Златые нити норн

Ближе к вечеру в столицу потихоньку въехал Хагалар. Его плащ, штаны и даже рубаха — всё было верхом безвкусицы, присущей только отверженным: вычурные украшения скрывали крой и фасон, а сочетание кроваво-красного, лесного зеленого и небесно-голубого смотрелось просто дико: в большом Асгарде не знали столь ярких красителей. Их изобрели в поселении несколько столетий назад, но благородные асы не приняли моды отверженных. Прежде столичные жители останавливались поглазеть на старика из запретного мира, но за последнее время к нему все настолько привыкли, что почти не причисляли к отверженным преступникам — столь часто он появлялся подле Одина, сидел с ним за одним столом и говорил, словно равный.        Когда Хагалар пересек златые ворота, спешился и вальяжно прошелся по чудесному летнему саду с фонтанами и искусственным водопадом, обитатели дворца прервали вялотекущие разговоры и поделились сомнениями насчет его будущего. Старика привечал Всеотец, а не царица, что с ним случится при нынешнем переделе власти? Уж не полетит ли его голова к ногам вездесущей Тени?       Пожилой маг нисколько не изменился за время своего отсутствия, однако с ним не стремились поздороваться или хотя бы подойти поближе. Ему уступали дорогу, оправдывая себя тем, что он отверженный с неясным статусом. Даже застывшие в проходах стражники инстинктивно отодвигались от гостя, а женщина, нелепо столкнувшаяся с Хагаларом на повороте, обнаружила себя около соседней стены, хотя могла поклясться, что старик ее пальцем не тронул.       Слуга, приставленный к отверженному с первого приезда во дворец, обратил на себя его внимание, получил ничего не значащую улыбку, несколько шуточек и пожелание хорошего дня, которое почему-то прозвучало проклятьем и угрозой. Мальчишка вздохнул с большим облегчением, узнав, что гость в его услугах не нуждается.       Вольштагг, любитель вкусно поесть и выпить в хорошей компании, завидел мага издалека и решил узнать новости про поселение и Локи. Он услышал расплывчатый ответ, но не успел узнать подробности: его отозвал Хогун, почему-то державший руку на кистене.       Отверженный прошел по нескольким коридорам, опустевшим после его появления, и заперся в комнате, которую ему выделили во время болезни царевича. Стоило сомкнуться массивным створкам, как о нем забыли: жизнь вернулась на круги своя, никто не посмел беспокоить гостя. Ведь это всего лишь отверженный, никому не нужный старикашка, — зачем благородным воинам заводить с ним беседу? Совершенно ни к чему!              Оставшись в одиночестве, Тень едва поборола желание сбросить одежды Хагалара. Дурацкая, бессмысленная идея, вызванная горячей ненавистью. К себе же! К себе! Невозможно объяснить, невозможно найти ни единого аргумента, но Тень испытывала неприязнь к Хагалару, будто это была не она сама, а некий демон, драуг, привидение, вселившееся в ее тело и управлявшее им несколько столетий. Так ведь нет же! Хотя чего удивляться — Хагалар сам отделил себя от Тени, он первый начал говорить о своем прошлом в третьем лице как об отдельном асе, стараясь стереть из памяти свою истинную сущность.       Тень растянулась на золотом полу: привычный для нее жест, не для Хагалара. Маскировка удалась — никто не заподозрил в отверженном старике нынешнего правителя государства. Она специально прошла теми коридорами, где прогуливались потомки Одина — никто ее не узнал. Но аура тьмы никуда не делась! Да, стало лучше, да, от нее уже не шарахаются во все стороны, но асы вели себя по-разному до ее появления и после: никто не догадался, что происходит, но все почувствовали перемену. Даже твердолобый Вольштагг свернул разговор чересчур поспешно и пару раз непроизвольно оглядывался. Так не должно быть! Пугающая аура — лишь оружие, инструмент давления, а вовсе не неотъемлемый атрибут, портящий любую маскировку! Асы не придают особого значения необъяснимым ощущениям, но большинство обитателей других миров ориентируется именно на глубинную суть, доверяет чувствам и интуиции больше, чем глазам. Не вернуться сейчас в образе Хагалара на поприще международных переговоров. Придется отдать бразды правления логистам. Которые всё испортят и перепутают! Они не проходили должную подготовку, это просто дети, ударившиеся в тайные переговоры и политику. Но выбора нет — нельзя надолго оставлять без внимания иные миры, особенно после первой встречи заговорщиков с Локи, а прошло уже больше двух недель! Тени не нравилось создавшееся положение, но и других выходов она пока не видела.       В комнате Хагалара царил полумрак, золото приятно холодило кожу лица: настоящую, не раскрашенную. «Завтра вытаскиваем Раиду, а сегодня занимаемся аурой». Тень плавно перетекла на колени, расслабилась, выкинула из головы все печали и заботы и погрузилась в себя: найти источник тьмы, усмирить его. Тьма должна свернуться перед своим властителем пушистой кошечкой Фрейи, а не разбрызгивать повсюду капли тьмы, подобно Тролльвалу. Еще немного, еще чуть-чуть, и он схватит за хвост непослушную магию. Это главное… главное… Главное — ни в коем случае не допустить Локи в поселение! Где бы он ни скрывался, в конце концов вернется в Асгард. Надо перехватить его до того, как он поднимет на уши ученых. Вокруг поселения стоит система оповещения. Но поставить защитный барьер невозможно: как только сработает сигнализация, счет пойдет на часы. Прямо сейчас можно сходить к Хеймдалю, вдруг он уже нашел беглеца и наблюдает за ним. Из первой проблемы вытекает вторая: не допустить гражданской войны с Локи или во имя Локи — Асгард потеряет лучших ученых и все тайные связи с другими мирами.       Новшества поселения пора внедрять на соседние хутора, оттуда — в деревни, оттуда — в столицу. Недаром в большой Асгард просочились слухи о прекрасной жизни отверженных, недаром многие семьи прислали своих соглядатаев, чтобы разузнать подробнее про жизнь тех, кого когда-то презирали и ненавидели. Мощностей поселения не хватит на обеспечение всем необходимым большого числа хуторов. Нужны станки. Станки в Мидгарде. Как ни крути, всё сводилось к покупке или захвату из Мидгарда большого количества вещей первой необходимости. Станки тащить бесполезно — они все работают на электричестве… Хотя ведь зеленый человек разработал проект ГЭС, кажется, и даже помножил на магию… Хагалар не вникал ни в какие детали, и сейчас в голове слишком мало информации для точного плана!       Следующий вопрос — оружие. Оружие Мидгарда невозможно провезти в Асгард — оно тут же выходит из строя. Случайность ли это или магия Одина, призванная защитить родной мир от смертных? Можно ли провезти оружие в разобранном виде и собрать на месте? Почему никто до сих пор не попробовал этого сделать? А если попробовал, то не доложил о результатах? Кстати, о людях. У Фриги в плену томится нескольких людей. Узнать их судьбу. Возможно, они ей уже не нужны. На людей многое завязано, но главное — не допустить строительства с их стороны Радужного Моста или его аналогов.       Проблема транспорта… Легко решилась бы с помощью воздушных лодок. Они летают только по столице из-за ограничения расстояния от источника магии, но если источники поставить по всему Асгарду, то товарооборот возрастет во много раз. Это проще, чем строить железные дороги. Чертежи источников в поселении есть, нужно лишь согласовать с Фригой места установки, а она пока занята реформами, кажется, образования. Узнать подробности реформы. Фенсалиром теперь занимается Фула. Удастся ли ей поддержать производство на должном уровне — покажет время.       Во дворец скоро прибудут девы из кланов последнего совета Одина — их размещение и занятия — тоже забота царицы.       Плодородная почва из Етунхейма — ее привезли и даже что-то посадили. Вырос ли урожай — залог победы над голодом? Прижились ли посадки елочек — предвестники лесов и древесины?       А еще печатный станок, дом отопления — сколько проектов Локи начал, но не довел до конца!       Тень заставила себя остановиться. Не об этом надо думать! Думать вообще не надо! Расслабиться, отдаться себе самой! Слишком многое смешалось в кучу. Внутренняя политика не для нее. Как разорваться на столько направлений? Как решать кучу проблем одновременно без избранного доверенного круга? Дело ночного кошмара Девятимирья — тайные переговоры, обведение противника вокруг пальца, разведка, сбор информации и прочее, а не все эти мелкие елочки, печатные станки и ГЭС. Очевидно одно: поселению пора объединиться с Гладсхеймом, а не враждовать. Производство Фенсалира только выиграло бы от проектов ученых. А ведь когда-то так и было! Отверженные, подобно каторжникам, работали на господ, на дворец, на Асгард. Им оставляли жизнь за то, что они улучшают быт асов и изобретают новые артефакты, новое оружие, новые приборы! Когда же система сломалась? Когда закрытый угрюмый мир стал ненавистен свободным асам? Тень точно не помнила. Во времена ее расцвета поселение поставляло оружие, но о нем уже говорили с пренебрежением, а Один опасался отверженных. Когда появился Хагалар, поселение было отдельный миром, живущим для себя и лишь по инерции занимающимся наукой. Шестеренки крутились только потому, что если науку бросить, то скучающие асы займутся мордобоем, пьянками и убийствами. Для поддержания дисциплины несколько поколений мастеров железной рукой вели своих подопечных к научным открытиям, не нужным большому Асгарду, но позволяющим поселенцам жить в разы лучше обычных асов. Даже старожилы не помнили голода, а случайные смерти из-за отравляющих веществ случались не чаще, чем несчастные случаи за воротами.       Тень резко встала с колен, но даже не потеряла равновесие. Ничего не получается. Придется решить хотя бы те вопросы, которые сейчас в ее власти, — с Хеймдаллем и людьми Фенсалира. Только тогда получится уйти в себя.       В покоях Одина было необычайно темно: плотные портьеры занавесили широкие окна, лишь купол сна тускло фосфорицировал и переливался магическими бликами. Хеймдалю свет не нужен, а царица со свитой еще не ложилась.       — Я верю, что ты не разрубишь меня пополам в кромешной тьме, — Тень на всякий случай прислонилась спиной к прохладной стене, не переходя на ночное зрение. — Есть ли известия о псевдосыне Одина?       — Я осмотрел все миры. Видимо, он скрылся от моего взора, — голос стража раздавался со всех сторон разом.       — По крайней мере, он точно жив, — Тень цокнула языком — старая Хагаларовская привычка. Что ж, неудача. Остались пленные люди.       В Фенсалире горело множество свечей и факелов — работа текла своим чередом и не заканчивалась с наступлением вечера. Пленные люди находились на грани психического истощения. Их скудно кормили, они жили в прекрасных комнатах, но с ними никто не заговаривал, а сами себя они уже запугали до смерти. Похоже, прекрасная Фрига забыла о новых игрушках, надо ей напомнить. Фула и ее подчиненные работали, не покладая рук, никто и не думал ложиться, тогда как во дворце по прибытии Хагалара многие бездельничали. Не очень хорошо у царицы получается управлять целым Асгардом.       Остаток вечера Тень потратила на усмирение темной ауры: в этот раз удалось выбросить из головы все непрошенные мысли и погрузиться в себя. Тьма колыхалась внутри, шипела и кусалась, но постепенно поддавалась. Завтра никто не усомнится в подлинности ненавистного Хагалара.              Следующее утро бывший мастер магии встретил в тюрьме. Он скрывался в коридоре, не показываясь никому на глаза. Мимо него прошла царица с валькириями — суровыми девами, готовыми снести голову даже мухе, если та будет слишком подозрительно жужжать.       Подсматривать за вынесением приговора Тень не стала. Она закрыла глаза и вся обратилась в слух. Дверь отворилась, в камеру вошли. Раиду встал. Стоит. Не опускается на колени.       — За все свои преступления ты приговорён к ста ударам плетей, — громко объявила царица.       — Это пощада или казнь? — едва выдавил из себя ученый. Боится, что его забьют до смерти. У него есть основания подозревать всякие ужасы, учитывая, сколько времени он общался с коварным царевичем, изображавшем невинную жертву царского произвола. Кстати, о жертве. Недавно Хагалар в порыве чувств связал себя с любимым ребенком узами чуть ли не крови, опасаясь гнева Одина. Теперь Одина нет, защищать Локи не от кого, но клятву не снять без прямого контакта с объектом. А это плохо — любая магическая клятва отнимает силы, особенно если подопечный далеко.        — К такому же наказанию приговариваются твои сообщники и подельники, а именно: Локи и его личные рабы, которые провели тебя во дворец, — закончила зачитывать приговор царица. В этот раз она не ходила вокруг да около, а действовала наверняка.       Тень представила себе, как побледнело лицо Раиду, как плотно сжались его зубы, а, может, даже на глазах выступили слезы. Какое прекрасное зрелище!       — Но царевич ни в чем не виноват, ваше величество! — послышались сдавливаемые вопли, а вместе с ними грохот — похоже, Раиду не устоял на ногах. О, сейчас начнет молить о пощаде и прощении. Губы Тени непроизвольно растянулись в улыбке. Она не видела, но слышала достаточно, чтобы по телу разливалась приятная истома!        — Он даже ни о чем не знает! — в голосе естественника звучали слезы напополам с яростью. «Ну же, моя прекрасная царица, продолжай, надави на него сильнее, раздави, унизь и уничтожь его душу. Ломать тело — пустяк, не нужно большого искусства, чтобы раздробить пару костей, выбить пару зубов или отрубить пару пальцев, но сломать аса изнутри не каждому дано. Как же прекрасно, когда даже сильнейшие воины, кичившиеся непобедимостью, ползают в ногах палача и умоляют о смерти!» — думала Тень, прислонившись к стене.        — Я пришел сюда по своей воле! Не Локи приказал мне прийти сюда, нет!!!       Лязг оружия указал на то, что валькириям пришлось оттащить Раиду от царицы. Только бы они ему ничего не сломали.       — До его правления поселением такое было невозможно. Он виноват наравне с тобой и рабами.       «До чего же холоден и безэмоционален голос Фриги. Ни капли жалости, ни капли суровости, ей будто все равно — с таким палачом невозможно договориться», — восторгалась Тень с безумной улыбкой на лице.       — Но он нами не правит! — снова лязг оружия. — Он подчиняется тингу! Все решения принимаются без него!!!       Сколько отчаяния, сколько страдания, однако милый Раиду, вечно кичащийся тем, что он за Локи в огонь и в воду, не пытается взять наказание на себя. Где же былое бахвальство, где готовность пожертвовать собой ради господина? Всего за сутки в тюрьме естественник растерял прыть и решимость.       Тени вовсе не хотелось прерывать царицу. Да и спасать Раиду тоже. Она жаждала приведения приговора в исполнение, жаждала крови, наслаждения чужими криками. О, кто, как не она, знает множество изощренных приемов, чтобы причинить жуткие мучения, но не дать жертве потерять сознание.       Отдавшись тайным мечтаниям, Тень пропустила еще несколько реплик, как вдруг подземелье огласил истошный вопль Раиду:       — Хагалар! Это он отвечает за Локи! Это он!!!       Упоминание собственного имени вернуло Тень в реальность. Пытки и телесные наказания придется ненадолго отложить — у нее сейчас иная роль. Вспомнив повадки ненавистного мастера магии, она вальяжно преодолела последние ступеньки и оказалась в светлой тюрьме из золота и стекла.       — Смотрю, мое имя уже произносится в застенках. Плохой знак.        — Ты??? — воскликнул ошарашенный Раиду. Он действительно стоял на коленях, молитвенно протягивая руки к царице, а с двух сторон от него замерли валькирии, направив мечи точно в горло, напряженные и готовые в любую секунду броситься на безумного отверженного.        — А ты ожидал, что сам Локи прибежит на твои вопли? — Тень расплылась в типично хагаларовской ухмылке, отвесила поклон царице, помахала остальным заключенным, которые прильнули к прозрачным стенам, стараясь не упустить ни единого мига редкого развлечения.       — Моя прекрасная царица, при всем уважении ко всем собравшимся… что тут происходит? — Хагалар попытался подойти ближе, но одна из валькирий тут же развернулась к нему с мечом наизготовку. Хватило бы щелчка пальцев, чтобы меч разлетелся стайкой бабочек, но Тень воздержалась от демонстрации силы.       — Хагалар! Царица хочет покалечить Локи! Но он ни в чем не виноват!!! — заорал Раиду так, что стекла задрожали.        — Покалечить? — притворно удивился маг. — Так, помолчи пока, а то только смуту вносишь и воздух сотрясаешь.        — Что ты здесь делаешь, Хагалар? — спросила Фрига с такой строгостью в голосе, что если бы Тень сама вчера не договаривалась с ней о чудесном спасении Раиду, то никогда бы не поверила, что ей хоть что-то известно.        — Пришел к тебе. Мне сказали, что ты в застенках, но я и помыслить не мог о таком.        — Раиду — твой подопечный? — Фрига чеканила слова, словно обвинитель на тинге.       — Он — естественник, я — маг, но в данном случае это неважно. Что он такого сделал, что попал в тюрьму… А, и как он вообще во дворце оказался?        — Я здесь, чтобы узнать судьбу Локи!!! — вмешался Раиду и попробовал встать, но вторая валькирия недвусмысленно приподняла его подбородок лезвием меча.        — Он приехал в столицу и проник во дворец, используя рабов моего сына, чтобы узнать причину его исчезновения, — объяснила Фрига, словно в первый раз.       — Аааа, ну это на него похоже, да… — Тень надеялась, что Хагалар из нее получается отменный. — Не дело нам с тобой разговаривать в застенках, где столько ушей. Пойдем поговорим в более подходящем месте. У меня есть то, что заинтересует тебя больше, чем кровь провинившихся.       Немного поколебавшись, царица кивнула и вышла. За ней валькирии. И только после них Хагалар. Раиду дернулся следом, умоляя спасти Локи, но отлетел от магического удара к противоположной стене. Если эта бестолочь даже случайно переступит порог клетки, валькирии снесут его ценную ученую голову.       — Хагалар, пусть лучше меня убьют, чем Локи пострадает! — донеслось из камеры отчаянное моленье.       Фрига поднялась на несколько ступеней вверх и замешкалась. Хагалар правильно разгадал ее маневр и обратился к валькириям:        — Милые, оставьте нас. Мы с царицей столько зим знакомы, что точно не требуем присмотра.       Валькирии спустилась на несколько ступенек, но остались на посту, не выпуская царицу из поля зрения и держа мечи наготове. К отверженным они относились с недоверием, но мастера магии им не переиграть. Хагалар накрыл себя и Фригу куполом, искажающим любые звуки.       — Как тебе измывательство над Раиду?        — Он действительно напуган, — отозвалась царица с таким безразличием, словно ей показали сотни раз просмотренную пьесу.        — Ты довольна?       На лице Фриги появилась ухмылка — та самая, юношеская, пленившая Арнульва еще в библиотеке несколько тысячелетий назад.       — У меня, в отличие от тебя, нет склонности к жестокости и чужие страдания не приносят мне удовольствия.       Пронзительные голубые глаза пронзали насквозь. Фрига точно знала, какую радость доставила давнему другу, сколько бы он ни старался скрывать свои истинные чувства.        — Я имел ввиду, добилась ли ты, чего хотела?        — Думаю, ты можешь его забирать. И рабов тоже. Отвези их в поселение и пригрози как следует       — Хорошо. Я скажу, что все уладил. Что с Локи ничего не случится. Пока. Если поселенцы не нарушат закон. Рабов тоже запрем в поселении, чтобы под ногами не мешались?       — Конечно. Тут они будут источником сплетен. Разведай, что происходит в поселении. Стоит ли нам готовиться к угрозам и каким именно? И вот письмо Раиду. Наверняка шифрованное, — Фрига протянула небольшой свиток.        — Моя милая царица, — купол искажал не только речь, но и картинку, поэтому Тень говорила в своей манере и подошла совсем близко, сжала руку со свитком и покрыла поцелуями. — Я же и так знаю все, что в поселении происходит. Я всё контролирую и могу ответить на все твои вопросы.        Недавнее наслаждение не прошло бесследно — Тень чувствовала настоящую эйфорию и желание свернуть горы.        — Ты долго отсутствовал. Думаешь, они сидели, сложа руки? — Фрига отодвинулась, недвусмысленно указывая на недопустимость сближения. Тени пришлось отступить. — Разузнай, что там происходит, и возвращайся. Ко мне, — добавила она игриво.       — Разумеется. А ты не забывай о своих ценных пленниках. А то смертные скучают.       Тень, вновь став Хагаларом, отошла на почтительное расстояние и сняла купол. Предстояло возвращение вниз, к Раиду. Валькирии вновь обступили царицу, маг отстал на несколько ступеней, уступая ей первое слово.       — Хагалар предоставил ценную информацию, в свете которой я откладываю исполнение наказания на неопределённое время. Заключённый поедет обратно в поселение вместе с Хагаларом и рабами Локи, — объявила царица во всеуслышание. Стража кивнула и освободила указанных заключенных. Прочие обитатели тюрьмы встретили приговор одобрительными криками и свистом. Царица не обратила на них внимания и поспешно покинула тюрьму, давая фальшивому Хагалару полную свободу действий.       Маг крепко схватил Раиду за руку, стоило тому очутиться в коридоре среди множества клеток.       — Как ты? — спросил он участливо и тут же себя одернул. Подозрительная, нехагаларовская фраза.        — Почему все ушли? — Раиду затравлено озирался.        — А ты считаешь, что тебя из столицы должен провожать почетный эскорт? — усмехнулась Тень. Вот эта фраза ей понравилась, она соответствовала образу.        — Меня действительно отпускают? — Раиду рванулся было к лестнице, но Хагалар держал крепко — А как же Локи? Что будет с ним?        — Ничего не будет. Успокойся. Я всё уладил, — Тень направилась наверх, буквально волоча за собой Раиду, чтобы он не наделал глупостей. Рабы Локи молча следовали за ними. Они слышали все, но вопросов не задавали — умные асы, понимают, что сперва надо убраться подальше с глаз правящих особ, пока те не передумали и не заковали бывших узников в кандалы на неопределенный срок.        — Я готов остаться здесь и умереть, если ты пообещаешь, что не позволишь никому причинить вред нашему богу! — пафосно заявил Раиду, но споткнулся об очередную ступеньку и чуть не упал, увлекая за собой Хагалара.        — Еще только твоего трупа не хватает, — Тень едва удержала буйного естественника. — Пошли домой. Ты еще живым послужишь нашему несносному царевичу.       Раиду замолчал, прикусив язык до крови. Он все еще не мог поверить, что его просто так отпускают. Они поднялись наверх, прошли по огромным темным коридорам, вышли в сад, прошли его насквозь, не встретив никаких препятствий. Везде стояла стража, но никто их не трогал, а обитатели дворца лишь косились, но не заговаривали, не бранились, не пытались кинуть камень или сложить хулительную песнь. На конюшне ждали оседланные лошади. Не прошло и получаса, как страшная столица осталась позади: по широкой дороге двумя парами ехали усталые всадники.        — Что ты предложил царице за мою свободу? — угрюмо спросил естественник.        — Себя, — усмехнулась Тень, но Раиду, как и недавно Гринольв, шутку не оценил.        — В каком смысле?        — А как ты думаешь? — Тень откровенно смеялась. — Ладно, не стоит с тобой шутить, ты слишком серьезен. У меня много тайн, много ценных вещей, артефактов и прочего. Мне было, что предложить ей в обмен на всех вас.       Раиду замолчал, переваривая сказанное, но Тень знала, что это еще не конец, что осталось много нерешенных вопросов, и длинная спокойная дорога без единого путника — лучшее место для откровенности.       — Ты близко знаком с царицей… — с трудом выдавил Раиду. — Что ты на самом деле знаешь про Локи? Ведь ты же сам утверждал, что он во дворце и болен. Но там его никто не видел.       — Ты вовремя задал этот вопрос, — Тень обрадовалась, что хотя бы великий гений поселения в состоянии найти несостыковки в пока еще бессвязной лжи. Ничего, сейчас ей придадут законченную форму. — Я говорил то, что в поселении хотели услышать. И ты скажешь то же самое. Да, Локи болел, сейчас он в другом мире вместе с Тором. Мы должны всех успокоить. Царица предупредила, что не потерпит поселенцев за забором.        — Где Локи на самом деле? — Раиду натянул поводья.        — Это правда — в другом мире с Тором, — Тень лгала лишь на половину. Причем про Тора, а вовсе не про другой мир: в Асгарде Локи не скрыться. — Я не хотел, чтобы об этом знали наши. Потому что неизвестно, когда он вернется. И куда. Я не знаю планов Локи и царицы. Но точно знаю, что в наших с тобой руках славная миссия — не допустить уничтожения мира отверженных. Если преступники снова прискачут во дворец, мое красноречие не поможет.       Тень говорила медленно, чтобы Раиду точно понял и не переврал ее слова и мысли. Одной промашки хватит. Больше никаких поселенцев в столице.       — Ты сам на себя не похож, — ни с того ни с сего заявил Раиду, кривя губы и пуская лошадь шагом. — Беркана сказала, что ты её ужасно напугал, тряслась как лист на ветру.       Глаза Тени опасно сверкнули. Плохо. Очень плохо. Работа над темной аурой явно не закончена. Когда же она придет в себя настолько, чтобы контролировать собственную глубинную тьму?        — Это моя вина, — Тень приняла беззаботный вид. — Беркана совсем отвыкла от ласки, и когда я обнял ее, испугалась.        — Я расспросил мастеров, которые с тобой общались, — продолжил Раиду высказывать подозрения. На пустынной дороге, не имея при себе оружия — какая глупость! Естественника явно тяготило присутствие чего-то зловещего — даже его речь стала чистой без обычных присказок, без гневных ноток. В голосе проскальзывал страх, хоть и едва заметный, а сам Раиду был напряжен и готовился пустить лошадь в галоп при малейшем подозрении на нападение. — Они подтвердили, что ты странный. Теперь я сам это вижу.        — Чем же я странный? — Тень попробовала обратить всё в шутку. — Тем, что спас тебя, хотя мы не ладим, и я вполне мог этого не делать?       — В том числе, — кивнул Раиду со всей серьезностью. — Ты говоришь и ведешь себя не как обычно.       Тень пожалела, что не может прямо сейчас вернуться во дворец. Появиться в таком состоянии в поселении — значит навлечь на себя еще большую опасность. Но резкая смена планов укрепит подозрения местного локизащитника, будь он неладен!        — Многое изменилось. Переговоры с другими мирами даром не проходят. Но все же я спас тебе жизнь, хотя это не делает никому чести и ты мне не благодарен.        — Я не просил тебя о помощи! — гневные нотки вроде бы прозвучали, но как-то слабо, едва слышно: страх превалировал.       — Так я и думал… — притворно вздохнула Тень. — Тебя бы больше устроило, если бы вас с рабами забили до смерти, а Локи наказали за то, в чем он не виноват.       Хагалар ожидал обычного взрыва эмоций, протеста, пришпоривания коня и красивого побега в поселение, но Раиду не осмелился ни на что подобное, лишь процедил сквозь зубы:        — Если ты действительно отвел угрозу от царевича, то за это я тебе благодарен.        — Отвел. И отвел бы снова, если бы пришлось.       Даже на такую привычную провокацию Раиду не повелся. Он ехал молча, не пожелал сделать ни единой остановки. Постепенно он отъехал от спутника на приличное расстояние. Тень воспользовалась равномерной ездой и серостью пейзажа, чтобы еще немного поработать над собой. Мелкий дождь, зарядивший на пол дороги, не помешал тренировке. Даже такой чурбан, как Раиду, заметил изменения. Что уж говорить об остальных. Придется столкнуться с недоверием, страхом, подозрениями — в такой обстановке наладить качественную работу сложно. Но можно. Тень не раз доказывала себе и другим, что все возможно, если очень постараться.              Когда тяжелые створки ворот закрылись, Раиду сразу же спешился и, даже не позаботившись о лошади, бросился искать Беркану. Трусливая клуха оказалась права. Ох, как права! Пламя возмездия, да что же творится! Раиду трясло, но вовсе не от гнева. Хагалар! С ним точно что-то не так. Нечестивец! От одного его взгляда хочется зарыться в солому и притвориться ветошью, только бы он прошел мимо. Змея в обличье аса!       Беркану он нашел на качелях. Она самозабвенно качалась, будто ничего не произошло, будто солнце сияет, птицы поют и деревья шелестят ветвями! Так оно на деле и было, дождь успел кончиться, но Раиду ничего не замечал. Он схватился за качели, резко остановил их, привлекая к себе ненужное внимание.        — Ты вернулся! — пролепетала Беркана, сразу съежившись. О, как же она раздражала своей опущенной головой, тихой речью и прочими признаками вечного страха непонятно перед кем. — Какие новости?        — Пойдем к Речке, где никого нет, — мрачно бросил Раиду и ушел, распихивая локтями асов, которые походя интересовались его походом, здоровьем Локи и прочим. Про сиятельного царевича пусть Хагалар сам рассказывает свою байку. Раиду не желал говорить того, чего не видел. Бесстрашный гений науки не признавался даже себе, что безумно боится ляпнуть что-нибудь не то. А ведь прежде он не страшился даже смерти. От воспоминаний о недавнем приговоре его передернуло. Сто плетей — была ли это завуалированная казнь или высокая милость? Зависит от того, что именно в златом граде называют «плетью». И ведь есть, у кого спросить. Раиду так и не попрощался с учителем Локи, единственным асом во всем огромном дворце, который отнесся к нему по-доброму. Какая ирония! Ведь в случае необходимости он бы и привел приговор в исполнение, причем любой: хоть о наказании, хоть о пытке, хоть и казни! С такими асами опасно иметь дело, даже если они вроде бы к тебе расположены.        — Расскажи, пожалуйста, was ist passiert ? — в поток бессвязных мыслей ворвалась едва различимая просьба Берканы. Они уже давно стояли у переливающейся радужными бликами воды, отравленной реактивами. Только сейчас, оказавшись дома, Раиду до конца осмыслил события последних двух дней. Пока он несколько часов ехал подле Хагалара, его не покидало чувство опасности. Мышцы были так напряжены, словно за ним из кустов, которых не сыскать среди лавовых полей, следил страшный хищник… Который не водится в Асгарде! Теперь же он был истощен и физически, и морально.       — От Хагалара действительно несет чем-то нехорошим. Мерзким. Тьмой! — буквально выплюнул Раиду последнее слово. Он пытался собрать воедино свои ощущения, но получалось плохо, нескладно. Не мастер он выражать чувства, ему подавай точные данные. Ученый сел на ближайший теплый камень и обхватил голову чуть дрожащими руками. — Er hat mich gerettet, кажется, даже от смерти. Но сам на себя не похож.       Беркана вздрогнула, всхлипнула. Конечно, чего еще ждать от девицы! Только слезы лить и умеет, словно это панацея от всех бед!.        — Он вернулся вместе с тобой? А Локи?       — Вернулся. А Локи… — Раиду облизнул пересохшие губы и всё же ответил так, как велел пресловутый бывший мастер магии. — Он болел. Сейчас его отправили в другие миры с Тором. Я видел царицу! Она стала такой величавой! Совсем на себя не похожа. Видела бы ты ее холодные глаза, ее насмешливые губы! Она — само пламя Муспельхейма и лед Нифльхейма in einer Person .        — И царица изменилась? — едва слышно пролепетала Беркана. — Происходит что-то ужасное. И Хагалар в этом явно замешан! Раиду, — ее голос дрожал, — мне кажется, что это не он вовсе. Вдруг это шпион? А настоящего Хагалара убили.       Прежде Раиду такая мысль в голову не приходила. Чуть ли не впервые он посмотрел на Беркану с уважением. Подмена Хагалара многое бы объяснила.        — Я не маг. Скажи, можно ли как-то понять по асу, что это не он? Заглянуть в его внутреннюю сущность или что-нибудь в этом духе?       — Насколько я знаю, магия индивидуальна, — запинаясь, ответила Беркана. — Другой маг сможет узнать, если захочет. Надо найти какого-нибудь сильного мага. Я знакома с Отал и…       — Пошли к ней! — Раиду развернулся так резко, что чуть не соскользнул в Речку. — Wir finden sie gleich und erfahren alles sofort!       Впервые в жизни Беркана сказала что-то внятное и оправдала своё высокое прозвище. Новая цель отвлекла Раиду от недавнего ужаса. Прошлую ночь он не спал. Беседуя с царицей в покоях Локи, он был готов на казнь, считал, что его прямо сейчас повесят во славу Одина или даже сделают кровавого орла — он на все готов ради царевича. Но когда его оставили дожидаться казни в одиночной камере с прозрачными стенами, где на него глазели преступники-иномирцы всех мастей, когда немного улеглись эмоции, он почувствовал дикий страх. Он был так напуган, что пытался размозжить себе голову о стекло, лишь бы больше не ощущать ужаса, лишь бы избавить себя от последующих мучений. Но охрана не допустила его преждевременной кончины. Всю ночь он накручивал себя, вспоминая все виданные и не виданные пытки Асгарда. Он представлял, как его выводят на главную площадь и забивают камнями, как вешают, варят заживо да что только не делают! Когда на следующее утро царица пришла к нему, он был изможден, подавлен и готов молить о пощаде и прощении. И вдруг внезапная милость — замена повешения на плеть. Или это мучительная долгая казнь? Он не успел осознать перемену, а на него посыпались новые напасти: обвинения в адрес Локи, появление Хагалара, внезапное освобождение — события сменяли друг друга слишком быстро, поэтому сейчас Раиду было очень важно сосредоточиться на новой цели — на Отал Чернобурой.       Они с трудом ее нашли. Переговоры он взял на себя, и прошли они плохо. Отал, вроде как боевая магичка и верная собачка Хагалара, на поверку оказалась набитой дурой не лучше Берканы.        — Что ты думаешь о своем мастере, будь он неладен?        — Ты про Хагалара?        — Про кого же еще-то!       — Что именно ты хочешь узнать? Почему он заинтересовал тебя?       — Почему? Ты спрашиваешь, почему? Bist du blind oder taube и не замечаешь, что с ним что-то творится? Мы хотим знать, он ли это, или шпион Одина, принявший его личину, или какой-нибудь демон из иных миров. Кто, как не его свита, знает, он это или нет, вы же все маги!        — Он был нервным и раздражительным в последнее время. Причину я не знаю.        — Ты можешь по магическим потокам понять, он это или нет? Или еще как-нибудь?       — Ach, Quatsch ! Я давно с ним не общалась, но прежде я общалась точно с Хагаларом.        — Чушь??? Так пойди и пообщайся с ним ПРЯМО СЕЙЧАС!!! Он только что со мной приехал. Пойди, пообщайся, а потом приди и скажи, какие у тебя от него ОЩУЩЕНИЯ!!!        — Что ты себе позволяешь?        — Пзозоляю? Ich öffne dir die Augen! Пойди и поговори с «Хагаларом» — тогда поймешь, что я имею ввиду!       Со злости Раиду чуть не ударил Отал, но она успела первой — волна магии снесла его под ноги проходившим мимо поселенцам. Дура, набитая дура! Кто только дал женщинам магию!       Раиду помогли подняться, даже дружески похлопали по плечу, но он оттолкнул всех сочувствующих. Сейчас он покажет этой несносной магичке, где раки зимуют! Однако, когда он оглянулся, то нашел лишь Беркану — ей в два счета удалось убедить Отал проверить Хагалара. Дура дурой, но ведь может же приносить пользу, когда хочет! Осталось только дождаться мнения магички. Хотя, учитывая общую бестолковость, вряд ли ему можно полностью доверять!              После недавних событий Отал Чернобурая зареклась иметь дело как с Локи, так и со своим некогда любимым мастером. Мало того, что он бросил свиту, увлекшись царевичем, мало того, что обидел ее лично, так еще и предал поселение, променяв не то на иные миры, не то на Гладсхейм. Отал не забыла, какую взбучку мастер недавно ей устроил из-за Локи. Также хорошо помнила беспричинный страх, проникший в самое сердце при виде Хагалара. Возможно, безумец Раиду говорит о чем-то подобном. Отал фыркнула — никогда она не общалась с ним близко — это был один из самых омерзительных естественников, а теперь — на тебе — нагрубил, едва не ударил. Ему бы травяную настойку выпить, успокоительную! Да и Беркана ничем не лучше. Она дрожала как осиновый лист и умоляла присмотреться к Хагалару, мол, это не он. А кто, если не он? Хагалар — боевой маг, уж точно самый сильный в поселении. Никакой демон занять его место не мог, никакой другой маг не принял бы его личину. Но ладно, ей несложно, она посмотрит, лишь бы избавиться от навязчивой парочки.       Вместе с еще несколькими поселенцами она направилась в дом мастеров, где собирались все заинтересованные. Пронесся слух, что Хагалару есть, чем поделиться, но что выступать на площади он не желает, ограничится кругом доверенных лиц.       В каменный мрачный дом набилось столько народу, что пришлось сдвинуть к стене стол и поставить на него лавки. Вождь застыл у маленького окошка. Толпа задавала вопросы о Локи, о других мирах, о большом Асгарде. Все перебивали друга друга, но оратор хранил гробовое молчание. Отал осмотрела его с ног до головы — ничего особенного. Проверила ауру — это он, совершенно точно он. У психованного естественника галлюцинации, вот он и запугал бедняжку Беркану, которая и так целый год с ним работала — на такой фелаг никаких нервов не хватит. Отал попыталась протиснуться к выходу, но толпа напирала, и она вынужденно осталась послушать новости, хотя судьба Локи ее вовсе не интересовала. Учить его она больше не желала, сражаться за него тоже. Он очень сильно ее разочаровал и обидел.       — Эй, друзья мои ненаглядные, — внезапно начал Хагалар настолько громко, что его услышали все, даже стоящие у самой двери, — не надо говорить всем вместе. У меня один рот, я не могу отвечать одновременно. Сперва скажу про нашего несравненного Локи. Детеныш болел, я говорил об этом раньше, сейчас он в ином мире помогает братцу. Это для нас главное. Мы пока всё замораживаем, так как сплошная неясность с этим походом, скажу я вам. А вы мне вот что скажите, какой етун дернул вас послать нашего гневливого Раиду во дворец? А, признавайтесь, милые мои, чья идея?       Повисла гробовая тишина. Отал ничего подобного прежде не видела. Асы словно забыли, как дышать. Они глядели на Хагалара во все глаза, следили за каждым движением. Он не применял никакую магию — Отал бы почувствовала, но говорил так, что отвечать ему и даже шевелить губами казалось огромной работой, стоящей всех физических сил и нервного напряжения. Наконец, мастер естественной науки решился нарушить молчание. Кому же еще отвечать за своего подчиненного. Но ему не позавидуешь… Хотя почему не позавидуешь? Отал поймала себя на том, что ее мысли и ощущения кардинально расходятся. Не было никакой магии, никто никому не угрожал, но что-то витало в воздухе. Что-то странное, пугающее, словно неупокоеный дух. Но его бы она точно опознала.       — Похоже, Раиду сам так решил и никого не поставил в известность. Во всяком случае, со мной он своими планами не делился.       Мастер сбивался, явно лгал и боялся. Словно Хагалар мог его… наказать? Безумное предположение, мелькнувшее на мгновение, неожиданно дало корни. Отал вспомнила о помосте, о бичуемых. Никто не знает, кого мастера используют в качестве палачей. А вдруг это Хагалар? Нет, глупости! Будто ему заняться больше нечем, кроме как стегать нарушителей законов поселения. Откуда у нее такие мысли?       — Сам решил уехать, сам открыл ворота, которые всегда закрыты? — усмехнулся Хагалар. Вроде бы по-доброму, но по толпе пробежала дрожь. Отал вздрогнула и тут же обругала себя — ведет себя как Беркана!       — И никто не видел, как он уезжает из поселения в таком странном сопровождении, как рабы царевича?       Хагалар говорил мягко, вкрадчиво, обводил толпу милым, невинным взглядом. Он словно шутил и ждал, что все засмеются вместе с ним, но никто не смеялся, напряжение росло, становилось душно. «Дверь открыта! — подумала Отал, поддаваясь общей панике. — А никто не пытается уйти. Все приросли к полу и молчат, словно загнанная дичь!».        — В сопровождении рабов в соседние деревни к любовницам не ходят, да и единственная любовница Раиду — это наш несравненный Локи. В сопровождении рабов не ходят смотреть, как растет редис на наших полураспаханных полях, не проверяют систему отопления и прочее. В сопровождении рабов не ходят по всем тем местам, которые мы сами себе, благодаря милому детенышу, своими сделали! — слова Хагалара лились тихой музыкой, легкой музыкой. Он всегда говорил о серьезных вещах с насмешкой, за это его и любили. Раньше. Но сейчас никто не чувствовал лёгкости. Каждое слово Вождя придавливало непомерным грузом, который ощущался почти физически. Толпа собравшихся как будто стала ниже, головы втянулись в плечи, спины ссутулились.        — Вы тут стоите так, будто вас всех ничего не касается! — Вождь обвел рукой толпу, и она отпрянула — задние ряды впечатались в стену. Казалось, что еще немного — и начнется паника, но по-прежнему никто не пытался выбраться наружу. — Имейте ввиду, что всё — мы доигрались с вашей полнейшей безалаберностью!       Толпа притихла. Стало очень жарко и душно, запахло кислым потом.       — Раиду в порыве страсти не нашел ничего лучшего, как пристать к высокопоставленным асам с вопросами о нашем милом царевиче! В своей излюбленной манере. Однако во дворце ее никто не оценил. Его бросили в тюрьму, рабов Локи — в соседнюю камеру. Мне с трудом удалось их спасти, но, — Хагалар сделал паузу, и все затаили дыхание. — Но сама царица сказала, что падет голова каждого, кто посмеет выйти за пределы поселения. Конечно, ей дела нет до тех, кто вокруг мотается, все уверены, что соседние деревеньки нас сами прикончат, если увидят, но приближаться к столице или к крупным селениям нам нельзя на несколько миль!       По толпе прошел вздох облегчения: приближаться к столице никто не собирался — это слишком заметно и опасно. Главное, что не возбранялось ходить вокруг стен. Послышались отдельные голоса, обсуждавшие сложившуюся ситуацию. Сперва тихие, потом более громкие, решительные. О Локи никто не осмелился расспросить подробнее.       Атмосфера переменилась: Отал вдохнула воздух полной грудью, помотала головой, растерла лицо руками. Наваждение прошло. Да и было ли оно вообще?       — Так что работаем и не показываемся, чтобы не навлечь царского гнева, — продолжил Хагалар миролюбиво. — Тень шутить с нами не будет.       — Тень? А ты ее видел? — спросил кто-то с задних рядов. Все глаза вновь обратились к Хагалару. О Тени почти никто не слышал. Да и сама Отал не сразу сообразила, о ком речь. А когда сообразила, то все равно не поняла, при чем тут призрак далекого прошлого.        — Тень я не видел, — успокоил всех Хагалар, но тут же добавил: — Говорят, она появилась во время передачи власти, вызванной сном Одина. Была драконом или что-то в этом духе. Не знаю точно, не разбирался. Теперь мне-то тоже путь во дворец заказан. Один, который вызвал меня в качестве наставника Локи, дрыхнет, царица меня бы с радостью казнила… Но не волнуйтесь, я забирать обратно бремя мастера не стану — в других мирах я нужнее. А Тень… Вроде как есть, а вроде как и нет. Слухов полно, но кроме как на коронации ее нигде не видели. Или не признаются. Разберись тут. А Локи к нам когда-нибудь вернется. Вон, его свита с нами осталась. Надо будет ее подо что-нибудь полезное приспособить.       По толпе пронесся тихий смешок — шутки Хагалара не изменились.       — Так, это мы решили, — Вождь с трудом завладел всеобщим вниманием. Народ расслабился, гул голосов нарастал. Отал попыталась прорваться к выходу. — Эй, тихо!       Все вздрогнули и разом замолчали — запуганные взгляды устремились на Хагалара, чей голос огрел не хуже плети. Не магической. Никакого влияния на присутствующих Хагалар не оказывал, но толпа колыхнулась от него, вновь впечатывая сзади стоящих в стены. Отал едва не поставила защитный купол. Что это было? Она еще раз присмотрелась к Хагалару, еще раз просканировала. Если бы толпа вокруг не чувствовала одно и то же, она бы подумала на собственное помешательство и галлюцинации. В воздухе витало ощущение опасности: оно связывало языки, заставляло внимать оратору. Хагалар словно стал выше и больше. Он заполнял собой все пространство без всякой магии: это пугало и завораживало.       — Вы помните, о чем мечтает наш несравненный Локи? — насмешливый тон не вязался с жуткой атмосферой, царящей в комнате. Никто не посмел ответить, даже мастера притихли.       — Не помните, — притворно вздохнул Хагалар… Или монстр в его обличии? — Тогда я напомню. Об усовершенствовании Асгарда. Мы сняли большой слой лавовых полей, засыпали почву из Етунхейма, посадили шпинат, и елочки и что же с ними сталось? За ними кто-нибудь следит? Локи требовал наладить электричество как можно скорее. Наш гость-человек приложил все усилия и создал проект. Он осуществлён? А гидроэлектростанцию мы разве построили? Хотя бы приступили к строительству? Добыли из Мидгарда нужные материалы? Что там выросло в наших теплицах? Как обстоят дела с новыми посевными культурами? Нашли ли мы хоть где-то в Асгарде плодородные почвы — помните, хотели разослать птиц с письмами по всем хуторам, особенно дальним, чтобы нам прислали образцы почв? Как проходит подготовка в школы и институты Мидгарда? Впрочем, да, она идет, я часто встречаю нашего учителя из мира людей — на занятия к нему ходят, только вот эффективны ли они? Установлены ли сроки обучения? Составлены ли новые учебные программы для образования не парного, а коллективного? Как продвигается идея создания гомункулов? Что с новыми террактами на территории Мидгарда? О первых успехах я помню, потом затишье. Недавно к нам пришли жители с ближних и дальних хуторов, чтобы перенять наши технологии. Но что-то, смотрю, они так ничего к себе и не забрали, а просто у нас остались, переименовались и забыли о собственных семьях. Боеголовки со дна моря-океана мы подняли и даже сюда доставили. А вы подумали о том, что если они чисто случайно взорвутся, то погибнет весь Асгард? Вы же их зачем привезли? Чтобы починить и сделать оружием против Мидгарда. Но кто их чинит? Очень надеюсь, что никто, а не пленные люди, которые счастливы будут подорвать всех. У нас есть постоянный проход в квартиру, кажется, Ингвара, в Мидгарде, где есть электричество. А что мы к нему подключили? Пару холодильников, пару компьютеров и все? Кажется, динамо-машину одному фелагу собрать-таки удалось еще полгода назад, но почему тогда у нас не проведено никуда электричество? И снова вспомним о зеленом человеке, павшем в Бездну: он же отладил отопление, я точно помню… Почему оно еще не проведено во все дома? Тот же вопрос к водопроводу — проект человека точно существовал, но не был доведен до конца. Вот единственное, про что мне не хочется спросить, это про скот, который мы спасли с затонувшего острова. Я своими глазами вижу, как крестьяне заботятся о наших новых животных, как ухаживают за ними. Думаю, и приплод будет. Скажите мне, мои милые, почему у меня нет вопросов только по одному пункту из множества? И то я перечислил не все, а только то, что сходу вспомнил.       Каждое слово Хагалара резало ножом по сердцу. Отал ощущала самую настоящую физическую боль: разболелась голова, в висках стучало, кажется, поднялось давление. Ей хотелось прямо сейчас побежать и осуществить все проекты разом, только бы вкрадчивый голос прекратил резать ее изнутри, перечисляя чужие ошибки. А еще хотелось крикнуть: какого етуна Хагалар ведет себя как царь поселения? Но язык не поворачивался. Да и Вождь прав. Отал сама работала на паре перечисленных направлений. И вроде как работала хорошо, но не очень представляла, зачем и что делает, да и переговоры с другими мирами и восхождение Локи на престол Асгарда нарушили все планы. Промышленная революция осталась в прошлом. То Тор постоянно мелькал в поселении, мешая одним своим присутствием, то все отвлеклись на человека, а совместные действия, продуманная работа — не бывало ее никогда в поселении. Каждый фелаг занимался своей, часто несвязанной ни с чем задачей. Вон недавно все увлеклись электричеством, а потом также дружно забросили. И со станком печатным что-то было. Отал не помнила, достроили его или нет.        — Мы высадили саженцы нового леса, растут плодовые культуры в теплицах, — вперед вышел мастер крестьян — единственный, о ком Хагалар сказал хоть что-то хорошее. Отал, стоявшая в толпе, не разобрала, вышел ли он добровольно или его буквально вытолкнули под ноги Вождю.       — Хорошо, — кивнул маг чуть более приветливо. — Я сам осмотрю все наши начинания. Мы слишком увлеклись восхождением Локи на трон Асгарда, однако главное — не это, а модернизация нашего мира. О ней нельзя забывать, иначе ничто не имеет смысла. Мы посадим Локи на трон голодного оборванного мира, а это ли то, чего от нас ждут? Мы должны стать благодетелями Асгарда — только так мы вернемся к обычной жизни. Да что там к обычной жизни — мы станем самыми уважаемыми асами во всем Асгарде.       Такая речь должна была вдохновить толпу на подвиги, но Отал не заметила, чтобы хоть кто-то вдохновился. Скорее все хотели побыстрее уйти, освободиться от сковывающего души ужаса, вдохнуть летних воздух полной грудью.       Хагалар, наконец, отошел от окна. Толпа снова отпрянула назад, но в этот раз задние ряды спокойно вышли на улицу. Отал попыталась быстрее протиснуться на свежий воздух, и ей в конце концов удалось. Словно невидимая стена, мешавшая сбежать, неожиданно пала. Все пленники стремились покинуть проклятый дом. В нем вынуждено остались только мастера — после недолгого обсуждения они в сопровождении Хагалара отправились то ли в теплицы, то ли на поле с украденной землей. Отал с трудом подавила желание сесть на камни и отдышаться, а многие сели, в основном, женщины. Никто не обсуждал произошедшее, асы лишь затравлено смотрели друг на друга, кивали, подмигивали и чувствовали себя освобожденными. Отал еще раз просканировала удаляющегося Хагалара. Она могла поклясться, что аура принадлежит ему, но она черна как безлунная ночь.       Эти вести она и принесла ожидавшим ее Раиду и Беркане.        — Мне трудно сказать что-то определенное. Он сильно изменился, но это он, — она прикрыла глаза, стараясь воспроизвести собственные ощущения. — Сущность, вроде как, его, но аура совсем другая, sie ist dunkel.       — Как такое возможно? — тихо спросила Беркана, нервно теребившая оборки платья.        — Сама не понимаю, — вынуждено признала Отал. — Но что-то с ним не так. Беркана, попробуй пообщаться с ним. У вас ведь близкие отношения        — Я? — Дочь Одина в испуге прижала руки к груди, хотя Отал не видела причин для страха. Хагалар всегда относился к Беркане с огромным теплом и сочувствием, как к дочке или внучке. Да, может, она и была его внебрачной дочерью, кто знает. Только ей Хагалар расскажет, что с ним случилось, никому больше.       — Ты же его протеже. Dich liebt er, — миролюбиво добавила Отал. Она устала так, словно таскала на плечах огромные камни или несколько часов сдерживала сильную магическую атаку. Раиду тоже едва держался на ногах — не прошла для него бесследно поездка во дворец: хоть тюрьма там и золотая, а все же тюрьма.        — Любит, — пробормотала Беркана и неожиданно выпалила: — Я боюсь, он меня убьет!        — Не убьёт, я буду неподалёку, — обещала Отал.       — Я тоже, — подал голос Раиду — необычайно тихий и поэтому сносный. — Иди к нему. Это же твой чуть ли не отец, вот и узнай, в чем дело, давай!       Раиду давил на жертву не хуже Хагалара. Несчастная Беркана не могла сопротивляться такому напору: она сдалась, опустила голову и побрела туда, куда ей указала Отал. Выглядела так, будто плетется на собственную казнь. Чернобурая сравнила ощущения от Раиду и Хагалара. Раиду всегда разговаривает одинаково: невежливо, яростно, истерично. С ним стараются не спорить, потому что он легко переходит от перебранки к драке. Он, безусловно, опасен для обычных асов, но не внушает дикий ужас, максимум — чувство неловкости и дискомфорта. Это и близко не сравнится с парализующим страхом, что она испытывала сегодня с Хагаларом. Будь то магия — все было бы понятно, и она бы защитилась от давления и других бы защитила. Да и не принято в поселении использовать магию внушения… Магию внушения? Да ведь Хагалар ею не владеет, он боевой маг! В любом случе это была не она: поселение переполнено волшебной силой, но Отал, ученица Хагалара, почувствовала бы любой, даже самый незначительный поток, направленный в ее сторону. В помещении было не меньше сорока асов, если не все шестьдесят — поток магии, требующийся для контроля такого количества живых существ, почувствовал бы даже едва знакомый с волшебством ребенок. Что-то было не так, определенно, не так. Однако демоны, выпивающие душу и оставляющие пустую оболочку, меняют магический фон и ауру. Аура и правда изменилась, стала темной, словно Хагалар был дико зол на всех. Только вот Отал не раз видела учителя в гневе — его аура серела, а не чернела, да и он никогда не шутил и ни на кого не поднимал руку, а сейчас она была уверена, что он ударит, если хоть кто-то посмеет сказать ему слово поперек… Вокруг одни вопросы и никаких ответов.