***
Ран в одно мгновение оказался рядом с Эми, усаживаясь на корточки и хватая её за руку. Он мельком взглянул на неё, отмечая россыпь мелких засосов на шее и яркий синяк от укуса. Рубашка, однозначно принадлежащая Санзу, кроме которой ничего не было, да и та — распахнута, ничего не прикрывала. Хайтани выдохнул устало, накидывая на её плечи упавший на пол плед. Слова застряли где-то в горле. — Эм, как ты? — вопросил присевший на край дивана Риндо, погладив Эми по спутавшимся волосам, собранным в пучок. — Где Санзу? — взволнованно, будто бы на автомате спросила Эми, даже, кажется, не сразу понимая, кто перед ней находится. — Санзу? — повторил Риндо, недоверчиво осмотрев её и нахмурившись. Коснулся её лба, проверяя температуру, но никаких отклонений от нормы не ощутил. — Эм, тебя волнует только это? Ран схватил Эми за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и внимательно вгляделся в её глаза. Взгляд был холодным, безразличным и пустым, и это вызвало невольные воспоминания событий далёкого прошлого. — Ничего не напоминает? — повернув голову к брату, прошептал Ран. — Я тоже об этом подумал, — сжав пальцами переносицу, согласился Риндо. — Риндо, я его, блять, убью, клянусь, если я его не убью, то умру сам, — Ран очень сильно злился, и желание закопать Санзу живьём было слишком соблазнительным. — Ебучий Харучие, — Риндо злился не меньше и мысленно представлял, как будет ломать ему кости.***
— Эм, Роппонги — опасное место, здесь водится всякий сброд, некоторые из них периодически пытаются бросить вызов нам, ты ведь это понимаешь? — устало говорил Риндо, держа Эми за руку, когда они шли из магазина. — Да ей похуй, она даже не слушает, — ущипнув подругу за бок, чем вызвал громкий писк, недовольно проворчал Ран. — Да слушаю я, слушаю! — возмутилась она, со всей силы дёрнув Рана за косичку, на что получила осуждающий взгляд. — Ага, так же, как и слушала пару недель назад, а потом пошла пить с какими-то байкерами в гараж? Эми на это заявление Рана лишь недовольно закатила глаза, искренне не понимая, почему её продолжают отчитывать за это, если парни, с которыми она познакомилась на улице, по итогу оказались подчинёнными Хайтани. Они хорошо провели время, послушали музыку, с одним из них Эми даже успела поцеловаться, он потом ещё неделю ей написывал сообщения, потому что она по глупости дала ему номер телефона, но Риндо тактично намекнул, что лезть к ней не стоит, и более тот парень её не беспокоил. А ещё на той «вечеринке» она подралась с какой-то девушкой, потому что ей что-то не понравилось в её словах. Родители всю жизнь держали Эми в ежовых рукавицах, шагу лишнего ступить без их тотального контроля не давали, занимали всё свободное время разными занятиями, некоторые из которых Эми на дух не переносила, а её собственные попытки выбрать увлечения они не поощряли. Хочешь научиться игре на пианино, Амелия? А зачем тебе тратить время на это бесполезное занятие, долгое и муторное? Рисование относилось к той же категории. Удивительно, как на капоэйру она сумела их уболтать. А подростковый возраст, как известно, время бунтарства, самовыражения и глупостей. Наверное, если бы не Хайтани, Эми бы непременно связалась с плохой компанией, но Ран и Риндо уже были той самой плохой компанией, и, вопреки этому, зачастую именно они удерживали её от каких-то совсем уж безрассудных вещей. Не то чтобы они не творили чего-то подобного, но исключительно вместе, так как оба Хайтани осознавали, что именно они несут ответственность за свою подругу и ни за что не позволят кому-то навредить ей. — Вы мне до конца жизни будете это припоминать? — не переставала возмущаться она. — Я уже не маленькая, скоро я буду совершеннолетней... — По закону в Англии, Эм, не Японии, — перебил её Ран. Эми закатила глаза, ничего не ответив, и они как обычно решили сократить путь до дома Хайтани через переулок, но резко остановились, когда услышали чей-то жалобный женский крик и мольбу о помощи. — Твой сын задолжал нам приличную сумму денег, придётся платить тебе, — послышался мужской грубый голос. — Но у меня сейчас нет такой суммы! — взмолилась женщина, вжавшись спиной в кирпичную стену. Хайтани переглянулись, и Риндо, посмотрев на Эми, строго прошипел: — Оставайся на месте. Она нахмурилась, когда оба скрылись в переулке, но стоять на месте она не собиралась и почти сразу же бросилась следом. — Сукин сын, так и знал, что это ты, — гневно прорычал Ран. Женщина от неожиданности резко дёрнулась, решив, что ей удастся убежать, но пистолет, приставленный к её животу, оказался заряжен. Выстрел, громкий крик, и Эми смотрит, как беспомощная женщина скатывается вниз по стене, хватаясь за живот. — Ублюдок, сколько раз я тебе говорил, чтобы все твои действия согласовались с нами? — схватив парня за шиворот, злобно выплюнул Ран, откидывая его на землю. Риндо подошёл ближе, пнув того в живот: — Ты настолько тупой, что не понимаешь того, что тебе говорят? Мир в глазах Эми на какой-то миг потерял все краски; лишь оглушительный крик нещадно бил по барабанным перепонкам вместе с громким выстрелом, а перед глазами стояла пелена. Когда Ран повернул голову, то увидел застывшую Эми и, зажмурившись, он устало потёр переносицу. — Блять... — прошептал он и обратился к брату: — уведи её отсюда, а ты, — посмотрел на валяющегося парня, который был их подчинённым, пнул его ещё раз уже он, — вызови скорую и съеби отсюда сейчас же!***
Риндо несколько раз пощёлкал пальцами перед глазами Эми, но она лишь голову набок склонила и повторила: — Где Санзу? Хотя, кажется, взгляд её стал немного проясняться. Ран шумно выдохнул, прикидывая в голове давние события, и заговорил на английском. — Эми, мы сейчас поедем домой, — строго сказал он. Та встряхнула головой и часто заморгала, внимательно всматриваясь в лицо напротив. Рот приоткрыла, пожимая плечами, и по телу прошла волна мурашек, когда она поняла, что перед ней были Хайтани. — Я никуда не поеду, — нахмурилась она, укутываясь в плед. Желания сейчас куда-то ехать не было абсолютно. — Это ещё почему? — продолжил уже Риндо на английском, пересекаясь с ней взглядами. Санзу вошёл в квартиру в тот момент, когда разговор между ними тремя был в самом разгаре, и, что удивительно — на английском. Харучие неплохо знал этот язык, но из-за отсутствия постоянной практики мог разобрать не все слова, потому что эта троица откровенно тараторила, особенно Эми. — Амелия Коулман, мы немедленно едем домой, — без проблем разобрал он, когда Ран произнёс это спокойным тоном, хотя взгляд был строгим, прожигающим, но Эми этот взгляд перехватила, поудобнее устраиваясь на диване, и даже нечто, похожее на улыбку, появилось на её лице. Проблема была только в том, что им сейчас нужно было ехать разбираться с образовавшейся проблемой, и, честно говоря, заезжать домой времени не было тоже. — Затем, что тебе нет надобности оставаться здесь, — не переставал настаивать Ран. — Не хочу прерывать вашу увлекательную беседу, но Какуче написал, что на месте нужно быть через час, — пройдя на кухню и взяв в руку телефон, сказал Санзу. Риндо закатил глаза и подошёл к нему, тихо спрашивая, нет у того снотворного. Им сейчас и в самом деле нужно было ехать на внеплановое собрание, которое собирал сам Сано Манджиро, поэтому все верхушки Бонтена должны были присутствовать в обязательном порядке. Эми понемногу начала отходить, пелена, всё это время застилавшая глаза и не позволяющая адекватно воспринимать окружающую обстановку, постепенно спадала, но странное чувство болезненной привязанности к Санзу, поселившееся где-то в груди, ещё оставалось. Риндо подошёл к ней, протягивая пару таблеток со стаканом воды, и Эми быстро их выпила, даже ничего не спрашивая. В голове уже эхом не отдавался звук выстрела, и она ещё раз встряхнула головой, почувствовав в теле приятную усталость. — Ты отказываешься ехать домой? — присев рядом, спросил Ран. Эми прокашлялась, укладываясь головой на подушку, и часто заморгала, когда пазл наконец сложился в целостную картинку. Пальцы рук ещё нервно подрагивали, но она хотя бы пришла в себя, и состояние подобия прострации почти сошло на нет. — Вам же ехать надо, — пробурчала она, когда поняла, что даже неосознанно услышала голос Санзу. — Мы можем опоздать... — начал Риндо. — Не можем, — прервал Харучие, надевая верхнюю одежду. — Я могу поехать с вами? — на всякий случай уточнила Эми. — Нет! — одновременно сказали Ран, Риндо и Санзу. — Тогда я останусь спать, — зевнула она, укрываясь с головой. Хайтани устало вздохнули, поднимаясь на ноги, и Риндо, подумав, предложил: — Давай мы сейчас тебе позвоним и будем говорить по дороге, пока ты не уснёшь? Оставлять её в таком состоянии не хотелось абсолютно, но не появиться на собрании по приказу Майки они не могли. Однако радовало, что Эми уже осознавала происходящее и не была похожа на безэмоциональную куклу, которую сломали, а действие снотворного должно было вскоре утянуть её в объятия Морфея. — Мой телефон в машине Санзу, — вспомнила она и даже не поняла, как могла его там оставить, привыкшая, что в любой момент ей может позвонить кто-то из Хайтани или кто-то из заказчиков. Харучие закатил глаза и, положив свой телефон рядом с ней, снова поторопил Рана и Риндо.***
— Ты в таком состоянии её... Вы занимались сексом? Совсем ахуел? — толкнув Санзу к машине, оскалился Ран, вспоминая, как выглядела шея Эми и в каком виде она предстала перед ними. — По-моему, тебя это не касается, — пожал плечами Санзу, усаживаясь на заднее сиденье. — Санзу, я в одном шаге от того, чтобы не засунуть тебя в багажник и не увести в лес, так что попробуй ещё раз, — нервно улыбнулся Ран, сжимая руки в кулаки. — Не было у нас ничего, завалитесь, — закрывая глаза, ответил он. — А укусы и засосы? — недоверчиво спросил Риндо, заводя машину. — Пытался привести её в чувства. — Ахуенные методы, — пробормотал Риндо. — Уж извините, не знаю ваших, у нас вчера ничего не было, всё, остальное вас не касается. Говорить с ними не было никакого желания, хотелось просто забиться в угол, предварительно закинувшись таблетками, чтобы почувствовать себя хотя бы чуточку лучше.***
Эми проснулась днём, но ни Санзу, ни Хайтани в квартире не было, и она осталась наедине со своими мыслями, которые нещадно, с завидной скоростью сменялись в её голове, в попытке выбрать подходящие слова. Думать о произошедшем было больно, поэтому Эми старалась не думать, хотя страшные события периодически всплывали в её сознании, но она их прогоняла — с годами научилась контролировать многие вещи, хотя и с паническими атаками справлялась только благодаря Рану и Риндо, но мысль посетить психотерапевта показалась ей правильной. Более-менее придя в себя и обдумав некоторые вещи, она снова провалилась в сон, так и не сумев ничего поесть из того, что она заказала из доставки. Вечером она проснулась от звуков мелодии, которую исполняли на пианино вживую. Эми сразу же встрепенулась, подрываясь с постели, и двинулась в сторону комнаты, из которой раздавались эти прекрасные звуки. Осторожно открыв дверь, Эми увидела играющего на пианино... Санзу. Он сидел прямо, аккуратно нажимая на клавиши, и лицо его было удивительно спокойным, умиротворённым, никакого свойственного ему недовольства, с каким выражением он ходил постоянно, губы не были искривлены привычной жуткой усмешкой, лишь слегка приоткрыты. — Почему остановился? — удивлённо спросила она, когда он перестал играть, видимо, услышав звук открывшейся двери, сразу же занимая место рядом. — Где Ран и Риндо? — Занимаются делами, — туманно ответил Санзу, игнорируя первый вопрос. Эми нахмурилась и дотронулась до руки Харучие, которая всё ещё лежала на клавишах, едва их касаясь. Провела кончиками пальцев по его запястью, очерчивая контур такой же татуировки, как у Хайтани на шеях, остановилась на локтевом сгибе, массируя кожу, и вложила свою руку в его ладонь. — Не знала, что ты умеешь играть, — тихо проговорила она восхищённо, улыбаясь уголками губ. — Об этом никто не знает, — пожал плечами он, — ну, кроме Майки и Сен... — он споткнулся, сжав челюсть, и нервно улыбнулся, — кроме Майки. Эми хотела спросить, а почему не знают Хайтани, которые, если не часто, то наверняка здесь бывали, и почему Санзу споткнулся на полуслове, но справедливо решила, что этого лучше не делать. Каждый скрывает свои скелеты в шкафу, неприятные, болезненные воспоминания, и пытаться вытащить их наружу может только навредить, если человек не желает делиться. Санзу поник, отводя глаза, и его пальцы нервно затряслись, а взгляд устремился в стену. — Ты сыграешь ещё? — закусив губу и сжав ладонь Санзу, спросила она в попытке отвлечь от, возможно, каких-то неприятных воспоминаний. Губы Харучие снова расплылись в странной, хитрой улыбке, и он повернулся. — С какой это стати? — нагло улыбнулся он и коснулся нескольких клавиш, сыграв пару нот. — Мне что-то за это будет? Эми аж рот приоткрыла в удивлении, так сильно Санзу в этот момент напомнил ей маленького ребёнка, который смотрит вопрошающим взглядом, надеясь получить своё. — Я скажу тебе спасибо, — предположила Эми и сама коснулась пальцами клавиш. Санзу демонстративно громко цокнул языком и схватил Эми за волосы, сжимая их у корней, и потянул её на себя. Осмотрел её лицо вблизи, отмечая усталость, но глаза уже не были такими пустыми и безжизненными, как прошлым вечером. На её губах появилась лёгкая, едва заметная улыбка, искренняя и настоящая, от которой у Санзу в сердце что-то сжалось. Он хотел спросить, не злится ли она, хотел узнать, как она себя чувствует, хотел извиниться, но слова застряли где-то глубоко в глотке, не желая выбираться наружу. На его лице снова появилась гримаса недовольства, и морщинка между бровями пролегла, он уже хотел отстраниться, но Эми спешно двинулась вперёд, мягко касаясь его губ своими. — Пойдёт? — улыбнулась она, хитро прищурившись, но Санзу мигом оживился, притягивая её обратно за голову и крепко целуя, настойчиво сминая её губы почти в грубом поцелуе. Эми усмехнулась, отвечая на внезапно слишком пылкий, чувственный поцелуй, как будто они вчера в ванной не целовались полчаса, хотя она помнила эти события смазано и неопределённо, скорее как дежавю. Она отстранилась первой, когда рука Санзу легла ей на бедро, и Эми хитро улыбнулась, помотав головой. Вот же сучка, подумал Санзу, но вслух этого говорить не стал. — Что тебе сыграть? — спросил он. Эми коснулась клавиш, вспоминая точные ноты, несколько раз ошиблась, но в итоге смогла сыграть короткую мелодию, не без фальши, но Харучие всё же удалось её узнать. — Ходячий замок*? — удивился он и положил пальцы на пианино, повторив ту же мелодию. — Так ты умеешь играть? — Нет, не умею, — усмехнулась Эми. — Но после просмотра мне так захотелось научиться играть, что я попросила свою одноклассницу помочь мне хотя бы с этой мелодией, так как родители категорически не разделяли мой энтузиазм к этому делу, — поделилась она, и Харучие вдруг почувствовал себя чуточку ближе к ней. — А ты смотрел тоже? На этом вопросе Санзу устало вздохнул, поджимая губы и стараясь избавиться от назойливых, тягостных мыслей, он не хотел отвечать, но, увидев искренне заинтересованный взгляд Эми, понимание, отразившееся в её глазах, он тихо прошептал, закрывая глаза. — Мы с.. сестрой смотрели его в детстве, точнее в подростковом возрасте, — его голос задрожал, Эми ощутила эту боль, с которой он говорил, и ей стало жутко не по себе. — У тебя есть сестра? — осторожно спросила она. — Была. Ей стало немного стыдно и неловко, будто она заставила его говорить, и Эми положила голову на плечо Санзу, ничего не сказав. Пытаясь не смотреть на него, Эми стала взволнованно бегать глазами по комнате, пока не наткнулась на маленькую баночку; она находилась за стоящим на пианино цветком в горшке, из-за чего не удалось заметить её сразу. — Санзу, — в её голосе появились строгие нотки, и она приподнялась, чтобы взять баночку в руку. — Ты пьёшь это? Харучие нахмурился, резким движением вырывая таблетки из рук Эми, и злобно прошипел: — Не твоё дело, Коулман. Блять, опять он это делает. — Санзу, это сильные успокоительные! — воскликнула она, подрываясь с места и смотря с такой неподдельной злостью, разве что глазами искры не метала. — И что с того? — Харучие поднялся следом, сложив руки на груди. — Санзу, их нельзя принимать вместе с наркотиками! — громко закричала Эми, и она действительно выглядела откровенно взбешённой. Венка на лбу вздулась, губы задрожали, нахмурилась, глаза свои огромные сощурила. Кажется, настолько недовольной, полной ярости, ему её видеть ещё не приходилось, и Харучие снова подумал о том, что ни черта он о ней не знает. — Как ты их достал вообще? Их психиатр прописывает далеко не всем! — и пальцем в грудь его ткнула, да так, что Санзу назад невольно попятился. Вид такой Коулман его приводил в ступор и одновременно с этим завораживал, он и представить не мог, что девчонка может выглядеть настолько сердитой, с таким тяжёлым взглядом, и Санзу в эти глаза смотрел не открываясь. — Думаешь, такая проблема достать таблетки, Коулман? — нахально улыбнулся он, хватая её за запястье, кажется, специально заставляя злиться ещё больше. — Не забывай, о ком идёт речь. На самом деле, для Бонтена достать что-то, что им нужно, что бы это ни было — просто. И когда Санзу понял, что со своей агрессией он может не справиться, с этим кипящим внутри него гневом, который бил из него ключом в присутствии Эми, он сразу же попросил достать ему необходимые лекарства, и через пару часов их нужно было только забрать. — Блять... — выдохнула она, пытаясь успокоиться. — Ты их уже начал пить? — Коулман, успокойся... — Я не шучу, Харучие! — с силой вырвав руку, переходя на фальцет, что снова стало открытием для Санзу, учитывая её привычно низкий голос, крикнула она. — Один раз, я их только позавчера забрал, только закройся и не пищи так, — всё-таки ответил он. Эми облегчённо выдохнула и сжала таблетки, планируя забрать их с собой. Пытаясь привести в норму сбившееся от волнения дыхание, она присела, собирая мысли в кучу, чтобы озвучить то, что она обдумывала уже несколько дней. Когда нужные слова сформировались в её голове, она, шумно сглотнув, заговорила. — Хорошо, давай так. Я нахожу тебе хорошего психотерапевта, сама я им стать не могу, ты понимаешь, он назначает тебе необходимые препараты, ты их принимаешь, следуешь всем инструкциям и, конечно, отказываешься от наркотиков, — начала она, от чего Санзу в удивлении приподнял брови, садясь рядом, уже готовый начать возмущаться. — Не перебивай, — обрывая возможный поток не самых приятных слов, сказала она. — Я останусь с тобой и буду помогать, но только при условии, что ничего подобного, как в ту ночь, на кухне, не повторится, я понимаю, что это сложно, что ты будешь срываться, и я буду терпеливой, но если будет как тогда... То я без раздумий и вторых шансов уеду, и ты больше никогда меня не увидишь, — от этих слов желание противоречить резко пропало, а в груди что-то кольнуло, невольно в голове появились те воспоминания, когда он думал, что Эми действительно сидела в самолёте, решив вернуться в Англию. — Я тебя ни в коем случае не тороплю, я дам тебе столько времени, сколько потребуется, для обдумывания этого решения. Подумай хорошенько, взвесь все за и все против, реши, что для тебя важно и сможешь ли ты пойти на такой шаг, сможешь ли ты так поменять свою жизнь и стоит ли оно того, — ей стало трудно дышать от того, как быстро, волнуясь, она говорила. Санзу молчал, не зная, что ответить на это. Он не был готов к таким словам. Эми вздохнула, понимая, что отвечать сейчас он точно не собирается, а дожидаться очередного потока дерьма в свою сторону она не хотела. — А теперь я оставлю тебя одного, как только ты примешь решение, дай мне знать, каким бы оно ни было, Санзу Харучие, — Эми поднялась на ноги, намереваясь выйти из комнаты, но Харучие схватил её за рубашку, потянув на себя. — Акаши, — прошептал он, и Эми, развернувшись, с непониманием посмотрела на него. — Что? — Акаши, — повторил он, подняв взгляд на неё, — моя настоящая фамилия — Акаши.