***
Санзу прижимает Эми к себе, касаясь пальцами её талии, и целует в шею, поднимаясь к губам и оставляя лёгкие, невесомые поцелуи. Она сидит сверху и обнимает его, перебирая волосы между своих маленьких тонких пальцев, массируя кожу головы, и целует куда-то в уголок губ, в щёки, в висок и просто обнимает за плечи. Санзу спокойно и хорошо. Кажется, ещё никогда в жизни ему не было так... тихо? Словно демоны внутри на какое-то время утихли, перестали ежесекундно терзать грудную клетку. Он бы хотел остаться в этом моменте на всю оставшуюся жизнь. Но Санзу просыпается в одиночестве и в пустой квартире, где нет Её. И больше никогда не будет, и в этом виноват только он сам. Больше никаких огромных глаз, смотрящих на него с пониманием — она действительно его понимала? Никакого её запаха, к которому Санзу успел привязаться и больше бы ни с чем в жизни не перепутал. Без Неё всё не т а к.***
Санзу откидывает голову назад, упираясь затылком о стену, его мышцы лица расслабляются, и он расплывается в блаженной, глуповатой улыбке, когда кладёт иглу на стол. Медленно разминает шею, поворачивая её в разные стороны, едва касаясь щекой то одного плеча, то другого, и тянется к лежащей на подоконнике пачке с сигаретами. Но рука лишь касается твёрдой поверхности, когда по телу разливается волна удовольствия, которая, кажется, мелкой дрожью проникает в каждую клеточку. Санзу неспешно прикрывает глаза, его губы мелко подрагивают, и вторая рука вытягивается вдоль тела, когда к нему приходит чувство лёгкости и едва ощутимой эйфории. На несколько мгновений из головы разом вылетают все мысли, он больше не думает о том, что ему чертовски плохо, как его ежедневно разрывает на части от отсутствия Её в своей никчёмной жизни, в голове абсолютно пусто, лишь приятная нега и чувство удовлетворения, проникающее прямо под кожу. Риндо появляется как раз в тот момент, когда Санзу начинает постепенно отходить, и застаёт его довольное выражение на лице. Видит шприц и толстый жгут на столе, закатывает глаза и подходит ближе к окну, открывая его настежь. — Ты опять обдолбался в наш... — он запинается, нервно сглатывая, и исправляется: — моём доме. Выглядел Риндо просто отвратительно. Лохматые волосы, собранные в пучок, торчащие в разные стороны, бледная, потускневшая кожа, из дома он теперь выходил исключительно по работе, и Майки, войдя в положение, часть его обязанностей переложил на Какуче, Такеоми и Моччи; огромные круги под глазами от недостатка сна, осунувшийся и сильно похудевший, от прежней мышечной массы почти ничего не осталось, теперь его фигура была больше похожа на фигуру Рана. — Ты можешь присоединиться, — расплывается в улыбке Санзу, доставая сигарету. Риндо хмурится. На самом деле, он думал об этом неоднократно, когда в очередной раз пытался заглушить сверлящую грудную клетку боль алкоголем или снотворным, но это ни черта не помогало, даже во сне он думал о Ране и Эми, они постоянно снились ему, и он хотел как можно дольше оставаться в этих моментах, не желая просыпаться вовсе. Но они с Раном никогда не увлекались серьёзными наркотиками, считая, что это удел людей, подобных Санзу, и предпочитали иногда принять что-то лёгкое, чтобы немного расслабиться, или просто напиться. Эми бы тоже не одобрила этого. Возможно, именно из-за этих мыслей Риндо ещё не пересел на иглу. — Вот так ты пытаешься отплатить Ей, да? — бросив на Санзу осуждающий взгляд, говорит Риндо, и от вида Харучие ему становится противно. Он сам не знал, почему пускал его в свою квартиру, возможно, тот факт, что он был дорог Эми, играл свою роль. — О, давай без нотаций, Хайтани, — выдыхая облако дыма, отвечает он. В нотациях и в самом деле не было абсолютно никакого смысла. Они оба — взрослые люди, и каждый сам вправе решать, что делать со своей жизнью, несмотря на то, что Эми и Ран буквально подарили им эту вторую жизнь ценой своих собственных. Их с Санзу связывала общая работа и воспоминания о близком человеке. Риндо достаёт из кармана телефон Эми, который ему отдал Санзу, и кладёт его на стол. К горлу подступает тошнота, а в груди разрастается чувство сильной тревоги, болезненно скручивая внутренности, но Хайтани это игнорирует. — О, ты решился? — с удивлением спрашивает Санзу, и его самого начинает потряхивать. Колени слегка трясутся, он хмурит брови и сжимает рукой поверхность стола, скользя по ней ногтями. Решился. Риндо больше двух месяцев тупо пялился на него, не решаясь снять блокировку. Что-то мешало ему это сделать. Он все эти бессмысленные и бесконечные дни чувствовал себя слишком странно и разбито, порой не всегда сам понимал свои ощущения и свои, но почему-то взять её телефон он не мог. Телефон Рана по этой же причине лежал рядом. — Наверное, — устало выдыхает Риндо. Однако после нескольких тщетных попыток подобрать пароль он сдаётся и понять не может, какую ещё важную для Эми дату он мог пропустить. Это странно. — Я уже всё испробовал, — в недоумении шепчет Риндо, и Санзу лишь пожимает плечами. — Может, что-то забыл. Хайтани смотрит на него внимательно, прищурившись, что-то обдумывает в своей голове, вспоминая одну дату, о которой он даже и мысль не допускал. Блять, ну конечно. — Что ты так смотришь на меня? — заметив этот странный взгляд в свою сторону, говорит Санзу. — Мне она ничего не говорила. Риндо усмехается, запуская одну ладонь в волосы, и с удивлением выдаёт: — В какой день она приехала? Санзу смотрит на него не менее удивлённо в ответ, не уверенный, что помнит дату её приезда, но, кажется, вопрос был исключительно риторическим, потому что Риндо быстро вводит пароль, и он — подходит. — Ну и что в этой дате необычного? То, что она после долгой разлуки не видела вас? — Идиот ты, Харучие, — мотая головой, произносит Риндо. — Это день, когда она встретила тебя. И сердце Санзу пропускает удар.***
Коко давно не чувствовал себя настолько паршиво, как в последние дни. Когда Сейшу вновь появился в его никчёмной, потерявшей все краски мира жизни — он, кажется, учился заново дышать. Новый день приносил лишь положительные эмоции, когда, проснувшись, он видел рядом с собой светлую макушку. Его — их — жизни постепенно налаживались, и всё более-менее приходило в норму. А потом... А потом похороны Рана и Эми. Девушки, которая, возможно, помогла ему снова почувствовать себя счастливым. Коко даже точно не знал, кому было хуже: Риндо или Санзу. Он даже не сразу понял, что между Эми и Харучие, оказывается, была какая-то связь, и судя по состоянию последнего — просто назвать это связью язык бы не повернулся. Когда Санзу пришёл на похороны с синей прядью волос — у Риндо была такая же — Хаджиме понял, что Харучие если не любил эту девушку, то однозначно был сильно привязан к ней и испытывал какие-то чувства. А потом, в этот же вечер в клубе, он напился до такого состояния, что начал рассказывать Коко о Ней. — Она, блять, такая своенравная сука, — начал он, сидя с полупустой бутылкой виски. — Какая же она гадина, ненавижу её. Ебучая Коулман. Коко слушал внимательно и практически ничего не говорил, он понимал, прекрасно понимал, как никто другой — ему просто нужно выговориться. Как когда-то ему самому. — Я её не уберёг, я должен был просто быть рядом, и... не поливать её дерьмом, я такой идиот, почему она вообще прикрыла такого мудака, как я? Чем я заслужил её хорошее отношение ко мне? — откинувшись на спинку дивана, бормотал Санзу, вцепившись одной рукой в свои волосы и смотря куда-то вдаль. — Она обещала быть рядом со мной... А в итоге бросила меня, дрянь. Его в тот день бросало то к оскорблениям себя, то к оскорблениям Эми, речь становилась менее понятной, но Коко всё равно слушал. Он не планировал оставаться здесь надолго в этот день, но всё-таки остался, написав Инуи, чтобы тот его не ждал. Впервые в жизни Хаджиме увидел такого Санзу Харучие. — Инупи, это пиздец, — Коко приходит поздним утром и идёт в сторону дивана, где сидит недавно проснувшийся Сейшу. — Я не смогу пережить твою потерю. Никогда не смогу, слышишь? — его голос дрожит, и он ложится рядом, укладывая голову на колени Инуи. — Что случилось? Сейшу по-настоящему напуган, потому что напуган Коко. Он гладит Хаджиме по волосам, вытирает его влажный лоб и ждёт ответа. — Помнишь ту девушку? Эми? — на это Инуи неспешно кивает. Несколько дней назад Коко говорил, что Ран и она погибли. — Оказывается, они с Санзу то ли были вместе, то ли только планировали, не знаю, что именно между ними было, но... Я не хочу когда-то испытать то, что испытал он. Я никогда не видел ебаного Харучие в таком состоянии. Инупи, это страшно, это пиздец как страшно. Он и так всегда был странным, будто не от мира сего, но теперь он просто... Пустой? Будто из него вытянули что-то важное и растоптали без возможности склеить обратно. Про Риндо я даже говорить не хочу, он потерял сразу двух близких людей. Коко говорит ещё, рассказывая все подробности, и его тело просто трясётся. Сейшу обнимает его одной рукой и гладит по волосам, ему тоже страшно и тревожно от этих описаний. Он тоже боится потерять. — И к чему ты клонишь? — спустя некоторое время, когда Коко успокаивается, спрашивает Сейшу. Хаджиме поднимается и смотрит в глаза напротив, проводит холодной ладонью по шраму от ожога и уверенно говорит: — Я уйду из Бонтена. Инуи округляет глаза и хмурит брови от этих слов, даже не сразу осознает сказанные слова, а потом и не может в них поверить. — Ты что? — всё, что вырывается из него. — Я найду себе достойную замену, не знаю, сколько времени на это уйдёт, и попытаюсь как-то уйти. Не знаю, как я это сделаю, но я не хочу, чтобы с нами произошло нечто подобное. Но я хочу, чтобы ты уехал из страны первым, в ближайшее время, а потом я приеду к тебе. Ты согласишься на это? Конечно он согласится. Придётся оставить Дракена со своим магазином, но Коко он больше не оставит никогда.***
Коко говорит по телефону с кем-то из партнёров, прикидывая, в какой день ему лучше купить билеты и уехать к Сейшу, когда встречает по пути Ханагаки. — Такемичи, ты что тут делаешь? — удивляется он, ведь место, где сейчас находится Майки, неподалёку отсюда. — Хочу поговорить с Майки, — отвечает он, и Коко хмурится. — Выглядишь как-то... помято. Именно так он выглядел последние полгода, пытаясь понять, как ему вырваться из криминала без особых последствий. — Были обстоятельства, Ханагаки, — пожимает плечами Хаджиме. — Зачем тебе к нему? Поверь, в их компании тебе лучше не появляться. — Их? — Их... Майки, Санзу и Риндо. Серьёзно, эти трое — смертельная смесь, они стали настолько неадекватными, что к ним подходить порой опасно. Лучше бы ты туда не совался, я не шучу. — Произошло что-то серьёзное? Коко, это важно, ты можешь рассказать? — Да была там одна девушка, подруга Хайтани... И он рассказывает, потому что ему кажется это правильным. Такемичи внушает доверие, он уже знает, что на этого человека можно положиться.***