входить в узкую дырочку омеги.       После смены позы ситуация лучше не стала: сладостные стоны «рачка», Его развратный вид сейчас, наитвердейшая эрекция и нереальная эйфория, пьяный разум, пьянящая атмосфера. Юнги нашел нужный угол и ускорился. Чимин же не мог сдерживать стоны из-за скорости и меткости Юна. И вдруг – звонок. Чимин посмотрел на экран мокрыми глазами: Минджи. —Потом отвечу, блять.. —Неет, отвечай.. Ха, сейчас. —Юн, не надо, — и снова протяжный высокий стон.       Юнги взял телефон, ответил на звонок и, поставив на громкую, кинул к лицу Чимина. —Брат, привет, а Ты где сейчас? —Ммм, Минджи-и, Я-я, — Юнги ускорился. — Не дома, в общем. Что такое?! — протараторил Пак. —Помнишь, Я утром говорил про парня. Я хочу Вас познакомить. Это Он отец ребенка, и Мы решили, что справимся и будем Его растить. —Джи-и, честно, Я оо-очень ра-ад, — Его голос периодически вздрагивал. Да и Сам Чим весь дрожал, — но Мне сейчас не до этого. —Я понял. Но Мы зайдем, ладно? Как вернешься, попьем чай, поговорим, посмотришь на него. По секрету, Он очень переживает. —Минджи, Ты что, не понимаешь?! Брат.. зан-нят..       Видя, как Паку тяжело сдерживаться, Юн решил помочь. —Да, Я понял, Чимин-а. Но что у Тебя там творится? —Слушай, дорогой, Я сейчас трахаю Твоего брата, и это Я заставил Его отвлечься на звонок, но, блять, Ты забираешь слишком много времени у Моего Чимми. Все это время Я мог слушать Его страстные прерывистые стоны, а что вместо этого?! Иди домой со Своим дружком, можете даже потрхаться, Чимини сегодня не придет. — и Юнги сбрасывает вызов.       После первого гудка Чимин начинает стонать во весь голос. Так сладко, так влекуще, что Мин не в силах сопротивляться. Жесткие толчки, низкие хриплые стоны альфы и высокие нежные – омеги.       По лицу Чимина скатываются слезки, по лицу Юна – пот. Альфа дает Омеге немного воли, и спустя несколько минут второй кончает. Юнги так же близок к разрядке, а сжимающееся колечко Его миндального мальчика доводит Его до точки невозврата.

      Конец тридцать второй главы