Алекситимия

      — Синьора! Мне нужна твоя помощь!       Скарамучча только что прибежал обратно в полицейский участок, где скучающая блондинка записывала что-то в своих бумагах. Брюнет, который изначально должен был помогать ей в этом непростом дельце, куда-то смылся после звонка Кокоми, но женщина смиренно приняла это, ибо понимала, что голубоглазый и так помогает ей много. Понятное дело, у него и свои проблемы, поэтому Синьора уже и не ожидала увидеть друга, но тот почему то пришёл обратно. Обеспокоенный, испуганный, просящий помощь, Скарамучча.       Полная противоположность того, к чему она привыкла.       — Да? Что случилось? — вызвалась она, надеясь, что её помощь будет не бесполезна.       — Хорошо, — Скарамучча плюхнулся рядом с ней, запуская руки в волосы, пытаясь отдышаться.       Он оббежал всю квартиру в поисках Казухи, места, куда он мог бы пойти, набрал даже ебучего Горо — блондина нигде не было из этих мест. Он не оставил ничего — ни записки, ни чего-то из своих вещей — все бесследно пропало. И брюнет был уверен — Каэдэхара вернулся домой. Это было настолько очевидно, как то, что 1+1=2, тут даже особенного ума не нужно, чтобы догадаться. И он бы смирился с этим, если бы блондин жил в адекватной семье. Но, блять, она не адекватна от слова совсем! С светловолосым сейчас может быть что угодно! Его могут избить, изнасиловать, он даже не уверен, что тот вообще живой! Сука, да, он волнуется! Он не знает, что надумал себе Казуха, когда вдруг исчез, вернувшись домой, но Скарамучча его найдет, даже если для этого надо будет пойти на сеанс к Богу и попросить вернуть полумертвого парня обратно.       — Хорошо, хорошо, хорошо, — повторял он, пытаясь успокоиться, — Мне нужно спасти своего друга, а его папулю засунуть в тюрьму, желательно на пожизненно. Смертную казнь я тоже одобряю, могу и доплатить, если палач вдруг промахнется перед его смертью и не попадет, случайно отрезав папане его ебанный член.       — У нас нет смертной казни, — нахмурилась Синьора, — Какое преступление-то?       — Сексуальное насилие над родным ребёнком. Достаточно внушающее?       — Что? — удивилась блондинка. — Подожди, ничего не понимаю. Что ты хочешь от меня, кто кого насилует, что происходит вообще…       — Казуха. Это мой несовершеннолетний друг, ему семнадцать, я тебе о нем говорил, — торопливо начал Скарамучча, — Он сбежал от своих родителей и жил у меня какое-то время. Все было нормально, но потом я узнал, что в детстве его родной отец… ты уже слышала, что я сказал. А теперь оказалось, что Казуха исчез! Он вернулся домой, я не знаю, что с ним, и просто помоги мне его найти и посадить его отца, пожалуйста, я тебя прошу.       — Где они живут?       — Я не знаю.       — Ладно, ладно… Казуха… Фамилия?       — Каэдэхара.       — Номер телефона? Дата рождения?       — Номер телефона, — темноволосый полез за телефоном, ища там заветный номер, тут же диктуя, радуясь, что он успел спросить пропавшего об этом, до его исчезновения, — Дата рождения… ему вчера исполнилось семнадцать.       — Хорошо. Но, Скарамучча, мне потребуется время, чтобы найти его, — неутешительно протянула Синьора, — Плюс, ты уверен, что там…       — Да, я уверен, что там полный пиздец! Я знаю, о чем говорю!       — Ладно, ладно… Мне нужно разобраться с этим, потому что если это правда, то это довольно серьёзно… — задумчиво протянула Синьора, садясь за компьютер, отодвигая бумаги локтем, — Подожди, ещё нужно дежурному передать…       Скарамучча простонал:       — А можно как-то побыстрее?       — Это полиция, а не щенячий патруль. Ко всему этому, мы даже не знаем, где этот твой Казуха живёт, так бы поехали. Кстати, если хочешь побыстрее найти его, будь другом, иди к дежурному и разберись с ним.       Темноволосый кивнул, а затем сказал:       — Я потом ещё на улицу пойду, у людей поспрашиваю, видел, слышал ли кто, что.       — Хорошо, только телефон держи рядом, если что.       — Ладно.

***

      Блондинка позвонила Скарамучче спустя некоторое время, после чего парень прямо-таки прилетел обратно к девушке, оставляя попытки узнать что-нибудь у людей на улице.       В небольшом полицейском участке все знали голубоглазого, что часто помогает их подруге разгребать скучную работу, поэтому каким-то чудом те, кто были не расправлены на разные расследования или на отпуски, уже были в курсе того, какая проблема у Скарамуччи, поэтому встретили они его удивленными возгласами и поддержкой, на которую сам брюнет особо внимания не обратил, но был благодарен.       — Скарамучча, я узнала местонахождение твоего Казухи у оператора, а ещё дежурный отправил меня заниматься этим делом, — тут же уведомила его Синьора, стоя рядом с полицейской машиной.       — Меня забыла! — прокричал кто-то рядом, и Скарамучча удивленно развернулся.       К ним подошла ещё одна женщина, которую темноволосый уже знал — Бэй Доу. Рисковая брюнетка, которая пользуется всеобщим уважением у полиции. Лично с ней парню не посчастливилось познакомиться, поэтому сейчас он только кивнул ей.       — Да. Она тоже едет.       — Буду чем-то типа подкрепления, — объяснила Бэй Доу, — Сказали, мы идем ловить мудилу, у которого с головой не все в порядке, поэтому я с радостью надеру ему зад.       — В очередь, я тоже собираюсь сделать это, — хмыкнул Скарамучча, — Я еду с вами.       — Я так и предполагала, поэтому садитесь, а то не понятно, что с этим ребёнком сейчас творится, — скомандовала Синьора, садясь в машину, называя Казуху «ребёнком».       Бэй Доу села рядом с блондинкой на переднее, тем самым вынуждая Скарамуччу поместиться сзади. Спасибо, что хоть не в багажник.       Они ехали недолго, минут 10, но все это время Скарамучча переживал. Он не знал, что с Казухой и надеялся, что все в порядке. Также он думал, как же можно посадить его отца. С одной стороны — Каэдэхара подвергался изнасилованию в последний раз пару лет назад, поэтому нарыть доказательства об этом будет сложно, если не невозможно. Также не факт, что есть свидетели. Все было непонятно, но голубоглазый надеялся, что они как нибудь смогут испортить жизнь этому подонку, не причинив вреда Каэдэхаре.       Множество мыслей крутилось в голове, пока они вдруг не остановились.       — Выходим.       Все трое вышли из машины, оглядываясь.       — Вот этот дом, — сказала блондинка, тыкая пальцем, — Я специально припарковалась подальше, чтобы не спугнуть подозреваемого, хотя вполне возможно, что он слышал мигалки…       Они подошли к небольшому дому. Выглядел он чисто и светло, поэтому думать, что здесь творились какие-то зверства… ну, довольно проблематично.       Бэй Доу опустила руку на место, где ранее, как Скарамучча видел, висел пистолет, на всякий случай, но все же не вынимала его. Они прислушивались к звукам, пока Сакарамучча не психанул:       — Мы наконец то спасем его или…       Синьора закрыла его рот рукой.       — Тс-с, слышишь?       Темноволосый прислушался.       Кого-то громко ударили.       Все трое вылупили глаза от того, как громко прозвучал шлёпок, а ведь это они ещё на улице стоят, и вдруг среди них начался кипиш.       — Входим, — сказала Бэй Доу, собираясь сломать дверь, но та беспрепятственно открылась, как только Синьора нажала на ручку.       Они все переглянулись и вошли, закрывая дверь.       Никто к ним не выбежал, ничего не происходило, казалось, что в доме никого нет, но все трое знали, что это была неправда.       «Жалкий уебок, если творишь всякую хрень, то имей совесть хотя бы не прятаться!» — подумал Скарамучча, начиная беситься с каждой секундой все больше. Надо было ворваться с ноги и забрать Казуху, а не вот это все! К чему эта скрытность?! Что у них за тупой план?!       Брюнет снова решил начать действовать, но его остановила Синьора. Она беззвучно сказала «Стой», а сама медленно потянулась в задний карман и достала телефон. Бэй Доу одобрительно кивнула, глядя за тем, как блондинка включает диктофон и прячет гаджет назад, почти не дыша.       — Показалось, — раздался чужой голос. Мужской.       Отец Казухи.       Скарамучча сжал руки в кулак, прислушиваясь.       — Казуха, перестань плакать, это никак не спасёт ситуацию. Ты делаешь это специально? Ты ведь знаешь, что это меня только ещё больше возбуждает.       На лице брюнета показалась неописуемая злоба, в то время как Синьора и Бэй Доу в шоке приоткрыли рты, будто не ожидая, что кто-то тут и вправду творит такое с детьми. Через несколько секунд на лице брюнетки появилась такая же злоба, как и у лице на Скарамуччи.       «Он довёл его до слёз! Он снова творит это с ним! Этот уебок…он…он…»       Синьора бесшумно сделала шаг к комнате, откуда раздался голос, и остальные двое повторили это действие.       — Давай, мы с тобой уже поговорили, теперь давай работай ртом. Как мы учили, надеюсь, ты не забылся.       — Могу разве что член откусить, — послышался чей-то тихий голос, и Скарамучча в удивлении узнал его.       Казуха.       Против воли, парень краем губ улыбнулся.       «Да! Да! Так его, этого несчастного говнюка! Откуси, а потом мы тебя спасем»       Шлёпок, и звук рвания одежды.       Бэй Доу и Скарамучча прямо светились аурой ненависти, пока Синьора придерживала их, записывая чужой разговор на телефон. Подтверждение преступления от самого подозреваемого! Повезло.       — Слишком борзый ты стал, надо перевоспитывать… — начал мужчина, но как он собрался его перевоспитывать, никто так и не узнает, потому что у брюнета окончательно сорвало тормоза, и он наконец-то открыл дверь, открывая всю страшную картину.       Отцу Казухи на вид было лет около пятидесяти. Он был высоким, толстым и лысым, и Скарамучча ненароком вспомнил историю, что раньше этот урод был красив, но позже стал стремным, из-за чего ему отказывали девушки, и в тот момент перешёл на сына. Что ж, если бы он был девушкой, он бы не только послал его, но ещё и плюнул в добавок. Умереть лучше, чем спать с таким. А жить с ним под одной крышей — вообще вариант не рассматривается, поэтому он просто в какой раз убеждён, что Казуха — самый сильный человек, которого он знает. И мать его тоже, по совместительству.       А дальше его взгляд нашёл Казуху, и его сердце с неописуемой болью сжалось. Тот был весь в синяках, в некоторых местах виднелась кровь. Рубашка, которую ещё недавно темноволосый купил ему, была разодрана в правом плече и половину руки, а две верхних пуговицы бесследно исчезли. Он был заплаканным, а глаза его смотрели одновременно с благоговонием, удивлением и… что-то ещё…       — Полиция, — представилась Бэй Доу, направляя пистолет на удивленного мужчину, будто тот не понимал, что случилось, хотя сам и был виновником торжества, — Руки вверх, пожалуйста, не сопротивляйтесь.       Синьора сзади вынула наручники, подходя ближе.       — Что?! Я ничего не сделал! — закричал мужчина, пока Скарамучча боролся с желанием треснуть его чём-то. Кирпича будет достаточно.       — Вы обвиняетесь в сексуальном насилии в сторону ребёнка, а также домашнем, физическом и, возможно, психологическом. Одним словом, в насилии.       — Я?! Нет! Я ни за что! — кричал он, пока Бэй Доу как бы невзначай провела пальцем по выставленному пистолету.       — Поймите, я не виноват! Это все этот парень! Он спровоцировал! Именно… именно так!       Скарамучча удивленно застыл, пока кровь закипала в жилах. Этот урод… блять, он сейчас…       Но его неожиданно опередила Бэй Доу:       — Ты, лживый урод, смеешь наговаривать на ребёнка в том, что он спровоцировал тебя на изнасилование? Сейчас, да? И в его детстве тоже? В таком случае, прости, но сейчас ты спровоцируешь меня на убийство!       Мужчина застыл и вытянул дрожащие руки для наручников, кусая губу, пытаясь придумать оправдание, пока Скарамучча в ауте стоял и восхищённо смотрел на Бэй Доу. Возможно, она не в курсе, но только что её авторитет в его глазах вырос со скоростью света! Ладно, темноволосый мысленно отвешивает ей поклон!       Как только Синьора вывела мужчину, Скарамучча подбежал к Казухе, сидящему на кровати.       — Казуха? Хэй?       — Ему нужна медицинская экспертиза, — сказала Бэй Доу.       — Все в порядке… — слабо промямлил Каэдэхара, обнимая свои колени, как вдруг брюнетка опустилась с ним рядом и с нежным тоном в голосе сказала:       — Нет, малыш, ты не в порядке. Видишь, теперь все хорошо? Теперь все будет хорошо, тебе больше не стоит врать, что тебе не больно. Тебе помогут, больше ты не будешь страдать.       Ответа, на удивление, не было. Скарамучча и Бэй Доу переглянулись, глядя на блондина, чувствуя себя неуютно. Тот будто и вовсе их не слышал, глядя в стену перед собой странным взглядом. Взгляд, лишённый любых эмоций.       Скарамучча почувствовал, как по телу пробежали мурашки от того, настолько ужасно было видеть этот безжизненный взгляд на лице у Каэдэхары.       — У тебя есть мама? — поинтересовалась Бэй Доу, дабы разбавить обстановку, но ответа так и не последовало.       Брюнет, решив, что никто помимо его личности не сумеет ответить на этот вопрос, сказал:       — Есть.       — Нет, — неожиданно исправил его блондин, — Её нет.       — В смысле? — непонимающе спросил голубоглазый.       — Папа её убил, — просто ответил Казуха.       Бэй Доу нахмурилась, пока Скарамучча думал, что его отцу не только полиция нужна, но и место в психбольнице.       — Убил? Как это убил? Когда убил?       — Когда я пришёл, — послушно ответил Каэдэхара, все также бездушно пиля взглядом стену, — Папы не было, мама была. Она пыталась меня защитить, но папа пришёл, увидел это и закрыл меня в комнате, я не мог выбраться. Он, наверное, зарезал её ножом, а затем спрятал в шкафу на кухне.        Скарамучча, внимательно следивший за его поведением, нахмурился. Каэдэхара говорил все это как на автомате, будто и сам не замысливался о том, что его отец убил кого-то. Слушая Казуху, брюнет задался вопросом, понимает ли он, что его мать, возможно, мертва? Его пугало то, с каким мёртвым спокойствием говорил об этом он, Казуха, парень, который при любом упоминании своего отца, ловил паническую атаку, а уж известие о том, что на его глазах убили его собственную мать, должно было вызывать хоть что-то, чёрт возьми, но это было полное ничего! Что вообще сделал этот урод с блондином, что он стал…таким?       Встрепенувшись, Бэй Доу пошла на кухню, пока Скарамучча сидел рядом с блондином. Через несколько секунд брюнетка прокричала:       — Ебанный в рот!       «Господи, только не говорите, что это правда»       — Синьора, нужно подкрепление.