***
Потрескавшаяся в нескольких местах, толстая и хорошо смазанная дверь в хижину великого колдуна отворяется. Через неё проходит довольно низкий, сгорбившийся под тяжёлой ношей помощника, тот же эльф, держа на спине увесистый мешок, замаранный всем тем, что попалось на трудном бесконечно-вечном неровном пути. —Данте!—Кладёт принесённое возле входа и подходит к скамье, откуда слезло почти всё туловище крепко спящего волшебника со шляпой на лице. Были слышны только храп да посапывание.—Данте!—Обладателя имени ударяют по щеке - по второй, предварительно скинув головной убор, но вспухшие глаза не открываются.—Данте, да сколько можно...—Не_Габриэль отходит к столу. Нащупав что-то продолговатое и твёрдое, сжимает в перчатке и несёт к спящему. —Дан.—Храп.—Дан, я разбил твою бутылку с...—Проходит глазами по этикетке.—"Аролинским ликёром".—Храп.—И фуфло твоё на книгу твоего деда попала.—Резко горло накрылось перхотой. Сквозь кашель пробурчав какие-то недовольства, колдун начал потихоньку вставать, сразу обратив внимание на то, куда положил драгоценность предков. Гэб сунул тому пустую бутылку из-под ликёра и, со спокойной совестью отходя, начал расстёгивать застёжки на броне. —Да штоб меня травы ядовитые укололи...—Протирая глаза, увидевшие мешок на пороге, бубновый проснулся.—Неужто закончил? —Да, закончил...—Снимая нагрудник, он кинул его в плетёную корзину для белья неподалёку, туда же выкинув и наручи.—И теперь ты должен вернуть мне мои инструменты. —Хм...—Красноволосый бросает раздражённый от долгой работы взгляд в окно, подтягивает к себе ноги и потихоньку начинает выполнять свою часть договора.—Слушай, а я ж уже и не помню... Щас поищю.—Поднявшись и, поправив на себе перезашитое убранство, начинает шарится в немногочисленных деревянных ящиках. —Ищи.—Кладёт сумку, снимая рубаху, откидывает уже на лавку...—Мне ещё нужно, чтобы ты достал энциклопедию о заклятиях в области психологии. —Так... Ну, её-то я даже отсюда вижу, хорошая книжка, а вот твои инструменты... Продал что-ли...—Проговаривает тот тихо, отвернувшись к сундуку, наполненному всяким барахлом на подобии: порванных тряпок, красивых статуэток, клыков, украшений, пуговиц, иголок, коробочек и прочего. Бубновый валет подходит к тому уже в своей повседневной одежде. —Я вот последнее услышал и что-то засомневался в тебе, как в человеке, заслужившим моё доверие, зато не успел перейти порог, как нашёл подтверждение того, что ты натуральная пьянь.—Плюёт тот, подходя к книжному шкафу, ставит руки по бокам и негромко зачитывает корочки книг, как ни в чём не бывало. —Да понял я, понял...—Подходит к библиотеке и достаёт ту, на которую ему теперь указывают, отдавая.—Не надо было лезть к твоим режущим вещицам, но смотреть на то, каким аккуратным рядом ты раскладываешь органы моей милой мышки...—Почувствовав табун мурашек, третий встрепенулся.—И что же ты захотел повторить из заклятий? Если не ошибаюсь, то ими ты пользуешься так же часто, как я бритвой, даже реже. —В любом случае пользуешься, так что не лезь.—Король всматривается в переплёт книги, хмыкает собственному комментарию и начинает мусолить цветы, надеясь найти спрятанное под одним из них, перемещая с места на место небольшие горшочки, стоящие, где глазу мило. Первый садится за стол и, торопливо пролистав больше середины, затихает....
Устав безрезультатно ходить по хижине, Данте валится на пол, делая пародию на то, как в первый раз отреагировал на пропажу своих вещей эльф, и кладёт руку на горячий лоб. Выглядит, как комичная сценка. Не_Габриэль не обращает внимания, просто указывает в сторону трёх зеркал на чистенькой полочке в углу шкафа-витрины. Красномастный встаёт под руку с кряхтением и небольшим недовольством. —Ну что же ты сразу не напомнил?—Возмущается тот. —Хотел проверить на сколько деградировала твоя человеческая память. Колдун, раздосадованно закатив глаза, подходит к зеркалам. Всмотревшись в каждое, берёт то, что стояло посередине и отличилось слабым отсветом сероватого оттенка с силуэтом непонятной формы. Что-то проговаривает и кладёт руку на стекло, потихоньку проникая во внутрь почти до локтя... Прогрев уши на начале чужих манипуляций, остроухий закрывает книжку, спрыгивает с насиженного места, и идёт к зачарованной хим-лаборатории с захваченной табуреткой. Встав на неё, начинает залезать на зачарованный стол и, беря по очереди всякую посудину на нём, читать прилепленные бумажки. Карабкаться по всяким неровностям, гладким ножкам или тащить высокие стулья сил как-то не было. —Может ты просто спросишь меня о том, что тебе необходимо?—Наконец хирургические инструменты с зеркалом кладут на место. —Сомневаюсь, что ты хоть что-то помнишь. —Сегодня ты ведёшь себя немного иначе. Что-то случилось? —Когда-нибудь узнаешь...—Держа третью банку с засушенной смесью разноцветных растений, не_Габриэль опускает уши.—"Дроблёный Корень Нирна"... У тебя есть такой же, но красный сорт?—Вместо ответа Дан подносит руку к подбородку и идёт в сторону буфета подле окна с короткими шторками. Достав горшочек и показав, слышит второй вопрос валета.—А засохшие нервы какого-нибудь скота? —Скота? Парочку нитей точно есть...—Он садится на корты и берёт за ручку ящика.—Может ты скажешь весь рецепт сразу? —Чай из Вилинии, настойка приворотного зелья, перья ангелов-дароедов, мох из озера с сиренами...—Данте продолжал внимательно слушать весь рецепт, пытаясь вспомнить что из всего этого можно сделать. —Интересно...—Последнее, что говорит колдун, перед двух-часовым мозго-ебением друг другу и расспросами.***
Из хижины эльф выходит предовольным. Прежняя сумка на пояснице, которую недавно пристегнул вместе с ядовитым клинком, теперь полна свежезаполненными скляночками, бутылочками, одним ножичком, эбонитовый камушком и прочим. Гравюрный фолиант в руках придавал самой опасной животине на ближайший километр вид доброго защитника во благо природы. Маг с большой сумкой на плече торопливо выбегает вслед за ним из хижины, предварительно закрыв своё хозяйство на странный замок из чудных сплавов. Первый собирался уходить в лес, а третий в город: за недостающими ингредиентами, зельями и прочим волшебным добром, но с традиционным подтекстом на посещение его любимого кабака. —Гэб, не забудь в пивнушку заглянуть. —Естественно.—Поворачивая в противоположную сторону дороги, прощался тот.—Ещё и факел с собой возьму. —Бери-бери, а то потом так темно будет, хоть глаз выкалывай!—Махал Дан. —Ох дурак...—Вздыхает эльф, понимая, что его шутливого намёка на сожжение кабака совсем не поняли. А может и поняли, просто не среагировали.***
Спокойно идя сквозь лесную чащу, парень недовольно щурился попадающим на глаза животным. Напрягая уши, он хотел прислушаться к наличию каких-нибудь непрошеных гостей, вроде людишек и других ещё более нежелательных существ, обладающих даром мышления. Ведь если таковы будут, то... Найдёт — убьёт, зарубит, покромсает, в клочки разорвёт и в живых точно не оставит. Слышалось лишь шорохание облезлых зайцев. Невидимое источение ненависти и презрения понемногу смягчалось, когда при его виде даже длинномордые хищники прекращали охотиться или пировать и отходили подальше.***
Наконец пройдя несколько десятков вёрст до то того места, где оставил свою жертву убийца, последний приземлился на траву. Оценив то, как жадно впитала в себя почва пролитое душегубство, не оставив и намёка на её наличие, он сорвал несколько травинок, облепленных кровью, и немного растёр между угловатыми пальцами — они совсем не испачкались, кровавая руна свернулась без помех и Гэб поставил первые две галочки в уме того, что в его власти лежит... Пока что кто-то. Взяв книгу в руки, он расслабленно прочитал вслух обложку: "Как отличить драгоценность от подделки." —"Особенности анатомии, организма, поведения и отношения с заметками"...—Открыл выпрошенную книгу на закладке, которую вставил перед выходом и, пролистав основное, перешёл к самому, на его взгляд, интересному.—Особенности лесной рассы... Заметка первая: поместите существо в природу, где физически доведите до...—Он замолчал. Шорох и трескание со стороны ветвей дерева ему совсем не понравился, поэтому дух леса оставил книгу, обнажил лезвие и направился к кривому стволу, через которое и забрался на самые высокие ветки, исчезнув с горизонта...***
Заходя в лекарню, бубновый король с мешком монет и улыбкой встречает невысокую цветочницу с рыжими волосами. Та отвечает скромной улыбкой, продолжая расставлять из корзины Драконьи цветы, собранные и принесённые собственноручно. —Завоз то был сегодня?—Разглядывал жардиньерки в магазине бубен. —Здравствуй, был, чего тебе принести? —А всё по списочку, вот.—Отдав сложенную бумажку девушке в веснушках, он опёрся рукой на столик с весами и начал наслаждаться не только великолепный видом, но и прекрасным запахом цветов. Конечно, в его хижине их видимо-невидимо, но многие из них уже давно высохшие и выцвевшие, а здесь... А здесь их частенько меняют, досушивая старые в подвале с газовой печью, там же храня и другие товары. Девушка вернулась с той же корзиной, но уже наполненной всем тем, что было в списке и двумя пустыми пакетиками без ручек. Перекладывая по ингредиенту в первый пакетик, она внимательно смотрела на список, боясь хоть где-то ошибиться и иногда что-то вычёркивала из большой тетради в углу. Покупатель смотрел на это с явным умилением. —Николь, а где старушка-то наша злобная? Неужто на тебя всё хозяйство оставила? —Оставила. И не только хозяйство оставила...—С грустью, она положила последнее в пакетик и отошла к полочке с бутыльками скумы, которых не хватало по списку.—Она... В общем-то она нас всех покинула...—Улыбка сползает. —Ох, я думал она ещё век жить, да ворковать будет... Ты сама как? —Ничего, мне главное привыкнуть к роли надо, а там может и жениха найду... Честно? Не хочу я этого совсем... —Я бы тоже не хотел себе жениха... Вдруг бить будет?—Пошутил тот. —Ага, а там и детей рожать заставит. —Согласен...—Данте достаёт второй мешок с деньгами.—Монетами или бумажками? —Чего не жалко. —Да для тебя ничего не жалко.—Вновь улыбается тот, подавая несколько купюр и пару-тройку золотых монет.—Ладно уж, удачи, а мне ещё в хабар с мужиками: о жёнах говорить. —Ох!—Удивляется та, кладя ручку на маленькую грудь.—У тебя есть жена? —Да есть одна: маленькая, противная, хоть души - хоть плачь.—Смотря задумчиво в потолок, подминал сильными руками легковесные пакеты. —Не знала...—Расстраивается та, отворачивая лицо. —Шучу я, до встречи.—Данте уходит. —До встречи...—Девушка кладёт руки на щёки, задевая очёчки, и краснеет.—Надо было опохмеливающие таблеточки предложить... Нет, сказать, что пить - нехорошо... Или... Или в гости пригласить...—Она взяла неподалёку блокнотик и записала что-то себе на будущее.—Нет, лучше скажу, что пить - плохо, потом с печенью проблемы, да и с сердцем...***
Крик разодранного горла был той ещё мелодией в тёмном лесу. Несколько ударов клинком и гоблин отвратно-болотного цвета затыкается. —Фу, блядь, все сапоги мне обгадил.—Не_Габриэль отпинывает труп, корчится и высовывает язык, как показатель всего его отношения к грязи на недавно чистых ботинках. Ладно те, в которых в деревне бушевал, так ему лично-начищенные обляпали! Со своей эльфийской руганью и недовольством, он покинул еду для ждущих неподалёку волков....
Вернувшись к тому месту, которое покинул, он не увидел ни эльфа, ни стрел с луком. Даже не дойдя до дерева, эльфёнок рысцой сорвался с места в ту сторону, откуда выбежал испуганный олень...***
Открыв дверь в хабар, Данте громко поприветствовал бармена, крепко пожал руку нескольким мужикам, да одной толстой бабище, и сел за стол, на который без предупреждения поставили полную пивную кружку. —Постоянный гость! Вспоминал, вспоминал, да вот ты и появился!—Радовался бородатый мужчина - старшина сего места. —Да как же не появиться? Скоро ж непьющая неделя, да и сгрустнул я, когда девушку одну, красивую такую, грудастую, но добрую, сожгли. —Да хрен с ними, с этими ведьмами, да колдунами, во-о-он, глянь лучше на наших дамочек: хранителец очага, да живота наполненного, хороши, куда не глянь! —Согласен.—Слышится с другой стороны от столешницы, где сидел красноглазый. Хрипловатый и низкий голос, но с нотками юноши привлёк внимание Данте, потому он поворачивает голову и начинает разглядывать незнакомого рыцаря в серых доспехах с синим отливом. Шлем того полностью закрывает неизвестное лицо. —Как звать? —Хрен знает.—Говорит бармен вместо гостя, грубо протирая стакан.—Ждёт кого-то, а кого и зачем - не известно.—Бубновый конечно вставляет слово насчёт того, что не его спрашивали, но делает это всё же в уме. —Рыцарь, откуда вылез? —Откуда все вылезают.—Грубит, как показалось страшине, тот. Данте снова открывает рот, но тот неожиданно убирает сложенные на столе руки, громко поднимается со стула и отходит к только что прибывшей барышне, держащей дверь на улицу открытой... Та кого-то покрывает томным матом и просит как можно скорее выйти из "норы с вонючими алкашами" и тот молча выходит. —О, вон кто оказывается даму сердца нашёл!—Подбирая пару оставленных монет, как чаевые, бармен с радостью забывает все обиды, насчитав на одну неплохую, но нетронутую бутылку чего-то спиртного. —Мда...—Данте подносит к губам кружку и с удивлением смотрит на её пустое дно.—Как же я так... Даже не распробовал, а уже выпил. —Бывает.—Утешает чуть ли не родной дядька.—Давай ещё одну? —Давай, мужик, давай...***
Бубновому валету не пришлось долго бегать. Увидев того на дереве, натягивающего в его сторону стрелу, он нахмурился и, сложив руки на груди, просто начал ждать когда же та в него полетит. Почему? Потому что у того очень крупно тряслись руки. Тёмному эльфу было не обязательно ждать чего-то, но в данный момент желание проверить насколько хорошо работают про́клятые руны выросло в разы, ведь лицо раненого не выдавало, что тому плохо или что-то мешает: глаза широко раскрыты, губы плотно закрыты, сам он бледный и замёрзший. Парень как будто понимает что не так, но никак не хочет обращать на это внимание. Наконец конечности того отказывают. Стрела с луком падают на землю, а сам он опирается руками на кору по сторонам колена. Не_Габриэль издевательски улыбается, ведь только что он одержал ещё одну победу, правда, "положительный настрой" сразу падает, сам он удивляется вытаскивая сложенные руки, ведь тот... Эльф на дереве, выхватив ещё одну стрелу из колчана, начинает резать руну на шее. Остроухий моментально реагирует: бежит в сторону лука и стрел, но на них уже падают, приземляясь на колено, хватают лук и... И падают на землю из-за налетевшей тяжести. Тёмный эльф машинально пронзает тому плечо, оставляя орудие в теле, замахивается для удара и останавливает в двух дюймах от лица... На него смотрят тем же безэмоциональным взглядом, какой был на дереве, какой был на крыше, но только теперь со слезами. Переводя взгляд на свой клинок, не_Габриэль прикрывает рот, распахивая вторую над землёй. —Ч-чёрт, я не хотел...—Бубновый шустро встаёт с того и лезет в сумку, шарится, ищя что-нибудь лечебное. Руки жертвы подрагивают, сам он поджимает уши и закрывает глаза, издавая болезненные звуки сквозь сжатые зубы. Наконец найдя розовый бутылёк, его как можно скорее открывают и подходят к раненому. Наклонившись, тёмный эльф берёт за ручку клинка и, вытаскивая, потихоньку поливает глубокое ранение. Боль волнами навещает разум, ударяя сознание, чтобы то потерялось, но этого не происходит. Под сапогами выдыхают судорожный вздох, прижимаясь к земле, как к настоящему и единственному спасению. Когда зелье заканчивается, клинок убирают с глаз подальше. —Жив, не?—Низкий эльф во всё ещё нагнутом положении кладёт руку на колени, второй всё также придерживая длинную ткань на груди. На него настолько резко переносят взгляд, что он отшатывается. —Жив...—Вытаскивая вторую такую же бутылочку, он садится рядом и, оперевшись локтём возле шеи по другую сторону, начинает обрабатывать рану, нарушая все частные, которые уважал и хранил, границы для личных интересов.—Я не хочу тебя убить, но если ты мне хоть где-то наврал, то я воткну ещё десять таких железяк тебе в жопу, уяснил?—Ему смиренно кивают. Закончив с обработкой, Гэб встаёт, берёт клинок и, водя перед носом так же, как при их первой встрече, усмехается той же реакции. Светлый эльф медленно поднимается, оставаясь на земле, тёмный же продолжает перебирать ещё какие-то зелья, только теперь суёт себе под нос. Похлопав глазами по сторонам, кладёт вещь на место и берёт следующее. Кивнув правильному запаху, свободной рукой вытаскивает пару маленьких розовых цветочков, вставляя в горлышко, как в вазу... Кладя возле чужого бедра, он отходит на несколько метров от того и, скрестив руки, ждёт реакции. —Зачем я тебе нужен?—Игнорируя цветок, задаёт вопрос тот и смиренно смотрит в землю, ощущая сильное изнеможение... Над ответом думают неожиданно долго. Спрятав руки за спиной, не_Габриэль молчит, размышляя над ответом правильный, понятным и кратким. —Ты в моих интересах до того момента пока я не узнаю из какого ты рода. —Разве это так важно? —Да, это важно.—Гэб берёт книгу в руки и пробно подходит к тому на пару шагов, сразу же останавливаясь, когда длинный молча встаёт и сам подходит к нему. Вставая на колени перед тем, он... Сцепляет запястья, поднимая над опущенной головой, чем показывает... Подчинение. Проклятый поднимает ушки, прижимает книгу к груди, сглатывает слюну и даже немного краснеет. Неужели хоть кто-то не считает полным унижением склоняться перед тем, кто ниже тебя ростиком? Не будет повторных провокаций забить до смерти и вопросов о том, кем является его властитель? Если сейчас его можно так назвать конечно... А ведь есть небольшая вероятность, что он в любой момент даст тому кулаком в нос и сбежит.***
Допив пятую кружку и второй раз сходив в уборную, Дан смеялся вместе с гостями, смотря на заглянувшего бродячего шута со шляпой для подачек. Кривляясь, шумя, шутя, показывая трюки, и естественно донимая хмурых и серьёзных дядь, тот веселил подвыпивших гостей. Ох, сколько же смеха было, когда один из этих "серьёзных гостей" схватил того за его шутовскую шляпу и затолкал в рот горку золотых монет. Довольство и разинутый рот для добавки так нехорошо удивил гостя, что тот в него плюнул, а шут в ответочку плюнул ему в нос. Упрыгивая от разъярённого погнавшегося, кричал про непрямой поцелуй. Когда смех поутих, Дан посмотрел в окно, оценивая светлый и добрый по его мнению день, и даже вспоминать не хотел про то, как же стрёмно у него на круглосуточно сумрачном склоне. Круто конечно, но такой безопасности и расслабленности с уютом, как здесь, не ощущается. Подумав о том, что не стоит сегодня перебарщивать с алкоголем, бубновый расплатился за всё выпитое и вышел. И шумный рынок, и дорогие таверны, и притягивающие гостиницы, и всякие улицы живущие от праздника до праздника были на пути бубна до дверей стен города, где частенько затормаживали путешественников приставучие стражники, ему даже с какой-то стороны повезло, когда не случилось их повстречать. Выйдя за ворота, он направился в сторону мельницы, за которой и был лес.***
Когда дошёл до дома, время перевалило за полдник. —Я ж из пожрать нихрена не купил...—Опомнился тот, когда только открыл дверь.—Ой, как он материться-то будет...—Дан проходит вперёд, резко выпрямляется и улыбается появившейся идее.—А почему бы не попробовать приготовить супчик из цветов? Или с вареньем каким-нибудь, чтоб на настойку похож был, где-то даже баночку облепихи смогу найти...—План пищевого отравления строился на глазах, пока Данте раскладывал принесённое и вытаскивал задуманное на "кухне"...***
Остановился он на соли и перце, заметив, как жуёт кислый цветок и как какое-то непонятное, но красивое месиво перемешивалось поварёшкой в ошпаренной пару раз руке. —Соль, перец или сахар? Может соды добавить? Для лёгкости.—Сипло посмеивается тот, кидая в кастрюлю всё, что было не ядовитым. Каждый раз пробуя, он морщился от пересолёности, пререслащённости, остроты, горькости и подобного, кардинально меняя каким-то образом вкус. Некоторые ингредиенты были ужасно ядерными. Ему бы любой повар руки обломал, но здесь нет даже его маленького сожителя, потому он совсем не стесняется в желаниях и уверенно губит небольшую часть припасов. Зато запах... Запах вышел очень интересным. Таким интересным, что на него даже кто-то пришёл, начав огрубело бить кулаком в дверь.