Так (не)интересно

***

Эми пыталась сфокусировать взгляд на Санзу, который, кажется, назвал её по имени, и привести дыхание в норму, хотя выходило это с трудом. Её тело пробирала мелкая дрожь, руки судорожно тряслись, пока Харучие что-то невнятно шептал — или говорил он громко, разобрать не удавалось. В голове стоял шум от выстрела, а перед глазами — взгляд девушки, которую, кажется, убил Санзу прямо перед Эми, хотя до этого она стреляла сама, но, видимо, неудачно, а может, она вообще промахнулась? Нет, она точно видела кровь, которой пропиталась светлая куртка Наоми, или ей только почудилось? — Нормально? — донёсся до Эми взволнованный голос Санзу, а сам он поглаживал её по щекам, пытаясь успокоить и вернуть внимание к себе. — Кажется, — выдохнула она и не узнала собственный голос — он словно был другим и более не принадлежал ей. Санзу согласно кивнул, удерживая Эми за плечи, чтобы она вдруг не свалилась на пол, и набрал чей-то номер, прикладывая телефон к уху. — Подойдите сюда и уберите всё, — коротко и ясно сказал он. Через минуту в помещение зашли трое молодых парней, оставаясь на расстоянии и дожидаясь конкретных указаний. Санзу, посмотрев на мёртвую девушку, нахмурился и добавил: — избавьтесь от трупа так, чтобы её люди вскоре узнали об этом. Эми отвернулась, не желая больше созерцать этот труп, во лбу которого зияла дыра от пули, и Санзу развернулся следом, не переставая касаться её плеча. — Увези меня отсюда, — требовательно прошептала она, говоря своим низким, почти охрипшим голосом, и всё ещё пытаясь восстановить дыхание и унять тремор в руках. Перед глазами по-прежнему стояла пелена, и Эми откровенно потряхивало ни то от недавних событий, ни то от панической атаки, от которой она всё ещё отходила, ни то — от всего сразу. Эми выглядела белее стен, которые их окружали. Губы нервно вздрагивали, брови то и дело сходились у переносицы, а глаза то закрывались, то бегали в разные стороны. Прости прости прости. Хотелось сказать Санзу это вслух, но он не мог, потому что его, блять, трясло тоже, и он вытянул из кармана две разные баночки, закидывая в себя по одной таблетки из каждой. Эми окончательно пришла в себя, когда уже сидела в машине Санзу, который тронулся с места и включил радио, откуда заиграла какая-то популярная песня японской группы. — Куда ты меня везёшь? — посмотрев в сторону, спросила Эми, всё ещё смутно осознавая происходящее. Улицы вечернего Токио быстро мелькали перед её глазами, от чего начала кружиться голова, и Эми даже затошнило – возможно, ни столько от быстрой езды, а сколько от недавних событий. Она изо всех сил старалась выбросить это неприятное событие из своей головы, но картина то и дело появлялась перед глазами, как бы сильно она не хотела вытеснить это из мыслей. – Ко мне домой, – бросив едва заметный взгляд на Эми, ответил Санзу, сразу же возвращая внимание на дорогу, хотя в голове была настоящая каша, и Харучие изо всех сил старался сконцентрироваться на вождении. Выходило паршиво на самом деле. – Зачем? – устало спросила Эми, хотя ответ был достаточно очевидным – появиться перед Хайтани в таком виде она сейчас не могла, а объяснять им произошедшее не хотелось абсолютно. – Ты правда не понимаешь? – остановившись на светофоре и посмотрев в её сторону, спросил Санзу, словно прочитав мысли Эми. Кажется, она всё-таки понимала, но пелена, застилающая глаза, и поток непрекращающихся мыслей мешали мозгу анализировать. – Понимаю, – вяло отозвалась она, откидываясь на спинку кресла и поджимая ноги к груди. – Я остаюсь у тебя на ночь? Санзу снова окинул её неопределённым взглядом, в какой-то момент сосредоточив внимание на размазанных каплях крови на щеке Эми, что даже не сразу заметил, как светофор загорелся зелёным, и ему начали сигналить. – Санзу, едем, – подала голос Эми, сама не до конца осознавая происходящее. Харучие нахмурился, тряхнув головой, и резко нажал на педаль газа. Чем он думал, когда решил привести её в это место и устроить подобное шоу? Во-первых, он был уверен, что она захочет отомстить за Риндо, потому что то волнение, тот страх в глазах за жизнь Хайтани он точно никогда не забудет, а после эта Наоми ещё и Эми сделала больно, всадила нож ей в живот, оставив на безлюдной на тот момент улице. Да, судя по характеру ранения, убивать она явно не собиралась, однако что бы было, не окажись Санзу рядом в тот момент, не реши он ответить на звонок, не реши он вообще пойти на кухню. Слишком много этих «а если бы», о которых думать не хотелось, но приходилось. Во-вторых, вопреки тому, что Эми в его глазах выглядела как примерная и хорошая девочка, которая явно оказалась не в том месте и не с теми людьми, было в ней что-то такое, тёмное, мрачное, то, что она прятала глубоко внутри и не выпускала наружу, наверное, это «что-то» и привлекло самого Санзу, то, что он почувствовал «своим», уже привычным для него, и поэтому он был уверен в правильности своего решения. Убийство для Санзу давно перестало что-то значить и нести в себе какой-то контекст; лишить жизни человека, приказ на убийство которого отдал Майки – легко, даже рука не дрогнет, потому что слово Короля – закон. Он не задумывался над правильностью своих действий и над тяжестью проступка провинившегося, потому что это перестало иметь хоть какой-то смысл уже давно. А возможно, он сам себя в этом убедил, и наркотическая зависимость служила прямым тому доказательством, потому что хотя бы тогда можно не думать о своей паршивой жизни, поступках и той деятельности, которой они занимаются уже десять лет. – Ты не ответил на вопрос, – снова безэмоционально отозвалась Эми, положив подбородок на колени. Санзу поджал губы, крепко вцепившись пальцами в руль: желваки на его лице задвигались, брови приподнялись, и появилось чувство раздражения вместе со странным желанием прижать Эми поближе к себе, потому что этот тон, холодный и отстранённный, причинял ему почти физический дискомфорт. Он снова посмотрел на неё вопросительно и одновременно как-то осуждающе, сощурившись, и вернул внимание на дорогу. — Как скажешь, — пожала плечами Эми и развернулась к окну, разглядывая быстро сменяющиеся пейзажи снаружи. Санзу, зачем, зачем, зачем ты это сделал, почему, почему, почему тебе показалось это хорошей идеей. Потому что он решил, что это может её порадовать. Почему он так решил? Потому что ему показалось, что она захочет отомстить человеку, который причинил вред её близкому другу. Когда он услышал, что Эми решила вернуться в Англию, не просто сказала ему об этом лично, слова, которые Санзу даже не принял во внимание, потому что казалось, что ему плевать на это абсолютно, да и не чтобы он воспринял это всерьёз. Но узнать, что прямо сейчас она сидит в самолёте, вернётся в свою родную страну, и навряд ли они ещё когда-либо встретятся — это мысль почти свела Санзу с ума. Внутри что-то больно трепетало, кричало о том, что с этим надо что-то делать, надо ехать, надо звонить, надо всеми способами оставить её рядом с собой, а потом уже решать — что делать дальше. Когда им на телефоны пришло сообщение, что Наоми удалось перехватить, у Санзу в голове почти сразу появилась хорошая, по его мнению, мысль — позволить Эми самой избавиться от этой никчёмной девчонки, когда они узнают всю нужную им информацию. Узнать, к слову, ничего не удалось, потому что она держалась, стоически перенесла все пытки и ничего толкового не сказала — значит, смысла её нахождения здесь дальше не было, и избавление от неё лишь вопрос времени, который зависил исключительно от их решения. Майки полностью отдал контроль над ситуацией Санзу и Хайтани, потому что подобное уже неоднократно происходило за прошедшие пять лет — по крайней мере данные происшествия не казались им чем-то совсем уж необычным. Амелия Коулман — подруга детства братьев Хайтани, которая имела полное представление об их деятельности. Но при Санзу Харучие она никогда не проявляла каких-то отрицательных качеств, оставаясь блядски хорошей девочкой. Хорошая. Так сказал о ней Майки при первой же встрече, лишь мельком взглянув на неё. Но была ли она такой на самом деле? Санзу постоянно в своей собственной голове спорил с этим и с завидной периодичностью называл её сукой и дрянью. — Стоите друг друга, — сказал Санзу, когда сел в машину к Рану. — Придумали просто гениальную схему, браво, — и, прошипев, добавил: — уёбки. — О, заткнись, — даже не оборачиваясь назад, выплюнул Риндо. — Нихуя не знаешь и говоришь. — И чего я не знаю? — злобно проговорил Санзу. — Того, что вы подстроили всё это? — Включи мозг, Харучие, — безэмоционально сказал Ран. — Да, у Эм была такая идея, но произошедшее сегодня — чистая импровизация того, что было в её мыслях. Скажи спасибо и завались. — За что мне вас, блять, благодарить? — приблизившись к передним сиденьям, недовольно, с долей обиды пробормотал Санзу. Когда они остановились на светофоре, Ран, шумно выдохнув, посмотрел в зеркало заднего вида и поймал взгляд Харучие, который смотрел в упор на них обоих по очереди. Он злился, очень сильно злился, изо всех сил сдерживая желание просто разможжить череп Санзу об дверь их квартиры или бампер, потому что Харучие был конченым мудаком и уж точно не подходил на кандидатуру парня для их Эми. — Включи свой мозг, Санзу, или то, что от него осталось, — сжимая ручник и крепко сомкнув зубы, прохрипел Ран, стараясь, правда, стараясь, говорить внятно и без злости. — Если бы я этого не сказал, ты бы продолжил ебать мозг не только себе и ей, но и всем окружающим, — и чуть погодя добавил: — хотя я сомневаюсь, что сейчас это не продолжится. Санзу неоднозначно хмыкнул, отворачиваясь и не желая больше продолжать этот бессмысленный, по его мнению, диалог. За один день, за один короткий день и ночь ему пришлось пересмотреть многие свои мысли, взгляды и приоритеты. Она действительно нужна тебе? Да, наверное. Ты готов что-то для этого делать? Да, наверное. Есть ли возможность отсрочить эти мысли на потом? Нет, такой возможности уже не было. Санзу и так слишком долго тянул с осознанием и принятием своих чувств. И когда он непроизвольно и бессознательно обнял её, сжимая в своих объятиях, он это сделал быстрее, чем вообще успел подумать об этом, тело предательски отреагировало само, которое, к слову, уже не первый раз его подводило, тогда он ещё не признал, но уже понял, что проиграл, и Амелию Коулман он так просто не прогонит из себя как бы ни старался. А потом решил, что может как-то её порадовать, сблизиться, подпустив ближе к своему миру, к своей деятельности, то, о чём она должна знать не понаслышке. Но, кажется, Хайтани каким-то образом умудрялись ничего не скрывать о себе, но при этом держать Эми подальше от этого аспекта своей жизни. Как они это делали — он не понимал. Санзу снова посмотрел на Эми, наблюдая мельком за её незаинтересованным взглядом, направленным на дорогу. Её лицо было спокойным, не выражало абсолютно ничего, глаза пустые, полуприкрытые и словно потемневшие, по крайней мере из-за отсутствия дневного света так казалось, губы — тонкая полоска. Санзу ужасно бесило и вместе с тем расстраивало это, потому что, блять, он не мог прочесть её, не мог понять, о чём она сейчас думала. Возможно, о том, какой он кусок дерьма, недостойный даже её взгляда. Санзу бы решил, что она уже покупает билеты в Англию, но её телефон по-прежнему лежал между ними, Эми даже ни разу к нему не прикоснулась за всё то время, что они ехали в машине. Как ты себя чувствуешь? Что ещё я могу сделать? Как мне помочь тебе? Слова, комом вставшие в горле и не желающие выбираться наружу. Вместо этого холодное: — Ты собираешься писать им, что не придёшь? И Санзу закатил глаза от собственной глупости. Он безнадёжен. Эми даже не сразу поняла, что обращались к ней, она последние полчаса находилась в прострации, вид перед глазами сменялся стремительно, но ей казалось, будто она под действием сильных антидепрессантов: тело непривычно расслабленно, реакция заторможена, да и спать хотелось просто жуть как сильно. Продолжая удерживать подбородок на коленях, Эми повернула голову, прижимаясь к колену уже щекой, и посмотрела на обеспокоенное лицо Санзу. О, а вот его эмоции выдавали с головой: злость, раздражение, непонимание, беспокойство, отчаяние и... сожаление? Точно разглядеть сейчас она не могла. — Коулман, — позвал Санзу, когда заметил, что Эми просто откровенно пялилась на него, но не отвечала. — Ага, — едва слышимо прозвучало от неё, однако к телефону она даже не потянулась. Тогда она немного приблизилась к нему, и Санзу, остановившись неподалёку от своего дома, заглушил двигатель и поймал этот взгляд. Эми выпрямилась, вытягивая шею вперёд и заглядывая в глаза Харучие, цвет которых так ей нравился: этот голубой оттенок с вкраплениями зелёного, хотя сейчас, кажется, его зрачки были расширены — опять под наркотиками? В её голове было как-то пусто, она не совсем осознавала, что именно она чувствует, но что-то тянулось к Санзу. — Ты очень красивый, — вдруг сказала она. Санзу не знал, как реагировать на подобные слова, тем более в такой момент. Если подумать, то он никогда не говорил комплименты ей, лишь осыпал оскорблениями, указывая на недостатки, которые недостатками он не считал. Мне нравятся твои большие глаза, они такие зелёные, что дух захватывает, как будто я смотрю на утренний лес под лучами восходящего солнца, в обрамлении ещё несошедшей росы. Но, вздохнув, он только сказал: — Идём. И Эми, не ожидая, что он так резко покинет машину, продолжила сидеть на месте, пока Санзу сам не вывел её, держа за предплечье. В квартиру они поднялись в гробовом молчании. Эми не сводила с него взгляд, смотря увлечённо, восхищённо, но более ничего не говорила, и Санзу чувствовал этот изучающий, странный взгляд на себе и молчал тоже. — Пойдёшь первая в душ? — спросил он, когда они зашли внутрь, но Эми, даже не сняв верхнюю одежду и обувь, медленно подошла к дивану и уселась на него. — Коулман? — Я никуда не пойду. Санзу, блять, держался. Потому что она была в крови, и ей как минимум нужно было умыться и переодеться, как и ему. — Схуяли? — раздевшись, он подошёл к Эми, склоняясь к её уху и разворачивая за подбородок к себе. — Тебе надо умыться и переодеться. — Я хочу спать, — пожала плечами она и снова смотрела этими своими пустыми глазами, которые в темноте и в самом деле казались стеклянными. Санзу, крепко зажмурившись, выдохнул, сжимая руку в кулак, и обошёл диван. — Сними обувь и пальто. Эми нахмурилась — впервые на её лице появились эмоции за последний час — но тут же она снова расслабилась, скосив голову набок. Санзу снова сжал кулаки уже на двух руках и сам снял с Эми обувь, а после и пальто — она не сопротивлялась, лишь молча наблюдала. — Напишешь Хайтани? — спросил Харучие и потом понял, что телефон из машины она так и не забрала. — Ладно, я сам напишу. Я схожу в душ, а потом туда пойдёшь ты, — и, не дожидаясь ответа, скрылся в ванной комнате. Эми не сразу осознала, что она осталась одна. Она начала в страхе озираться по сторонам, в поисках Санзу, но его нигде не было. Её глаза расширились, нижняя губа затряслась, и Эми обхватила пальцами шею, ей начало казаться, что воздуха в помещении катастрофически мало, и она задыхается. Санзу Санзу Санзу Санзу Санзу. — Санзу, ты где? — взволнованно спросила она, как ей почудилось — громко, но на деле вышел какой-то едва понятный хрип. — Санзу? Страх начал охватывать её с новой силой — она не хотела и не могла оставаться одна, перед глазами снова появился образ мёртвой девушки, и эта картина сводила с ума. Ты убила человека? Нет, не ты. Эми растерянно посмотрела по сторонам ещё раз, но когда расслышала шум воды, она резко подорвалась с дивана и быстро дёрнула ручку двери в ванную — не заперто. Санзу стоял под струями воды, смывая пену с волос, и дёрнулся, когда услышал звук открывающейся двери. В его голове была полная неразбериха, но он старался держать себя в руках, чтобы больше не навредить ей. Потому что как исправлять уже произошедшее — он не знал. – Коулман, в очередь, — не разворачиваясь, сказал он. Эми никакую очередь соблюдать не собиралась и просто двинулась вперёд, обхватывая Санзу со спины и прижимаясь к нему так крепко, будто он мог куда-то испариться. Ощутила щекой его кожу, потёрлась о плечо, оставаясь в такой позе. Её одежда тут же стала промокать от сильного напора воды, но отстраняться она не думала даже. Страшно, очень страшно остаться одной, наедине со своими мыслями и той картиной перед глазами. Но Санзу рядом, она может его потрогать, она не отпустит его. — Что ты, блять, делаешь? — повернув голову, недовольно процедил Санзу, пытаясь отцепить Эми от себя, но она держалась за него мёртвой хваткой, не обращая внимание на уже мокрую одежду. — Не уходи, — тихо прошептала она, уткнувшись лицом между лопаток Санзу и оставляя поцелуй на его влажной коже. Эми начала осыпать мелкими поцелуями его спину и плечи, сомкнув руки у Санзу на животе, проводя пальцами ниже, к пупку, и возвращаясь к груди. — Что ты хочешь? — выдохнул он, стараясь не обращать внимание на приятные прикосновения, тело реагировало на неё мгновенно, покрываясь мурашками. Эми поднялась на носочки, целуя Санзу в уголок губ, и выдала совсем тихое: — Тебя.