***
У Санзу против воли дыхание перехватило от этих слов и столь близкого контакта, поэтому он даже непроизвольно замер и не мог пошевелиться. Пальцы Эми были холодными, словно она замёрзла, и касались его обнажённой кожи, проводя по животу и груди, а губы касались его подбородка. — Что? — развернувшись вполоборота, спросил Санзу, стараясь игнорировать бешено колотящееся сердце от такой близости. — Коулман, я же сказал, в очередь... Эми опустила руку к паху Санзу, медленно проводя кончиками пальцев по обнажённой коже, не давая возможности закончить предложение, и сильнее прижалась к его спине, шумно выдыхая куда-то в район лопаток. Хочу быть ближе, ближе, ещё ближе к тебе, только не уходи, не оставляй меня одну, мне страшно, мне очень страшно. Эми не могла понять, что происходило в её голове, там разразилась целая бойня и одновременно с этим было как-то пусто и холодно, и ей нужно было восполнить эту порцию тепла, которого ей сейчас крайне не доставало. Она осторожно обошла Санзу, вставая к нему лицом; включённая вода полилась прямиком ей на голову, но Эми не придала этому значения, обнимая Санзу и целуя его в уголок губ. — Санзу, — тихо прошептала она, кусая его за нижнюю губу и настаивая на своём. Санзу окинул её оценивающим взглядом, понимая, что сейчас её состояние, близкое к истерике, никак не может выйти наружу, и она ведёт себя откровенно странно, и по-хорошему ей бы просто лечь спать и успокоиться, а не прижиматься к нему в душе, настойчиво пытаясь его поцеловать и не только. — Хару... И от этого у Санзу голову сорвало окончательно. То, каким интимным тоном она назвала его по имени, едва слышимо, этот голос, такой тихий, внемлющий, ещё и в глаза посмотрела так, словно заглядывая в самую душу, в наличие которой он начал сомневаться уже давно. Он взял её за шею, обхватывая и отстраняя от себя, и сам взглянул на неё, наблюдая, как капли воды скатывались по её коже, попадая на лоб и скрываясь в приоткрытых губах. — Коулман, ты не в себе, — прошипел Санзу, впиваясь в её шею жёстким, грубым поцелуем, оставляя болезненный укус, на который девчонка наверняка бы отреагировала сдавленным писком и порцией словесного недовольства. Он был в этом уверен. Но Эми лишь подставила шею ближе, прижимаясь к Санзу и цепляясь ногтями за его предплечья, оставляя глубокие следы-полумесяцы. Боль немного отрезвляла и приводила в чувства, и Эми чувствовала себя живой. Она всё ещё жива, всё ещё здесь и может чувствовать. Промокшая одежда сковывала движения, тело становилось слишком тяжёлым, будто не принадлежало ей вовсе, и Эми это порядком мешало, поэтому она положила руки Санзу на свою рубашку, намекая, что её нужно снять. Проникла его пальцами под свою одежду, направляя их по голой коже, ведя их к груди. У Санзу от этих наглых, напористых действий мурашки пробегали по всему телу, но голову не покидала мысль, что всё это неправильно, что так быть не должно. — Сними это, — требовательно сказала она, не замечая боли в шее, хотя Санзу, кажется, уже начал просто оставлять засосы и лёгкие укусы. Харучие отстранился, ещё раз оглядев её недоверчивым взглядом, отмечая яркий след укуса от своих зубов на её шее с проступившими каплями крови, которые тут же смыл поток воды. Он недовольно оскалился, крепко зажмурившись, и резким движением стянул с Эми рубашку вместе с майкой, отбрасывая их в угол. Она облегчённо выдохнула, когда отяжелевшая мокрая одежда перестала доставлять такой дискомфорт, и сама притянула Санзу за шею, крепко его целуя, цепляясь второй рукой на его плечо, сжимая пальцами, ногтями, царапая до боли, удерживая на месте, словно он мог куда-то испариться. Харучие ответил на поцелуй практически сразу, если разум всё ещё бился, напоминая, что ситуация не из самых приятных, и девчонка однозначно находится не в своём уме и едва ли осознаёт собственные действия, то тело реагировало мгновенно, не позволяя силой отстранить её от себя и сказать простое «нет». Капли воды попадали на волосы, оголённую кожу, попадая в глаза, и это порядком мешало, поэтому Санзу, нащупав кран, выключил воду и стянул с Эми прилипшие к коже штаны вместе с нижним бельём, откидывая их куда-то в сторону раковины, и поднял её за бёдра. Она отвечала на поцелуи жадно, настойчиво, сжимая плечи Санзу обеими руками и удерживаясь за его талию ногами, и ни на одну секунду не хотела выпускать его из своих на удивление крепких объятий. Руками она могла нащупать мелкие шрамы, простирающиеся на участках кожи чуть выше локтя, на рёбрах, которые до этого она не пыталась пощупать или рассмотреть. — Откуда это? — спросила Эми, с вопросом посмотрев на Санзу. — Боевые ранения, — усмехнулся он, схватив Эми поудобнее и усадив на стиральную машинку. Санзу сжал её ягодицы руками и перешёл поцелуями на ключицы, на живот, проводя языком по груди, опустился на внутреннюю часть бёдер, оставляя красные отметины и кусая кожу. И ещё его смущало другое — Эми на удивление была тихой. Несмотря на требовательные действия с её стороны, настойчивость и явное желание (а было ли оно столь явным?), появилась мысль, что ей неприятно. Что она не хочет этого делать, словно пытается таким образом отвлечься от мыслей, от ситуации, от самой себя, и этот вывод напрашивался не только из-за отсутствия звуков, к которым Санзу успел привыкнуть за прошлые два раза. Впрочем, помимо активных действий, на лице Эми не было никаких эмоций, отвечала на поцелуи будто бы на автомате, а глаза были пустыми, ничего не выражали абсолютно. — Мне холодно, — вдруг сказала она, чем обескуражила целующего её бёдра Санзу. Он выпрямился, упираясь ладонями по обе стороны от её бёдер, и внимательно посмотрел ей в глаза — если ещё несколько минут назад её кожа действительно была ледяной, то уже сейчас, согревшись под потоком горячей воды, Эми была тёплой. — Холодно? — повторил Санзу, на всякий случай коснувшись её лица, шеи, груди — тёплая. Эми тряхнула головой, фокусируя взгляд на Санзу, и согласно кивнула. — Сейчас принесу что-нибудь, — нахмурился он и сделал шаг в сторону, чтобы выйти, но Эми схватила его за руку и испуганно посмотрела на него, сжимая его запястье. — Не уходи. А взгляд как у маленького котёнка, которого обижали плохие хозяева, смотрела доверчиво и испуганно, что у Санзу в груди что-то неприятно сжалось. — Я быстро, — успокаивающе сказал он, погладив Эми по щеке. — Нет, — с силой схватив его за руку, отчеканила она, и от этой внезапной смены настроения, появившегося недовольства в глазах, Санзу удивлённо приподнял брови. Посмотрев назад, он увидел свою рубашку, которую оставлял здесь, и накинул её Эми на плечи, а волосы вытер полотенцем и собрал их в пучок. — Так лучше? — взяв другое полотенце и обернув его вокруг своих бёдер, раздражённо спросил он, но тут же осадил самого себя, недовольно цокнув языком. Контролировать себя было блядски сложно, и желание сорваться, накричать и перестать строить из себя такого участливо заботливого мальчика было велико. И руки, сжимающиеся в кулаки, дёргающиеся мышцы на лице подтверждали это. И Эми, кажется, впервые за вечер это заметила. — Ты злишься? — склонив голову набок, всё тем же спокойным и ничего не выражающим тоном спросила она. Злится? Наверное. Он не мог точно охарактеризовать свои эмоции за последние, блять, месяцы, потому что после появления ЕЁ в своей жизни всё пошло под откос. Как будто до этого у него всё было в порядке с головой. Её присутствие в его жизни доставляло ему физический дискомфорт, потому что именно рядом с, чтоб её, Коулман он слишком многое чувствовал. Разные эмоции буквально бурлили в нём и разрывали его на части. Словно кто-то вцепился острыми когтями за кровоточащую рану, держась по разные стороны, и тянул, тянул, разрывая, заставляя кровоточить ещё и ещё, пока он не закричит от боли. А кричать он не мог. Точнее кричал на неё, осыпая потоком оскорблений. И казалось бы, наверное, стоит просто держаться от неё подальше, раз она так мешает его привычному существованию. Но было одно существенное но. Без неё ему было настолько дерьмово, примерно как без наркотиков, и желание обнимать её, целовать, трогать, просто смотреть и дышать ею было сильнее желания уебать её головой об стену. Но периодически последнее тоже выходило на первый план. — Не злюсь, — соврал он, шумно выдыхая. — Мы продолжим? — потянув Санзу на себя и снова обхватив его талию ногами, скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла Эми. Приблизилась к нему, оставляя поцелуй на его груди и спускаясь к животу. Провела пальцами по спине, сжимая кожу, и остановилась на пояснице, притягивая к себе. Харучие глубоко вздохнул и резко взял Эми за подбородок, больно сжимая его двумя пальцами, и поцеловал в губы, сразу же отстраняясь. — Не здесь, — коротко ответил он и, придерживая Эми за ягодицы, поднял её и вышел из ванной комнаты. Она уцепилась за шею Санзу, позволяя себя унести и уложить на диван, однако сразу же притянула его обратно к себе, пытаясь поцеловать. — Подожди, — сказал, отстраняясь и доставая из пиджака баночку с таблетками. — Я здесь, — на всякий случай добавил он, заметив обеспокоенный взгляд широко раскрытых глаз. Взяв с маленького столика бутылку с минеральной водой, он уселся на край дивана и с силой протолкнул Эми в рот таблетку, сразу же приставив к её губам горлышко бутылки. Она быстро проглотила и сама выхватила бутылку из рук Санзу, жадно выпивая сразу всю воду и не сводя пристального взгляда с лица напротив. — А теперь спать, — тоном, не принимающим никаких возражений, сказал Харучие, укрывая Эми пледом. — Спать? — недоверчиво спросила она, укутываясь получше, чувствуя холод во всём теле. — Спать, — повторил он и улёгся рядом, прижимая её к себе крепко, убирая спутанные волосы, которые выбились из пучка, назад. — И я никуда не ухожу, Коулман, спи. И Эми, вдыхая запах Санзу, который сейчас ей казался самым родным и самым необходимым на свете, прижалась к нему, укладывая голову ему на живот, и закрыла глаза, проваливаясь в сон. Но у Харучие сна не было ни в одном глазу.***
Санзу, который только начал засыпать, подскочил от громкого стука в дверь. Схватил телефон, чтобы посмотреть время, а там — куча сообщений и пропущенных звонков от Рана и Риндо. — Блять, я же им не написал, — запоздало подумал он и, накинув на себя валяющиеся на полу спортивные штаны и рубашку, поспешил пройти к двери. Эми спала, кажется, крепко, но от таких звуков могла и проснуться. На пороге — злые, разъярённые, бешеные Хайтани. Санзу успел закрыть за собой дверь, прислоняясь спиной к её поверхности. — Где. Блять. Она, — чётко проговаривая каждое слово, прошипел Ран, со всей силы толкнув Санзу в грудь, так, что тот ударился головой о дверь. — Отвечай, блять, — таким же тоном выплюнул Риндо, схватив Санзу за предплечье. — Иначе, Харучие, я клянусь, я сломаю тебе каждую ебаную кость в твоём теле. — Полегче, — тихо произнёс Санзу, второй рукой убирая мешающую отросшую чёлку. — У меня она, у меня. Когда Ран попытался его отодвинуть и пройти внутрь, Санзу положил ладонь на ручку двери, останавливая. — Она недавно уснула, не надо. Ран, сжимая и разжимая руки в кулаки, несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, так, что даже голова закружилась. — Что ты сделал? — посмотрев на брата, а потом снова на Санзу, спросил Риндо, и желваки на его лице задвигались от злости. — О чём вы? — спокойно спросил он. — Ты, блять, будешь из себя идиота строить? — выплюнул Ран, ещё раз толкнув Санзу в грудь. — Наоми мертва, об этом даже объявили в новостях. Мы приезжаем, а наши парни говорят, что ты был здесь с какой-то девушкой с синими волосами. Так что я повторю наш вопрос: что ты, блять, сделал? Санзу сам прислонился затылком к двери, прикрывая глаза и улыбаясь уголками губ, отчего его шрамы потеряли чёткие очертания. Ран и Риндо были откровенно взбешёнными, словно псы, сорвавшиеся с цепи, которых давно не кормили нерадивые хозяева. Они смотрели на Санзу злобно, желая всё-таки размозжить его череп об дверь. — Да ничего такого, — продолжил Санзу, сложив руки на груди. — Думал, она захочет прикончить девчонку самостоятельно, но, видно, кишка тонка, пришлось самому, — нагло соврал он. Повисла тишина. Ран часто заморгал, с каждой последующей секундой его глаза становились только шире, в то время как зрачки сужались. Он пропустил воздух сквозь стиснутые зубы и на несколько секунд крепко зажмурился. А потом Время на мгновение, кажется, остановилось, и Ран, повернувшись боком, нервно улыбнулся Риндо. Замахнулся и со всей силы ударил Санзу кулаком по лицу. Сильная боль пронзила не только скулу, но и голову, потому что Санзу ударился затылком о дверь, и он даже не сразу успел понять, что вообще произошло. — Да я тебе кишки наружу выпущу, — прошипел Ран, чётко проговаривая каждую букву, и, схватив Санзу за рубашку, потянул на себя и со всей дури приложил его об дверь. А Харучие даже не хотел сопротивляться. Сначала он приподнял руки чисто инстинктивно, чтобы ударить в ответ, но почти сразу же опустил их обратно, не желая никак реагировать. Было, кажется, больно, но было также и плевать. И, блять, жутко бесило, что ебаный Санзу никак не реагировал. Тогда Ран схватил его за рубашку, отчего та порвалась, и откинул Харучие на пол. — Нахуя ты это сделал? — присаживаясь на корточки, подобно змее, прошипел Риндо, держа Санзу за предплечье. Ответить он не успел, в квартире послышался голос Эми, который удалось уловить сразу троим, и Ран, открыв дверь, сразу же прошёл внутрь, а за ним последовал и Риндо. Санзу прикрыл глаза, оставаясь на полу, и нервно рассмеялся, проводя пальцами по саднящей скуле. Что делать дальше и что теперь вообще будет — он не имел ни малейшего понятия.Wish you were here Right beside me So I could watch you sleep Hold your body closer, breathe you deep And everything feels broken When you're not next to me Would you still be you If we weren't we Желаю, чтобы ты осталась здесь Рядом со мной, Чтобы я мог смотреть, как ты спишь, Прижиматься к тебе и дышать тобой, И всё кажется сломанным, Когда ты не рядом со мной, Ты могла бы остаться рядом со мной, Если бы мы не были теми, кем мы являемся
(Under Your Scars– Godsmack)