***
Данте очень напрягся, когда после крепкого, долгого, сладкого сна, проснувшись и выпив пару стаканов воды, не смог найти и намёка на наличие своего сомастника в доме. Спальня окатила его агрессивным лязганьем зачарованного железа, кухня предвиденной пустотой, подвал невозможностью войти, магия ответом «нет таких». Казалось, что тёмный эльф сквозь землю провалился, пока высокий усердно отсиживал седалище в комнате с античной канцелярией, игнорируя потусторонние звуки, и читал книжку на от а до я с заглавной буквы иностранном, древне-греческом или с эпох зарождения драконов языке. Наконец решившись спросить где злобный чёрт у того, полученный ответ короля ничуть не обрадовал. Нет, ответ его… Расхолодил. « —Ушёл. — Ушёл, ладно, а куда? —Не знаю. — А на сколько? — Не знаю.—А зачем? —Тоже не знаю. — А что ты по этому поводу знаешь? — Что он может не вернуться. — Здорово.— » Какой неожиданный подъебончик с утра пораньше… Чё ему здесь делать, если Гэба нет и делать друзей не из кого? Типа… Просто отдыхать? Ему ж ещё зелье предков делать надо, ингредиенты там чуть ли не из ада доставать, деньги где-то искать, с мужиками в карты рубиться, да и за несколько дней даже глоточка пивка не ощутить как-то не особо приятно звучит. Чародей хотел как можно быстрее со всем разобраться и вернуться к своему излюбленному на первое время ремеслу — писательству. Стишки, поэмки, припевки, пара строчек и на душе становилось легче, а теперь… Бубновый король лишний раз потёр переносицу, отгоняя мысли от своего «хочу», напоминая себе о том, что его сюда так-то даже и не звали, и вновь опёрся о стол рабочей камеры, именно камеры, потому как её пустынность, пресность и серость, да ещё и эти надоевшие наличием решёток окна… Тюрьма, не иначе, хотя лучнику вроде по нраву такой интерьер, вон, даже не две, а сразу четыре книжки заграбастал. Только одна из них была словариком.«Побитый, перебинтованный, некормленый, за учебу посаженный… Какой же мой пацан всё же изверг.»
Дан посмотрел на свеже-перевязанное колено того и плюс-минус прикинул не оставили ли того даром никому ненужной калекой, потому как в 50% случаев Гэб делал эльфов именно калеками. Потом конечно переживал за них, излишне нервничал, фантазировал как им тяжело, ночами не спал, во рту ничего не держал и в итоге возвращался, чтобы добить. К счастью, их он встречает не часто и глаз кладёт не на всех. —Гэб что-нибудь оставлял? —Приподнял толстую бровь тот, смотря на столь безмятежного и спокойного парня при его положении, что складывалось впечатление, как будто тот всё наперёд уже знает и просто ждёт своего особого часа, чтобы взять это самое всё в свои руки и подставить чародея своей неожиданной самопроизвольной пропажей, когда мрачный эльф появится, правда, все эти ощущения только из-за еле-видимой улыбки, что выглядывала сквозь боковые локоны довольно чистеньких и на сколько возможно прибранных волос. —Да, вот это.—Дан уж был готов увидеть какую-нибудь весточку или, дай боже, мешочек с золотишком, где, кстати, и его заслуженная доля хранилась, но ожидания увы не оправдались. Вытащив из кармана уже излюбленный кубик-рубик, только с увеличенным числом фишек и странным подбором бледно-тёплых цветов, Габ улыбнулся чужой физиономии, скошенной во все стороны от удивления, и вернул вещь обратно в карман штанов, что были немного потасканы, но чисты и отчего-то знакомы. —Мда-а…—Разочарованно протянул тот, но решил не оставлять на этом акцента.—Как ты после вчерашнего? —Без смущения или ожидания обиды брошенного вопрос был оглашён. К счастью, тактичность по отношению к этому духу весомым умением не являлось. —Неплохо.—Габ перелестнул на две странички назад и опёрся о сложенные руки. Всё же слово «неплохо» до конца не оправдывалось, но, чего таить, важно ли говорить правду и тратить время на объяснения? —Меня всю ночь лечили и теперь я могу даже ходить.—Никакой лекарственной магией от колдуна не пахло, тем более дождливый вечер с грубым зашиванием плеча никем не забылся. —Всю ночь? —Перефразировал король и брови, что итак были подняты, полезли выше, а красные яры притупились на, пожалуй, единственной в комнате картине мрачно осеннего пейзажа за окном.—Это ж что за мертвяк сейчас где-то ходит? Действительно, насколько тот вымотался за ночь? До какого состояния? Может он лицом своим дороги помечает? Или имеет в два раза тяжелее мешки под глазами? А его обессиленную тушку где-нибудь случайно сам Фарлос не припрятал? Да куда там ему… —Утром с ним было всё хорошо.—Звуча подстать своей расе попробовал уверяющией интонацией закончить разговор Фар. Какие там письмена так его заинтересовали, что даже захотел от Дана избавиться побыстрее, было известно одному создателю, а с чего это их заставил учить тёмный бубен тем более. Данте недоверчиво глянул на не отлипающего от пожелтевших страниц парня. Не найдя ни в нём, ни в книгах, ни в полках, ни в пыли, ни в окне ничего занимательного, мужчина незаинтересованно вздохнул и всё же вышел за дверь.«И что мне выбрать: следить за Фаром или наоборот — оставить в покое? Через ворота он же не пройдёт… Не пройдёт же? Что-то не видать мне моего спокойствия.»
Бубновый потёр шею, хрустнул стареньким позвоночником и, перешагнув в гостиную, разлёгся на диване, кладя длинную руку на его спинку.«Может всё же… Ну этого, в печной проход, и домой? Ну нет, так уж точно нельзя… Неужели мой снова эльфов пошёл искать? Если да, то зачем этого здесь оставил? И всё же странно как-то, что меня не предупредил… В какую-нибудь таверну, наверное, пошёл или эльфийский кабак, пх-хе-хе…»
Данте прикрыл глаза, улыбаясь своим ярко-запомнившимся картинкам некоторых здешних городских таверн и не слишком особых мест. Хоть мысли всё ещё и суетились по поводу его обязательств, коих ему пока что не приписали до конца, ничего на себя брать не торопился. Удобно заложив руки за голову, маг запел под нос первую вспомнившуюся ему балладку одного горластого юнца и тем самым забылся, подняв себе настроение. Покачивающейся носок ботинка с довольной гримасой были тому подтверждением. Верные решения вроде бы так легко можно было найти, но в то же время казалось будто смысла в этом совершенно не было, да и проявлять юношеский энтузиазм, суя нос не пойми в какую дырку, тоже, что значило… Нужно поскорее добыть свою заветную бутылочку хмельного и слегка расшататься для бодрости мысли и яркости жизни.***
В глубине леса, что рос около сотни десятилетий, возле только-только успокоившийся деревеньки, которая была несколькими днями назад атакована «живодёром», именно тот самый «живодёр» очень заинтересованно разглядывал извлеченную из дерева рудо-жёлтую брошь, что обдавала чем-то волшебным, но к практическому использованию, как ни крути и не кусай, не подлежала, зато отголоски эльфийской молитвы зашуршали в памяти, как потресканный диск магнитофона, и готовы были вспомниться во всей своей красе при одном только её виде. Оглаживая большим пальцем приятно переливающуюся радужными стёклышками и лучиками поверхность камешка, он склонил голову в бок, обдумывая какую ценность она могла бы в себе нести и сколько стоить. Позади послышалось лёгкое шуршание и парень, быстро закинув драгоценность в карман, скрылся от не так давно следящих за ним пар глаз.—
Двое вооруженных мужчин в поношенных разбойничьих одеждах, неуверенно вышедших из-за стволов деревьев, цокнули и побежали в сторону, как им казалось, ухлёстывающей от них цели; они хотели устроить ловушку или неожиданный сюрприз тёмному духу, но удача им изменила.…
—Шевели булками, у нас парень с сокровищем! —Выбежав из леса на открытый, лысый и плешивый в некоторых частях участок сырой после дождей земли с мёртвой травой, где были идеально видны небольшие следы ботинок, подгонял партнёра по грабежу один. —Да погоди же ты, Хосподи, сам в пяти метрах от меня специально поди бежишь! —Второй тяжело дышал, глатая слюни, и махал топором.—Вечно так делаешь! —Пузо своё выставил, как банкетный стол, и даже просто постоять не мог! —Видя, с какой скоростью упускает своё сокровище, сердился тот, что был посильнее физически. —А сам-то се брюхо стоял чесал! —Зараза, он из-за тебя нас и заметил, быстрее! —Злобно кричал где-то впереди разбойник, хоть и не замедляясь, даже прибавляя скорости, но ни сколько не изменив расстояния между им и тем, за кем гнался.—Ну, ну! Разбойник с ярко-зелёной повязкой на руке побежал на расстоянии десяти, а то и пятнадцати метров вперёд от своего выдохшегося друга и совсем скоро… Схоже выдохшись, запнувшись и даже по пройденным следам посмотрев, потерял след. Обернувшись в сторону леса в далеке, чтобы как можно ярче описать своё недовольство от неудачной охоты в лицо своему потерявшемуся где-то в кустах товарищу, он встал в нетерпеливую позу и стал ждать. Даже спустя минуту, (вдруг тот просто бежит так долго,) ему всё равно никто не показался. Когда чуйка как бы невзначай сказала о том, что всё это не просто так, да и некоторые воспоминания резких привалов вернулись, бандит со всей скорости ринулся назад затем, чтобы целенаправленно вломить за нечеловеческую медлительность и накричать, вот только… Планы сами-собой изменились. Добежав до края лесной степи, откуда выбежал на простор по следу низкорослого незнакомца, разбойник в оцепенении широко распахнул глаза, смотря на высокие ветви деревьев, обвешанные человеческой плотью, внутренностями и конечностями. Обрывки растянутой одежды с ремнями и скальпом на одной из веток сказали всё сами за себя. —К-как, э-это-…—Глаза того начали наливаться кровью, а вены на руках вспухать.—Ах ты… СВОЛОЧЬ, ВЫХОДИ, Я ТЕБЯ ЗАРЕЖУ, БЛЯДЬ! —Крикнул взбесившийся флибустьер, уверенный в том, что убийца находится поблизости, и вытащил из ножн серую, большую саблю.—ДАВАЙ, ТВАРЬ БЕСХРЕБЕТНАЯ, Я ЖДУ! ВЫХОДИ! Убийца, что сидел на одной из окровавленных веток и вытирал чистый кинжал, без интереса опустил взгляд на слепого по его мнению человечка, а после того, как его всё же заметили, начав чуть ли не прыгать на месте, он сложил оружие и вытащил из кармана монеты, забранные у им же разрезанного человека. —Откупиться не хочешь? —Тряся возле плеча мешочком, спрашивал тот и вместо ответа получил камень, что пролетел мимо, но достаточно близко, чтобы на всякий случай склонить голову в сторону и прикрыть рот. —Сюда иди, я тебя так за моего друга выпотрошу! —Эльфёнок недовольно хмыкнул.—БЫСТРО! —Он как-то ослаблено опустил ушки, после поджал губы будто бы чему-то огорчился и, поставив на ветвь руки по бокам, спрыгнул с высоты в несколько метров, невероятно тихо приземлившись. Разбойник, махнув головой, чтобы выбросить любые опасения и проволочки, что могли помешать махать оружием, как угорелому, ринулся вперёд, но резко запнулся о корни деревьев и упал на руки, вызвав тихий смешок. —Я тя так насажу, с-—Сквозь сжатые в ненависти оскаленные зубы прорычал тот, собираясь встать, но к тому времени, как он стал подыматься, его голова была прижала чей-то подошвой к земле.—Скотина! —А теперь…—Приподняв руку с топором предыдущей жертвы эльф хлестнул её лезвием по чужой вспухшей шеи, из которой в сторону брызгнула струя крови, и сразу же перестал чувствовать сопротивление. Разбойник медленно опал и успокоился.—Что, всё? —Вскинул бровью остроухий.—Неплохой топорик.—Приглядываясь к гравюрной вырезке на основании, подивился тот. После последующего замаха топор оказывается торчать в пустой голове, неудачливого на сей день, как и десяток других людей, мужчины. Осмотрев труп на наличие чего-нибудь ценного и обокрав, эльф помаячил найденные пять монет в ладони и сунул к остальным, что хранились в мешке бездонной сумки, куда-то направившись.«Ещё немного и можно направляться в конюшни.»
***
Успевший тщательно обследовать кухню эльф сидел на одном диване в обществе бубнового короля с вопросительным взглядом. Тот смотрел примерно так же, но с другими мыслями и капелькой негодования того, что же тому надо, будто это к нему пришли, и с чего это он поднялся с дивана. —Он вам ничего не сказал? —Наконец открыл рот пучеглазый, склоняя голову немного в бок. —А ты как думаешь? —Что он вам ничего не сказал.—Данте бы очень хотел сейчас соврать и пойти куда хотел, но совесть подсказывала, что торопиться ему некуда, а врать себе дороже. —Ну, как… Сказал конечно, но я что-то подзабыл что именно… Нет, на самом деле я ничего и не понял, так как даже глаза не открыл, когда тот пытался мне что-то сказать.—Факт правды позволил не стыдиться самого себя. Габриэль вскинул тонкими бровями и решил исправить это дело. —Что вы будете меня кормить.—Непонимающее выражение лица со смешной гримасой и вопросительным звуком пожилого человека подкинуло только два предложения: либо не услышал, либо не в его интересах.—Он сказал, что вы будете заниматься «моей кормежкой». —Уверен? —Ехидно, но для Габриэля скорее странно переспорил чародей. —Да.—Без какого-либо эмоционального прикраса продолжил тот.—А ещё он сказал, что вы можете забрать меня к себе, если вам здесь не нравится. —А вот это уже интересней.—Воспрял бубновый король, предельно точно зная куда потащится первым делом.—У меня есть парочку мест, где ты сможешь поесть, набраться силёнок и наконец добраться до того места, где мы с тобой познакомились.—Увереный в будущем улыбнулся и, —Там уж потеплее будет.—, мечтательно добавил он. —А я могу остаться здесь один? —Задал неожиданный вопрос длинноухий, вызвав лёгкое смятение красноглазого.—Тоесть…—Дабы не испортить отношение решил исправиться тот.—Я уверен, что вам здесь не нравится, но мне кажется, что здесь не так уж и плохо. —Хм.—Захмурился чародей, кажись, оставшись в небольшом недовольстве. —Он говорил, что мне можно сидеть там, где только захочу, лишь бы он знал, где именно, а это он сможет понять по…—Эльф скользнул рукой по своей забинтованной шее, под слоями которой красовалась углубленное печать-клеймо и немного покраснел. Казалось, вчерашние воспоминания того, что было, его и засмущали. Данте поднял одну большую бровь и даже немного отодвинулся, так как догадывался о том, что же вызвало этот румянец, а поскольку Габриэль был итак достаточно натерпевшимся психологически больным существом, (не будем забывать о его отношении к собственному положению), а после проклятья и тёмного бубна с его способами постройки взаимоотношений мог стать чем-то похуже. Мазохистом, к примеру.—Как-то само собой, если помех не будет… Я тоже так смогу, если вы поможете выбраться через запертые ворота. —Серьёзно? Ты можешь найти его? —Габ угукнул и поправил одежду на плече.—Так что же мы сидим? Пойдём поищем.—С готовностью отдирать сидалище от упругой поверхности мебели, Дан ставит руки на колени, но убирает, как только локаторы замечают в чужом ответе протестующий тон. —Мне нужно учить основы магии. Если я не выучу хотя бы половину, он меня накажет.—Видя, как странно тянутся вниз чужие углы губ, он добавил.—Мне всё равно хочется на свободу. Маг удивлённо похлопал на того ресничками, немного подумал, похмыкал и нехотя встал на путь компромисса, расслабившись и вновь пустив корни мужского добродушия. —Ладно, допустим так…—Данте почесал щитину и опёрся о боковушку дивана.—Я позабочусь о тебе, пока Гэб не вернётся. —Я могу сделать это и сам, если вы вдруг чувствуете себя не по своей воле обязанным.—Чародей скептически глянул на чужое довольно убедительное спокойствие. Эльф знал о чём говорит, но со стороны никому так не казалось.—Мне бы только ключи от этого дома и ворт. —Ни от того, ни от другого ключей нет. Фар отвёл взгляд в сторону, нисколько не изменившись в лице и молча снегодовал о том, зачем же там нужен был замок: для обманки, украшения или просто так. И зачем тогда та связка ключей такая полная? Появилось ощущение, от которого сжались руки, будто его ведут за нос и с усмешкой ждут когда же он это заметит. —Так значит вы мне не поможете? —Да помогу-помогу, только вот планы-то у меня другие были…—Дан почесал затылок, бросая задумчивый взгляд на пол гостинной.—Расскажи сначала куда пойдёшь и что делать будешь, если вдруг тебя в покое оставят? —К ближайшим лекарям, наверное.—Он напористо провёл ладонью по диванчику возле своего бедра, как бы стирая своё напряжение, и продолжил терпеливо ждать подарка госпожи удачи.—Город мне не известен, потому его изучать и буду. —А как насчёт компаньона? —Дан улыбнулся поднятым на него глазкам.—Я и пригляжу за тобой, чтобы никто не обидел, и местечки хорошие посоветую. —Я привык делать всё сам.—Почему-то стал отрезать тот.—И уже говорил вам что мне по-настоящему нужно. —А нога? —Габ посмотрел на неё так, будто раздробленная во всех местах и съезженная на пятьдесят градусов в бок, что видно даже сквозь покрасневшие бинты, коленочка, это последнее, что его заботит. —Помогите мне выйти из этого места.—Стеклянные глаза эльфа и холодный тон выдавали некую нетерпеливость его требовательной просьбы. —Ага! Значит тебе здесь не нравится! —Хотел было подловить того Дан, но вполне краткий и ясный ответ отбил любое желание продолжать играться. —Нравится. Чародей покосился на него, растянув свою понимающее «м» на несколько секунд, через минуту молчания открыв рот снова. —Ну, пойдём хоть прогуляемся ненадолго.—Габриэль поднял на того непонимающий взгляд.—Думаю, часик на свежем воздухе тебе не повредит. Если что, я тебя придержу. Всё же выпить пару стаканов горячительного важнее, чем пристально следить за взрослым эльфом и сюсюкать его.Возможно, всё это ненадолго.
***
Три дня прошли неожиданно быстро и незаметно. Фарлос с Данте не раз ходили по кабакам, трактирам, закоулкам и рынкам города, пробуя еду из самых разных заведений и ею же наедаясь. Как оказалось, мифических существ или же одним словом — нелюдей в данном городе почти не было и многих из них можно было найти уж слишком бедными или недружелюбными. Появление под присмотром человека хромоногого эльфа обескураживало немногих, но почти все кидали странные и иногда обидные взгляды. Когда в перерывах между разговорами и перемещению на дорогах между ними тикали минуты молчания, Габриэль внимательно разглядывал округу, бросая почти на каждого сидящего на земле бедного безжалостный в своей открытости и халатности взгляд, будто и не живые по углам существа разбросаны. Даже самые агрессивные отвечали ему смирением, другие же могли и горем, не смея обижаться на очень и очень больного на вид эльфа, побледневшего и в некоторых местах позеленевшего. Когда они оказались на том самом рынке, по которому Фароллоса проводил эльфёнок, Габ встрепенулся и изменился в лице, светясь радостным любопытством от ощущения знакомости места: вон красные ковры продают, вот гигантского ящера, вон мясцо баранье, вон карасей в корзине, вон украшения, самовар, вёсла… В общем всякая всячина, среди которой иногда можно найти что-то по душе. Нет, наверное… Нет, да не наверное, это точно не тот рынок. Габриэль как-то скис при виде толстой недовольной бабушки с кремом от всех бед, кроме плохого настроения. Этот рынок для нищих, совсем-совсем нищих… Но как же так? До этого они видели такие прекрасные улицы, дома, гостиницы, таверны… Все они выглядели статно и прилично, даже продавцы на улице ни под кого не прогибались. И люди, что он недавно видел, совсем не были похожи на тех, кто попадался ему, когда они с темным эльфом заехали сюда. Конечно, вместе с Данте он успел насмотреться чего-то меньше среднего, но здесь он этого увидеть не ожидал. —Что это за место? —Строго спросил эльф, упорно продолжая идти притворно-обычным и абсолютно неудобным, медленным, кривым шагом. —Это? Райончик нищих, ничего такого.—Данте помацал мешок с золотыми монетами, которые в какой раз занял у одного знакомого доброго банкира, и посмотрел на путь, вновь переведя внимание на переулочки между зданиями в правой стороне, в одном из которых и будет нужное место. —Здесь есть нужная вам таверна? —По привычке спросил Габ, не прекращая оценивать степень ненужности всякого битого барахла на деревянных столиках, ящиках и тонких ковриках. Нигде и никто не продавал книг — приметил он, когда чародей стал куда-то заворачивать. —Ну как тебе сказать… С какой-то стороны да, с какой-то нет, но где-то здесь… Да, вон там.—Указывая на серый угл, забуренный оторванным забором, Данте помахал тому идти за собой и отодвинул ограждение в сторону.—Есть магазин, что продаёт кое-что очень мне, да и тебе, нужное. —Вы ведёте меня в место, где прячут что-то запрещённое? —Рассмотрев старую вывеску с перецарапанным названием, Габриэль посмотрел за спину; пару мужчин с ближайшим торгашом резко от него отвернулись. —С чего ты взял? —Улыбнулся Дан, проходя через небольшие двери, рядом с которыми всё обросло мхом, а безобидных слоёв снега почти не было.—Просто есть здесь один человечек, что особые растения чуть ли не даром продаёт. Они лекарственные, может и тебе чего предложат, посоветуют. Они зашли в небольшое здание, скрывшись с глаз местных зевак, и больше друг с другом не говорили.***
Ложась на когда-то полностью белое одеяло кровати, до боли сытый Габриэль положил руки на живот. Таверна «Жаркое копыто» прекрасно его накормила и обессилела… Остывшие и слегка уменьшившиеся кинжалы, что держали свои носики в стенах комнаты, казалось, больше не издавали ауру, навевающую ощущение опасности нахождения рядом с ними в этом доме, отчего расслабиться было самым пустяковым делом из всех возможных в столь подходящий для этого час. Несмотря на позднее время, затихшую боль в ноге и то, что он устал, Габ не торопился подавать руку царству Морфея, а только катал глазами по потолку, что был в еле-видимых при тусклом освещении трещинах, царапинах и углублениях. Длинноухому чего-то не хватало. Внезапно он широко раскрыл глаза и привстал, оглядываясь по сторонам. Эльф присмотрелся внимательнее к стенам и заметил, что на них были еле-видимые линии, что рваным узором проходились от одного острому произведению искусства к другому. Осторожным шагом подойдя к стене напротив кровати, в метрах двух от неё, он аккуратно притронулся к ручке одной из железных рыбок и прошёлся вдоль пальцем, вглядываясь в лезвие. Казалось бы… Да — узоры, да, они есть, да, непонятно зачем, но там ведь ещё ж что-то и написано. Даже после тщательного рассмотрения Габ разобрать ничего не смог, но руна бубновой масти, в середине которой была крохотная печать, заинтересовала так, что парень без задней мысли решился поискать ещё такие и вдруг опомнился:«А на шее ведь такая же?»
С таким вопросом он вышел из комнаты, в которой была лишь одна постель да окно, и стал шастать по тёмному дому в поисках хотя бы крохотного зеркальца, которого за полчаса поисков так и не нашлось так же, как и короля, что решил без предупреждений куда-то уйти. «Гульнём на радость» — примерно так выражался любитель философских мыслей и возможно решил просто не отказывать себе в мелочах. Вернувшись в спальню, Габ немного неуверенно притронулся к бинтам на своём горле и, представив, что будет, если он их снимет, кроваво-красными вспышками увидел картину того, каким водопадом с его шеи сливается кровь под грязно-синим освещением, как задыхается, кряхтит, прижимаясь лбом к полу и… Решение снять их было как-то само собой перечёркнуто. Пару раз моргнув, он потрогал на шее место метки, пробуя нащупать её очертания так, как получалось иногда на улицах города — разборчиво, словно там действительно есть что-то красивое, но слой бинтов был увеличен, а рана затянута, оттого нащупать чего понятного не получилось. Всё же что-то подсказывало, что Габ метку на стене знает, причём знает с не таких уж давних пор. Правда волнует его, к сожалению, не это.***
—У вас есть другие сёдла? —В третий раз просматривая те, что висели на деревянных колонах лошадиного загона, не мог выбрать подходящий себе прибывший незнамо откуда около получаса назад в конюшни небольшого городишка странник. Мужчина с шляпой из сена, что около двадцати минут предлагал один на его взгляд самый качественный, удобный и подходящий товар, покосился на своего покупателя со смиренным пониманием и, попросив немного подождать, ушёл за деревянный на вид сарай, что находился от загонов в метрах двенадцати-пятнадцати. Проводящие того пары карих глаз прищурились и, когда конюха не было больше видно, синхронно поймали друг друга. Как по команде из-за высоких камней близстоящей горы, (по совместительству пещерой местных шахтёров), к чужеземцу схожего роста побежала пара молодых задорных мальчишек. Один, как бешеная гиена, для чего-то обегал эльфа по кругу, никак не комментируя своё появление с поведением, второй же, встав позади, наверняка ожидая, что к нему повернутся, стал разглядывать защищённую железными вставками и жёсткой кожей спину странника. Что-то странное показалось второму, отчего разделить энергичность и радостность друга, похожие на торжество хищника, нашедшего жертву, не получилось. Даже не нахмурившийся странник смотрел куда-то вперёд, кажись, не видя перед собой мальчика, что начал мельтешить перед ним из стороны в сторону медленнее, и почему-то повернул голову куда-то в бок, будто резвого мальца и видеть не видел, гадая что ж ему за чучело почудилось. Полу-монстрики, рогатый и хвостатый, улыбнулись друг другу с разной степенью уверенности, начиная приближать к эльфёнку с двух сторон и тяня руки вперёд перед собой. Какого ж было их удивление, что незнакомец никак на их внезапные объятия не среагировал. Они непонимающе переглянулись и отошли от того, гадая плохо ли тому или просто всё равно. Деревянные глаза не обращали на них внимание, не видели, были подслеповатыми. Эльф пошатнулся в сторону показавшегося со стороны загона мужчину с седлом, ради которого тот и пропал на пару минут, а сам пошёл к высокой рыжей лошади, что успел выбрать, тоесть туда же, куда направился конец. Мальчики наспех скрылись в ближайших кустах и начали неслышно шептаться, не понимая отсутствия ожидаемых реакций сурового, как они думали, чужака. —Ну как, парень, пойдёт тебе? Меньше нет.—Вновь начал торговец. —У вас есть седло с большим количеством пряжек по бокам? —Мужчина поднял брови, странно глянул на эльфа и повесил принесённое на спину рыжей лошади.—С кольцами. —Есть такое, только седло большое очень, сидеть неудобно будет. —Покажите.—Приказал острухий, напрочь игнорируя разукрашенное серебром седло для нежных барышень, что довольно неплохо лежало на спине парнокопытного транспорта. С долей нежелания попросив подождать ещё немного, мужчина вновь пропал. Эльфёнок же отвёл всё своё внимание рыжей лошадке, которая в упор не хотела снимать с него своего удивлённого взора, будто и не верила, что есть на свете такие существа, как это. Мальчики наконец прекратили шептаться и с улыбками полными хитрой ласковости начали незаметно подходить к эльфу со спины. Тот в свою очередь положил руку на сумку, проверяя что-то, и после стал смотреть по сторонам, отчего один из мальчиков смущённо выгнул бровь, обращаясь к своему другу. —Ты ничего у него не брал? —Да что такое, Рожик?! —Просто… Похоже у него что-то украли, вдруг на нас ещё подумает, и как потом объясняться? —Ой, да у нас даже карманов нет, пойдём, в нашей дырке мира ещё таких не появлялось! Это ж тёмный эльф — настоящая лакомка, ночная ягодка, десерт без похлёбки просто! —Мальчик с рожками подбежал к эльфу и резко заключил в объятьях, вытягивая тем самым себе вкусности в форме волшебных сил. Второй решил занять место спереди, но резко остановился, когда увидел ещё жутче потускневшее, уставшее и еле-живое лицо. Догадывающийся о возможной угрозе мальчик резко схватил брата за руку и начал уводить от подозрительного незнакомца, из которого они собрались делать банкетный стол. —Он не живой, дав-—Отодвинув того на пару метров, малец больно получил хвостом по руке, но отпустить единственного друга не посмел. —Да что ж такое, я голодный вообще-то! —Закричал тот, чуть ли не пинаясь от недовольства. —Давай как обычно поедим, за такое нас ещё и наказать могут! Снова отсечат! —Ссыкло, а лошадей гонять умеет! —Только вырвавшись, хвостатый вновь поворачивается к мешающему товарищу, собираясь завопить от злости и непонимания. —Пойдём, Хвоск! Отсечат же! Отсечат! —Тянул-тянул того паренёк, чувствуя приближение чего-то нехорошего, но вдруг вздрогнул, когда увидел за чужой спиной по-настоящему страшную на лицо персону. При звуке лязганья стальных щитков пугливо обернулись оба. —Это вы сделали, кровососы? —Хмурый, злой, раздраженный и уставший эльф оказался с на два-три большим количеством различий от своего клона, одним из которых был чёрный плащ, скрывающий проглядывающую полосочку нагрудника. Вставая с колена, он поднял бумажку, которая выпала после никем не замеченного исчезновения клона.—Зря только потратился…—Разорвав её пополам, эльф захмурился воспоминаниям, что вошли в его голову от бумажки.—Гадость.—Прокоментировал перешедшие к нему воспоминания приставаний к клону. Мальцы и потупить в дерево не успели, как активно начали двигаться по разные от себя стороны. —А он выше оказывается.—Хитренько улыбнулся хвостатый. —И сильнее…—Опустил голову рогатый. —И вкуснее! —Мальчонка побежал в сторону тёмной фигуры, собираясь провернуть трюк с кражей сил на расстоянии, но не успел брат его остановить, как в поле зрения вновь появился их настоящий страх и кошмар. —Эй, а ну вон отсюда пока лапы не выдернул! —Закричал конюх на забывшихся и испугавшихся мальчишек, грозяще неся в руках жёсткие ремни и прочные намордники. Не_Габриэль кинул грозно-непонимающий взгляд на мужчину, но сразу же успокоился, когда кровососов и след простыл.—Это они тебя так… Взбодрили, что ты так подтянулся и ожил? —Невозможно было не видеть этого плаща и эту физиономию, говорящую о полной готовности презирать и истребелять. —Прошло уже достаточно времени, запрягай парнокопытное.—Тон голоса столь необычный, что начинает казаться, будто парнокопытным назвали не животное в загоне, а человека. Гэб посмотрел на лошадь и хмыкнул — рыжая скакунья профыркала ему приветствие и наконец уняла своё смущение, начав топтать под собой землю. —Это прекрасная лошадь, таких в наших округах почти нет! —Положив на неё довольно тяжёлое седло с самым большим количеством рюшек и колечек, мужчина глянул на реакцию покупателя, интересуясь нет ли у того каких-либо недовольств, и взялся за пряжки. Лошадь была спокойной, потому помощи в этом деле не требовалось, да а раз и не требовалось, он решил рассказать немного о своей животинке побольше.—Звал я её Дочуркой, она ещё больших дорог не знает, но будет прекрасной спутницей. —Дочурка.? —Гэб приподнял одну бровь, но сразу же потерял интерес к смыслу такого нарицания.—Крепление на животе ослабьте, задохнётся. —Разве её ждут быстрые бега? —Гэб смирил его взглядом, полным нежелания отвечать.—Извини за прямолинейность, но ты… Не слетишь с нее? Лёгкий же. —Что ещё спросите? —Скрестил руки тот, выгнув бровь так, чтобы намёк заткнуться поняли.…
Наконец лошадь, сытая, напоенная и запряжённая, была выгнана из загона и поставлена рядом с её полностью подтверждённым хозяйном. Десять золотых и столько же серебряных, да за такую красоту и цена была недорогой, и сердце могло порадоваться, и кошелёк не порваться. Гэб бросил взгляд на мужчину, ожидающего его последующих действий, имени которого даже не знал, и вернулся к лошади, а та, как на зло, смотрела на него глазами бывшего владельца. Эльфа раздражало что-то ещё, но понять что именно он не мог. —Здесь…—Высота лошади и её габариты в глазах резко увеличились, а у самого него закружилась голова.—Кхм…—Начать обязательный разговор с Дочуркой не получалось чисто физически, потому, взяв за опущенный с морды поводок, он молча потянул её за собой.—Здесь тебе больше не место. Мужчина сопроводил уходящего покупателя странным, гадающим о чём-то своём взглядом. Мальцы же понеслись в сторону ещё не закрытого домика с упрятанным в самым углу на сене хлипким и худым жеребцом проданной кабылы. Спрятанным чисто из глупой веры в предания о существах, похожих на сегодняшнего гостя.…
Пробыв в полном молчании около получаса и уйдя от населённых степей на приличное расстояние, лошадь живо зафырчала. Округа потихоньку перестала быть ей знакомой, а эльф настоящим. —Что такое? —Остановившись, он поднял высоко голову и встретился с нею глазами. Та замолчала и он попробовал пойти с ней дальше, всё ещё надеясь, что ходьба пешком его расслабит.—Если… Захочешь поговорить дай знать.—И та, будто поняв, что он сказал, начала фырчать и клацать громче.—Не делай так, я и без того тебя пойму. Лошадь немного подумала и ткнула своей мордой тому в макушку. Он недовольно обернулся и та неуклюже указала на свою спину, махая головой в сторону. —Какая редкость: лошадь, что сама предлагает на себя сесть.—Он потянул её с протоптанной колёсами дороги в сторону деревьев.—Ну что ж....
Слишком уж глубоко для того, чтобы просто не занимать перерывом дорогу, стал отводить скакунью эльф. Та даже стала подозревать что-то нехорошее, но продолжала идти, ожидая когда же тот остановится или отпустит поводок. Встав посреди довольно просторной части леса, эльф почему-то осматривался по сторонам, попутно выдавая приказ. —Сядь.—Лошадь немного помедлила, но все же начала опускаться. Слегка неуклюже поджав под себя конечности, она тоже стала оглядываться по сторонам в поисках опасности. Увядающие деревья, небо и трава могли легко замаскировать собой хищника, но и травоядную животинку в обиду не дать. Эльф, резко повернувшись к ней всем телом, да так, что воспарил позади плащ, удивительно заинтересованно взял её морду в свои руки и смягчил взгляд. Перчатки висели на ремне. —Дочурка…—Он погладил её по голове и улыбнулся.—А ты красивая, не часто таких встретишь.—После потрепал молчаливую от шока лошадь по шее и начал обходить, продолжая прикасаться к её телу рукой.—Давно лошадь не трогал…—Он остановился на уровне сиденья и присел на корточки.—Такая тёплая.—Ласково проговорил он. Оперевшись о её бок, эльф стал оглаживать шкуру между ремнями и упругими лямками седла, ища на её ногах, боках и шее признаки жестокого обращения. На лошади не было ни одного увечия — клон выполнил своё задание на ура, чем эльф был доволен, но нежничать с отобранной кобылой прекратил нескоро.***
Когда Габриэль проговаривал вслух заклятие по отталкиванию воздуха силой, название которой прочитать не мог и естественно перевода не поняв, он и не заметил, как глубоко в коридоре Данте резко начал что-то говорить сам с собой. Пока на языке крутилось неправильное произношение, что доказывалось чуть ли не шестым чувством, Габ отрезал себя от внешнего мира, полностью отдавшись повторению. Он решил отнестись к своей учёбе как к чему-то поистине занимательному, ведь вопросы, которые разрастались в его голове плотной ватой, было таким способом игнорировать гораздо легче, а изредка агрессивное любопытство подавлять. Выбирая одно занятие другому только лишь чтобы забыться. Чтобы не волноваться, не идти в те места, где говорят «опасно и неизвестно». Не испытывать терпение судьбы, как раньше. Один раз, будучи в небольшой деревне, он услышал от крестьянина-человека историю, которую знала уже вся деревня кроме самого эльфа, который, как и всегда, просто пришёл спросить о нужде в его помощи. Говорили, что в ближайшей роще водится скотина с волчьими зубами и глазами, когда-то давно считавшаяся преподношением для монстра в облике полуживого медведя. Заинтересованный эльф вместо того, чтобы взять номер в гостинице и выспаться, первым делом пошёл в обитель этого монстра. Как оказалось, волкодавы любят превращаться в нагих людей и бегать по лесу со стрелами в спине… Данте говорил с гонцом.***
—Как себя чувствуешь? —Без приветствующей реплики, которую Габриэль хотел бы всё же услышать после целой недели расставания, тёмный эльф предстал перед светлым. И если один был в замечательнейшей одежде война-путешественника без плаща, оставленного где-то, то второй имел при себе рубаху да штаны с тряпошными обудками. —Всё хорошо.—Довольно скромно отозвался светлый, не беря во внимание факт избитой им от неправильного пользования магией, да и не только ей, руки. —Данте здесь? —Нюхнув запах собственного коридора, тёмный эльф, кажись, сам себе уже ответил. —Нет, он- —Отлично, я принёс тебе кое-кого. В один миг пропав, при этом оставив входную дверь открытой, мечник начал подзывать к себе Габриэля и предупреждать о скором выходе эльфов кого-то со стороны улицы. Как-то даже вкрадчиво тому, кто был снаружи. Лучник решил ничего на себя не накидывать и немедля пошёл вперёд, за голосом. Фырканье лошади, как и она сама, как и сидящая на ней девушка с бледно-рыжими волосами и длинным закрытым платьем в каких-то меховых браслетах, оказали на вставшего на слегка заснеженном пороге Габриэля по-настоящему сильное впечатление. Он дрогнул от прохлады, держась поражённой статуей на месте. —Эта ведьма была одной из причин почему пришлось тебя оставить одного.—Длинноухий странно посмотрел на эльфёнка и вновь на ведьму. Скромная на вид и довольно пышн… Груд… Кхм, пышная в некоторых очень соблазнительных местах дама смотрела на светлого эльфа исподлобья ненавязчиво и отводила взгляд на испачканный подол своего длинного крестьянского платья тёмно-зелёного цвета с пришитым фартучком. Рыжие локоны и кисло-зелёные глаза говорили сами за себя, девушка — чаровница. Смотреть на неё было почему-то до жути приятно. Её оголённые до уровня локтя руки и босые ноги казались невероятно замёрзшими и хрупкими, а выпирающий животик с не просто так большой грудью дали предположение, что она… Как минимум, кем-то занята. Гэб молча косился на Габриэля своеобразным таким взглядом равнодушия с долей понимания. Он тяжко вздохнул и сказал что-то девушке, чего длинноухий совершенно не разобрал, но девушка сразу же сдвинулась с места, начиная подходить к очарованному ею же эльфу чудно лёгкой походкой. Пока прекрасная дама обходила высокого эльфа, тёмный забрался на лошадь, свесив с неё ноги в сторону не очень увлекательной для него сцены.—
Девушка плавно ступала с ноги на ногу, словно лебедь склонила голову и прикрыла глаза. Габ не хотел отрывать от неё глаз, подмечал накрашенные глаза, узоры одежд, длину ногтей, оборачивался то вправо, то влево, когда та оказывалась за спиной, чему она была до жути смущена, но попросить прекратить никак не могла. —Не смотри на неё.—Весьма слышно сделал услугу Гэб.—А то ослепнешь. Приказу конечно же послушались, но с явным нежеланием и долей грусти. Девушка довольно низко поклонилась тёмному эльфу и улыбнулась, продолжая делать своё необыкновенное ведьминское дельцо.***
Когда Габриэль открыл глаза, заместо улицы с многочисленными ветками, пушами снега, железными прутьями ворот, а главное - ведьмой, увидел тёмно-жёлтый потолок спальни. Свечи были поставлены на откуда-то появившиеся настенные подставки, схожие с теми, что были в подвале, приятно освещая своими огоньками комнату. Эльф подорвался с кровати как ошпаренный и не почувствовал на себе одежды. И обуви. И бинтов. Он был гол и чист, но все раны, шрамы и порезы остались на месте и нисколько не изменились, разве что потеряли скрывающие себя повязки. Он оглядел комнату, в которой не было ни единого узора, прорези, оружия или души, но окно, пол и кровать были ему абсолютно знакомы. Он осел обратно на постель и потерянно взялся за голову. Что-то билось под рёбрами с жуткой силой и резвостью, каждую секунду ускоряясь и готовясь вот-вот разорваться. Эльф взялся за горячую голову, после за лицо. Красное, такое красное и горячее, будто у него температура под 40 или даже 50, чего быть попросту не могло. Его уши болят от жара, как и глаза, как шея и плечи. Кровь словно кипяток и этот кипяток неописуемо больно шпарит мясо на костях. Невероятно. Дверь в комнату приоткрылась. Из-за неё выглянула та самая девушка и сразу же закрыла, провернув в замке ключ. Конечно со стороны двери она не смогла бы увидеть его гениталий, но вот то, что трусы на нём отсутствуют она видела прекрасно. Этот корявый овал мужской булки из-за не очень правильного положения она будет видеть на первое время довольно долго. Растерявшийся Габ, что замер в удивлении и тихом шоке, помедлил и стал искать хоть что-то из одежды. К счастью, накидывать простынь на задницу и сразу же выламывать дверь он не собирался, потому вскоре взял себя в руки и, поняв, что невыносимый жар спал, а память о воспоминаниях того ужаса ощущений подвела, по-своему возрадовался. В комнату более никто не заходил.***
Бубновый король, что уже уезжал на скамье повозки обратно к себе в лес вместе с своим возвращённым кошельком и весомой такой надбавкой к нему, хмурился и по-своему дулся на валета. Синяки под глазами, потускневший, но чем-то озлобленный взгляд и еле-живые, но всё же живые движения, помятые, но по-прежнему острые иглы тёмно-карих колов на башке… Валет затратил уйму сил на непонятно что, а, когда ему на это и кое-что ещё вполне заботливо указал друг, предлагая помощь, всё проигнорировал и пропустил мимо своих длинных ушей. А ещё он ни разу не матюгнулся. Да, это было правдой, да, там была девушка, да, он устал, но ни разу не сматернулся по какой-то всё же невообразимой для Дана причине. А может он заболел? Забыл может? Или слишком вклинился в серьезность выполнения своей цели? Что ж там за цель-то, если не мировой заговор, что он до сих пор не понимает что к чему там происходит. Данте посмотрел на старенького извозчика, а после на путь в родную лесную степь. Пара лошадей на заднем плане устало качали головой, небо же было слегка пасмурным, а трава опущенной. Одни ёлочки были по-прежнему пышны и милы, а детки их, что вырастут большими и прекрасными деревьями по краям, радовали душу. Впрочем, у всех есть право на личные границы и тайны. Да, может у Данте от эльфа секреты давно закончились, но всё же в этом никто не виноват. Пусть тот решает судьбы, пусть что-то творит, пусть делает ошибки, но всё же судьба решит сама как с ним поступить, чем наградить, наказать и в каком виде преподнести выговор тоже. Знает эльф немало, потому сделать что-то непоправимое случайно у него не получится. А Данте? Хм… А он на выдуманной пенсии, потому пусть доживает свои дни, украшаемые редкими приходами одного чудного вампира и частыми вылазками на люди, дальше. Всё равно забыть о нём никто не сможет.***
—Добрый вечер.—Ласково проговорила вновь заглянувшая ведьма.—В прошлый раз я зашла немного не вовремя и совсем необоснованно нарушила ваш покой, но сейчас…—В дверях она показала ему стопку его уже ношеной одежды.—Я принесла вам то, что попросил принести меня ваш… Друг. —Как вас зовут? —Не вылезая из-под одеяла с закинутой под голову рукой, Габриэль держал взгляд в противоположной от неё стороне. —Меня просили с вами не знакомиться.—Девушка торопливо подошла к постели и положила одежду на её край, словно слуга держа голову слегка опущенной.—Мне нельзя об этом говорить, но ваш друг был очень озадачен и смущён, когда я закончила изучать вас. Вы прекрасный, чистокровный, очень сильный духом эльф, но вам нужно как можно скорее найти себе предназначение, как сделал это… Ваш друг. —Как он представился вам? —Встав с постели, Габриэль оголил грудь и сильные, но худые руки. От нездорового вида его кожи и ран девушке стало не по себе. —Нет, он… Мы с ним… —Кто? —Вы… Мне неприятны, простите.—Она захлопнула за собой дверь и быстро ушла. —Дверь не заперла.—Спустя мгновения сказал эльф в пустоту, а пустота ему почему-то ответила. —Ей и не надо. Габ дрогнул. Он посмотрел в угол комнаты и увидел там… «Друга». —Что она со мной сделала? —Влюбила в себя? —С усмешкой сказал остроухий, отходя от стены. —Нет, мне было жарко, мне было плохо и я… Я совсем не помню то, что было после того, как закрыл по твоему предупреждению глаза. —Хм…—Эльфёнок посмотрел куда-то вверх, накидывая приближённые к правде варианты ответов.—Она сделала всё, что могла.—Габриэль своей недовольной физиономией сказал о неудовлетворении данным объяснением. —Зачем ты привёл её? —Разве ты не хотел узнать мнение настоящей девушки о тебе? Или что ты там тогда спизданул… Мне совсем это не понравилось, как и ты ей мало чем понравился. Габриэль опустил голову и, слегка похмурившись, довольно быстро успокоился. Ожидания того, что ему скажут ещё что-нибудь, переросло в самое обычное молчание. Из-за продолжительного безмолвия длинноухий поднял взгляд, ожидая подтверждение своих домыслов того, что мечник либо задумался, либо пропал. Как оказалось, тёмный бубен как-то скромно держал в руке маленький тёмно-зелёный кинжал и просто… Смотрел на него? Но… Так странно. Гэб глянул тому в лицо и, взволнованно сжав губы, резко дёрнулся, мгновенно пульнув кинжал в громко треснувший потолок. Светлый эльф поднял за пропавшим почти в воздухе предметом голову, словно его ударили под челюсть, а, когда стал опускать, почувствовал дыхание на своей шее. В помещении никого не оказалось.***
Габриэль, задержавшийся в спальне, вслушивался в звуки, исходящие из щёлочки окна. Шаги по снегу, фырканье лошади, голос тёмного эльфа… Он… Помогал взобраться девушке на лошадь? Интересно, а сам он как это сделал? Как это выглядит со стороны? Он действительно позволит ей держаться за себя? И всё же… Светлый в попыхах швырнул одеяло на постель, быстро натянул на себя штаны, как попало напялил ботинки и выбежал из комнаты, направляясь к выходу.…
Ухлёстывающая лошадь вдали, и расправляющийся на ветру плащ мечника на плечах молодой девы с платком... Красивая картина. Особенно, когда её не перекрывает сотни толстых и аккуратных прутьев ограды, вросшей до самых кончиков в землю. Стоящий на пороге Габриэль смотрел на это, не моргая и не дыша. Он пьяно держался за арку двери и не мог понять что с ним. На душе паршиво, боль в башке, куска мозговой жижи не хватает, воздуха тоже... Сознание мутнеется и желает выпасть, как железный шарик из кубка. Что..? И что? Ему снова прийдётся ждать? Отступления боли, возвращения хозяйна? Снова... Ему..? Надоело. Боль. Но. Чёрт, ему это явно надоело. Больно. И холодно. В глазах рябит, ноги отказывают, руки опускаются и эльф с ними прямо на порог.