***
Веки Сайнаары распахнулись от пронзающего шепота. Девушка громко и тяжело дышала, пытаясь унять сердцебиение. — Тише, это всего лишь кошмар, — успокаивающе шептала Маир, гладя Хаан по голове. — Все хорошо. Все уже хорошо. Ты проснулась. Сайнаара вцепилась в воротник пижамы Уайт и потянула к себе, заставляя взглянуть на нее, не в силах остановить свою панику. На нее смотрели перепуганные ярко золотые глаза. Перепуганные и живые. Хаан нервно рассмеялась, глотая ртом воздух, и отпустила воротник. Брюнетка схватилась за голову. Дикий гогот раздирал ее изнутри. — Живая, — сквозь смех и слезы промямлила Сайнаара. — Живая… Маир снова притянула ее к себе. Хаан часто дышала, в голове было столько беспорядочных мыслей, но рассудок наконец победил, и пульс начал приходить в норму. Сон. Это был кошмар. Все в порядке. Маир жива и здорова. — Где я? — пробубнила Сайнаара, неуклюже вытирая слезы. — У меня в комнате, — ответила Маир, чей голос казался невероятно слабым и уставшим, будто все это время девушка не смыкала глаз. — Шон ушел к себе, когда мы удостоверились, что ты спишь… Сайнаара поняла, что находится на кровати Маир только сейчас, когда увидела очертания затухающего камина. На диване перед ним неряшливо валялся плед и какая-то книга, будто их наспех бросили. Маир спала на диване, уступив ей кровать? Хаан перевела взгляд на Уайт и увидела у той темные круги под глазами. Нет, она не спала. — Чт… Что произошло? — прохрипела Сайнаара и тут же согнулась пополам от холода в груди. Черт. Рука Маир скользнула по спине в успокаивающем жесте. — У тебя были судороги, а потом ты уснула, — ответила Уайт, аккуратно проводя пальцами вдоль позвоночника. — Мы с Шоном перенесли тебя на кровать… Что тебе снилось? Ты так громко кричала. Сайнаара отпустила футболку и разогнулась, почувствовав знакомое тепло. Ей хотелось отвлечься, убрать этот лед из сердца, но она не могла. Он больше не уходил и не зависел от эмоций. — Это все из-за меня, да? — прошептала Хаан почти беззвучно. — О чем ты? — пальцы замерли на спине, и теперь Маир обеспокоенно смотрела в карие глаза. — Из-за того, что я преклонила колено? Теперь мне придется замерзнуть до смерти… — Нет, — твердо перебила Уайт. — Это все из-за моего деда. Мамона сказала, что старик знал подробности клятвы, но не остановил тебя. Ты ни в чем не виновата. — Но как же, — всхлипнула Сайнаара. — И ты не замерзнешь до смерти. — Почему ты так уверена? Маир медлила. Она поднялась с кровати и подошла к дивану, аккуратно подбирая с пола книгу. Видимо, она ее читала, а потом выбросила, когда Хаан начала кричать во сне. Уайт повернулась к ней лицом, нервно постукивая ногтями по твердой обложке. — Со мной тоже говорила Мамона, — взвешивая каждое слово, отозвалась Маир. — Что она? Зачем? — задохнулась Сайнаара, но замолчала, увидев поднятую ладонь Уайт. — Она заговорила со мной, когда потеряла связь с тобой. Боюсь, мы слишком поздно узнали о твоей клятве, и у меня нет времени снять ее… Сайнаара, ты должна признать кого-нибудь из Уайтов своей Владычицей или Владыкой… — Но… — У меня было время все тщательно обдумать, — снова перебила Маир, показывая на книгу в руке. — Это родословное древо Уайтов. Оказывается, моя прабабушка все еще жива, хотя и не может двигаться самостоятельно… Ее дни сочтены, поэтому это идеальный вариант, если только… — Если что? — Сайнаара криво встала с кровати и подошла ближе к камину. — Если только ты не хочешь признать меня, — в золотых глазах мелькнула уязвимость, плечи напряглись. Хаан сделала шаг навстречу Уайт, внимательно изучая ее лицо в попытках найти подвох. От нового приступа холода она сжала футболку и оскалилась. Черт. — Я не могу так с тобой поступить, — прошептала Сайнаара, когда боль отступила. — Но я не против… — Только не с тобой! — воскликнула Хаан, выпуская облако пара изо рта. — Не после того, что ты рассказала о Хугине и вашей связи. — Это не то же самое, — поспешно ответила Маир. — Мамона пояснила подробности клятвы. Мы не будем чувствовать состояние друг друга, как с Хугином. Это безопасно. — Я не знаю, — пробубнила Хаан, вспоминая слова Мамоны: лишь откроется возможность использовать проклятия, без незаконного вмешательства. — Я все еще не… Зачем тебе это? Почему ты хочешь, чтобы я тебя признала? Веки Уайт дрогнули. Она долго сомневалась, будто не могла решить, что ответить, но Сайнааре было плевать. Она будет ждать столь долго, сколько потребуется. — Потому что так я точно буду уверена, что никто не использует на тебе проклятие, — как-то отстраненно ответила Маир. — Я никогда не произнесу его, если ты сама не попросишь. Это была ложь? Полуправда? Сайнаара отвела взгляд и уселась перед потухшим камином. Угольки едва тлели, завораживая. Красиво и ужасающе, будто вкрапления лавы посреди обсидиана. Хаан тяжело вздохнула. Это слишком сложный шаг. Она так долго поступала опрометчиво, каждый раз проклиная себя за то, что не слушала мать, игнорировала предупреждения и все время действовала сгоряча. Когда стоишь на краю гибели, невольно начинаешь переосмысливать свою жизнь. Маир всегда была слишком осторожной и внимательной к деталям. Всегда взвешивала каждое слово и редко позволяла себе необдуманные поступки. Пора бы и Хаан научиться этому. — Мне нужно подумать, — произнесла Сайнаара, дергаясь от своих же слов. — На всякий случай расскажи о своей прабабушке. Хаан нехотя повернула голову к подруге, боясь увидеть на ее лице раздражение или разочарование, но удивилась. Губы Маир мягко растянулись в улыбке, пока она наблюдала за Хаан. «Вот же я дура… Это же Маир, конечно, она понимает, что такое «подумать», идиотина!» — Ее зовут Сибилла Уайт, — она начала рассказ, попутно усаживаясь на диван. — Престарелая женщина сейчас находится в больнице под строгим наблюдением Ораторов. Самостоятельно она не может ничего: ни есть, ни говорить, ни двигаться. Поэтому это самый безобидный вариант. — Почему же ты предлагаешь свою кандидатуру? — прохрипела Сайнаара, безотрывно наблюдая за тем, как медленно восходит солнце за окном. — Бабуля, кажется, тот еще овощ… — Потому что я эгоистка, — Маир как-то странно улыбнулась и погрузилась в книгу. — А еще я не доверяю старшим Уайтам, они всегда были хитрыми. Отчего-то щеки залились румянцем. Хаан мысленно благодарила полумрак комнаты, скрывающий её смущение от беловолосой девушки. — Сибилла, Хугин… забавно, — пропела Хаан, криво ухмыляясь. Почему-то вдруг стало так тепло. — Прости? — Уайт вопросительно изогнула бровь, откидываясь на диване. — Замысловатые имена, интересные… — Всего-то традиция, — просто пожала плечами Маир, безотрывно наблюдая за Хаан. — Уайты не только хитрые, но и любят выпендриваться, везде демонстрируя превосходство. Это грубо и выглядит жалко… — И все же, это интересно. У тебя очень красивое имя, Маир, — Сайнаара медленно встала с пола и направилась к выходу. — Мне надо привести себя в порядок… Спасибо тебе за все. — Не стоит, я всегда рада помочь, — тихо произнесла Уайт, смущенная комплиментом. — Еще Шон хотел с тобой поговорить. Думаю, он спит в холле… Он тебе расскажет подробности плана. Хаан уже открыла дверь, но остановилась в проеме. — Вы помирились? — Можно и так сказать, — как-то странно ответила Маир, снова уткнувшись в книгу. Тут явно что-то не так. — Шон понял меня в меру своих возможностей… — О чем ты говоришь? — Хаан безрезультатно пыталась вытянуть информацию из человека, из которого это сделать было практически невозможно. — Маир? — Мы помирились, Сайнаара, — успокоила Уайт, мягко улыбаясь. — Не волнуйся. Встретимся вечером, я немного сонная… — Да, конечно! — встрепенулась Хаан, ругая себя за невоспитанность. — До встречи… Сайнаара закрыла дверь и поспешила покинуть крыло Владык. «Черт, Хаан, как грубо с твоей стороны! Она же совсем не спала из-за тебя, а ты со своими расспросами…» — сыпала проклятиями Сайнаара, влетая в спальню Защитниц. — «Ничего, крысеныш будет сговорчивее…» К счастью, сегодня был выходной, и соседки по комнате крепко спали. Никто не допытывался до Хаан, где же она пропадала всю ночь. Сайнаара схватила полотенце и поплелась в ванную. Горячая вода лишней не будет. Хватит с нее холода.***
Сайнаара долго валялась на кровати, не зная, как ей поступить. Прабабуля Уайт была не самым плохим вариантом. Едва ли она поймет, что у нее появилась вассалка, но Маир… То, как она на нее смотрела, как замирало собственное сердце… Черт, почему все так сложно? Выбор лежал между эгоизмом и холодным расчетом. Взвешивать все «за» и «против» оказалось невероятно тяжело. Внутренний голос твердил признать Сибиллу, но сама Хаан тянулась к юной Уайт. Возможность использовать проклятия или повесить клятву на умирающую женщину, своеобразно освободив себя от нее? Как там сказала Маир? «Эгоистка»? И что же это, черт возьми, значит? Она хотела властвовать или сама тянулась к запретным проклятиям книги Анафемы? Может, она хотела быть ближе к ней?«Признай меня, Сайнаара!»
Этот ее порыв. Крик все еще стоял в ушах. Она сказала, что ничего не помнит, но слукавила. Отчаянный вопль все еще резал ледяное сердце. «Но как же поступить мне?» — Хаан сокрушенно развела руки по одеялу. — «Чего хочу я? И как будет правильно?» Ответ был на ладони. Она все еще не хотела связывать себя малоизвестной клятвой с Маир, угрожая поставить подругу в неудобное положение. Боялась стать зависимой, ведь звания «хозяйка» и «вассал» звучали, прямо сказать, хреново. С другой стороны, эти же слова относились к проклятиям. Маир всего-то смогла бы накладывать их на Сайнаару и снимать, ничего же страшного. Ничего же? Сибилла Уайт слаба и немощна. Она не может ничего без помощи посторонних. Клятва будет легко произнесена и забыта, словно ее и не было никогда. Никакого риска, никаких обязательств. И снова эти уязвимые глаза. Черт бы побрал это золото. И почему она так смотрела? «Потому что я эгоистка». Нет, за этим скрывалось что-то еще. Нечто большее. Нет, Хаан просто показалось. Она слишком влюблена в Маир и не может мыслить здраво. «Влюблена?» — Сайнаара застыла, широко раскрытыми глазами уставившись в потолок спальни, в груди снова заныло. — «Конечно… Дура Хаан. Именно поэтому и нельзя быть эгоисткой.» Конечно, влюблена. То, как Сайнаара берегла ее, как бежала за ней в угодья, как прижимала к груди, угрожая себе попасть под волну неконтролируемого всплеска магии… Как становилось легче, когда смотрела в золотые глаза. Как самой хотелось хохотать, когда слышала мелодичный смех. И как замирала от руки, аккуратно прикрывающей улыбающиеся алые губы. Сайнаара решительно вскочила с кровати. Она выберет Сибиллу. Нельзя подвергать опасности Маир. Даже потенциальной. Этот жуткий сон все еще не отпустил ее: мертвые глаза и хруст шеи. Нельзя быть такой зависимой и привязывать к себе человека. Хаан не верила словам Алчности. Клятва — магический контракт, который не может протекать незаметно для обеих сторон. — Мамона, — прошептала Сайнаара и сразу почувствовала жар, резко обдавший лицо. Демоница будто ждала ее. — Расскажи мне о ритуале.***
Вечерело. Шон и Сайнаара закончили все приготовления к празднику. Маир еще ночью предусмотрительно дала Кортесу все указания: никаких юбок, каблуков и шумных украшений. Она будто заранее знала, что ей придется спать весь день, а Шону — ввести в курс дела Хаан. Сейчас же друзья вдвоем сидели на диване в холле. Хаан остановила выбор на черном костюме без пиджака, ограничившись коричневым жилетом поверх рубашки. Волосы она решила долго не укладывать и просто забрала гриву в хвост. Шон не смог отказаться от парадного вида: темно-зеленый камзол, расшитый серебром; на груди гордо красовался герб; такие же зеленые брюки и черные туфли; в одном ухе забавно висела серьга с изумрудом. Модник. Позер. Выпендрежник. — Очень жаль, я так хотел повесить пару цепей, — сокрушался Шон, пока они ждали Маир. — Я бы не отказался от пары цацок. Чего ржешь?! Да, я люблю безделушки. — Перед кем ты так выделываешься? — хихикала Сайнаара, попутно поправляя криво прикрепленный к жилету герб. — А ты думаешь, зануда будет сдерживать себя? Я не хочу меркнуть на ее фоне, — с обидой произнес Шон, дуя по привычке губы. — Она точно захочет покрасоваться перед тобой. Щеки предательски покраснели, хотя это было уже обычным состоянием. — Да почему сразу передо мной-то… — Ах, эти безнадежно влюбленные глазки безотрывно наблюдают за тобой, — издевательски пропел Шон, подражая манере Маир. Вышло отвратительно. — Мне даже неловко, когда вы… Сайнаара злобно пнула Шона, не давая ему закончить свою язвительную тираду. — Замолчи, крысеныш. — Да ладно, я ж только начал… Хаан взвыла, пряча горящее лицо в ладонях. Влюбленные глазки. Она старалась не думать о них. Нет. Ночью она принесет клятву Сибилле. — Хватит уже! Лицо Шона вдруг стало серьезным, будто он прочел мысли подруги. — Ты хочешь признать хозяйкой бабульку, да? — Чт-что… как ты? — Хаан чуть не задохнулась. — Ты слишком очевидна, дорогуша. И слишком, как бы это сказать по-умному… — А ты умеешь? — …правильная, — саркастично закончил Шон, показав язык. — Ты не думаешь, что слишком долго отталкиваешь зануду? Хаан открыла рот. Никого она не отталкивала. — Муха залетит, банши, не переусердствуй, — Шон вскинул руку, смахивая невидимую соринку. Самодовольный болван. — Вы обе хотите одного, только вот зануда это признала, а ты до сих пор нет. — Ты это о чем сейчас? — прохрипела Сайнаара, почувствовав очередной укол льда. — Она чуть с ума не сошла, когда ты брыкалась в этих своих конвульсиях. Проклятие расползалось по груди. Вокруг стало холодно. Слишком сложное решение. — Я… рада, что вы помирились, — выдавила Сайнаара в попытках сменить тему. — Еще бы, — пропел Шон, переводя взгляд на лестницу. — Я увидел чувствительную сторону зануды и решил дать ей второй шанс. Хаан затаила дыхание. Она так сильно переживала за Сайнаару. Наверняка плакала. Стыдно. Как же стыдно заставлять Маир переживать такое сразу после новости о предательстве брата. «Нет, остановись. Это не твоя вина. Тут вообще никто не виноват», — Хаан вдруг разозлилась, схватившись за ткань жилета. — «Если будешь переживать, то снова обледенеешь. Надо дожить до ночи, и все закончится.» — Сайнаара, все в порядке? — на спину легла холодная ладонь. Хаан вздрогнула и обернулась, чуть не потеряв челюсть от вида Маир в строгом белоснежном костюме с алыми вставками на воротнике пиджака. Сайнаара невольно залюбовалась тем, как из аккуратной высокой прически спереди свисали бело-золотые пряди. — Замечательно выглядишь, — мягко прокомментировала Маир, и ее щеки слегка покрылись румянцем. — Т-ты тоже, — Хаан тяжело сглотнула. — Ты великолепна… — Спасибо, — еще больше смутилась Уайт. — «Мы должны быть неприметными», — язвительно перебил Шон, растягиваясь на диване. — Зануда, ты маленькая лгунья! Маир вздохнула и сложила руки на груди. Она выглядела отдохнувшей, и ее лицо снова приняло прежнее насмешливое выражение, а губы привычно изогнулись в надменной улыбке. — Ты предлагаешь мне отказаться от цветов семьи, — медленно произнесла Уайт, улыбаясь все шире, — когда сам похож на новогоднюю елку? Шон громко ахнул, изображая обморок. Сайнаара не удержалась от смешка и сразу поморщилась от болезненно сокращающихся легких. — Ваша Светлость изволит хамить! Я же говорил, что зануда будет выпендриваться! Маир закатила глаза и направилась к выходу, попутно давая подзатыльник распластавшемуся на диване Шону. — Эй, — воскликнул Кортес, судорожно проверяя целостность прически. — Я целый час укладывал волосы! — Да, я уже заметила, — рассмеялась Маир, изящно взмахнув рукой. — Лак на ладони остался. Друзья под икающий хохот Шона покинули общежитие.***
В актовом зале было столько людей, что разглядеть среди них Хугина оказалось сложной задачей. Маир была уверена, что он придет в семейной цветовой гамме, как и она, поэтому увидеть белый силуэт должно быть просто. Только вот плотность толпы оставляла желать лучшего. — С чего ты взяла, что он придет? — пробубнила Сайнаара, высматривая белый костюм. — Может, он сразу пойдет заканчивать свои грязные делишки? Маир выглядела спокойной, с прищуром разглядывая людей. — Если Уайт не появится на празднике, то это заметят все, — просто ответила Маир, предлагая Хаан пройти вглубь зала. — Я проверю по периметру, — откликнулся Шон и ушел вдоль стены. Сайнаара приняла приглашение, взяв под локоть Маир, и прошла вперед, аккуратно отодвигая людей в сторону, не обращая внимания на недовольные лица. Празднование уже началось. В зале вовсю играла задорная музыка: скрипка с виолончелью красиво мешались с барабанами и гитарой. Начались приготовленные профессорами забавы: группа студентов метала в мишени на стене игрушечные копья; кто-то устроил танцевальный поединок пять на пять. С другой стороны находились столы с угощениями и напитками. Какая-то особенно смелая старшекурсница за массивной спиной Коллинз подливала в пунш алкоголь. Ни намека на белое пятно Уайта. Студенты здоровались с Маир, кто-то с факультета Иерархов кланялся, на что девушка сдержанно улыбалась. Напряжение вокруг нее было почти осязаемым. Сайнаара помнила, как подруга относится к излишнему вниманию. Внутри неприятно сжался ком льда. «Не думай об этом. Думай о рыжем ублюдке.» — Его нигде нет, — буркнула Хаан, когда очередной студент презрительно фыркнул в ее сторону. — Значит, скоро появится, — прошептала помрачневшая Маир. — Пойдем. Мне надо выпить. — А ты… — Не волнуйся, — отмахнулась Уайт. — Я совершеннолетняя большая девочка и умею пить. Сайнаара густо покраснела. Она знала, что Маир на пару месяцев старше нее, но сейчас девушка выглядела такой серьезной и напряженной… — Я не об этом, — оправдывалась Сайнаара, от волнения потирая шею. — Я хотела спросить, в порядке ли ты? — Да, я в полном порядке, — злобно прошипела Маир после очередного поклона в свой адрес. — Полнее не бывает. Через полчаса Маир стояла с пустым бокалом из-под пунша в руках и сверлила взглядом толпу. Они нашли идеальное место для обзора, где было видно добрую часть присутствующих. Это напомнило их первый вечер в школе, когда они вдвоем стояли в этом же зале, едва познакомившись, и высматривали, удивительно, тоже Хугина. Хаан невольно усмехнулась нахлынувшим воспоминаниям. — Подумала о чем-то интересном? — спросила Маир, не отводя сосредоточенный взгляд от толпы. — О невероятно великолепном, — загадочно протянула Сайнаара и захихикала, когда встретилась с Уайт взглядом. Озадаченность на лице Маир сменилась пониманием, и девушка тихо рассмеялась. — Мисс Хаан, Вы вгоняете меня в краску. Улыбка Сайнаары стала шире. На какой-то момент Защитница даже забыла, зачем они сюда пришли. Какой-то особенно опьяневший студент споткнулся о свои ноги и упал прямо перед лицом Коллинз. — Вот черт, — заулыбалась Маир, пряча бокал за спиной. — Этот дурак выдаст всех с потрохами. Коллинз за шкирку подняла парня с пола и начала что-то кричать ему в ухо, тряся пальцем перед носом. Хаан с ужасом наблюдала, как профессорка наклоняется над пуншем, как страшное осознание приходит ей в голову, как краснеет ее лицо. — Сейчас будет «бум», — мечтательно пропела Маир, растягивая алые губы в коварной усмешке. — Как Вы посмели?! — сквозь ударную музыку прогремела Коллинз, принимая сердитую боевую стойку. — Кто еще пил это?! Кто?! Найду каждого и четвертую! Негодники! Невоспитанные сорванцы! Нарушители священного порядка! Позор вам всем! Останетесь после уроков на отработку до конца года! Маир громко рассмеялась, пока Хаан хваталась за живот от злорадного гогота. Неустрашимая миссис Коллинз носилась от студента к студенту, обнюхивая каждого, и ни на секунду не переставала ругаться. К девушкам присоединился Шон. Парень выглядел взволнованнее обычного. — Я нашел его, — Кортес указал в дальний угол зала, где в толпе мелькнуло белое пятно. — Он просто собрал вокруг себя зевак и теперь болтает с ними, весь из себя такой петух… Маир, кажется, развеселилась еще больше. Наверное, это была ее защитная реакция, хотя, возможно, и алкоголь. Хаан точно не знала, но была благодарна невозмутимости Уайт. «Потому что у меня поджилки трясутся» — про себя буркнула Сайнаара, наблюдая схожее поведение у Шона. Кто-то в их компании должен быть спокоен. — Превосходно, — задорно протянула Маир, заставив Шона подозрительно сощуриться. — Проследим за подонком. Маир двинулась в центр толпы, в такт музыке покачивая бокалом в руке. Какой-то студент поклонился ей, на что Маир сунула ему в руку несчастный бокал и пошла дальше, непринужденно пританцовывая. — Чего это с ней? — буркнул опешивший Шон. — Зануда сейчас какая-то совсем не занудная… Сайнаара скептически изогнула бровь и недвусмысленно зыркнула на друга. Кортес, кажется, понял и театрально схватился за сердце. — Я в шоке! Ее-Светлость-любимица-профессоров знает, что такое алкоголь? Коллинз хватит удар… — Не смей, — Хаан ткнула Шона под ребра и последовала за расслабленно пританцовывающей Маир. — Хоть кому-то скажешь, и я лично задушу тебя во сне. — Вы уже и говорите одинаково! — сокрушался Кортес. — Банши, где моя банши?! — Хорошо, я запищу тебя до смерти, — продолжила язвить Сайнаара. — Так пойдет? — Вот это уже больше на тебя похоже, — заикал Шон. — А пунш еще остался? Я бы тоже хлебнул… — Боюсь, Коллинз уже сама его вылакала, — весело отозвалась Маир, качая головой в такт барабанам. — Предательницы! И даже знак не подали! — Я тоже не пила, крысеныш, — успокоила Сайнаара, криво ухмыляясь. — Если тебя это утешит. — Коварные женщины! Я разбит и расстроен! Маир легко танцевала в толпе, изредка бросая беглый взгляд в сторону Хугина. Тот только болтал со студентами, которые жадно впитывали каждое слово надменного ублюдка. Подозрительно. — Скоро полночь, — недовольно буркнула Хаан. — Почему он ничего не делает? — Понятия не имею, — также весело отозвалась Маир, утягивая Сайнаару в танец. — Я могла и ошибаться. Шон невольно начал дергать головой. Приставучая мелодия. Его брови вмиг сдвинулись, и теперь Кортес подозрительно осматривал расслабленное лицо Маир. — И ты даже не расстроена? — с неподдельным удивлением спросил Шон. — Ты? Зубрила и заучка не плачется об ошибке? — Страшно подумать, кем ты меня считаешь, Кортес, — сквозь смех ответила Маир и изобразила обиду. — Занудой! Я думал, ты знаешь. Сайнаара громко загоготала, запрокидывая голову. Уайт подхватила ее за талию и закружила. — У Вас прекрасный смех, мисс Хаан, — игриво протянула Маир, заставляя брюнетку густо покраснеть. Шон решил сильно не выделяться, отошел немного в сторону и присоединился к какой-то студентке, уводя ее в быстрый танец. В груди разрастался холод. Скоро. Почти полночь, еще чуть-чуть. — Вы слишком милы, мисс Уайт, — смущенно ответила Сайнаара, не решаясь посмотреть в глаза напротив. — Я честна, — пожала плечами Маир. Ее голос был расслабленным, но взгляд внимательно метался в сторону компании Хугина. — Вы обдумали мое предложение, мисс Хаан? Будто в ответ Сайнаара почувствовала треск льда в груди. Весь день она только об этом и думала, пришла на праздник с твердой уверенностью в правильности своего решения, но сейчас… Поймав на себе такой сосредоточенный и снова уязвимый взгляд Маир, она крошилась. Распадалась на части. — Это противозаконно, мисс Уайт, — прохрипела Сайнаара, отводя взгляд в сторону. — Что именно? — Маир снова закружила девушку, прижимая ближе. От прошлого веселья в голосе не осталось и следа, только теплота и легкое напряжение. — Быть такой сногсшибательной. Щеки Маир резко покраснели, а глаза на секунду метнулись вниз на губы. Уайт крепче сжала руку на талии и вернула взгляд в сторону Хугина. Раздался бой курантов, оповещая присутствующих о наступлении полуночи. Зал взорвался от ликующих возгласов студентов. Все радовались, поздравляли друг друга с Новым годом, а Хаан ощутила знакомый жар во лбу. «Пора, госпожа» — взволнованный голос Мамоны заставил вздрогнуть. Сайнаара медленно сглотнула. Танец не прекращался. Она взглянула на Маир, которая из-под опущенных век наблюдала за действиями близнеца и о чем-то сосредоточенно думала. Хаан не будет менять решение. Она поступает правильно. — Хранимая крыльями Феникса, — тихо прошептала Сайнаара, начиная читать проклятие, — открываю душу Матери Смерти… Маир резко посмотрела в карие глаза, и сердце больно сжалось. Она не будет. Не станет. Она избавит всех от своего глупого поступка. — Пусть услышит меня та, кто владеет небом ночным, — сердце стучало в висках, лед начал отступать. — Я, Защитница Сайнаара Хаан… «Сибилла Уайт. Сибилла Уайт. Сибилла. Уайт.» В золотых глазах, которые безотрывно ловили каждое ее движение, мелькнуло понимание и грусть. Если это правильно, то почему же так больно. «Потому что», — пронеслось в голове, — «я тоже эгоистка.» — Клянусь в верности и признаю хозяйкой, — «к черту их всех», — Владычицу Маир Уайт.