Улица роз

      Джено грузно осел на кровать, гипнотизируя запертую дверь в душевую. Всё перемешивалось в его голове в одну неясную субстанцию. То, что по всем законам должно было приносить радость — поцелуи с тем, в кого влюблён, первая полноценная близость, откровенные разговоры — всё это оседало какой-то горькой пылью на горле, заставляя часто сглатывать. Он дотянулся до бутылки с водой, стоящей на полу и разом осушил её, закашлявшись. Вода в душе шумела, но в голове шумело сильнее. Он поднялся, подошёл к двери и даже взялся за ручку, но тут же одёрнул руку, словно та была раскалена. Джено снова упал на кровать, подскакивая от жужжания телефона, запрятанного куда-то в бельё. Джено перевернулся на живот и дёрнул одну из подушек, с замиранием сердца глядя на светящийся экран с изображением персика. Его так и подмывало ответить на вызов, но Джено лишь ухмыльнулся, прошептав:       — Что? Потерял любимую игрушку?       Откуда-то раздалось другое жужжание и Джено, накрыв телефон Тэна подушкой обратно, перекатился на край, поднимая с пола свой. Звонил дядя. Джено с усмешкой принял вызов.       — Верни парня, — в голосе Джонни слышалась усталость. Никаких тебе «привет, как дела?», сразу к делу.       — Отец знает, что он у меня?       — Нет, только я. Молчание Наны обошлось мне дороже, чем стёртые с камер записи.       — Тебе, видимо, не привыкать уничтожать улики, — хмыкнул в трубку Джено.       — Ты думаешь, что это всё шуточки? Думаешь, Юно спустит произошедшее Тин-Тину с рук? Тебя-то он всегда простит, да и я прикрою, но не его…       — Хах, ничего, он ещё раз переоденется мамой, отец ещё раз изобьёт его, может даже трахнет, может даже ты тоже это сделаешь, и всё будет как прежде, разве что теперь я буду знать обо всём этом.       На другом конце трубки поселилась тишина. Около минуты Джено невидящим взором смотрел в стену перед собой, не шевелясь, ощущая едва ли не физическую боль где-то в районе солнечного сплетения. Джонни наконец вздохнул и спокойно произнёс:       — Малыш, всё гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить.       — Куда уж сложнее? — фыркнул в трубку Джено и протянул руку под подушку, под которой снова зашёлся в надоедливом жужжании телефон Тэна. На заставке были всё те же персики. — Зачем отец звонит ему? Думает, что стоит ему свистнуть, так он примчится, словно собачонка? Знаешь, а он ведь прав… — ядовито процедил Джено, крепче сжимая в ладони чужой телефон, — Вы выжгли из его души что-то важное, человеческое, он предан вам и считает себя виновным в том, чего не совершал, твердит, что виновен передо мной и мамой, что он должен что-то семье Чон! Вот только я — не Чон! — Джено сам не понял в какой момент боль и отчаяние в его груди превратились в агрессию. — Мы с мамой — Ли!       Он сбросил вызов и едва сдержался от того, чтобы запустить оба телефона в стену. Джено мелко потряхивало от захлёстывающих эмоций, а руки дрожали, хоть и сжимались в кулаки. С трудом разжав ладони, он уронил телефоны на пол, резко садясь на кровати, упираясь взглядом в Тэна, стоящего на пороге ванной комнаты.       — Ты слышал? — Тэн вздрогнул от злобы, что никуда не исчезла из голоса Джено, кивнул и сделал шаг назад. — Я — Ли, а не Чон, слышал? — Джено подорвался с кровати, резко шагая во влажный воздух тесной ванной, сжимая плечи Тэна дрожащими ладонями.       — Слышал, — чужой взгляд всё не поднимался выше груди Джено.       — Ты мне не должен ни-че-го. Ничего, кроме самого себя, и то, если ты сам этого захочешь, — шок и растерянность Джено горели в костре его ненависти к отцу, перерождаясь в совершенно новые чувства, новую решимость, новые мысли.       — Я… — Тэн колебался, чуть хмурясь из-за крепко сжимающихся на его плечах ладонях, — Я хочу…       Джено сгрёб его волосы на затылке и запрокинул голову, целуя так, как не целовал ни в один десяток поцелуев до этого: жадно, кусая, вжимая свои губы в чужие до тихого стона, стукаясь зубами. Тэн вцепился в него, сжимая пальцы, словно пробираясь ими под кожу.       — Ты будешь только моим, и я всё для этого сделаю, — Джено, не выпуская его губ, толкнул Тэна к умывальнику, разворачивая лицом к запотевшему зеркалу, стирая ладонью конденсат с гладкой поверхности. На них смотрели их отражения: Тэн с припухшими и блестящими губами, чуть пьяным, плывущим взглядом, и Джено, чьи расширенные зрачки, казалось поглотили своей чернотой радужку. Тэн вздрогнул от диковатого взгляда и цепких пальцев, вновь вцепившихся в его плечи. — Видишь? Здесь только ты и я, и мы принадлежим друг другу с этого момента. Если ты хоть подумаешь, что мой отец — твой хозяин, вспомни нас в этом зеркале. Ты и я… Вдвоём. Если тебе так нужен хозяин, — Джено выгнул одну бровь, с низким шёпотом упираясь в макушку Тэна лбом, — то я стану им для тебя.       Тэн рвано выдохнул и, прикрыв веки, чуть подался назад, лопатками упираясь в грудь Джено, бёдрами прижимаясь к паху.       — Я боюсь его, хочу свободы, но она настолько призрачна, что даже думать о ней страшно, — Тэн запрокинул голову на плечо Джено, спускающегося ладонями по плечам, смыкающего руки на уровне груди в замок.       — Я всё решу, не переживай, — он легко коснулся губами виска и вновь посмотрел на их отражение в чуть мутном зеркале. — Мы оба не сможем убежать, и я даже не знаю, кого из нас отец будет искать с большим рвением.       Тэн резко открыл глаза и недоумевающе уставился на Джено.       — Как я смогу принадлежать только тебе, если мы не сбежим?       — Я сделаю так, что нам и не надо будет убегать… — Джено зарылся носом в макушку Тэна и глубоко вдохнул. — Я всё-таки не малыш какой, чтобы верить в сказку о том, что у нас получится скрыться от человека, на которого работают сотни людей, у которого практически повсюду есть глаза и уши. Мы могли бы побегать от его шавок какое-то время, но я уже понял, что мне нужно гораздо больше, чем мгновение, мне нужно всё…       — Что ты задумал? — с тревогой в голосе спросил Тэн, поворачиваясь в кольце рук Джено, пристраивая ладони на груди, заглядывая в глаза.       — На самом деле, варианта только два: либо уничтожить отцовскую империю, либо стать им, присвоив всё, что принадлежит ему, в том числе и тебя, но тогда ты просто сменишь хозяина, а я хочу, чтобы ты стал свободен, поэтому сам догадайся, какой вариант я предпочитаю.       Тэн потрясённо уставился на Джено, фыркая через несколько мгновений.       — Ты хочешь… что? Уничтожить отцовскую империю? Развалить картель Господина Чона? — Тэн выскользнул из рук Джено, истерически смеясь, — Боже! Джено! Картель! Целый картель! Ради проститутки?! Ты сошёл с ума!       Джено схватил Тэна за плечи и встряхнул, снова разворачивая к зеркалу, вперившись взглядом в его отражение. Тэн ещё пару секунд смеялся, утирая слёзы, но поймав взгляд Джено в зеркале, замер, пока улыбка медленно сползала с его лица.       — Видишь? Ты и я… Я обещаю тебе, только верь в меня…       Тэн молча смотрел на Джено, всё крепче сжимающего его плечи.       — Боже… Ты и правда… — он громко сглотнул и положил свои руки на пальцы Джено. — Знаешь… Господина Чона называют Львом. Я вижу, что ты самый настоящий львёнок… Джено… Я верю в тебя и тебе, какую бы несусветную чушь или безумный план ты не придумал.       Джено улыбнулся, облегчённо выдыхая.       — Тому, кто чего-то искренне хочет, вся Вселенная поможет. Ты даже не представляешь, как я хочу быть с тобой…       — Ты понимаешь, что тебе придётся войти в отцовский бизнес? Придётся перестать бегать от его наследия? — Джено кивнул в ответ. — И всё это только ради меня?       Джено как-то грустно улыбнулся, разворачивая Тэна к себе, приобнимая за талию.       — Да, — он пожал плечами, чувствуя, что за ними расправляются крылья. У него теперь была цель, благородная в целом, нелепая по своей первопричине: разрушить империю ради любви к проститутке.       — Джено, ты — сумасшедший, — восхищённо прошептал Тэн, бегая глазами по его лицу.       — Нет. Я простой влюблённый, — он склонился к приоткрытым губам Тэна.       — Не вижу никакой разницы, — Тэн выдохнул в его губы, вновь касаясь своими, целуя мягко, нежно. Джено отстранился, опуская палец на нижнюю губу Тэна, чуть оттягивая её вниз, хрипло шепча:       — Тебе тоже придётся вернуться, но обещай мне кое-что… — Тэн кивнул, даже не дослушав, — Ты никого не будешь целовать как меня…       Тэн игриво улыбнулся и поймал Джено за запястье, целуя кончик каждого пальца.       — Глупенький мой… Я ни с кем из клиентов не целуюсь… Вообще… Джонни я целую только тогда, когда он настаивает, а в остальном… Все мои поцелуи принадлежат только тебе…       Джено сгрёб Тэна в охапку и рассмеялся, чувствуя как злость в его груди рассеивается, сменяясь звенящей, почти щенячьей радостью. Все поцелуи только его. Тэн поцеловал его ещё при самой первой встрече, затем на вечеринке у Хёка, и каждый раз, когда они встречались. Тэн целовал его потому, что Джено был особенным. Это было между ними с самого начала.       — Я люблю тебя, — пробормотал он в макушку Тэна, прижимаясь щекой.       — Я тебя тоже, Джено, но нам надо решить вопрос с нашим возвращением… Впрочем, знаешь, можем отложить это до утра, я бы хотел…       Они оба вздрогнули, услышав стук в дверь номера. Джено нахмурился, пряча Тэна за спину.       — Закрой дверь, я разберусь, — он выскользнул из ванной и, неслышно ступая, добрался до своей сумки, доставая из неё пистолет и перезаряжая его. Он совершенно не удивился бы, если бы сейчас за дверью оказались отцовские псы. Джено хоть и собирался вернуться домой, ему было совершенно не на руку, если бы его застали здесь с Тэном. Он опасался за его безопасность. В дверь снова коротко постучали, — Кто там? — откликнулся Джено, приподнимая пистолет перед собой. Он чувствовал, что в случае чего, будет готов нажать на курок.       — Администратор. Вам просили передать, чтобы вы уходили как можно скорее.       Джено поднял свой телефон, замечая с десяток пропущенных от дяди и одно сообщение: «Юно отследил телефон. Уезжайте из этого отеля». По спине пробежал холодок. Их нашли быстрее, чем он мог предположить.       — Спасибо! — бросил он в сторону двери и столкнулся с испуганным взглядом Тэна.       — Он убьёт меня… он убьёт меня… он убьёт…       Джено подскочил к парню и встряхнул его за плечи.       — Успокойся, всё будет хорошо. Одевайся и уезжаем, — он кинулся к сумкам, без разбору запихивая в них пакеты с вещами, которые они купили Тэну.       — Он убьёт меня, — всхлипывал Тэн, дрожащими руками натягивая штаны на голое тело.       — Прекрати! Я всё решу, я ведь обещал! — Джено закинул на плечи сумки, обводя взглядом номер. Они не успели особенно расположиться, и только смятая кровать с подсыхающими пятнами на простынях, свидетельствовала о том, что здесь кто-то вообще был. — Бери, — он протянул Тэну шлем и надел собственный, освободившейся рукой хватаясь за простынь, стягивая её с матраса. — Пошли, — он толкнул дверь, выглядывая наружу.       На пустынной парковке, кроме его мотоцикла, стояла лишь пара машин и две фуры. Даже на трассе, просматриваемой на приличное расстояние, не было никого. Было ли дело в том, что они действительно забрались в какую-то глушь, или в том, что на дворе стояла глубокая ночь, Джено точно не знал, да и плевать хотел. Главное: вокруг было тихо. Он сбежал по лестнице, периодически оглядываясь на Тэна, убеждаясь, что тот идёт следом, дошёл до мусорного бака и запихнул в него скомканную простынь. На немой вопрос Тэна лишь хмыкнул, усаживая его на мотоцикл:       — Никто не должен думать, что ты был здесь по своей воле. Никто не должен видеть следов того, что я любил тебя на этих простынях.       — Джено… — Тэн попытался поймать его за руки, пока он пристраивал одну из сумок между ними.       — Слушай внимательно и запоминай: тебя похитил какой-то сталкер, увёз в этот отель, но ты сумел сбежать и на попутке добрался до закусочной. Помнишь, где мы ужинали по пути сюда? Оттуда позвонишь Джонни и скажешь, где ты. Я спрячусь где-нибудь рядом и убежусь, что тебя заберут. Завтра утром я вернусь домой и поговорю с отцом.       — Но как же камеры?       — Я напишу дяде, чтобы он разобрался. У него это получается очень хорошо, уж не знаю, какую магию использует, но тем не менее, я буду верить в чудо… В дядю и в то, что отец поверит тебе. Телефон твой я отключил, заберу с собой, верну через пару дней, скажешь, что потерял, пока убегал от похитителя.       — Джэхён не поверит в нового сталкера, он только со старым… — Тэн осёкся, поднимая испуганный взгляд на Джено.       — Разобрался, я знаю. Меня полиция допрашивала по этому поводу. Скажешь, что не знаешь кто это, кто-то новый и незнакомый.       — Как в кино…       — Я приду к тебе завтра ближе к вечеру и поговорим об остальном, пока что едем в ту забегаловку на трассе и расходимся, запомнил?       Тэн кивнул и улыбнулся, опуская визир на шлеме.       Джено сам не особо верил в успешность своего плана, но глядя вслед дядиной машине, увозящей Тэна в сторону города, он облегчённо вздохнул, ещё раз переслушивая сообщение от крёстного:       — Это ты умно придумал с тем, чтобы мы тормознулись ради Тин-Тина по пути в отель. Мой человек успеет разобраться с записями. Я подыграю в вашем идиотском спектакле с похищением и Нану заставлю. Напиши маме, она волнуется… Ты ведь и правда — Ли. Не забывай только, что и я — не Чон.       Джено проводил взглядом машину, везущую отцовских псов в отель, выехавшую с парковки у закусочной, и завёл мотоцикл, выгоняя его с боковой грунтовой дороги на трассу. Он не знал, где скоротать эту ночь, чтобы вернуться под отцовское крыло утром, поэтому решил просто поехать вперёд, надеясь на то, что всё решится как-то само. Но не успел Джено удобнее устроить сумки, как телефон зашёлся истошным воплем. Он посмотрел на время, затем нехотя всё-таки достал телефон. Донхёк не стал бы звонить посреди ночи за просто так, особенно учитывая то, при каких обстоятельствах они расстались в последний раз. Джено ещё раз взглянул на экран, убеждаясь, что звонит именно «Дива», на вызов которого он сам же и поставил какую-то идиотскую мелодию.       — Что?       — Дже-Дже-Дже, я… он… — голос в трубке опалял разум паникой. Джено ничего не понимал, но всхлипы и судорожное бормотание Донхёка сгоняли по спине ледяные мурашки.       — Что случилось? — выкрикнул он в трубку.       — Отец… Джено… Я… Кажется, он мёртв…       — Какого чёрта, Ли Донхёк?! — истерично взвизгнул Джено, чувствуя, что его друг оказался в заднице просто вселенских масштабов.       — Я просто оттолкнул его, когда он… Джено! Что мне делать?! Он лежит там… под лестницей и… Джено, чёрт, почему кровь такая чёрная?! Она ведь должна быть красной! Боже, как же её много!       Джено затошнило от мысли, что прокурор Ли мёртв. Лежит сейчас в чёрной луже посреди холла на первом этаже, а Донхёк — его забавный и милый Донхёк — стоит наверху и заходится в истерике.       — Не смей приближаться к нему, слышишь?! Я… я что-нибудь обязательно придумаю! Только не прикасайся к нему! Иди к себе и запрись в комнате! Донхёк, ты слышишь?!       На другом конце трубки раздалось судорожное всхлипывание, сменившееся истеричным смехом.       — Я просто просил не бить меня, я просто… Джено, я убил его! Понимаешь?! Убил!       — Да, Хёк, — Джено тяжело вздохнул, потирая переносицу. Сейчас, когда ему больше всего на свете хотелось бы разобраться со своими проблемами, судьба подкидывала новые. — Ты ушёл в свою комнату?!       — Да, Джено, я здесь, а он там… Там, Джено, один, внизу, в луже…       — Выпей воды и не смей выходить из комнаты, пока я не приеду!       — Я дождусь… Дождусь, Джено, только приезжай, пожалуйста!       — Я всё решу, жди! — он сбросил вызов, глядя на вывеску закусочной, мерцающую одной буквой, что никак не решалась перегореть. — Решу… решу… — он расхохотался в ночной тишине, в которой даже цикады не стрекотали, — Решала, блять!       Джено посмотрел в звёздно-чёрное небо, вдруг думая о своих словах, что Вселенная ему поможет. Что же, у Вселенной странное чувство юмора. Он поднял телефон и чуть поколебавшись, всё же нажал кнопку вызова. Ему ответили ещё до того, как успел прозвучать хоть один гудок.       — Пап, привет, мне нужна твоя помощь…