Улица роз

      Чёртова бабочка душила, чёртов костюм не давал вдохнуть полной грудью, а лицо зудело из-за чёртовой кружевной полумаски, которая на деле ничего не прятала. Джено задыхался, стоя подле отца на мероприятии, больше напоминающем благотворительный ужин. Правая рука болела от рукопожатий, а левую сводило из-за бокала шампанского, который Джено не выпускал уже больше получаса.        — Господин Чон! — к ним приблизился очень пожилой мужчина и Джено едва приветственно не поклонился, но замер под отцовское шипение.        — Не смей…        Это правило отец объяснил ему ещё по дороге на этот чёртов аукцион, но хорошее воспитание Джено въелось на подкорку, отчего Чону Юно приходилось постоянно его одёргивать.        — Господин Им, — отец пожал старику руку, — не думал, что Вы сегодня лично прибудете.        — Здоровье уже не то, подводит конечно, но не мог я доверить своему поверенному присутствие на сегодняшних торгах.        — Заинтересованы в каком-то конкретном лоте? — с полуулыбкой спросил отец.        — Ну что Вы, господин Чон, Вы ведь и так знаете, что многие сюда пришли ради представления и чтобы убедиться, что Тин-Тин в порядке после инцидента. Мало ли что с ним мог сделать похититель, — Джено украдкой наблюдал за тем, как крепко сжались челюсти отца. — Вы так и не нашли наглеца, посмевшего украсть у самого Чона Джэхёна?        — Не переживайте, господин Им, он больше ни у кого ничего украсть не посмеет, — рядом с Джено оказался крёстный, улыбаясь максимально учтиво старику, закивавшему в ответ.        — Вот-вот, где это видано, чтобы у уважаемых людей крали средь бела дня. Нынче молодёжь совсем не имеет уважения к старшим. Надеюсь, вор получил по заслугам.        — Не сомневайтесь, господин Им, — закивал Со в ответ. — Джэхён, могу я переговорить с Джено?       Дядя мягко взял его под локоть и, получив одобрительный кивок от Чона, повёл в сторону. Джено краем уха услышал, как Им продолжил разговор с его отцом.        — Ну а ещё я не мог не потешить любопытство: Чон Джэхён наконец решил представить своего наследника нашему сообществу…        — Почему он называет отца Джэхёном? — Джено наконец задал один из интересовавших его вопросов.        — Потому что, когда получаешь определённый статус и вес в обществе — получаешь и новое имя. Юно — для семьи и близких, а для мира, в который ты так опрометчиво решил окунуться — Джэхён, — крёстный вёл его по какому-то коридору, кивая встречающимся изредка людям.        — Поэтому ты иногда Джонни, а иногда Ёнхо?       — Схватываешь на лету, умный мальчик, — щёлкнул пальцами дядя и остановился у одной из дверей. — Будь и дальше умницей, не заставляй меня жалеть о содеянном. У тебя 5 минут, — он втолкнул растерянного Джено в тёмную комнату, закрывая за ним дверь.        Он ничего не понял, пока не почувствовал, как его крепко обнимают со спины, вжимаясь между лопаток. На груди сомкнулись ладони, в черноту костюма вжались тонкие запястья. Можно было ничего не говорить, чтобы сердце споткнулось, срываясь на бешеный ритм, но Тэн прошептал надрывно:        — Джено…        Дышать стало ещё тяжелее. Он вывернулся в чужих руках, не глядя сгребая в охапку.        — Я… Я… — Джено не мог подобрать слова, вжимая хрупкую фигурку в себя со всей силы. Потом всё-таки испугался, что сделает больно и попытался отстраниться, но Тэн, спрятав лицо у него на шее, прошептал.       — Не отпускай… Никогда… Я предпочту задохнуться в твоих объятиях…        — Что произошло, где ты был? — Джено не хотел терять ни секунды, прижимая парня за талию одной рукой, придерживая за подбородок другой, не давая возможности отвернуться и уйти от ответа.        — Я… был… Джено… Пожалуйста, не заставляй меня отвечать… — он закрыл глаза, не имея возможности вырваться из рук Джено, но тот склонился и оставил мягкий поцелуй на лбу, скуле, кончике носа.        — Прошу… Я чуть с ума не сошёл, когда не нашёл тебя в том доме, свалился с окна и три недели провёл в больнице, думая только о тебе. Ты не можешь мне не рассказать… Тэн… Я тосковал по тебе…       Тэн всхлипнул и открыл глаза, заглядывая Джено словно в душу. Даже в темноте Джено различал отчаяние в чужом взгляде.        — Пообещай, что не натворишь глупостей и ничем не выдашь, что я тебе скажу… Хватит и того, что ты один раз меня выкрал.        — Все об этом говорят, — усмехнулся Джено, кончиками пальцев едва обводя контур чужого лица.       — Это не смешно, Джено, — во мраке комнаты было ничего не разобрать кроме боли в чужом голосе. — Это не просто похищение… Это удар по репутации Чона Джэхёна. Мне он дорого обошёлся…        — Что он сделал? — Джено инстинктивно напрягся, сжимая крепче чужую талию.        — Я не выдал тебя… Сказал, что не знаю, кто это был…        Джено слышал в голосе Тэна задушенные рыдания.        — Что. Он. Сделал.        — Знаешь, зачем сегодня здесь, наверное, треть присутствующих? Я слышал разговоры, пока ждал тебя за этой дверью… Это — не люди, это — падальщики, Джено. Они пришли посмотреть, что от меня осталось, но Джэхён — не совсем дурак, чтобы выставлять напоказ свою жестокость. Она спрятана там, где никто из них не увидит.        Джено попытался отпустить Тэна, чтобы найти выключатель у двери, но тот поймал его ладони и вернул их на себя.       — Не отпускай, никогда… Потом увидишь и может поймёшь… Джено, мой Джено, — Тэн прижался головой к его плечу и выдохнул. — Я вынес всё это только ради тебя… ради твоих поцелуев.       Джено стоял каменным изваянием, прижимая подрагивающего парня к груди.        — Прости меня, прости, пожалуйста, Тэн, — он поцеловал его макушку и крепче сжал кулаки на чужой одежде. Под пальцами скользило что-то шифоново-кружевное.        — Я не виню тебя, милый мой…        Они стояли в тишине, дыша одним воздухом на двоих, скрытые темнотой комнаты, спрятанные от остального мира на несколько мучительно-прекрасных мгновений.        — Дядя сказал, чтобы я прекратил с тобой всё общение, но я не могу, — вздохнул наконец Джено.        — Не отпускай меня, прошу…       — Не отпущу, — кивнул он темноте, резко вспоминая, что Тэну нужно рассказать невыносимо много. — Нана говорил тебе, что знает, кто я? — Тэн кивнул и крепче прижался всем собой.        — Прости… Мне было так тяжело, что не мог с тобой связаться. Я и предположить не мог, что он увидит Джэхёна в больнице. Хорошо хоть тот его не заметил.        — Он шантажирует меня. Сказал, что я должен выкупить его сегодня.        — Что?! — Тэн встрепенулся и отстранился, заглядывая в глаза. — А ты сможешь? У тебя есть вообще деньги?       Джено пожал плечами.        — Я не представляю сколько вообще может понадобиться.       Тэн молчал, словно обдумывая что-то, потом закивал часто-часто, соглашаясь со своими мыслями.       — Да. Да! Деньги — не проблема, они есть у меня! Точно! Джено, — он поднял голову, сверкая в темноте глазами, — не придавай значения тому, что увидишь, это всё — игра, представление. Выкупи его, я оплачу потом всё. После аукциона даётся неделя на оплату, успею осуществить перевод. Торгуйся до последнего, у меня очень много денег, и даже если этого не хватит — смогу достать сколько угодно. Понял?       Джено кивнул.       — Но что я с ним делать потом буду?       — Отпустишь на все четыре стороны. Он говорил, что хочет попытаться с ноля жизнь начать, это его шанс.       — Но, Тэн, деньги…       — Это грязные деньги. Я давно мечтал от них избавиться. То, что заработал за все эти годы. На новую жизнь, если она когда-нибудь всё-таки будет, я сумею заработать иначе.       — Тэн… — в дверь коротко постучали.       — После аукциона — афтерпати, позову тебя в сад — найди меня, ещё поговорим, — затараторил Тэн, оглаживая его по плечам.       — Но… — в дверь постучали снова и Джено почувствовал лёгкое касание губ своими.       — Помни, — дверь начала открываться, — там будет Тин-Тин, а не Тэн.       Он выскользнул из его объятий, отступая дальше в темноту.       — Идём, — на пороге стоял недовольный Джонни.       Джено вышел в прохладу коридора, словно шагнул в бурный поток. Уходить прочь от комнаты было тяжело. Ноги словно свинцом налились, а в голове стоял гул от роящихся мыслей. Крёстный цокнул и протянул ему платок, указывая на зеркало. На губах Джено остался след от вишнёвой помады. Он медленно дотронулся пальцами, пытаясь вспомнить фантомное касание, но из грёз его вырвал голос Со.       — Ты сказал ему, что больше не увидитесь?       Джено перевёл мутный взгляд на мужчину и несколько раз моргнул, возвращаясь откуда-то из облаков.       — Мы увидимся ещё как минимум на аукционе, где я выкуплю Нану, — он пошёл по коридору обратно к зале, на ходу стирая вишню с губ. Крёстный потрясённо смотрел ему вслед с десяток секунд, затем сорвался следом, хватая за плечо, резко разворачивая к себе.       — Что ты сделаешь?! — бешено прошипел он.       — Выкуплю. Нану. — Джено приподнял бровь, словно Со не понимал очевидной вещи.       — На кой чёрт он тебе сдался? — Джонни встряхнул его за плечи.       — Чтобы он не достался никакому извращенцу. Чтобы стал свободным. Если не могу спасти Тина от вас, так хоть его, — Джено было почему-то совершенно наплевать на ярость в чужих глазах.       Джонни оглянулся по сторонам и затащил Джено в какой-то закуток, впечатывая спиной в стену.       — Знаешь ли ты, откуда я его вытащил? — Джено возвёл глаза к потолку, мол, какая разница, но Джонни снова толкнул его в стену. — Да он с малолетства на игле сидел, никому не нужный оборванец, воровал и отсасывал в подворотне за копейки! Я его у отцовского клуба выловил, тощего, грязного, больного! Пожалел по-человечески и забрал с улицы.       — Чтобы торговать его телом с выгодой для себя?       Джонни сжал челюсти и едва не ударил стену рядом, но сдержался.       — Я хотел его оставить, чтобы мелкие поручения выполнял, принеси-подай, но мальчика уже сломали, едва ли не от рождения! Джено, далеко не всем довелось родиться в нормальной семье, Джемин же родился в совершенно ненормальной! Ты думаешь, его мать не знала, чем он занимается? Когда она прознала, что я забрал его с улицы, пришла ко мне и затребовала денег! Я выкупил его у неё, понимаешь? Оформил опекунство, словно над сиротой! Но его невозможно было удержать от грязи, он искал её, хотел. Я даже лечить его пытался, он из больницы тоже сбежал. Его один человек смог тогда остановить: Тин-Тин. Он кумиром для него стал, небожителем! И если ты не можешь сдержать реку за плотиной, Джено, перенаправь её в нужное русло. Я согласился, чтобы Джемин занимался тем же, позволял, сам никогда его не трогая, потом и Тину запретил его к себе подпускать, надеясь, что мальчика отпустит, но нет! Он только глубже нырял в болото. Ему нужен хозяин. Кто-то жёсткий, может даже жестокий, чтобы приручить и выбить дурь из башки! Потому что я — не могу! Я потому его и продаю!       Джено потрясённо смотрел перед собой, совсем не ожидая услышать жуткую историю Джемина. Вот, как оказывается, его зовут на самом деле. Но вопреки словам крёстного, Джено лишь твёрже решил для себя.       — Я его выкуплю и отпущу. Он сам этого хочет.       Джонни уставился на него, в недоумении подняв брови.       — Сам? Хочет?       Джено упрямо смотрел на крёстного.        — Он тебя шантажирует? — он не ответил на дядин вопрос. — Шантажирует, — кивнул тот и чуть было не запустил руку в волосы от растерянности, но вспомнил об укладке. — Джено, ты не можешь его выкупить ещё и потому, что лот выставил твой отец. Я не могу светить своё имя на этой сделке. Как будет выглядеть, если ты начнёшь торговаться за то, от чего твой отец планировал избавиться? Да ещё и на глазах у всех? Это же удар по репутации, — Джонни растерянно достал портсигар, даже зажал губами одну из сигарет, когда понял, что делает. — Тьфу ты… — он убрал всё обратно в карман пиджака, доставая золотую зажигалку, чтобы нервно пощёлкать ею, что-то придумывая на ходу.       Джено смотрел на мелькающий в чужих пальцах золотой корпус, вдруг осознавая, что буквы на нём выгравированы точно так же, как и на зажигалке-трекере, что вручил ему отец. В голову закралась догадка, почему тогда отец пришёл к Донхёку за зажигалкой крёстного. В памяти всплыла также и зажигалка Тэна, инкрустированная камнями. Джено вздрогнул, вспоминая сколько проходил с нею, прежде чем оставить в доме Тэна-Тина накануне того идиотского похищения. Если бы он не выложил её, то отец нашёл бы их тогда гораздо быстрее, и неизвестно, где они сейчас все были бы. И были бы ли вообще.       — Ладно, — вздохнул крёстный, — я куплю его для тебя.       — У самого себя? — удивлённо протянул Джено.       — Кроме Чана никто не знает, что он мне принадлежит, а не Джэхёну. Для всех, Нана — один из мальчиков господина Чона. Потому Тин-Тин и будет его презентовать. Чёрт… — он снова чуть не запустил пятерню в волосы, вовремя себя останавливая. — Как же я не хотел светиться в связи с его именем, но, видимо, от судьбы не убежишь, — он нервно рассмеялся и отступил ещё дальше от Джено. — Что вы, мальчики, делаете со мной?       Он развернулся и пошёл в сторону залы, Джено ничего не оставалось, как пойти следом, пряча в карман платок со смазанным вишнёвым следом.       Перед аукционом отец успел представить его ещё куче людей, что в памяти остались лишь немыми, ничего не значащими именами, среди которых запомнилось одно: доктор Ким Муёль. Мужчина окинул Джено оценивающим взглядом и едва слышно прошептал:        — Прекрасный экземпляр.        Кроме этого странного замечания, доктор Ким запомнился тем, что был единственным, кому отец не подал руки при встрече, ограничившись ледяным «Приветствую».        Доктор Ким сидел в первом ряду через несколько кресел от господина Чона, дядя Джонни сидел во втором ряду на некотором расстоянии, Джено сидел на иголках.        — Чего ты трясёшься, не тебя ведь продавать будут, — фыркнул Чон Юно, удобнее устраиваясь в кресле.        — Добрый вечер, дамы и господа! Позвольте начать наши ежемесячные торги, — господин Чан сиял улыбкой со своей трибуны.       Джено тошнило от волнения.       Сначала торги шли за какие-то участки, затем за раритетный автомобиль и оружие, после за некие «лоты». Джено, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, взял каталог и принялся листать. Под сухими номерами «лотов», как оказалось, скрывались не менее безликие номера контейнеров. Отец в торгах не участвовал, потому Джено решился его отвлечь.        — Что в них находится?       — Как знать? — отец помолчал, пока Чан с трибуны аукциониста зазывал участников поднять цену за очередной лот. — Это незаконный груз, арестованный таможней, но не зарегистрированный. Помнишь господина Има? — Джено кивнул. — Этот старый прохиндей когда-то занимал высокий пост в ведомстве, потом организовал схему и вышел на пенсию, обеспечив себе хорошую прибавку. Здесь есть, в том числе, хозяева груза, и уж им-то известно, что в конкретных контейнерах, за них они будут торговаться до последнего, будь уверен.       — Но почему Иму просто не продать эти контейнеры хозяевам, не вернуть за деньги?       — Потому что, Джено, всем этим малоуважаемым мной людям — скучно. Они здесь ради адреналина, ради шоу и возможности напакостить друг другу. Тот кому надо — знает кто за чем охотится и может заставить заплатить за необходимое тому тройную сумму, — он склонился ниже к Джено и зашептал практически неслышимо. — От моего имени сегодня выставляют людей, — Джено в ужасе посмотрел на отца — на лице того играла дьявольская ухмылка. — На самом деле никто из них мне не принадлежит, я лишь посредник, чьё имя не страшно запятнать, точнее сказать оно уже настолько грязное, что такая мелочь его не испортит. Единственное, что меня напрягает — присутствие доктора Кима, — Джено поднял на отца вопросительный взгляд. — Чёрный хирург, — Джено нахмурился, пытаясь понять, о чём сейчас говорит отец. Тот, видя непонимание в чужих глазах, цокнул и понизил голос ещё больше. — Незаконная трансплантация, медицинские эксперименты.       — А ему не проще бездомных или нелегалов было бы похищать? — потрясённо прошептал Джено, вспоминая детективные истории.       — Он и этим занимается, — кивнул отец и хмыкнул на возмущённый взгляд сына. — Что, я теперь кажусь тебе не самым последним злодеем на планете? — он смотрел насмешливо, хоть сама ситуация веселья у Джено не вызывала вовсе. — Мне нашептали, что ему нужна новая игрушка для его анатомического театра. Здоровая, красивая, интересная. Он ищет свой чёртов «прекрасный экземпляр», поэтому моя основная задача — проследить, чтобы никто не попал к нему в руки, особенно один парнишка. Та ещё заноза в заднице, но жалко будет, если доктор Ким покопается в нём, — Джено скосил взгляд на представительного мужчину неподалёку от них. Ему было плохо физически от мысли, что рядом сидит самый настоящий маньяк, о деятельности которого известно большому кругу людей. Отец, видимо, решил его добить, — говорят, он делает это без анестезии, используя лишь паралитики.       Джено не выдержал, сдавленно булькнул одиноким шампанским в желудке и, грохнув креслом, помчался на выход.