Чудеса случаются, а случайности - неслучайны ( новогодняя сказка)

- Тихо, тихо, я не нарочно – незнакомец усмехнулся, и Андрей отступил на шаг, глядя ему в лицо. Человек выглядел смущенным, похоже, ему на самом деле было неловко и вытянув пачку, Андрей, щелчком, стукнул по твердому корешку. - Вот спасибо, забыл, что теперь нет киосков…- незнакомец поднял взгляд от сложенных домиком рук и изобразил некое подобие улыбки. Он попытался улыбнуться, искренне попытался, но получилось нечто странное – гримаса, больше похожая на болезненную, кривую усмешку. - Давно здесь не были? – зачем-то спросил Андрей и оглянулся на проспект – там, за спиной, мимо желтого света фонаря, белой пеленой сыпал снег. - Давно, десять лет – спокойно послышалось в ответ, и Андрей взглянул внимательней. На вид мужику было чуть за сорок, и выглядел он странно – весьма презентабельно. Из-под черного кашемира пальто, над модным, полосатым шарфом виднелся ослепительно белый воротничок рубашки и Андрей мог бы поклясться, что под этим шарфом присутствует галстук. Темно серые джинсы и серые мокасины добавляли облику невидимый, но явный лоск и Андрею внезапно показалось, что этот человек здесь лишний – он странно смотрелся в обшарпанной, полутемной, пропахшей ветром и сыростью, арке. Этот господин выглядел так, словно вышел из дома, а не с ветреного, сыплющего снегом проспекта и взгляд, словно в подтверждение этим странным мыслям, поймал еще одну удивительную деталь – в руке, свободной от сигареты, человек держал букет. Он опустил цветы вниз и крупные бутоны, тяжело свесив головы, выглядели неживыми. Мысли были нелепыми. Андрей сглотнул внезапно подступивший комок, затянулся и понял, почему эти цветы показались странными, и почему прилетело именно то, что прилетело – цветков в букете было два. - Вы куда сейчас? Я могу подбросить. – послышался тихий, серьезный тон и Андрей моргнул, очнувшись: - А я не откажусь. - Не вопрос. Минутку подождите и поедем. Человек проговорил эту странную фразу, не глядя в лицо, все это время он, не отрываясь, смотрел в сторону проспекта и Андрей, не отдавая себе отчета, кивнул: - Хорошо. Человек так и не обернулся. Он словно не мог отвести взгляд от какой-то точки, места, к которому двинулся – неспешно, словно наощупь. Андрей смотрел ему вслед, не думая. Какая-то неясная мысль билась где-то неподалеку, но словами не оборачивалась. Человек перешел тротуар, плавно огибая редких прохожих, перегнулся через ограждение и осторожно опустил цветы к чугунному подножию фонаря. Теперь они казались желтыми – белые чайные розы с кремовым оттенком. Человек разогнулся, глядя на цветы у своих ног, и Андрей поспешно отвернулся, снова вынимая сигарету – это было удивительным, но он угадал, зачем этот человек отправился к перекрестку. Быстрые шаги за спиной послышались четче и из руки потянули пачку: - По пути покурим, вы не против? - Нет, берите, там последняя… – Андрей пожал плечом, не услышав ничего в ответ и шагнул вслед уже качнувшемуся во двор незнакомцу. *** - Вы позволите? Женский голос звонко влетел в ворох растерянных мыслей, и Соня вскинула взгляд – незнакомка улыбалась, приветливо и легко. - Там, на улице, настоящая зима – тонкая, изящная ладонь стряхнула снег с рыжих, рассыпанных по плечам локонов и крохотные капельки полетели в лицо. - Простите, я неаккуратна, спасибо! Соня в изумлении распахнула глаза и поняла, что последнее относилось не к ней – улыбчивый официант уже составлял на столик две исходящие летним ароматом большие белые чашки. - Я позволила себе и на вас заказать, хоть кое-кто и сказал, что вы это уже пробовали, горячее не помешает, не правда ли? Вы даже не думайте платить…вы любезно позволили мне присоединиться…- прозвучал весь этот поток слов легко и непринужденно и Соня изумилась снова, уже собственным ощущениям – эта девушка вела себя странно, но ее легкое обращение не вызывало неловкости. - Вы ждете кого-то или…у вас что-то случилось? Ярко зеленые, блестящие болотным оттенком глаза взглянули тепло и весело и слова нашлись не сразу – в голове все еще путались обрывки темного и светлого. Незнакомка отвела взгляд, осторожно отпила из чашки, улыбнулась снова и Соня сама не поняла, как с губ уже слетело нечто невразумительное: - У меня сотовый отключился… - И вы не можете ему позвонить…- зеленые глаза иронично прищурились и скользнули мимо – Но это легко исправить – девушка нырнула, почти целиком скрывшись под столик и вынырнула: - Вот, звоните или…позовем стюарда или… - рыжие локоны взлетели, снова обдав водяной пылью и Соня не успела отреагировать – незнакомка уже подхватилась с места, сдернув по пути ее сотовый. Высокая, стройная фигурка исчезла из вида, появилась снова и девушка, не успев толком присесть, снова исчезла под столиком. - Вы позволите…это…я случайно заметила…Ооо, это…- рыжая копна волос вынырнула и Соня подскочила на стуле – в руках незнакомка держала то, что она весь этот длинный путь старательно пыталась скрыть от снега и ветра. Возмущение не пришло. Оно должно было придти, но не пришло и это уже показалось странным. Всё снова казалось странным, и Соня замерла, пытаясь понять себя и свои непонятные ощущения. - Это…наверное он очень хороший человек… - тон незнакомки изменился, перестал быть легким, дурашливым и озорным, понять себя так и не получилось, ибо изумление оказалось столь велико, что слова вылетели спонтанно, неосознанно и оказались не менее странными, чем сама ситуация: - Вы искусствовед? - Нет…- девушка качнула головой, не отвлекаясь от созерцания, и добавила обычным тоном спокойного, уверенного в себе человека – Для этого не нужно быть искусствоведом, это видно…в таком взгляде можно утонуть, цвет…необычный. Голову даю на отсечение, что он меняет цвет глаз! Правда? – зеленые, чистого, травяного цвета глаза, блеснули весело, мягко и Соня не заметила, как кивнула в ответ. - А вот у меня так не получается, не хватает одной составляющей, такая жалость….Вы знаете, что он у вас особенный, такие глаза имеют всего два процента на этом свете, глаза… - Хамелеоны, да, желтый пигмент – она сама не поняла, как подхватила этот странный тон и эти слова, выскочили легко и просто, словно так и было нужно. Прикусить губу получилось быстро и неловкость все таки пришла – теперь разговор все таки показался более чем странным. Странным, необычным и несвойственным. - Вы не хотите это продать? Незнакомка снова перевела взгляд на холст, в своих руках, и ответ вылетел настолько быстро, что поразиться себе она не успела: - Разумеется нет! - Вот как…разумеется…И где же обладатель этих редких глаз? Это ему вы хотели звонить? - Нет, я маме хотела, она беспокоится, а телефон сел и я…- объяснение звучало по дурацки, слова слышались также, и моментально явилось то, чего не ощущалось давно – раздражение. Раздражение на себя, на эту странную ситуацию и на эту странную незнакомку – как бы то ни было, а вела она себя крайне бесцеремонно. - Вы простите меня, я иногда веду себя по дурацки…мужчины…они странные существа, какого бы цвета не имели глаз…Я сейчас вернусь. Этот поток слов был усеян паузами, сменой интонаций, разной высотой звуков и выбраться из всего этого сразу, оказалось сложно. Соня сидела, чувствуя себя непонятно, пытаясь осмыслить все сказанное, и ответить быстро не вышло – незнакомка опустила, наконец, подрамник и поднялась: - Я сейчас вернусь, думаю, на один-два звонка, вам хватит – С этими словами девушка снова метнулась вглубь полутемного кафе и на этот раз, проводив фигурку взглядом, Соня с удивлением осознала, во что эта незнакомка одета. Длинная черная тонкая блузка наполовину перекрывала не менее длинную, свободно летящую серую юбку и звук, донесшийся и умолкший, сказал о том, что на ногах у этой непонятной девушки, было надето нечто с каблучками. И это слово прозвучало в голове именно так – каблучки, ибо звук был легким и совпадал с тем, что видели глаза – двигалась незнакомка удивительно легко, эта девушка словно скользила внутри пространства. *** Авто оказалось под стать владельцу – новенький, сверкающий лаковым, черным боком, мерседес смотрелся посреди темноватого сквозного двора инородным предметом, диковинным, странным фруктом среди серо- грязного прилавка свежевыкопанной картошки. Мерс приветливо, ярко моргнул матово молочным и Андрей, отогнав от себя некстати прилетевшие несуразные мысли, нырнул в тепло салона. Авто мягко тронулось с места и Андрей, инстинктивно откинувшись на удобную, высокую спинку, снова ощутил непонятное – такого он за собой тоже никогда не помнил – еще с полгода назад ему бы и в голову не пришло позволить себя подвезти совершенно незнакомому человеку. Мерс уже вырулил на сверкающий, украшенный, переливающийся светом проспект и Андрей вздрогнул – внезапно он понял еще одну необъяснимую логикой странность – он не назвал незнакомцу адрес, но тот ехал правильно. Эта мысль заставила подобраться, напряженно вглядеться в маршрут и уже не ушла, какой бы странной не казалась – они, действительно, ехали туда, куда нужно. Рука в черном рукаве отпустила баранку, потянулась к бардачку, на белоснежном манжете что-то ярко блеснуло и Андрей, пытаясь понять, как вести себя в этой совершенно непонятной ситуации, неосознанно проследил взглядом за этой чужой рукой. Длинные пальцы щелкнули панелькой, вытянули блестящий, шоколадный прямоугольник и щелчком захлопнули бардачок. Из абсолютно ровной, черной панели плавно выехала девственно чистая пепельница и рядом, абсолютно спокойно и ровно, прозвучало: - Вы умный человек, Андрей Сергеевич, я не стану морочить вам голову, курите. Открытая пачка оказалась перед лицом, и Андрей машинально вытянул длинную, шоколадного цвета сигарету. Он не знал, что сказать. Он словно чувствовал, что сейчас самое верное, что он может сделать, это промолчать, промолчать и выслушать. За все эти странные дни случилось слишком много необъяснимых странностей, случайностей и совпадений, так много, что не замечать или игнорировать это было нельзя. Вкус этой странной сигареты совпал и с цветом и с мыслями – во рту разлился сладковатый шоколадный привкус и этот странный вкус подействовал не менее странно – это снова пришло. Спокойствие – оно было очень похожим на то, что уже было, было однажды, но все же, оно было иным, оно ни было равнодушным – оно было неравнодушным и заинтересованным. - Вы не волнуйтесь, просто выслушайте. – снова произнес человек и Андрей взглянул – прямой, аристократический профиль не шелохнулся. Человек упорно смотрел вперед, не отводя взгляд от летящего навстречу проспекта и ловко тронув баранку, мягко вписал авто в очередной поворот. - Вы заметили странности. Странности, случайности, совпадения и это не дает вам покоя. Вы не сошли с ума, странности здесь, действительно есть, но…все неслучайно. Времени у нас немного, я постараюсь короче. Вы, наверное, слышали банальную фразу…да их много, но суть одна – есть люди, предназначенные, предначертанные друг другу, скажем так…судьбой…Это странная штука, и редкая…вам…дается шанс, но только вы сами можете этот шанс не упустить, сохранить… - То есть все…предопределено? – он не смог промолчать. То, о чем говорил этот человек, отчего-то не казалось чем-то диким, но не спросить, не вышло – что-то далеко, очень далеко, в самом дальнем, глухом закоулке подсознания воспротивилось тому, что он слышал. - Нет, вы не поняли. Вы не марионетки, а мы…не кукловоды, это не водевиль, не театр…мы не дергаем за ниточки, мы только даем этот шанс и можем…попытаться исправить некие вещи, если что-то идет не так, но все остальное это…ваш свободный выбор. - Зачем вы здесь? Он понял далеко не все, но понял суть и понял, что этот человек зачем-то явился сюда, сейчас и следующий вопрос слетел с губ прежде, чем явилась следующая мысль: - Что-то пошло не так? - Вы слишком долго копались в себе, оба. Вы сами себя загнали в ловушку, ложную ловушку, несущественную, я…надеялся, что все пойдет чуть иначе, но меня…поправили и сегодня я узнал еще одно…впрочем, это неважно, я здесь для того, чтобы предупредить. Почему вы не сказали ей о Кирилле? - Я не мог, не смог…О таких вещах не говорят по телефону…- он оборвал сам себя. Он оправдывался, он вслух признался в своей слабости, и это вызвало то, что в похожих ситуациях приходило всегда – раздражение. Оно стукнуло в виски, спокойствие кануло в небытие и пальцы нервно, без спросу, выдернули еще одну странную коричневую палочку. - Не надо нервничать, вы не виноваты…София, она тоже слишком много думала, сомневалась, копалась в себе… - Ее можно понять! – слышать такой тон в отношении Сони он просто не мог – человек заговорил досадливо, так, словно Соня совершила не бог весть какое тяжкое преступление, Андрей взглянул прямо и не отвел взгляд – кем бы ни был этот человек, он не имел никакого права обвинять его любимую женщину. Эти два последних слова прилетели сами по себе – возмущенно, быстро, но удивиться Андрей не успел – очень темные глаза взглянули с усмешкой. - Спокойно, я просто удостоверился – человек тут же отвел взгляд и добавил, быстро, словно стараясь предвосхитить следующий вопрос – Конечно, можно, этот ублюдок в свое время проехался по ее психике танком. Я мог бы вам рассказать все, все с самого начала… - Вы сказали, что спешите – раздражение все таки еще не убралось и это замечание выскочило спонтанно, язвительно, быстро, но сожаление не пришло – этот человек, говоривший немного странным, снисходительным тоном, оказался непоследователен и уязвить его отчего то показалось правильным. Взгляд осторожно скользнул влево и Андрей на мгновение забыл, о чем говорил только что – авто снова свернуло и яркий, желтый свет отразился, осветив профиль – на белом, чуть впавшем виске виделась четкая, яркая, свежая царапина. Это слово мало отражала то, что виделось, но сам факт вызвал нечто, что свело раздражение на нет – этот человек что-то недоговаривал. - Это издержки профессии и это то…что оказалось для меня открытием, весьма неожиданным и неприятным…скажем так…Вы наблюдательны и вы правы…все… немного вышло из-под контроля. Я объяснюсь…Если вас беспокоит капитан, не волнуйтесь, он и не заметит, он и сам сейчас не очень понимает... Расслабьтесь, Андрей Сергеевич, я здесь для того, чтобы помочь, кофе выпейте или…- темноглазое, высоколобое лицо незнакомца четко проступило из полумрака, и Андрей сам не понял, как уже кивнул, принимая самый обыкновенный, горячий картонный стакан с плотно пригнанной крышкой. - Я тоже, с вашего позволения – человек улыбнулся, мягко, быстро и словно устыдившись собственной реакции, отвернулся, со щелчком смахнув крышку своего стаканчика – У вас тоже латте, вы уж простите, взял на свой вкус. *** Звон за спиной умолк – дверь захлопнулась и взгляд, скользнув вокруг застыл в восхищении – в город, наконец, таки, пришла зима. Снег шел всю эту сложную, пролетевшую в странном и неясном, неделю, но это не походило на зиму – утром, белое великолепие, выпавшее за ночь, оборачивалось тонким, серым слоем мокрой, грязноватой каши. Сейчас все было иначе – снег – пушистый, крупный, летел с серого неба медленно, осторожно, он падал вертикально, сыпался крупными, редкими снежинками и в желтом свете фонарей казался россыпью медленно падающих, золотистых звездочек. Чистые, нетронутые ступени белели под ногами, и Соня на мгновение замерла, не смея нарушить эту чистую, совершенную красоту. Мир изменился – за время, проведенное в незнакомом крохотном кафе, он изменился настолько, что казался иным – неузнаваемым. Проспект уже не суетился – редкие прохожие неспешно шли, то и дело запрокидывая лица и оглядываясь по сторонам – люди радовались этому воистину праздничному великолепию. Пролетающая мимо темная фигурка внезапно остановилась и Соня улыбнулась навстречу незнакомой, восхищенной улыбке – девушка, чем-то неуловимо похожая на недавнюю собеседницу, тоже радовалась этому снегу. они просто улыбнулись друг другу, поняв все без слов и это мимолетное, восхищенное единение, согрело душу. Высокая, тоненькая фигурка уже удалилась, легко шагая вперед и Соня, проводив ее взглядом, сошла с крылечка. Пальцы, снова ухватившие укрытый холстом угол, тут же замерзли, но это уже не казалось чем-то существенным – что-то в ней изменилось, там, за маленьким столиком незнакомого кафе и это было новым, чем-то, чего прежде в ней не было. Её внезапно перестали волновать мелкие детали, те, что волновали всегда и это странное ощущение- ощущение важности глобального над мелочным, сработало быстро и пришло мгновенно – там, позади, когда незнакомка вернула ей сотовый и ушла, как она выразилась – отойти – Соня не стала ждать её возвращения. Это новое чувство словно включила иной, странный, но необходимый механизм – ей нужно было разобраться в своих, собственных, личных проблемах и сделать это быстро. Ей впервые в жизни стало безразлично то, как на ее внезапный уход отреагирует кто-то чужой. Эта девушка была странно, но славной. Она сделала для Сони нечто очень важное и еще пару недель назад, она непременно дождалась, поблагодарила и попрощалась, но сегодня, сейчас, у нее не было времени и эта мысль не вызвала ни неловкости, ни досады – то, что предстояло сделать было намного серьезнее и важнее, чем оказаться вежливой в чужих глазах. Эти мысли четко пролетали в сознании – больше не было этой странной, плавающей неясности в попытках что-то вспомнить и понять. Пришло время действия и тело снова, как уже бывало, действовало, не обращая внимания на зигзагообразный ход размышлений. - Ну наконец-то! Я не звоню, думала, спишь, потом позвонила, ты не берешь, что у тебя с телефоном?! - Я…забыла зарядить…- ответ выскочил сам. Мама говорила совсем не о том, о чем она себе уже представила, это несоответствие, вызвало ступор и мысли, снова, засуетились, заспешили друг за другом, путаясь и мешаясь между собой. - Ты поужинала уже? Со связью какая-то ерунда, у меня три пропущенных звонка от Пал Палыча, то были, то исчезли, телефон то сеть не ловит, то отключается, не знаю, наверное, дохнет или я снова что-то напутала… Мама говорила совершенно нормальным, обычным для себя, то беспокойным, то задумчивым тоном и мысли внезапно перестали нестись вскачь. Сейчас пытаться понять и раздумывать было некогда и нельзя, и ответ на эту невнятную тираду выскочил сам, без разрешения: - Да, все хорошо, мам, ты вещи собрала? - Да из-за вещей и вышло, не могла найти бабушкин подарок, чуть с ума не сошла, счет времени потеряла, представляешь? Думала ты куда-то его…а звонить не стала, думала, спишь… - Нашла? – ноги сами по себе, независимо от сознания, шагнули подальше, и слышно стало яснее. Мысли тоже прояснились, и она вспомнила, о чем забыла. Как она могла об этом забыть, было уже неважно, важно было то, что получилось вспомнить. Эта запутанная, но четко прозвучавшая мысль еще не уяснилась до конца, коснувшись разума очередным неясным пониманием, и вылетела вслух, оформившись на удивление ясно: - Ты хоть такси заказала? - Ну я не до такой степени лох, через полчаса будет, Тима наверху, думаю до твоего возвращения с ним ничего не случится, обидно, что до тебя не доехала, ты… - Да все нормально, мам, ты чего? Я наверное сейчас спать, устала что-то сегодня… - Конечно, ложись, котик, не уснешь, спишемся, а завтра я позвоню, как доберусь. - Хорошо, собирайся, а то опять что нибудь забудешь…. - Да, точно, все, малышечка моя…Соня? Да что такое с этой чертовой машинкой…Але? В ухо полетел странный бумажный шорох, хруст и Соня отдернула телефон – черный, пустой экран лаково блеснул в ярком, желтом свете. - Что же это такое – растерянно вылетело вслух, и вслед вылетел вздох отчаянья – незнакомка из кафе ошиблась, зарядки хватило только на один звонок. В это невозможно было поверить, это было какой-то запредельно жестокой несправедливостью и пальцы упрямо утопили кнопку в узкое ребро – экран вспыхнул, мигнул знакомым пейзажем и снова обратился мраком. Она попыталась снова, не желая поверить, но на этот раз сотовый не отозвался вовсе и вид темного, немого стекла вызвал не менее темную мысль – Как назло… Мысль была короткой, нервной и злой и все остальные моментально разбежались в растерянности – все снова казалось нереальным. Она четко помнила свой облегченный выдох при виде крохотных белых цифр и поэтому первым набрала мамин номер – она была уверена, что сотовый не подведет, но он подвел – батарея снова разрядилась и, как так вышло, было непонятно. Ей очень хотелось позвонить Андрею, но она бессознательно отложила это, понимая, что этот разговор не будет простым. Она не знала, как и какими словами объяснить ему то, что она сама не до конца поняла, да и какой в этом смысл…- это снова вылетело вслух, и фраза не закончилась. Смысл был, но объяснить все, было почти невозможно – Андрей знал, что сейчас ее нет в этом городе, знал, что она где-то очень-очень далеко и эта ложь, недавно кажущаяся несущественной и легко решаемой, сейчас обернулась кошмаром – объяснять обо всем, вместе с этой ложью, было слишком много. - Слишком много, чтобы сказать быстро – это, снова вылетело вслух и ноги словно приморозило, прибило намертво следующей мыслью – Мама…она ни о чем не знает… Соня только сейчас до конца поняла и оценила то, что услышала пару минут назад, и это понимание едва не сбило с ног. Там, далеко, в теплой, пустой квартире мама, совершенно спокойно собиралась на вокзал и память снова, медленно, так, как уже было недавно, повернула время вспять. Странные дни, один за другим, четко, осмысленно, пролетели перед глазами и дрожь – крупная, ледяная, едва не выбила сотовый из пальцев. То, что произошло, невозможно было объяснить и невозможно понять. Душа оцепенела, сотовый выскользнул и утоптанный, серый снег стремительно полетел навстречу. *** - Все взаимосвязано, Андрей Сергеевич…даже я не представлял себе, насколько, эта история, ваша история, странным образом пересеклась с моей… - И как вы собираетесь выходит из…своей ловушки? Я так понял, это…личное? - За меня не волнуйтесь, все решаемо… - Кто вы? – этот вопрос возникал время от времени и снова терялся среди настолько странного, что казался несущественным, но теперь возник снова и это было не любопытством, ему просто хотелось знать, знать, чтобы попытаться понять всё – до конца. - Я Феликс…Простите, это…неудачная шутка, я понимаю о чем вы и отвечу…Я не воин света и не воин тьмы, я стрелочник…Стрелочник, геодезист, картограф, геймер, разводящий, что-то в этом духе. Это совершенно не важно, но вы хотели знать, пожалуйста…Важно совсем другое, и вы должны понять это и запомнить. Все мелочи…абсолютно все, кроме любви…Жизнь ценная вещь, но она без любви ничто…существование, ожидание конца, это – главное. И помните о том, что я сказал о Соне, она иная, она живет эмоциями, иногда ей требуется больше времени на какие-то вещи… - Да, я понял, но… - Без « но»! Не надо « но»! Все это бред, то, что пишут люди – противоположности, притяжение оных…так не бывает! Это только кажется. Вам только кажется, что вы разные…со временем вы это поймете, и вам будет смешно…Я должен вам…как оказалось… Тон изменился. До странного взволнованный, если не страстный, он словно затих, обратившись внутрь, зазвучал задумчиво и Андрей взглянул за стекло – он услышал все, что хотел, но всего этого было так много, что осознать это сразу никак не получалось. За стеклом метался снег. Он уже не сыпал сверху, он летел мимо, быстро, странными, почти горизонтальными линиями и здание, нависшее над узким тротуаром, казалось порезанным на куски. - Время вышло, запомните…всё тлен, кроме одного! Он не успел отреагировать и не успел ничего понять – в лицо полетело нечто холодное, колючее и он на мгновение словно ослеп. Ладони скользнули по лицу – пальцы были живыми, теплыми и это живое ощущение себя привело в чувство. За ворот, мелко, мокро посыпало холодом, и Андрей встряхнулся, открыв глаза – ни авто, ни странного человека, не было. Он стоял на узком, выметенном ветром тротуаре набережной и вдоль этого узкого, запертого пространства летела поземка. Снег вился низко, почти горизонтально – закручиваясь, взмывая вверх и рассыпаясь вдоль парапета тонким, пушистым слоем. Мимо – лихо, со свистом, пролетело авто и рассудок четко считал совпадение – черный, последней модели, совершенно чистый мерседес, мигнув фонарями, растворился за перекрестком. Реальность вернулась, и вместе с ней вернулись мысли. Мыслей было неожиданно много, недавний разговор так и норовил влезть в голову и заставить задуматься, но сейчас на это не было времени .Где-то там, за одним из огромных светящихся окон нависшего громадой, старого дома, ждал человек, человек, о котором совсем недавно было сказано нечто странное – непонятным, снисходительным тоном, но этот человек знал то, что сейчас было важнее всего вместе взятого. *** - Я так и знала! Вы как?! Что-то болит? София, не молчите! Что… Знакомый, спешащий голос ворвался в спутанное сознание, и Соня узнала лицо – рыжие локоны летели по ветру и зеленые, прищуренные от ветра, глаза смотрели с испугом. - Куда вы исчезли? Все нормально? Держите, с ним все в порядке…какая дикая традиция, но вышло кстати…- поток слов прервался, в ладонь ткнулось нечто твердое, холодное и Соня инстинктивно проследила за ушедшим в сторону взглядом. У самого поребрика под черным чугуном фонаря, лежал букет. - Я смотрю – вы…Вы поскользнулись? Что случилось? Взгляд никак не мог уйти от белых, припорошенных снегом цветов. В голове что-то плыло, покачиваясь, туманно и неспешно. Голос – бойкий, звонкий, бил в сознание, но оно словно не улавливало слов, улавливая только смысл, и память снова услужливо пришла на помощь, вернув воспоминания. Она поскользнулась, у самого ограждения – нога внезапно съехала, словно под подошвой оказалась впадина, сотовый выскользнул из дрогнувших пальцев и упал, сверкнув металлическим ребром. Воспоминание было странным, в нем словно недоставало какой-то важной детали и эта мысль вылетела наружу, так быстро, что Соня услышала себя, как будто со стороны: - Я не помню… - В каком смысле? Вы все же ударились, я вызову такси… - зачастили снова, и она поморщилась – в голове от этих невыносимо звонких звуков что-то больно перекатилось. - Соня?! Голос был знаком. Физическая боль моментально смешалась с душевной и она обернулась, так быстро, что потемнело в глазах. - Вы знакомы? Это он? Вы кто? - Да погодите вы…- на плечи опустились тяжелые ладони и перед лицом оказались до боли знакомые, светлые глаза – мы знакомы, да. - Нет! Этот короткий возглас вылетел громко и боль ушла. Руки отдернулись и теперь, она ясно увидела перед собой знакомое, красивое лицо. Она не видела его сегодня днем – Артем не обернулся там, в коридоре, но это воспоминание мгновенно обожгло душу. - Что ты делал в клинике?! - Нам нужно поговорить, откуда ты здесь взялась? Я…видел тебя две недели назад, но не поверил, не узнал, а когда понял, что это ты, выскочил следом, но… - Ты забыл адрес? Он снова лгал. Лгал нагло, прямо в глаза и не осталось ничего – ни боли, ни недоумения, ничего, кроме холодного, злого равнодушия. На красивом, точеном лице проступило досадливое выражение, но оно ушло мгновенно – Артем умел брать себя в руки. Он качнулся вперед и тело само по себе, отступило на шаг назад. - Так! Я не поняла…это не он, по глазам вижу, молодой человек, вы в себе? Девушка не хочет с вами общаться, вы не понимаете?! - Соня, ты не понимаешь… - А она не хочет понимать, правда ведь? – теплый, участливый взгляд заглянул в лицо, и она кивнула, сглотнув нечто острое и колючее. Ощущение было неприятным и видимо, отразилось на лице – лицо человека, которого она когда-то любила, передернулось неприятной, брезгливой гримасой. Он стер это выражение, снова стер, так же быстро, как предыдущее, но она успела это поймать и поймать не душой – рассудком. Злость ушла, оставив это равнодушное спокойствие и Соня, неожиданно для самой себя, быстро проговорила, четко, громко и без эмоций: - Я не понимаю, да, ты хочешь объяснить? Артему, похоже, стало все равно – он уже не обращал внимания на высокую, стройную фигурку, стоящую между ними. Он быстро, обрадовано кивнул и, подступив ближе, не менее быстро заговорил, глядя прямо в глаза. - Ты не понимаешь, это огромные деньги, тебе ничего не придется делать, только присутствовать, давать интервью, мы все организуем, я теперь работаю в совсем другом месте, этот твой глупый побег… - Так, достаточно! Мы услышали все, что нужно. - Какого черта вы вмешиваетесь, вы кто вообще?! – Артем отвел взгляд, и злое выражение испортило безупречные черты. Эта метаморфоза проступила настолько явно и выглядела так искренне, что ей снова стало холодно – ровно также, как было холодно от присутствия странного, незнакомого дока. - Все можно исправить…я все просчитал… - Нет. - Вот и правильно, мы уходим, молодой человек, идите, куда шли! – под локоть подсунулись чужие пальцы, довольно сильно ухватили, дернули, и лицо Артема исчезло - незнакомка очень резко развернула ее в другую сторону – Уходим. - Соня! Мы не договорили! Мне стоит только позвонить и все, ты все неправильно поняла! Артем кричал вслед, не заботясь о том, как это выглядит. Незнакомка тянула ее за собой, и встречные лица четко показывали всю неприглядность происходящего – люди смотрели вперед, останавливались и оборачивались уже вслед. - Пойдемте, черт с ним, а я сразу не поняла…пока не увидела цвет глаз, это не он, да? Конечно, нет… - это тихое бормотанье странным образом успокаивало. Одно, единственное слово далось непросто и его звук, так и звенел в голове – слишком много смысла она в него вложила. - Я провожу вас, от греха, хорошо? Здесь совсем недалеко – снова тихо послышалось рядом, и последняя услышанная фраза уняла звон в голове. Взгляд скользнул вокруг, и Соня остановилась – резко, так резко, что спутница выпустила ее из рук. Этого не могло быть, но это было – перед глазами, знакомо, высветилось аляповатое здание маркета. Понимание и непонимание смешались между собой и попытки понять, что произошло, оказались безуспешными – она никак не могла оказаться в этом месте. Клиника была в другом районе, далеко, так далеко, что она никогда не ездила туда на метро- и до станции от дома и от станции до клиники было неудобно добираться. Она ездила на такси, тогда, весной и летом и эти поездки в одну сторону занимали не менее получаса. Холодный, колючий ворох засыпал лицо, заставив зажмуриться, Соня снова открыла глаза, в надежде ошибиться, но здание маркета никуда не делось – оно все также, ненужным, разноцветным пятном, высилось среди старинных, крашеных зданий. Вдоль пустой улицы летел снег. Он уже не падал осторожно и мягко – мелкий, сухой, он летел поземкой, стремительно, легко закручиваясь маленькими белыми вихрями и опадая на утоптанный снегом асфальт. Она была одна – одна на пустой, зимней улице. Незнакомка исчезла, растворилась в этой снежной замятии и это открытие поразило. Под капюшон, колючими, крохотными льдинками, летел снег и мысль, пришедшая вместе с ощущением, оказалась на редкость разумной – Я хочу домой. Ей нужно было домой, в тепло, в уют, в покой и там, в тишине и покое, можно было подумать и понять. Не здесь, не сейчас – эти мысли еще не закончились, но они были правильными – взгляд уже не блуждал вокруг, в растерянности выискивая высокую, рыжеволосую фигурку – об этом странном тоже можно было подумать позже. Пальцы скользнули в карман, наткнулись на гладкое, полированное стекло и Соня кивнула сама себе – она решила все правильно, каким бы странным не казался окружающий мир. Старая, родная арка уже показалась вдали, ноги зашагали быстрее, еще быстрее, взгляд взлетел и душа – беспокойная, непонимающая, взволнованная ,успокоилась – там, вверху, в желтом прямоугольнике чужого окна круглым, четким пятном, проступила фигурка с маленькими треугольниками ушей на крупной, лобастой голове. *** - Где вы были?! Какого черта вы делаете?! Где ваш маячок, черт бы вас подрал?! - Вы с ума сошли? Я вынуждена была вмешаться, это…вышло случайно…Что это у вас?! Что случилось, вы…что-то случилось? - Нет! Вы объяснитесь или мне из вас все клещами вытаскивать? А это…Сегодня я узнал нечто…чего не знал, и не сдержался. Вам не понять. - Почему же? Неужели нельзя было иначе…бесконтактно, это…как-то связано с тем, что случилось тогда? - Вы догадливы…Я недогадлив, Я не оценил степень…неприязни…Посчитал, что это случайность, идиот… - Вы ни в чем не виноваты…если я правильно вас поняла, то… - Не надо!... Вы странно действуете на меня…На сегодня все, с вас подробный отчет, я вызову вам такси. -Я вызову сама, идите…До завтра…Боже мой…что же тогда произошло, впрочем, это несложно узнать…Я думаю несложно, где же это, а…вот оно…Дата…он что-то говорил про десять лет…