Связаны

Грейнджер была омегой. Теперь, когда он знал это, многое стало обретать смысл, а в голове появились новые вопросы. Первый, и, пожалуй, самый логичный, заключался в том, как такое возможно. Насколько он знал, омега — большая редкость даже среди семей с самой чистой кровью. Ее проявление было связано с рецессивным геном, появление которого было маловероятно. Были и те, кто утверждал, что она даже полностью исчезает. Гермиона имела маггловское происхождение: как мог проявиться в ней этот ген? А может быть, подумал он, у нее есть магическое происхождение? Может быть, в ее семье были волшебники, а ее родители или бабушка с дедушкой — сквибы. Однако, если оставить в стороне генетический вопрос, в этом новом открытии было что-то еще, что заставляло его нервничать. Гермиона была в опасности. Несколько альф в школе уже положили на нее глаз. Он и сам с трудом сдерживал свой инстинкт в ее присутствии. Но как бы он ни доверял своему самообладанию, он сильно сомневался, что у других парней хватит сил сдержать себя. Было ясно, что ее проявление не завершено, но ее запах уже был таким сильным, а изменения в ее теле такими заметными. Возможно, никто еще не заметил ее трансформации, даже она сама, но в тот момент, когда она войдет в течку, об этом узнают все, по крайней мере, каждый альфа в школе. Она будет в огромной опасности. Он должен рассказать кому-нибудь об этом, может быть, Гермионе или даже МакГонагалл. Другие парни могут стать жестокими и напасть на нее, если узнают, возможно, даже в группе. От этой мысли его желудок скрутило. Однако уже через несколько секунд он передумал говорить с директором. Возможно, МакГонагалл не поймет или, что еще хуже, заберет у него Гермиону. Она также спрячет ее от него, и вдруг Драко почувствовал, что быть вдали от нее — это не тот вариант, который он готов принять. Он будет защищать ее сам. Они жили в одном общежитии: он привыкнет к ее запаху, и, в отличие от других парней, на его стороне была окклюменция. Это поможет ему сдерживать свои инстинкты. Малфой сел на один из двух больших диванов перед камином в новой общей комнате. Прошло десять минут после комендантского часа, а Гермиона все еще не вернулась, что было нормально для старосты, но не в том случае, если этой старостой была Гермиона Грейнджер. Его нога начала нервно постукивать по полу, отражая беспокойство, которое медленно росло в его груди. Что, если она в опасности? Что, если кто-то еще заметил ее статус омеги и напал на нее? Может быть, они укусили бы ее, вонзив свои зубы в ее железы и навсегда заклеймив ее. При этой мысли он вскочил на ноги и в два широких, быстрых шага достиг двери общежития. В тот же миг дверь открылась: Гермиона вернулась. Слизеринец сделал шаг назад, отстраняясь от нее. — Где ты была? — спросил он более агрессивно, чем ему хотелось бы. Девушка прищурила глаза. — Я делала свой вечерний обход, — она скрестила руки на груди. — А что? Драко сглотнул. Хороший вопрос. А что? Почему его это волновало? Он не знал, и в данный момент у него не было ни времени, ни терпения задавать себе этот вопрос. — С кем ты была? — спросил он, на этот раз менее уверенным тоном. — С Энтони Голдстейном. Инстинктивно парень сделал шаг вперед, к ней. — Ты в порядке? Гермиона, хотя и была удивлена такой неожиданной реакцией, осталась неподвижной перед его внезапным рывком в ее сторону. Что-то внутри нее не давало ей пошевелиться, она жаждала его близости. Драко инстинктивно поднял руку, приблизив ее к щеке. Он хотел ласкать эту гладкую, розовую кожу, пробуя и смакуя каждый ее дюйм. Но самообладание, к счастью, взяло верх, заставив его вовремя убрать руку. Гермиона пришла в себя. — Да, я в порядке, — неуверенно ответила она. Драко не ответил. Он просто стоял на месте и смотрел на нее. Гермиона чувствовала, как ее смущение и дискомфорт от этой абсурдной ситуации растет все больше и больше. — Спокойной ночи, — сказала она и направилась в свою комнату. Она уже взялась одной рукой за ручку двери, когда молодой человек снова позвал ее. — Грейнджер, подожди, — теперь ее карие глаза были устремлены на него, и Драко мысленно выругался. Какого черта он делал? Ну, раз уж он начал, то мог бы дойти до конца и покончить с этим. — Я хотел спросить… — продолжил он, — через несколько дней у тебя день рождения, не так ли? Девушка замолчала на несколько секунд, озадаченная странным вопросом. С каких это пор Драко Малфоя волнует ее день рождения? В последнее время происходили странные вещи. — Эм, да, — наконец ответила она, все больше желая исчезнуть за дверью своей комнаты. Внимание со стороны блондина вызывало в ее теле неприятные и неуместные ощущения. — Какой именно день? — быстро спросил слизеринец. — Девятнадцатое, — ответила девушка, даже не успев задаться вопросом, какого черта его это волнует. Она подождала еще несколько секунд, держа руку на ручке. Когда стало ясно, что молодому человеку больше нечего сказать, она шагнула в свою комнату, окончательно закрыв за собой дверь. *** На следующее утро Драко подождал, пока Гермиона выйдет из общежития, и через несколько минут последовал за ней в Большой зал. Он занял свое обычное место вместе с остальными Слизеринцами. Тео и Пенси оживленно болтали, а Блейз был поглощен чтением и даже не заметил, когда Драко присоединился к столу. — Что он читает? — спросил он Пенси, зная, что у девушки наверняка есть ответ, в то время как темноволосый юноша продолжал игнорировать их всех. — Маггловскую книгу, он хочет произвести впечатление на грязнок… — Девушку заставил замолчать локоть Тео. Она хмыкнула. — Грейнджер, — поправила она себя. Тео потрепал Блейза по плечу, заставив его наконец поднять голову от книги. — Да, мужик, когда ты собираешься пригласить ее на свидание? Драко сжал кулаки под столом. — Я не знаю, — ответил Забини, подняв брови. — Может быть, в эти выходные. Драко не смог удержать язык за зубами. — Ты опоздал. — как бы его ни беспокоило, что Гермиона идет в Хогсмид с Эрни МакМилланом, хаффлпаффец был несуществующей угрозой по сравнению с Блейзом. Все трое его друзей теперь внимательно наблюдали за ним. Тео и Пенси, особенно последняя, смотрели на него с видом человека, жаждущего сплетен. Однако взгляд Блейза говорил о чем-то другом, и блондин боялся, что сделал неверный шаг. Возможно, если он начнет испытывать ревность к Гермионе, то заметит ее статус омеги. У него было время до 19 сентября, чтобы отвадить их всех от нее. Он сглотнул и продолжил. — Макмиллан уже пригласил ее вчера во время собрания префектов. Выражение лица Забини было неразборчивым, и Драко от всего сердца надеялся, что тот не начнет задавать вопросы или, что еще хуже, испытывать то же чувство ревности, что и он. К счастью, блондин не уловил в своем собеседнике никаких признаков волнения. В то утро у них не было общих уроков с Гриффиндоркой. По мере того, как проходили часы, ее отдаление заставляло его нервничать все больше и больше. Как только уроки закончились, он быстро покинул своих друзей и направился туда, где, как он знал, обязательно найдет ее: в библиотеку. Его догадка оказалась верной: Гермиона сидела за одним из больших столов в задней части библиотеки, а перед ней лежала высокая стопка текстов. Он предпочел бы остаться незамеченным, но девушка, казалось, почувствовала его присутствие. Хотя она стояла спиной к главной двери, она повернулась в его сторону. Молодой человек вдруг сделал вид, что его заинтересовал случайный том на ближайшей полке. Он взял его и сел за свободный столик в нескольких рядах от того, где сидела девушка. Он перелистывал страницу за страницей, даже не обращая внимания на написанные на них слова. Ее запах опьянял, и как бы сильно он ни дестабилизировал его, не чувствовать его было еще хуже. *** С того момента, как Драко вошел в двери библиотеки, Гермионе стало невозможно сосредоточиться. Она почувствовала его запах, как только он вошел. Девушка твердила себе, что так хорошо узнала его потому, что они жили вместе, но разве так было со всеми, с кем она когда-либо жила? Ответ был отрицательным. Они с Гарри месяцами делили небольшое пространство внутри палатки, но она не могла распознать его запах даже на расстоянии ярда. Помимо запаха блондина, ее отвлекало постоянное ощущение, что за ней наблюдают. Всякий раз, когда он был рядом, она чувствовала это: она ощущала его взгляд на себе. Грейнджер часто думала, что ей это кажется, но каждый раз, когда она оборачивалась, то встречала его взгляд. Это чувство она испытывала почти постоянно: на уроках, в большом зале и даже в тишине их общей комнаты. Через несколько дней после начала нового года она начала думать, что у нее галлюцинации или странная мания преследования. Она пыталась рассуждать рационально: то, что она повсюду натыкалась на него, было нормальным. Они учились на одном курсе, посещали одни и те же занятия, к тому же жили в одном общежитии. Он не преследовал ее, они просто часто шли в одном направлении. И все же в этом было что-то странное, что-то, что ее светлый мозг не мог объяснить. Ощущение, что за ней постоянно наблюдают, не покидало ее даже тогда, когда она скрывалась за дверью своей комнаты. Молодой человек постоянно присутствовал рядом, причем не только физически. Помимо того, что она видела его, слышала и чувствовала его запах, было еще что-то. Она чувствовала физическое влечение не только к нему. Она чувствовала такое же влечение и к другим объективно красивым парням, особенно к Блейзу. В конце концов, она была взрослой девушкой и еще не полностью исследовала свою сексуальность. Прятаться в лесу и постоянно находиться под угрозой геноцида Темного Лорда ее не очень-то возбуждало. Это было совершенно нормально, что ее гормоны внезапно взорвались, когда физический и психологический стресс войны закончился, не так ли? Но с Драко? Она чувствовала, что здесь есть что-то еще. Помимо желания, помимо влечения. Но что это было, она не могла сказать. *** Для Драко дни, последовавшие за его шокирующим открытием, были изнурительными. Чем ближе было 19 сентября, тем больше росло его беспокойство. Он взял с собой все тома на эту тему, которые были в библиотеке, изучая, что произойдет, когда Гермиона впадет в течку. Он не хотел быть застигнутым врасплох: тренировался сопротивляться. Драко собирался контролировать свои импульсы, чтобы уметь распознавать импульсы других альф. Он был обязан ей. Именно это он твердил себе, чтобы оправдать свои маниакальные опасения. Малфой уже позволил ей однажды пострадать на его глазах, так ничего и не сделав. Он не собирался позволить этому случиться снова. 9 сентября 1998 года Наступил день выходных в Хогсмиде. Утром Драко встал ужасно взволнованным. Он пытался сохранять спокойствие, напоминая себе, что Макмиллан — альфа, представляющий наименьшую угрозу для Гермионы. Он не знал, как ему удалось так убедить себя. Интуиция, инстинкт, а может быть, просто тот факт, что ни один хаффлпаффец никогда не причинит вреда другому живому существу, особенно девушке. Тем не менее, он следовал за ними осторожно и на некотором расстоянии, просто чтобы быть уверенным, что с ней не случится ничего плохого. *** Гермиона встала рано и отправилась в Большой зал на завтрак. Одной рукой она держала тост, а другой составляла список того, что ей нужно будет купить в этот день. Она не слишком задумывалась о просьбе Эрни сопровождать ее в Хогсмид. Это не было свиданием, подумала она. Может быть, он хотел поговорить наедине, чтобы попросить ее об услуге для старосты. Возможно, что-то в этом роде. Когда первые группы ребят начали покидать большой зал, направляясь во двор, она собрала свои вещи и встала. На улице ее ждал молодой хаффлпаффец. Они поприветствовали друг друга и начали идти по тропинке к деревне. Они говорили о нескольких общих предметах, в основном о защите от темных искусств, которая была одним из любимых предметов парня со времен его пребывания в армии Дамблдора. Они говорили и смеялись о прошлых временах, избегая вспоминать мрачные дни войны. Однако Гермиона заметила, что Макмиллан временами выглядел взволнованным. Он то и дело нервно проводил руками по волосам и спазматически поправлял воротник рубашки. Они дошли до первой остановки в списке девушки — небольшого книжного магазина, который редко посещали остальные студенты. Ей нужно было купить несколько новых пергаментов и тетрадей, а также, если останутся деньги, новые перья для письма. Эрни вошел следом за ней и провел ее через полки. Ее не беспокоило его присутствие, но она хотела бы, чтобы он держался подальше. Собрав все необходимое, она остановилась перед полкой, где было выставлено несколько перьев для письма. Они были прекрасны. Она посмотрела на цену, и выражение ее лица изменилось. Она не могла себе их позволить. Тогда она повернулась к парню, стоявшему сбоку. — Я закончила, — сказала она, направляясь к кассе. — Тебе нужно что-нибудь купить? Парень, казалось, сначала был озадачен. Он продолжал смотреть в сторону задней части магазина. — Вообще-то да, — наконец сказал он, схватив одно из перьев, на которое Гермиона смотрела всего несколько мгновений назад. Он прошел мимо нее и направился к кассе, пока девушка пыталась понять, что именно привлекло его внимание в задней части магазина. — Гермиона, — окликнул ее Эрни, положив руку ей на плечо и потащив к выходу. Не успела она опомниться, как у нее в руках оказался небольшой пакет. — Для тебя. Ей было очень неловко и стыдно. Она не любила, когда ей дарили подарки, особенно таким образом. Поэтому, чтобы отблагодарить парня, она настояла на том, чтобы предложить ему выпить сливочного пива в трех метлах. Время прошло быстро, и за разговорами и смехом то, что должно было быть одной кружкой сливочного пива, превратилось в три. Через некоторое время они встали, слегка опьяневшие от алкоголя и смеха. К большому удивлению Гермионы, она обнаружила, что Макмиллан оказался более приятной компанией, чем она могла себе представить. Когда они вышли из паба, она шла бок о бок, не замечая, куда ведут ее ноги, пока не оказалась в укромном уголке за закрытым магазином, прижавшись спиной к стене и возвышавшимся над ней телом молодого человека. Что-то здесь было не так. Ее разум знал это, но тело, казалось, не понимало этого. Ей казалось, что она наблюдает за происходящим со стороны: ее мозг больше не контролировал ее тело. — Гермиона, — позвал ее парень, протягивая руку и лаская ее лицо. Его голос был другим, она не узнала его. Она хотела пошевелиться, пожать плечами, но тело не реагировало на команды. Парень снова придвинулся к ней ближе. Она почувствовала, как его дыхание коснулось ее лба. Он собирался поцеловать ее. — Нет, — слабо произнесла она. Юноша проигнорировал ее. — Нет, — повторила она, немного повысив тон. Она почувствовала, как ее мышцы подергиваются от усилия. Из ее рта должен был вырваться крик, а не этот слабый протест. Парень по-прежнему не останавливался. Она закрыла глаза. Ее тело готовилось к поцелую, а разум кричал — нет. Вдруг она почувствовала, что жар перед ней исчез. Она открыла глаза, но юноши там уже не было. Она обернулась: Макмиллан лежал на земле, а на нем сидел Драко Малфой. Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что у нее не галлюцинации. Неужели Драко напал на Эрни? Она пришла в себя, когда увидела, что хаффлпаффец достал свою палочку. Блондин не дал ему времени произнести заклинание, схватив палочку и разломил ее на две части. — Малфооой! — крикнула она, когда несколько человек бросились к месту происшествия и разняли двух ребят. *** — Вы напали на студента и сломали его палочку, мистер Малфой. — во взгляде Макгонагалл плескались ярость и презрение. — Я все возмещу, — перебил он. Он не знал, что на него нашло в тот день, но не смог сдержать себя. Тупой Макмиллан. Теперь директриса собиралась лишить его роли старосты, и ему придется держаться от нее подальше. — Дело не в этом, — возразила старая директриса. Она глубоко вздохнула и, казалось, успокоилась. — Пока что вы отделаетесь простым наказанием. Вам повезло, что мистер Макмиллан не захотел вызвать своих родителей, иначе мне пришлось бы позвать Нарциссу. Не делайте больше никаких ошибок. После лекции директрисы он вернулся в свое общежитие, смущенный, но в то же время испытывающий облегчение от того, что не потерял место старосты. Мысль о том, что его место займет другой парень, живущий в тесном контакте с гриффиндоркой, была уже просто невыносима. Как только он произнес секретное слово, и огромная дверь общежития закрылась за ним, на него внезапно набросились пять футов чистой ярости. Маленькие руки Гермионы толкнули его назад, и он ударился спиной о стену. Он глубоко вдохнул. Держись, Драко. Ты можешь сделать это. Она была слишком близко. Она не должна была прикасаться к нему, она должна была держаться от него подальше. Почему она подошла ближе? — Что с тобой? — закричала девушка. Ее руки снова коснулись его груди, но на этот раз молодой человек не дрогнул. Она была так близко, что он мог слышать ее дыхание. Он продолжал молчать. — Ты преследуешь меня, не так ли? — спросила гриффиндорка. Ее взгляд был настолько яростным, что он вдруг вспомнил события нескольких лет назад. Он вспомнил ее ярость на третьем курсе. Она смотрела на него с точно таким же выражением. И она была великолепна. — Ответь мне. Мне нужно знать, Драко, — кричала девушка перед ним. Его имя на ее губах… Он не мог этого сделать. — Прекрати прикасаться ко мне, Грейнджер, — сказал он сквозь стиснутые зубы, напрягаясь, чтобы не смотреть ей в глаза. Он сделал шаг вперед, ища пути к отступлению. И в этот момент Гермиона услышала его: голос внутри ее головы, который восставал против близости Эрни, теперь жаждал близости парня перед ней. Драко… Драко… Сама того не осознавая, она прижалась к нему всем телом. Сильные руки слизеринца рефлекторно обхватили ее талию. Да… Девушка прижалась губами к его губам, и что-то внутри нее взорвалось. Она больше не могла воспринимать собственные мысли. Только голос в ее голове. Да Альфа