***
— Хочешь? — с ухмылкой поинтересовался Малфой, помахивая бутылкой виски перед носом Гермионы. — Нет, спасибо, — она сморщила свой очаровательный носик в негодовании, глядя на парня с подозрением. — И по какому поводу праздник? — решилась спросить Грейнджер, видя, что Драко не в себе. — У меня всегда праздник, — с улыбкой ответил он, плюхаясь на диван. — А ещё я мастерски умею портить всем жизнь. И только сейчас понял, что человек из меня хреновый. Блондин приложился к бутылке, откидывая голову на спинку. Он сначала радостно, а потом уныло посмотрел в потолок, будто обдумывая что-то малоприятное. Девушка аккуратно присела в кресло, складывая руки на коленях, не зная, как быть. Малфой был уже пьян, когда она спустилась, значит — выпил достаточно. И насколько он опасен в таком состоянии, Гермиона могла лишь гадать. Конечно, она не сомневалась, что Драко точно не станет её бить или что-то в этом роде, но вряд ли он вообще начал пить, потому что у него всё хорошо. И такие моменты не каждый переживает спокойно. Три дня они не общались. Грейнджер была в шоке, но им удавалось не попадаться друг другу на глаза там, где кроме них, не было других людей. Наверное, они с Драко просто подключили способности к маскировке, чтобы точно не встретиться. Как ни странно, им это удалось с блеском. И сейчас Малфой сидит в гостиной, не боясь встретиться с ней, и пьёт. Внаглую. И, кажется, давно. Гермиона хотела бы обрадоваться тому, что парню не всё равно на свои поступки и слова, но обстоятельства не располагали. Она больше не знала, чего желала на самом деле. Возможно, ей стоило согласиться на то экстравагантное предложение в душе, но, если и спать с человеком, то только по своему желанию. И пускай это кому-то покажется скучным и излишне правильным, но Грейнджер хотела, чтобы их возможный секс с Малфоем, хоть что-то значил для него. А не так, что они перепихнулись и забыли друг друга, как страшный сон. Драко ей нравился, и она считала, что такое желание вполне приемлемо. Оно осуществимо. Но между ними было столько непоняток, столько недопонимания, столько вражды в прошлом, что в настоящем времени было трудно переступить через всё и позволить себе просто чувствовать. И, кажется, именно такая проблема и возникла сейчас перед Малфоем, раз он нашёл подругу в бутылке. — Что случилось? — она нахмурилась, не осмеливаясь забрать у него источник вдохновения. Гермиона закинула ногу на ногу и сложила руки на подлокотнике, укладывая на них голову. Она разглядывала парня, пока он пытался собраться с мыслями. Драко был красив. Очень красив. Тем, что в первую очередь следил за собой и оставался джентльменом в любой ситуации. Воспитание для Грейнджер, на удивление, играло, как оказалось, большую роль в восприятии человека. Слизеринец не был глуп, что только пополняло личный список девушки по количеству плюсов парня. Он знал себе цену. Умел слушать. Говорить по существу. И, наверное, был идеалом Гермионы. Смешно, что именно Малфой воспроизводил в себе все те качества, которые она так ценила в людях. Видимо, это всё насмешка судьбы. — Мне стыдно и паршиво, — ответил парень, не поднимая на неё глаз. — Почему-то, когда мне хреново, в голове как специально появляются воспоминания, где я причиняю людям боль. Я не хочу думать об этом, но… ничего не получается. — Ты винишь себя, наказываешь, — прошептала она, сочувственно поджимая губы. — Почему ты не убил Дамблдора? — неожиданно даже для самой себя спросила девушка, моргнув от удивления. Она постаралась не паниковать, потому что такой личный и провокационный вопрос мог задеть кого угодно. Особенно Малфоя. Драко свёл брови на переносице, делая глоток обжигающего пойла, немного скривившись. Он провёл ладонью по подбородку, смотря в никуда. — Я смотрел на него и видел самого себя, — тихо произнёс он, наконец-то взглянув на оцепеневшую гриффиндорку. — Он боялся точно так же. Только… не за себя, а, наверное, за всех. Не знаю, — Драко потёр лоб, напрягаясь. — Я никогда не хотел его убивать. Даже в начале года, когда заставлял себя его ненавидеть. Когда пытался обозлиться на него, считая виноватым. Но ничего не вышло. Я помню, как он едва стоял на ногах… Малфой замер, окунаясь в воспоминания. По всей видимости, не самые приятные. Он был похож на истукана, только в правой руке была бутылка. — Было страшно подниматься на Астрономическую башню, понимая, что ты должен сделать. Словно… шаг, и потом лишь пропасть. Я… рука с палочкой дрожала. Но мне казалось, что всё под контролем. Что я смогу. Гермиона закусила губу, чтобы хоть как-то заставить себя сидеть на одном месте. Она хотела сорваться и обнять Драко. Конечно, девушка осознавала, что вряд ли он оценит её порыв, если не оскорбится её чёртовой жалостью. Но это было сочувствие. Разные вещи. — Я знал, что мне нужно убить его. Знал, что отцу нужна помощь, а матери — защита, но всё равно… не смог, — прорычал парень, злясь на себя. Он сделал ещё один глоток, не давая себе начать всё крушить из-за ярости на своё прошлое. — Дай сюда, — выдохнула Грейнджер, протягивая руку за бутылкой, надеясь, что не пожалеет о своём решении. — С чего это? — хмыкнул Драко, вскидывая брови. Он пробирающе смотрел на неё, немного прищурив глаза. — Ты же не хотела. — А вот перехотела, — фыркнула гриффиндорка, приподнимаясь и выхватывая из ладони парня напиток, делая первый глоток. Гермиона скривилась, закашлявшись. Всё горло горело, и слёзы выступили на глазах. — Господи! — простонала она, обмахивая лицо руками, пытаясь его остудить. — Кто же так пьёт, дурья голова? — рассмеялся Малфой, протягивая ей плитку шоколада.— Съешь, станет легче. Его слова напомнили о любимом преподавателе и добром друге, от чего Грейнджер шмыгнула носом, надеясь, что слёзы от крепости напитка скроют горе утраты и уныние. Она развернула лакомство и стала уплетать за обе щеки, так как шоколад всегда был её самой обожаемой сладостью. Драко покачал головой и усмехнулся, наблюдая за девчонкой. — Нужно пить медленнее, тогда не будет так сильно жечь горло, — с видом профессионала проговорил он, наглядно показывая. — Ты меня дуришь! Я видела, как ты делал такие же глотки, как я, но оставался в норме! — возмутилась гриффиндорка, возбуждённо сверкая глазами. — Грейнджер, ну ты и сравнила, — парень закатил глаза. — Я-то, извини меня, настоящий профи, в отличие от правильной девочки, которая впервые попробовала алкоголь. — Я пила алкоголь! — воскликнула она, отмечая, что Малфой стал выглядеть повеселее. Его саркастично приподнятая бровь прямо заявляла, что он видит её насквозь. Гермиона отвернулась, показательно отодвигая от себя оставшийся шоколад. Но через мгновение она обернулась и забрала его себе, подумав, что этому говнюку будет слишком много. — Ну, может такой крепкий не пила… — буркнула девушка себе под нос, но засранец всё равно услышал её признание, расплываясь в самодовольной улыбке. — Тогда я тебя научу, — торжественность в его голосе напугала Грейнджер, потому что она плохо представляла, на что способна будучи в абсолютном неадеквате. — Может, не стоит? — Гермиона неуверенно улыбнулась, призывая к милосердию. — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. — Это маггловская поговорка, — поражённо сказала гриффиндорка, чувствуя, что, кажется, совсем не против того, чтобы Малфой её обучал правильно пить. Боже, даже в мыслях это звучит сказочно. — Так, — Драко хлопнул по бёдрам ладонями, поднимаясь с дивана, подходя к стеллажу с книгами в поисках стаканов. Как только он их нашёл, то вернулся и принялся разливать виски. — Главное, не пить так, чтобы тебе потом стало плохо. Сначала нужно привыкнуть ко вкусу, затем можно увеличивать дозу. Если ты начнёшь сразу хлестать такой крепкий напиток, то через пару минут окажешься под столом. — Предупреждаю, Малфой, — Гермиона тыкнула в него пальцем, заставляя полностью обратить на себя внимание, — если ты начнёшь меня спаивать. Или пытаться узнать все мои секреты. Или… — Ты убьёшь меня? — с напускным страхом произнёс парень, широко распахивая глаза. — Не смейся надо мной! — она легонько ударила его в плечо кулаком, и Драко рассмеялся, окрашивая гостиную прекрасными переливами смеха. Грейнджер никогда не слышала, чтобы он так ярко и по-настоящему смеялся. И то, что его улыбка и сам смех адресованы ей, заставляло подгибаться колени. Хорошо, что она сидела в кресле, придерживающим её от столь стремительных решений. — Хорошо, я только настрою тебя против Поттера и Уизли, чтобы по возвращению ты их убила и доставила мне несравненное удовольствие, — Драко возвёл взгляд к потолку, изображая радость от такого развития событий. — И не мечтай, — опустила его с небес на землю Гермиона, указывая на бледный нос пальцем. — Вот увидишь, в конце я буду трезвее тебя. — Это вызов, Грейнджер? — коварно ухмыльнулся слизеринец, кажется, испытывая неописуемый восторг от её неаккуратного предложения. — Считай, что так, — она высокомерно фыркнула, но вот только внутри всё перевернулось. Гриффиндорка боялась загадывать, что Малфой может потребовать за свой выигрыш. Возможный выигрыш, Гермиона. Ещё рано проигрывать и ставить крест. Ага, только этот крест пригодится именно ей. На могилку где-нибудь в лесу, куда ходят мочиться нерадивые студенты на уроках, посвящённых магическим существам. — На желание. На интерес вообще не интересно, — как-то злобно-предвкушающе ухмыльнулся Драко, протягивая ладонь для рукопожатия. У неё ещё был шанс уступить ему и пойти на попятную, но она же Гермиона Грейнджер, и никак не может проигнорировать возможность надрать наглому хорьку его тощую задницу. Твою мать, на что я подписалась… — По рукам, — твёрдо сказала девушка, ловя во взгляде парня странную теплоту и желание. — Но ты только потом не плачь, а то мне будет не по себе оттого, что я довела человека до слёз. — Ох, спасибо за заботу, но не стоило, — фыркнул Малфой, кивая на полные стаканы. — Начнём? — Пф, я сама собиралась предложить, — Гермиона не узнавала себя. Она словно выпила эликсир безбашенности и вообще перестала чего-то бояться. Хотя Драко с плутоватой улыбкой на губах бояться стоило. Ещё как стоило. Они чокнулись, и каждый начал пить в своём темпе. Спор ведь заключался не в том, кто быстрее выпьет содержимое стакана, а в том, кто по окончанию бутылки будет в стельку пьян. Грейнджер молилась всем Богам, чтобы её организм не подвёл и помог одержать победу. К тому же у неё была значительная фора — когда она пришла из библиотеки, Малфой уже начал вторую бутылку. Так что шанс, хоть и маленький, но есть. Уже хоть что-то. — А закусывать можно? — как бы абсолютно безразлично поинтересовалась девушка, но в горле и желудке уже было неспокойно и всё переворачивалось лишь от мысли, что это только начало. — Разумеется, иначе мы через полчаса будем под столом, — ухмылка с губ Драко так и не пропала. Он смотрел на неё, когда Гермиона сделала первый глоток, когда полностью проглотила виски и когда прикрыла один глаз, чтобы не застонать от паршивости напитка. Драко словно по-новому рассматривал её. И гриффиндорке нравилось. Ей жутко нравилось их времяпровождение, несмотря на некоторые нюансы. Она почти забыла о его импульсивном предложении в душе. О не самых приятных словах. Потому что, во-первых, слизеринец извинился, а во-вторых, ему приходилось полностью переделать свой мозг. Полностью изменить мировоззрение ради неё. Хотя, наверное, такое предположение звучит слишком самодовольно и высокомерно, но факт оставался фактом. Драко уже давно не тот мальчишка с зализанными назад волосами. Не тот, кто назвал её грязнокровкой на втором курсе. Он человек, который не сдал их егерям, хоть и мог. Конечно, насчёт его мотивов можно спорить вечно, но главное значение имели только его поступки. Он тот человек, кто не убил слабого, когда главенствующее положение и оружие было у него. Возможно, это страх или неуверенность в той идеологии, которой пичкали Драко с рождения. Она не знала. Но, опять же, главное — окончательное решение. А всё остальное — вода. — Что? — резко спросил парень, и Гермиона поняла, что несколько минут смотрела на него и не отрывалась, пребывая полностью в своих мыслях. — Прости, — она быстро опустила взгляд, покрываясь красными от смущения пятнами. Грейнджер вертела в руках стакан, чувствуя себя полной дурой. В принципе, как и всегда. Гриффиндорка поняла, что нужно начать что-то делать, потому что молчание и напряжение, повисшие между ними, спровоцирует её на глупые поступки и, возможно, лишние слова, которые выйдут ей впоследствии боком. Она взяла оставшийся шоколад, откусив от небольшого кусочка половину. Мельком взглянув на Малфоя, Гермиона вопросительно приподняла брови: — Будешь? — У нас ещё есть, — чересчур загадочно проговорил слизеринец, снова вставая, чтобы принести предмет их разговора. Когда он вернулся, неся поднос с различной едой, у неё побежали слюнки от потрясающего запаха. — Я решил утром сходить и принести, чтобы не мотаться потом по мелочи. — Боже, Малфой, ты знаешь, как влюбить в себя девушку, — выпалила Грейнджер, лишь через минуту понимая, что сказала. Драко едва слышно хмыкнул, кажется, наслаждаясь представлением в первом ряду. Гриффиндорка осознала, что необходимо спасать положение, и начала трещать без умолку, как всегда происходило, когда она жутко нервничала: — Я имела в виду, что, покормив кого-то, можно тем самым его в себя влюбить. Ну, знаешь, выражение: «путь к сердцу мужчины, лежит через его желудок». Я не совсем согласна с этими словами, потому что в принципе любой человек любит поесть, правильно? Вот и я тоже люблю. Но речь сейчас не обо мне. А о том, что еда вообще в нашем мире стала своеобразным культом. Она стала чем-то вроде самой доступной награды за какие-то достижения. Ты сам себя привязываешь к ней, а потом удивляешься, почему на весах цифра в два раза больше, чем была месяц назад, например. И я стараюсь не поощрять себя едой, потому что это… Драко с нежной улыбкой смотрел на неё, не отрываясь, и сердце Гермионы пустилось вскачь. Нет, оно просто рухнуло ей в ноги, и теперь его не спасти. Как и её. — …чревато последствиями, — медленно договорила девушка, ощущая невесомость в душе. — Что? — Ты очень милая, когда нервничаешь, — с улыбкой Чеширского кота сказал парень, проводя пальцем по уголку её губ, собирая остатки шоколада. — Ты испачкалась. Грейнджер не хотела знать, был ли там действительно шоколад или это просто уловка Драко, чтобы прикоснуться к ней. Гермиона вообще не хотела, чтобы он убирал руки, но Малфой, как назло, взял стакан и залпом осушил его. Налив ей ещё одну порцию, он кивнул, молчаливо говоря о необходимости выпить. Если честно, девушка уже чувствовала, что находится слегка подшофе, но сдаваться после первого бокала она точно не собиралась. Поэтому чокнулась с Малфоем и повторила его трюк с исчезновением виски, тут же едва не выплюнув всё наружу. Каким чудом ей удалось удержать в себе несусветную гадость, Гермиона даже не желала гадать, лишь взяла сэндвич с подноса, быстро съедая его под всё тот же взгляд Драко. Чересчур насмешливо-милый. Почему нельзя было родиться уродом? Так было бы намного проще. — Знаешь, мне всегда было интересно, как вы познакомились с Уизли и Поттером, — внезапно спросил парень, повергая Грейнджер в шок своим вопросом. Он вертел гранённый стакан в руках, где переливалась янтарная жидкость, сияя в свете огня. Камин всё так же горел, не переставая. Они пытались его потушить, но ничего не вышло. Палочки тоже не получилось найти, поэтому Драко предложил оставить это дело, на что Гермиона только согласилась. У них были проблемы и посерьёзнее. Она моргнула, надеясь, что правильно истолковала вопрос Малфоя. Поставив стакан на журнальный столик, гриффиндорка закусила губу, потирая большие пальцы рук друг о друга. — Ты правда хочешь знать? — кажется, в её голосе настолько чувствовалось удивление, что Драко поднял уголок губ, закатывая глаза. — Да, — он немного наклонился к ней и прошептал: — Если бы не хотел, я бы не спросил. Дыхание перехватило от близкого расстояния между ними, и Гермиона так некстати подумала о том, что сейчас спокойно могла зарыться в его волосы ладонью и притянуть невыносимую голову к себе для поцелуя. Но, закусив щёку с внутренней стороны, она сдержалась, отводя взгляд от парня. Блондин откинулся назад, широко расставив ноги в стороны, закидывая руки на спинку дивана, выглядя чересчур нахально для человека, который был в западне со своим врагом. Ну как бы. Наверное, Малфоя можно сравнить с тем же шоколадом. Есть молочный. Есть горький. Есть (упаси Боже) белый. Есть даже воздушный, с изюмом и орешками. Господи, да каких извращений с бедным продуктом только не придумали. Но суть не в этом. Драко был не для каждого. Его личный сорт являлся недосягаемым. Тем самым, что лежит на верхней полке с огромными цифрами на ценнике, маня и отталкивая одновременно. Возможно, у многих найдётся подходящее сравнение, и не только касающееся еды. Но для Гермионы Малфой был дорогим, элитным шоколадом с ноткой горчинки, который не всем по карману. Но, кажется, у неё появилась возможность здорово потратиться и немного побаловать себя. Самую малость. Она заставила себя сосредоточиться, потому что её голодные взгляды на Драко уже её саму начали напрягать. А доставлять ещё больше удовольствия этому прохиндею Гермиона не намерена. По крайней мере, не нарочно. — Изначально, мы познакомились в поезде. Я искала жабу Невилла и зашла в их купе. Как сейчас помню, — Грейнджер улыбнулась, предаваясь воспоминаниям, — у Рона на носу была грязь, и я указала на неё. Тогда мне он не очень понравился. Гермиона замолчала, и милая улыбка немного поблекла на губах. Она посмотрела в свой пустой стакан, задумавшись о том, как одна встреча способна изменить всю последующую жизнь. Ведь если бы она не вошла в купе мальчиков, то, возможно, они и не стали бы друзьями. Тряхнув головой, девушка откинула глупые, пессимистичные мысли, продолжая рассказ: — В сентябре мы толком не общались. Разве что тогда, когда ты назначил им дуэль и сам не явился, — осуждающе протянула Гермиона, но Драко лишь фыркнул, показательно наливая в стаканы ещё виски. — Лишь на Хэллоуин, когда мальчики спасли меня от тролля, мы смогли найти общий язык… и всё как-то пошло само собой. — Ты никогда не жалела, что подружилась с ними, а не с кем-то другим? — как показалось Грейнджер, Малфой поинтересовался данной информацией с неким подтекстом, но с каким именно, она, увы, не поняла. — Нет. Видишь... — гриффиндорка открыла рот, замирая, чтобы лучше выразить свою мысль. Алкоголь уже ударил в голову, а учитывая, что раньше девушка никогда не пила настолько крепкие напитки, скоро она не сможет разговаривать. — Мальчики стали моими братьями. Когда мы только начали общаться, никто другой меня не принимал… — То есть, ты дружишь с ними от безысходности? — достаточно грубо спросил Драко, пиля её взглядом. Его предположение заставило её зависнуть в попытке собраться. — Если бы они тебя не спасли, что, по сути, делало тебя им обязанной, ты бы не стала с ними общаться? Ответь честно, Грейнджер. Несколько секунд девушка просто моргала, не в полной мере осознавая вопросы Малфоя. Но, когда она поняла, то возмущённо вздохнула, приготовившись к тираде. Правда, Драко опять её перебил: — Что между вами общего? Они любят учиться? Или делать хоть что-то, кроме как играть в квиддич и ненавидеть всех слизеринцев? — он изогнул бровь, усмехаясь. — Очень сомневаюсь, особенно, насчёт Уизли. Так ответь мне, Грейнджер, почему ты с ними дружишь, если вы разные люди? — Дело же… — она прокашлялась, чересчур сильно тормозя. Больше от шока, чем от выпитого алкоголя. — Дело не в том, какие интересы у людей, а в том, что их объединяет. Гермиона говорила очень медленно, даже хуже, чем можно представить. Но её настолько жёстко ударили слова Драко о дружбе с мальчиками, что она никак не могла взять себя в руки, чтобы начать ругаться с ним. Но, может быть, в его словах была доля правды. И именно это останавливало её от криков. — Хорошо, — согласился Малфой, проводя ладонью по волосам, убирая чёлку назад, — тогда объясни мне. Почему ты вечно заботишься о них, когда им плевать? — Это не так! — она тяжело задышала, пряча лицо в волосах. — Мы все заботимся друг о друге. Всегда. Просто иногда… бывают моменты, когда сложно общаться между собой из-за разных взглядов на жизнь. Но это абсолютно нормально. Друзья не должны быть сиамскими близнецами. — А может, ты просто отрицаешь тот факт, что тебя могут использовать? — с прищуром спросил Драко, подвигаясь к ней чуть ближе. Теперь их колени соприкасались. — Ничего такого нет и никогда не было, ясно? — прорычала Гермиона, упрямо смотря в сторону. — И всё же? — надавил он. — Все люди друг друга используют, Малфой. Это принцип выживания. Так устроен наш мир. — Я спрашивал не об этом, — упрямо прошептал Драко, и лишь сейчас Грейнджер поняла, что он приближался всё ближе к ней. Она обернулась, и они столкнулись носами. Парень чуть отклонился назад, но его глаза странно поблёскивали, и Гермиона осознала, насколько же он пьян. Хотя такой расклад событий был вполне предсказуем, ведь Малфой выпил в два раза больше, чем гриффиндорка. Но почему-то его состояние её ничуть не оттолкнуло, а наоборот — притянуло. Она тоже была пьяна. Ещё стакан или два, и Гермиона будет выглядеть, как настоящая алкоголичка. Но, когда наступит утро, все свои действия и слова, сказанные за прошедшее время, скинет на опьянение, потому что скоро она точно будет не в адекватном состоянии. Сама Грейнджер не виновата в том, что её пьяному мозгу может захотеться поцеловать Малфоя. Идеальный расклад. Хоть и противоречащий многим её принципам, и один из них — всегда отвечать за свои поступки. Но девушка подумала, что один раз можно и не быть такой правильной, потому что какое-то дикое желание совсем захватило её, полностью беря в оборот, как программа на компьютере, которой ты не можешь не подчиниться. Словно ты робот, а она твой кукловод или создатель. — Какая тебе разница? — обозлилась девушка, фыркая. — Я тебе уже говорил, что мне интересно, — Драко резко встал, ища что-то взглядом, но Гермиона не понимала, что именно. Он подошёл к подоконнику и улыбнулся. — Всё-таки гриффиндорцы знают о веселье. — А ты в этом сомневался? — Грейнджер поняла, что он включил музыку, как только тихая мелодия окрасила комнату переливами скрипки и фортепьяно. — Что ты делаешь? — У нас вечеринка, Грейнджер, — просто ответил Малфой. — Куда приглашены лишь избранные. — Я думала, ты не любишь это слово, — усмехнулась гриффиндорка, беря бутылку и наливая себе ещё виски, прекрасно зная, что на трезвую голову точно не переживёт закидонов пьяного слизеринца. — Тебе нужно расслабиться, — парень моментально материализовался возле неё, протягивая руку. — Что? — удивлённо произнесла Гермиона, округляя глаза от вида такого… простого Малфоя. Блондин ещё шире улыбнулся, поигрывая пальцами, будто зазывая к себе в логово. Но девушка не могла предсказать, уйдёт ли она оттуда живой, поэтому катастрофически медлила. — Я приглашаю тебя на танец, — он закатил глаза, устав ждать, пока до неё дойдёт смысл его поданной руки. — Ты пьян, Малфой, — немного испуганно усмехнулась Гермиона. — Какая разница, если я хочу потанцевать с тобой, — разрушив в корне все её возражения, Драко схватил гриффиндорку за запястье, заставляя взвизгнуть и засмеяться. — Ты чокнутый, — пробурчала Грейнджер, вздрагивая, когда парень положил свою ладонь ей на талию, начав вести в танце. Из-за их разницы в росте она утыкалась ему в плечо, но почему-то подобное отличие только умилило. Гермионе нравилось ощущать свою хрупкость по сравнению с Малфоем. Она не знала, возможно, это загоны многих девушек, но ей точно не хотелось что-то менять. — Я просто свободен, — прошептал он в её волосы, покачиваясь в такт мелодии. Гриффиндорка открыла рот, чтобы задать вопрос, но резко вспомнила, как в том году так же кружилась с Гарри в палатке. В тот момент — когда ничего не было известно. Выживут ли они. Победят. Когда Рон их бросил. В их танце с Поттером не было места романтике, там были только отчаянье и поддержка. Сейчас же лишь ощущение, что всё правильно и по-настоящему сентиментально. — Ты… — начала Гермиона, но Драко, видимо, на интуитивном уровне почувствовав её любопытство, сам стал рассказывать. — Когда мы только очутились здесь, я терпеть тебя не мог, но не потому что действительно ненавидел, а потому что с самого начала догадался о причине нашего нахождения в этом месте. Было значительно проще срываться на тебя, ненавидев себя. Но… прошедший месяц словно дал мне возможность дышать, — он прервался, зарываясь носом в её волосы, вдыхая запах мёда и абрикосов. — Я злился, потому что выберись мы отсюда, там всё станет, как раньше. И я понял, что не хочу возвращаться. Грейнджер замерла в его руках, не в силах пошевелиться. Малфой успокаивающе провёл ладонью по её спине, будто догадался о мыслях, бушевавших в голове девушки. — Не волнуйся, если мы узнаем о способе выбраться, я не стану просить или как-то препятствовать нашему возвращению. Просто… там столько проблем, что нет никакого желания начинать бороться с ними. Гриффиндорка отстранилась от него на миллиметр, больше не слыша размеренного биения сердца под своим ухом. Она робко улыбнулась, заглядывая в штормовое море. — Драко, бежать от проблем — не выход. Когда мы вернёмся, нам придётся снова жить, как прежде. — Я не хочу, как прежде, — рыкнул Малфой, бегая глазами по её поражённому лицу. — Что?.. Гермиона не успела сориентироваться, как он резко прижался к её губам, сминая их в страстном поцелуе. Его зубы покусывали её губы, кажется, на что-то злясь, но Грейнджер даже не обратила внимания на такие мелочи, вставая на цыпочки, начиная лихорадочно отвечать. Драко, как и до этого, подхватил её под ягодицы, заставляя обхватить его талию ногами. Девушка прошипела, когда его губы спустились на шею, оставляя засосы. Предыдущие с их прошлого… инцидента так и не прошли, лишь немного поблекли. Кислород с трудом поступал в организм, и она начала задыхаться. Температура тела подскочила, смешиваясь с горячим алкоголем в крови, превращая её в ходячий атомный блок, готовый взорваться в любую секунду. Малфой прикусил кожу на ключице девушки, сжимая упругие ягодицы в своих руках. Он с трудом осознавал, что делал, но точно понимал — желания прекратить не было. — Подожди, — прошептала Гермиона, как обычно включая голову в самый неподходящий момент. Драко простонал что-то нечленораздельное, поднимая на неё очень недовольный взгляд, как у ребёнка, которому не отдают подарок на Рождество, потому что ещё слишком рано. — Что? — хрипло спросил он, затуманенными глазами разглядывая своё творение на её шее. Малфой провёл кончиком носа по шее девушки, играя совершенно нечестно. — Ну перестань, — хихикнула Грейнджер, изворачиваясь в его руках. — Отпусти меня. — Нет, — фыркнул Драко, словно вообще никогда не собирался исполнять её просьбу. — Малфой! — возмущённо выдохнула девушка, ударяя его по плечу. Парень вообще не обратил должного внимания на её выкрики, он просто подошёл к дивану и опустился на него с ней на руках. Удобнее расположив гриффиндорку на своих коленях, он снова поцеловал её, сметая всё недовольство. Гермиона пролепетала ему в рот совершенно ненужные угрозы, забывая, почему хотела остановиться. Драко коснулся своим языком её, обводя ровный ряд зубов, нёбо, разрывая поцелуй со вкусом виски. — Вот поэтому я не хочу возвращаться, — тяжело дыша, шепнул слизеринец в губы девушки, полностью выбивая почву из-под ног. — Я хочу, чтобы это продолжалось. Такое откровенное признание от холодного злющего Малфоя, который вечно чем-то недоволен и кривит свои губы, будто учуял запах помёта, заставило бы любую девушку потерять дар речи и возможность думать. И Гермиона явно доказала эту теорию, снова прижавшись к его губам, полностью отдаваясь чувствам, срывающим голову с плеч.***
Драко открыл глаза, чувствуя женское тело, прижимающееся к его боку. Он повернул голову на подушке и не сдержал улыбку с долей умиления. Грейнджер сладко сопела, закинув ногу ему на бедро, обвивая руками его торс и шею, как коала дерево. Он внимательно разглядывал маленькие веснушки на её носу, почему-то испытывая непреодолимое желание оставить поцелуй на каждом таком пятнышке. Локон, который выбился из косы, пересекал щёку, немного щекоча кожу девушки. Малфой легонько убрал его на законное место, не в состоянии оторвать от Гермионы взгляд. Парень заметил за собой, что как-то быстро раскис. Жёстко раскис. Ещё месяц назад скажи ему, что он спокойно будет обнимать Грейнджер на протяжении всей ночи, что они будут спать в одной постели, перед этим судорожно целуясь и разговаривая до утра, Драко бы никогда в такое не поверил. Никогда. Но сейчас он не мог представить другой исход событий, потому что искренне наслаждался происходящим и девушкой, ласково обнимающей его. Слизеринец не верил в романтику, сентиментальные сопли и, по сути, в любовь, несмотря на то, что оказался причастным к древней магии, соединяющей души задолго до их рождения. Парадокс, не иначе. Но ему не давали верить в подобные чудеса собственный скептицизм и слова Люциуса о необходимости чистокровной невесты. Драко вздохнул, переводя взгляд на потолок, понимая, что Люциус уж точно устроит истерику, когда узнает, кем именно являлась его родственная душа. Это была одна из главных причин, почему Малфой не хотел возвращаться в реальный мир. Конечно, такие мысли означают только одно — он трус, боящийся ответственности и собственного желания жить так, как хочется лично ему. Парень понимал корень и степень своих проблем, но незадача в том, что он совсем не пытался их решить. Вообще. Драко хотел бы что-то изменить, но тот список последствий, начиная с родителей и заканчивая общественностью, пугал его, заталкивая в голову самый простой вариант — бежать от ответственности и умения принять её на себя за другого человека. За дорогую женщину. Такой, можно сказать, страх характерен детям и людям, не способным повзрослеть. И, кажется, Малфой относился к обоим категориям, хоть и не мечтал оказаться в подобной ситуации. Стоять перед выбором. Разумеется, парень старался не питать иллюзий насчёт своей благоверной лет в пятнадцать-шестнадцать. Но определённые критерии, конечно же, были. В первую очередь, чистокровность. Потом — ум, внешность, амбициозность, воспитание, наличие манер и должного образования. Умение себя подать, поддержать разговор. Отношение к детям, потому что рано или поздно ему придётся озаботиться вопросом наследника. По сути, Драко мечтал о прирождённой слизеринке, какой и являлась Пэнси. Она была воплощением каждого его желания, она была способна угодить родителям, а особенно Люциусу. Но судьба распорядилась иначе. И, проведя месяц с Грейнджер в замкнутом пространстве, без посторонних людей, Малфой мог сказать, что был рад такому раскладу. Но… Кажется, ни одна история про Малфоя и Грейнджер не может обойтись без проклятого «но». Ему тупо было страшно бросать вызов отцу. А это будет именно он, когда правда всплывёт на поверхность. Мнение Люциуса не изменит и тот факт, что его сын не способен жить без Гермионы. Что контакт с другой девушкой принесёт ему лишь смерть. Наверное, Малфой-старший не допустит смерть своего единственного наследника, но в подобное милосердие мало верилось. Как и в то, что он примет Грейнджер хотя бы на словах. Драко уже сейчас боялся представить его реакцию, хоть в данный момент возможности вернуться в настоящее не было. Какой же ты трус. Хлёсткая пощёчина, прилетевшая от воображаемой Гермионы, ударила больнее, чем порция Круциатуса на ужин, которую он почти ежедневно получал на протяжении полугода. Переведя взгляд на девушку, Драко понял, что собственный разум жестоко играет с ним на его же страхах, как кот с мышью перед тем, как выпустить когти и пришибить внушительной лапой. Малфой смотрел, бегал глазами по лицу гриффиндорки, отмечая для себя её неповторимые особенности, зная, что крупно влип. Ему не хотелось бросаться громкими признаниями, но всё было до смешного очевидно. Он влюбился и не знал, что с этим делать. Наверное, как и все влюблённые. Казалось бы, никаких предпосылок к их союзу не было и в помине, но вот она — наяву. Фактически в его руках, беззаботно спит и морщит нос, когда пылинки падают на него. Как выкручиваться, Драко тоже не понимал. Опять же как и большинство людей, влюбившееся не в того человека. Единственное различие в его случае — это то, что как раз-таки именно Малфой был не тем человеком, а Грейнджер явно заслуживала кого-то получше. Вчера они долго не спали. Сначала допили бутылку виски, постоянно прерываясь на долгие поцелуи и несвязные слова и истории. Драко хорошо помнил, как в очередной раз подхватил Гермиону на руки, испытывая какое-то возбуждение от её крохотности. Они каким-то образом оказались в спальне девочек и упали на кровать, не прекращая целоваться. Когда Грейнджер слегка оторвалась от него, то засмеялась, убирая возле губ парня остатки шоколада. Кажется, они были полностью в нём, потому что последние полчаса их вообще не интересовало лакомство. Даже в виде закуски. Малфой перекатился набок и, опираясь на локоть, посмотрел на весёлую пьяную девушку, поворачивающуюся к нему лицом. Гермиона отзеркалила его позу, поджимая губы, чтобы не разразиться смехом не к месту. Но один упрямый смешок вырвался из груди, и она уже не смогла остановиться, утыкаясь в подушку. — Прости, — с трудом сказала Грейнджер, отсмеявшись. Она потянулась к нему, оставляя крохотный поцелуй на щеке парня. — Сама не знаю, что на меня нашло. — Я знаю что, — ухмыльнулся Драко, снова повалив её на спину, нависая сверху. Тело девушки приятно ощущалось под его ладонями. Их ноги были переплетены, а носы соприкасались. Гермиона обняла его за шею, расфокусированным взглядом смотря ему в глаза, не в состоянии сосредоточиться на одной части лица из-за постоянной потери концентрации. — Почему мы сразу не решили проблему таким образом? — заплетающимся языком проговорила гриффиндорка, в середине немного неправильно поставив ударение. Драко хмыкнул в её шею, проводя руками по девичьей талии и бокам. Он поцеловал место за ухом, ловя чувственный вздох. — Не знаю, но настолько упрямых баранов можно только поискать, — несмотря на то, что Малфой в плане выпивки явно был опытнее девушки, лежащей под ним, он всё равно ощущал головокружение и сложность в формулировании своих мыслей. — А ты помнишь, как ты кричал и плакал, когда тебя поцарапал гиппогриф? — Гермиона прыснула в его плечо, делая невинный вид, когда Драко немного отстранился от неё, полный праведного возмущения. — Не было такого, Грейнджер. Не выдумывай. — Было, — она издала смешок, сразу прикрывая рот рукой, видя, как темнеет взгляд слизеринца. — Ну я уж точно не рыдал, — прорычал Малфой, поставив руки возле её головы, вжимая в подушку. — Но пару слезинок всё-таки было, — надавила она, взвизгивая, когда Драко резко опустил ладони ей на бока, начиная щекотать. — Не надо! — Сама виновата! — радостно воскликнул парень, удивляясь самому себе. Малфой не мог вспомнить себя таким свободным, лёгким, счастливым. Он никогда таким не был. Никогда. Гермиона рядом заворочалась, медленно открывая сначала один глаз, а затем и второй. Он опустил подбородок, посмотрев на её сонное лицо, наслаждаясь происходящим. Словно кто-то выкинул отравляющее прошлое из его головы, позволяя стать другим человеком. — Доброе утро, — прошептала девушка, потянувшись к нему за поцелуем. — Доброе, — пробормотал Драко в её губы, чувствуя эфемерность момента. Почему-то в голову всегда лезут дурные мысли, когда всё хорошо. И сейчас был именно такой случай. Малфой подумал о том, как сильно всё изменится, когда или если они вернутся. А такой расклад событий являлся вполне реальным, но ничуть не желанным со стороны Драко. Наверное, это простая трусость, но бороться с ней он не хотел. Или у него отсутствовал стимул. Грейнджер улыбнулась в его губы, приподнимаясь, начиная потягиваться. Она размяла шею, проведя по задней части рукой, бросив из-за плеча странный взгляд на парня. — Всё в порядке? Ты какой-то… напряжённый, — девушка наклонила голову набок, пытаясь понять, что её смущает в поведении Драко. Он будто приготовился к прыжку. — Всё в полном порядке, — чересчур жизнерадостно произнёс Малфой, повалив гриффиндорку на кровать, набрасываясь на её губы. Обычно (за время, что они провели здесь, и за время их бешеных поцелуев) Гермиона всегда останавливала его на самом интересном, предпочитая подождать или убедиться в искренности намерений, как бы старомодно это не звучало. Но сейчас… она лишь отвечала на его действия с потрясающе-возбуждающим запалом. — Ты… не хочешь остановиться? — прошептал Драко, понимая, что в такие моменты лучше всего молчать и действовать, но так как для них обоих это в первый раз, хотелось сделать всё правильно. Мерлин, скажи кому-нибудь, что он до сих пор девственник, никто не поверит. Потому что в любой другой реальности Малфой запросто мог лишиться девственности ещё лет в четырнадцать, а никак не в восемнадцать. Позорище. Но, в порядке бреда, парню нравилось, что они пройдут через это вместе. Возможно, он просто не протрезвел, потому что такие романтичные сопли вообще не вязались с его характером и восприятием мира, но с Грейнджер всё казалось… иначе. По-особенному. — Нет, сейчас нет, — смущённо ответила гриффиндорка, расстёгивая первую пуговицу на его рубашке, заставляя сглотнуть и задышать чаще. — Тогда… мне было страшно, а теперь нет, понимаешь? — Да, — выдохнул Драко и набросился на неё, оставляя руки на девичьих ягодицах, сжимая мягкую нежную кожу, едва не кончив в самом начале. Гермиона застонала, откидывая голову на подушку, сжимая его плечи, впиваясь в них короткими ногтями. Малфой зашипел, плохо соображая. Он старался не дать возбуждению полностью поглотить его, чтобы продержаться подольше, но, кажется, сегодня удача не на стороне девственников. Грейнджер продолжила бороться с пуговицами на рубашке парня, рыча, когда не получалось с первой попытки освободить их из петель. Девушка притянула к себе Малфоя за шею, оставляя там поцелуи-укусы, словно свои метки, чтобы каждая знала, чей он. Странно, но она никогда и не подозревала о своей собственнической натуре или наклонности, но Драко нравилось, судя по его отрывистым стонам и закатанным глазам. Он снова вернул себе главенствующее положение, стягивая дурацкую-мешающую ткань через голову, помогая гриффиндорке избавиться от лишней одежды. Когда её рубашка была потеряна в неизвестном направлении, когда юбка была расстёгнута и Гермиона осталась в одном нижнем белье, она чуть не захотела сбежать от страха и смущения. Пока они целовались, к ней в голову не заходили подобные бредовые мысли, но стоило ненадолго прерваться, как смущение почти подожгло её изнутри. — Эй, всё хорошо, — прошептал Малфой, понимая, что с ней происходит. Но он немного преувеличил, решив, что они спокойно смогут вернуться к обнимашкам, потому что член, неприятно топорщивший брюки, был крайне не согласен с таким обломом. — Нет, не надо, — она облизала губы, возвращая ладони на его плечи, стараясь унять иррациональный страх. Грейнджер действительно хотела переспать с Драко. Всё происходило по обоюдному желанию. Но, наверное, это был страх перед неизвестностью. Ведь ты не можешь предсказать, как всё пройдёт. И ещё, видимо, возможная боль тоже пугала её. Некоторые девочки рассказывали такие истории, после которых ты зарекалась никогда в жизни не заниматься сексом, хоть и понимала, что у всех всё индивидуально. — Всё хорошо, — добавила девушка, возвращая разбросанные поцелуи Малфоя по её шее и ключице. Драко кивнул, возясь с ремнём на брюках. Когда удалось провернуть эту сложную операцию, он намеренно остался в боксерах, чтобы не пугать Грейнджер раньше времени. Всё происходило так неловко и медленно, что даже казалось нереальным. Но тёплая грудь под его ладонями говорила об обратном. Гермиона выгнулась дугой, ощущая непередаваемый восторг от рук Малфоя на её груди. Он наклонился и помог ей расстегнуть крючки на бюстгальтере, откидывая его прочь. Парень втянул сосок в рот, прикусывая его зубами. Она вскрикнула-застонала, теряя связь с настоящим временем. Её будто унесло очень далеко. В другую галактику. Драко сжимал её грудь, наслаждаясь приятной мягкостью и биением сердца Грейнджер. Оно стучало, будто готовилось взлететь. Малфой прикусил другой сосок, заставляя девушку всхлипнуть. Опустив руку ниже, слизеринец отодвинул тонкую полоску белья, проникая внутрь аккуратным движением. Гермиона смущённо дёрнулась, мельком посмотрев на него, тут же отведя взгляд. Её щёки пылали красным, словно их чем-то растёрли или подожгли. Найдя чувствительную горошину, Драко прикоснулся к ней, радуясь, что всё делает правильно, судя по реакции гриффиндорки. Хоть у него и не было никакого опыта, Малфой много слушал и запоминал. Парни всегда треплются о своих похождениях, о девушках, которые не имеют для них никакого значения. И если ты хочешь узнать что-то новое в таком деликатном вопросе, лучше оказаться рядом. Что и делал Драко. Ему действительно было стыдно за свой статус, но он для себя решил, что в первый раз точно постарается не ударить в грязь лицом. И, кажется, у него получалось. Гермиона задыхалась, прикрыв ладонью рот, лишь бы не закричать от удовольствия. Она перестала видеть, только лишь очертания парня и довольную ухмылку на его лице. Драко вернулся к ней, поцеловав коротко в губы. — Готова? — голос Малфоя был настолько хриплым, что с трудом узнавался, но Грейнджер кивнула, чувствуя, как он стягивает её бельё, отшвыривая его подальше. Освободившись от боксеров, Драко поцеловал девушку в лоб, надеясь успокоить и поддержать. Он сам ощущал странный трепет от того, что сейчас произойдёт, но не мог полностью отдаться чувствам, желая позаботиться о Гермионе. Переплетя их пальцы, он толкнулся, зажмуриваясь от удовольствия, пронзившего всё тело, и молясь не кончить прямо сейчас. Приоткрыв веки, Драко увидел закушенную губу Грейнджер, а затем и мокрые дорожки слёз на её щеках. Забив на себя, он убрал влагу с её лица, медленно целуя, пытаясь расслабить девушку. — Сильно больно? — Более-менее, — храбрилась Гермиона, открыв глаза, моргая, чтобы согнать слёзы. Она сама потянулась к нему за новым поцелуем, и Драко даже и не думал о сопротивлении. Они целовались. Грейнджер зарылась руками в его волосы, не пытаясь подмахнуть бёдрами или сделать ещё что-то, что обычно могут провернуть более опытные девицы. Но Малфоя это даже привлекало. Они были в одинаковом положении, и никто из них не чувствовал себя в невыгодном свете. — Как ты? — спросил Малфой, зарываясь носом в её шею, понимая, что член пульсирует внутри неё в желании продолжить начатое, и сдерживаться получалось всё хуже. — Наверное, ты можешь… — пролепетала гриффиндорка, пряча лицо у него на груди. Драко снова поцеловал её, начиная аккуратно и медленно двигаться. Ноги Грейнджер дрожали, и он закинул одну себе на талию, проведя по ней ладонью, останавливаясь на ягодице, сжимая тёплую кожу. Ресницы девушки затрепетали, выдавая её эмоции, и Малфой понял, что можно продолжать. Когда первый стон сорвался с губ Гермионы, Драко толкнулся сильнее, внимательно следя, как её тело отзывается на его прикосновения. Грейнджер закрыла глаза, смущаясь от его пристального взгляда, чувствуя, как Драко ускоряется. Она набралась смелости и обвела кончиками пальцев мышцы на торсе Малфоя, заставляя его простонать что-то невнятное и прижаться к её губам в безумном поцелуе. Парень зажмурился, крепче сжимая бёдра Гермионы, осознавая, что больше не может терпеть. Она прикусила кожу у него на шее, и Драко замер, изливаясь в неё, тяжело дыша. Гриффиндорка ласково перебирала его мокрые на затылке волосы, чувствуя себя слишком счастливой. Драко, приложив множество усилий, перевернулся набок, зарываясь носом в кудри Грейнджер, ощущая, как усталость и нега полностью подчиняют его себе. Гермиона улыбнулась от трогательного вида Малфоя, точно зная, что влюбилась по уши. Она прижалась к нему, быстро засыпая.