Связаны

Трое Слизеринцев остались неподвижны, пораженные. Джинни, Гарри и Джордж продолжали смотреть на них в замешательстве. Чем больше проходило секунд, тем сильнее росло всеобщее беспокойство. — Ты можешь объяснить, что происходит? — задыхалась Джинни, отвернувшись от Гарри и внимательно осматривая Драко с головы до ног. Беспокойство трех незваных гостей было настолько очевидным, что Джинни, Гарри и даже Джордж не могли его игнорировать, не говоря уже о том, чтобы поверить, что оно не настоящее. Драко не реагировал. Адреналин бурлил в его крови, смешиваясь с гормонами. Его магия возросла настолько, что из его палочки вылетали искры, выпуская в воздух пули и заставляя всех отступать назад. — Я должен пойти в Хогвартс, — сумел сказать он. Его тон голоса был решительным и не мог быть подвергнут сомнению. — Мы можем аппарировать в Хогсмид, а оттуда… — Тео прервала Пенси. Девушка сделала шаг к блондину. Ее тон голоса должен был быть авторитетным, но волнение выдавало ее. — Даже не думай об этом, Драко. Блондин лишь поднял взгляд от своих ботинок, на секунду встретившись с глазами друга. — Ты разлетишься в щепки, — продолжала Пенси. Ее глаза были яркими и умоляющими. Ее верхняя губа дрожала. Драко не мог заставить себя прислушаться к ее словам. Как будто они каким-то образом не могли дойти до его мозга. Его разум переполнял страх, а теперь и уверенность, что Гермиона в опасности. Он думал о ней. О Хогвартсе. Он сосредоточил свою магию. Он почувствовал ее, такую же сильную, как всегда. Хотя вечер был тихим, внезапный порыв ветра заставил всех вздрогнуть. Они на мгновение закрыли глаза, ошеломленные волнением. Сердце Пенси учащенно забилось, и пока она успела убрать черные волосы с лица, Малфой исчез.

***

Драко аппарировал к воротам Хогвартса. Он знал, что рисковал своей жизнью, что туда нельзя было аппарировать, что он мог разлететься пополам. Рациональная часть его самого знала это. Но этой части больше не существовало, не сейчас. Его магия была сильна. Он читал об этом. Чтобы защитить свою омегу, альфа готов на все. На все. Тогда эти слова казались пустыми и претенциозными, но сейчас, когда он бежал по дорожке, ведущей к входу в школу, он понял их истинное значение. В замке царила тишина. Рождественские украшения сияли, и его глаза ослепли на несколько секунд, прежде чем он привык к свету. Он на мгновение замешкался, стоя в проеме входной двери. Где может быть Гермиона? Куда они ее забрали? Он рисковал потерять дыхание, когда в его голове мелькнула мысль, что, возможно, он опоздал, возможно, ее здесь уже нет. Этот поток мыслей прервался, когда он услышал голоса вдалеке. Он медленно подошел и увидел из-за угла директрису, которая махала на прощание двум преподавателям и в одиночестве шла по коридору. Да, МакГонагалл была лучшим собеседником. Он подождал, пока женщина останется одна, а затем начал идти позади нее. Однако прежде чем он успел обойти ее с фланга, она повернулась, направив палочку ему в грудь. Как только ее глаза узнали его, она опустила палочку, хотя черты ее лица оставались напряженными. Она сверкнула на него глазами. — Мистер Малфой, — сказала она, жестом приглашая его следовать за ней в кабинет. Когда за ними закрылась дверь, женщина наложила на комнату заклинание тишины. Молодой человек почувствовал себя вытесненным. Его адреналин, расходуемый на попытки аппарировать за пределы защитных заклинаний и бег по тропинке, начал уменьшаться, оставив ему только сильную тахикардию. Пот выступил на его коже, заставляя его дрожать. Женщина подошла к своему столу, но прежде чем она успела сесть, он произнес. — Гермиона в опасности. Макгонагалл скептически посмотрела на него, приподняв бровь. — Ни один студент не находится в опасности в стенах моей школы. Я понимаю, что ваш биол… — Пожалуйста, — продолжал слизеринец, резко прерывая ее. — Я уверен, что это так. Женщина, казалось, на мгновение заколебалась, но затем черты ее лица снова затвердели, причем с такой быстротой, что молодой человек подумал, что ему привиделся тот краткий миг колебания, который промелькнул в ее глазах. — Вы плохо соображаете, — заявила она, поправляя очки. Драко чувствовал себя подавленным, беспокойство поглощало его. Он был готов признаться, рассказать ей о планах своего отца. Если понадобится, он покажет свои воспоминания. Его больше не волновало, отправят ли Люциуса в Азкабан или его самого сочтут виновным. Он просто хотел спасти Гермиону. — Вы видели ее? — спросил он. — Вы видели ее этим вечером? — его руки тряслись от гнева и страха. Директриса заметила это, тем не менее, напрягаясь, чтобы сохранить самообладание. Она нахмурилась, как будто что-то переосмысливая. Драко воспользовался моментом отвлечения. — Я знаю, что что-то происходит. Я все объясню. Но сейчас вам нужно найти Гермиону, пожалуйста, — он провел рукой по волосам. Его лоб горел. — Где доктор Нивальд и Помфри? МакГонагалл широко открыла рот в ответ, затем снова закрыла его. Ее взгляд на мгновение сосредоточился на полу. — Доктор Нивальд получил свободный канал камина, чтобы провести канун Рождества со своей семьей, но… — женщина сделала паузу, ее глаза встретились с глазами блондина, — Поппи должна была ужинать с преподавателями сегодня вечером, но она не пришла. Драко затаил дыхание, глядя, как Макгонагалл проходит мимо своего стола и направляется по коридору. Она жестом пригласила его следовать за ней. Не обменявшись ни словом, они шли по коридору, пока не дошли до лазарета. Они открыли дверь. Пусто. На кроватях никого не было, все кровати были совершенно целы. Все, кроме одной, той, что стояла у двери. Драко подошел к единственной кровати, стоявшей в беспорядке, когда директриса с помощью заклинания закрыла дверь в кабинет медсестры. Он провел пальцами по простыням, все еще смутно ощущая их тепло. Затем он схватил подушку и уткнулся лицом в ее мягкую поверхность. Он вдыхал аромат Гермионы во всю силу своих легких. Он побежал к старухе, которая произносила заклинания под нос, держа палочку наготове. — Она была здесь, — воскликнул он, все больше и больше нервничая. Макгонагалл ничего не ответила, продолжая смотреть на ручку двери. Через несколько секунд она в разочаровании опустила свою палочку. — Кто бы ни поставил эти заслоны, у него было время, чтобы спланировать свои действия, — она перевела взгляд на стену рядом с дверью. — Сделайте шаг назад, мистер Малфой, — сказала она, перемещая свою палочку и направляя ее на стену. — Бомбарда максима. Блондин не дрогнул, бросившись вперед, как только заклинание ударило в стену. Когда пыль от разлетевшихся обломков только начала рассеиваться, он различил фигуру женщины, сидящей со связанными руками и кляпом во рту в кресле в кабинете: мадам Помфри. Он бросился ей на помощь, освободив сначала рот, а затем руки. Женщина встала, через мгновение к ней присоединилась Макгонагалл, которая помогла ей подняться на ноги. — Что случилось, Поппи? — Доктор Нивальд был здесь, вместе с кем-то еще. Они вырубили меня, я не знаю, что произошло дальше, но… — она сделала паузу, прижав руку к груди и пытаясь отдышаться. — Гермиона была здесь, — подтвердил Драко. Ему не нужно было спрашивать, он знал: — Где она сейчас? — Ее здесь никогда не было, — ответила Поппи. — До тех пор, пока… — она остановилась. Она посмотрела в сторону директрисы. — Минерва, нам нужно найти девочку. Хотя Минерва поначалу скептически отнеслась к словам Драко, перед лицом медсестры она казалась решительной. Она вышла через трещину в стене, перешагивая через обломки. Драко без единого слова последовал за ней, сопровождаемый Помфри. Они вошли в кабинет Магнуса, который находился в нескольких футах от них. В отличие от кабинета мадам Помфри, здесь дверь не была защищена никакими чарами. Странно, подумал Драко. Слишком странно. Его шестое чувство кричало. Они шли в ловушку, он чувствовал это. Все это было отвлекающим маневром, способом потратить время, чтобы потом было поздно искать Гермиону. Это означало, что, что бы они с ней ни делали, это было что-то необратимое. Кабинет был пуст и странно упорядочен. На вкус Драко, слишком аккуратный. Пока Макгонагалл осматривала камин, чтобы выяснить, что было последней целью, достигнутой через него, Драко обратился к мадам Помфри. — Вы не видели Гермиону? — снова спросил он. Глаза женщины, в отличие от глаз директрисы, смотрели на него с чистой тревогой. — Нет, дорогой, мне очень жаль. — Но… — он сглотнул, — Гермиона была в лазарете, я уверен в этом, — он замер, не зная, как продолжить. — Гермиона не доверяла ему, не полностью. — Я тоже, — тихо прошептала медсестра. Она протянула руку к его руке. — Мы найдем ее. После этого она отошла в сторону, обойдя стол мужчины. Она заглянула в ряд ящиков, не найдя ничего интересного. — Ревелио, — прошептала она. Из кончика ее палочки полился слабый белый свет, который охватил комнату, словно пузырь. Медсестра пробормотала еще одно заклинание, которое Драко не узнал, и через несколько секунд за книжным шкафом на противоположной стене засиял красный свет. Макгонагалл осталась бесстрастной, продолжая невозмутимо колдовать над камином. Драко последовал за Помфри к книжному шкафу. Полка сдвинулась. Книги упали на пол, открыв две полупустые фляги. Драко подошел к одной из них, поднял пробку и понюхал зелье внутри. — Оборотное. Медсестра перевела взгляд на него и лишь кивнула, зажав между пальцами вторую маленькую бутылочку. Сердце Драко бешено забилось. Два оборотных зелья. Для чего они их использовали? Кто помогал этому человеку? — Готово, — сказала Макгонагалл из противоположного конца комнаты. Драко задохнулся и в два шага добрался до камина. Над ним парила какая-то светящаяся карта, поддерживаемая палочкой Минервы. Маленький зеленый огонек освещал область на северо-западе. Драко знал этот район; он находился недалеко от Малфой-мэнора. В тех краях проживало несколько магических семей. МакГонагалл опустила палочку, и карта исчезла. Она посмотрела в сторону Драко и медсестры. — Конечно, они должны были отвести ее туда. Она схватила летучий порох и шагнула в камин. — Поппи, предупреди Кингсли в Министерстве. И Уизли тоже, — она опустила взгляд, — они ее единственная семья. Затем она повернулась к Драко, передавая ему летучий порох. — Малфой, пойдемте. Мысли Драко неслись вскачь, как и его сердце. Его инстинкты подсказывали, что что-то не так. Это было не то место, куда ему нужно было идти. Гермионы там не было. Если Гермиона находилась в месте, указанном на карте... Это означало, что она была в нескольких минутах ходьбы от его дома. Она была так близко. Может ли быть так, что он ничего не почувствовал? Его магия должна была предупредить его. Так или иначе, он был способен распознать ощущение, когда она находится вдали от него: он уже так хорошо знал свой инстинкт. И что-то внутри него изменилось с тех пор, как он ступил на территорию Хогвартса. Он почувствовал себя в нужном месте. Он сделал паузу, сосредоточившись на своем теле, и почувствовал, как утихает извечная боль предыдущих дней. Гермиона была рядом, он был уверен в этом. Гермиона была с ним под одной крышей. — Нет, — ответил он. Макгонагалл прищурила глаза. — Что? — Гермионы там нет, — подтвердил он. — Она где-то здесь. — Вы имеете в виду, здесь, в Хогвартсе? — вмешалась Помфри, недоверчивая и испуганная одновременно. — Мистер Малфой, ваши суждения не совсем ясны, — холодно ответила директриса. — Если вы не желаете следовать за мной, я пойду одна. Драко ничего не ответил, оставаясь наблюдать, как ее авторитетная фигура исчезает в зеленом пламени. Не обратив внимания на женщину, оставшуюся с ним в комнате, он выскользнул наружу. Он позволил своим ногам вести его, разрушая все свои ментальные барьеры и позволяя этой части себя полностью контролировать свое тело и свою магию. Это был единственный способ найти ее. Ноги сами потащили его в подземелья. Время от времени из его палочки вылетали искры: его магия была подобна бомбе, готовой взорваться в любой момент. Он дошел до входа в общую комнату Слизерина и остановился перед стеной, закрывавшей потайной вход. Его охватило странное чувство. Коридор был темным и тихим, он отличался от того, каким он его помнил. Он вошел в свое старое общежитие, руководствуясь теперь только инстинктом. Слизеринец оглядел пустынную общую комнату. Все лампы были выключены. Это было странно. Может ли быть, что никто из Слизерина не остался в Хогвартсе на Рождество? Жутко было не только от того, что общая комната была пустой и темной. Она казалась безжизненной, мертвой. Никаких признаков того, что здесь ходили студенты, как будто она никогда не использовалась. Столы и стулья стояли идеально аккуратно, на книжной полке не было ни одной неуместной книги. Он прошел по контуру комнаты, рассматривая каждую деталь, пока не дошел до большого камина. Он провел пальцами по полке из темного камня: пыль. Он взглянул на предметы перед собой — она была повсюду. Его сердце на мгновение остановилось. Он мгновенно замер на месте, вытянув перед собой палочку. Домовые эльфы никогда не позволяли пыли накапливаться. Это означало, что… домовые эльфы не знали об этом месте. Это была не общая комната Слизерина. Когда это осознание укрепилось в его сознании, он начал бросать заклинания во все стены. Книжный шкаф разлетелся вдребезги, осколки бумаги воспламенились и упали на пол кучками пепла. Камни, вделанные в стену, рассыпались, обнажив за ними еще больше одинаковых камней. Он продолжал бить по ним, снова и снова. Но ничего не происходило. Камни продолжали крошиться, и, как по волшебству, появлялись новые. Кто-то заколдовал это место. Он был на пути к Гермионе. Он чувствовал это. Ему просто нужно было сосредоточиться. Он остановился посреди комнаты, пытаясь собраться с мыслями. Перед ним был камин, единственная вещь, которую он еще не задел. Он сделал глубокий вдох. — Бомбарда Максима. Темный мрамор, покрывавший его, разлетелся на тысячу осколков, выпуская острые осколки в его сторону. Он перевернулся на спину, закрыв лицо руками. Когда пыль начала рассеиваться, его взгляд остановился на маленькой металлической дверце на стене, где когда-то находился большой камин. Он набросился на нее, прижав уши к ледяному металлу. Несмотря на гул в барабанных перепонках от взрывов, произошедших несколько мгновений назад, он мог отчетливо разобрать нервные, возбужденные голоса внутри комнаты. Он потерял контроль. Его магия взорвалась: маленькая дверь слетела с петель и полетела назад, пока не ударилась о заднюю стену. Внезапно все звуки прекратились. Его ноздри сразу же распознали запах в комнате: кровь Гермионы. Однако его глаза сфокусировались на том, что было перед ним. Он узнал доктора Нивальда и еще двух мужчин в лабораторных халатах. Все трое начали метать заклинания в его сторону, но не смогли попасть в него. Его магия создала щит, своего рода невидимый пузырь вокруг его тела. Он знал, что это значит. Это не было защитой. Драко шагнул вперед, игнорируя трех мужчин, и простым взмахом палочки впечатал их в стену. Когда они исчезли с его пути, он наконец смог увидеть, что скрывалось за их телами. Два операционных стола. Его сердце остановилось. На одном из них лежала Гермиона, прикрытая лишь легкой мантией. Он бросился к ней, обхватив руками ее спящее тело. Он не обращал внимания ни на тело, лежащее на столе рядом с ней, ни на мужчин, которые тщетно продолжали бросать в него заклинания. Была только она, Гермиона. И теперь, когда он нашел ее, он должен был доставить ее в безопасное место. Ее тело было теплым. Это тепло зажгло его. Его руки крепче обхватили ее, поднимая вверх. — А-ал-ль… — слабая дрожь вырвалась из ее губ. Она очнулась, возможно, он подоспел вовремя. Стены сотрясались от силы, с которой росла его магия. Он закрыл глаза, сосредоточившись на безопасном месте, куда он мог бы отнести ее. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как знакомое ощущение аппарирования проникает в его живот. Внезапно его обдало холодным ветром. Он открыл глаза: все получилось. Они больше не были в Хогвартсе. Драко перенес их в неиспользуемый дом Малфоев на южном побережье Англии. В морозной ночи дул сильный ветер. Теплое тело Гермионы трепетало у него на груди, когда он нес ее в коттедж. Теперь он был уверен: на руках у него самое дорогое, что есть на свете. Он потерял связь с собственным разумом. Существовала только она. Желание защитить и спасти ее было еще сильнее, чем гнев на тех, кто пытался причинить ей боль. Он осторожно положил ее на кровать, склонившись над ней. Наблюдая за ее лицом и каждым сантиметром ее тела. — Тебе больно? — спросил он, дыша в дюйме от ее губ. Руки Гермионы пробежали по его рукам, потянули за рукава зеленого свитера, прижались к нему. — Драко, — задыхалась она, — альфа. Драко прижался головой к ее плечу, вдыхая ее аромат, а его руки обхватили ее, крепко прижимая к себе. — Останься со мной, Гермиона, — задыхался он, прижимаясь к ее шее. — Пожалуйста. Он поднял голову и встретился с ее глазами. Два черных омута, потерянные. Чтобы они с ней ни сделали, сейчас она была в течке. Гермионы Грейнджер больше не было. Это был другой человек, чьи руки теперь взбирались по его груди, чьи ногти погружались в его плоть. Осознание этого причиняло боль. Он хотел свою омегу, но он также хотел Гермиону. Он больше не мог различать свои чувства. Для него существовал только один человек. Она. И в этот момент он понял, что любит ее всем своим существом. Юноша глубоко вдохнул, чувствуя, как от него ускользают остатки самоконтроля. Закрыл глаза, отдаваясь ощущению ее запаха так близко, ее мягкого, теплого тела в его объятиях. Когда он снова открыл их, встретившись с расширенными зрачками Гермионы, их губы прильнули друг к другу. Его руки скользнули к ее груди, с силой сорвав с нее мантию, которой ее накрыли. Он смотрел на ее обнаженное тело, освещенное лишь лунным светом, проникающим через окно. Его губы переместились к ее груди, и стон, вырвавшийся из ее рта, был подобен приливу адреналина для его нервной системы. Однако он все еще должен был кое-что сделать. Кто-то пытался навредить его омеге. Он в последний раз вдохнул воздух на её коже, прежде чем отстраниться от неё. С мягких губ Гермионы сорвался стон. — Жди здесь, — сказал он ей. Он наложил согревающее заклинание на кровать, на которой она лежала, и через мгновение вышел наружу. Он должен был вернуться в Хогвартс. Он должен был выяснить, что они сделали с ней, и проследить, чтобы они поплатились за последствия. Контакт с его омегой усилил его магию настолько, что он смог без особых усилий аппарировать прямо в подземелье. Он добрался до фиктивной общей комнаты, которую разрушил всего несколько минут назад. Маленькая металлическая дверь была широко распахнута. Как он и ожидал, комната была пуста. Там было только одно тело, лежащее на операционном столе рядом с тем, на котором лежала Гермиона. Он подошел. Астория. Девушка слегка приоткрыла глаза, испугавшись. Она испуганно смотрела на него, пошатываясь на ногах в неуклюжей попытке встать со стола и уйти. Драко заговорил первым. — Где они? Девушка не ответила, прислонившись к самой дальней от него стене и прижавшись к ней. Юноша сделал шаг вперед. — Я спрашиваю, где они? Астория рухнула на пол, разразившись слезами. Хотя Драко и был удивлен такой реакцией, не дрогнул. Однако прежде чем он снова сформулировал вопрос, девушка заговорила. — Я думаю, они у меня дома, — всхлипывала она. Ее лицо было красным от слез. — В поместье. — она поднесла руки к лицу. — Мне жаль, я… Драко не слушал, что она еще хотела сказать. И уже в десятый раз за эту ночь он аппарировал, прорвав защиту школы и поместья Гринграссов. Он не знал, что будет делать. Он знал только, что должен найти их. Северный ветер был еще холоднее. Поместье Гринграссов было почти таким же внушительным, как поместье Малфоев, но не таким элегантным под серебристым лунным светом. Он быстро пошел по грунтовой дорожке и переступил порог, затаив дыхание. Там кто-то был, он слышал голоса. Несколько голосов. Он прошел по входному коридору, следуя за гулом, к двери в главный зал. Повернув за угол, он увидел Магнуса и двух других мужчин, которых он встретил несколько минут назад. Они стояли на коленях, их руки были связаны за спиной. Кингсли и Макгонагалл стояли перед ними. Новый Министр набросился на парня, как только увидел его, но директриса приказала ему опустить палочку, наставляя его взглядом. С кривой гримасой Кингсли позволил МакГонагалл подойти к Драко, оставшись охранять их троих. — Мы только нашли их. Ее здесь не было. Но мы найдем ее, — сказала Минерва, стряхивая пепел со своей мантии. Драко сглотнул. Они не знали. Они не знали о Гермионе. — Она в безопасности, — просто ответил он, бросив последний взгляд на замаскированных и молчащих мужчин на полу. Ощущение гнета в груди ослабло. Они забрали их. Они никогда больше не причинят ей вреда. Теперь он мог вернуться к ней, быть с ней. Он повернулся и направился к выходу. Директриса последовала за ним. — Если вы знаете, где Гермиона, мистер Малфой, то лучше скажите сейчас. Девочку нужно проведать и… Драко остановил свои шаги, повернувшись, чтобы встретить взгляд женщины. Его серые глаза пристально смотрели на нее, и в своей жесткости она позволила себе намек на колебания. — Мистер Малфой, — продолжила она, мгновенно взяв себя в руки. — Пожалуйста, используйте логику, как вы это делали до сих пор. Девочка могла пострадать. — Она в порядке, — ледяным тоном ответил он. — Вы не можете этого знать. Я взываю к вашему здравомыслию. Хотя в таком состоянии она не имеет защиты по закону, я позабочусь о том, чтобы… — Я не причиню ей вреда. Женщина сделала шаг вперед. Осторожное, рассчитанное движение, как при приближении к непредсказуемому животному, которое может напасть или убежать от вас в любой момент. — Малфой, ваше положение небезопасно, и если Гермионе будет причинен какой-либо вред… Но было уже слишком поздно. Слова женщины были бесполезны. В ту ночь Драко разрушил слишком много собственных барьеров. Теперь невозможно было заглушить в себе уверенность в том, что в этот момент он единственный, кто может позаботиться о Гермионе. И он сделает это. Ничто и никто не смог бы его остановить. И вот, в порыве ветра, растрепавшего строгий шиньон старухи, молодой человек исчез, аппарировав прочь. Его ноги опустились на мягкую лужайку перед коттеджем, и в тот же миг его легкие наполнились воздухом, как будто он задерживал дыхание все время, пока его не было. Как только он переступил порог маленького входа, на него набросилось теплое тело Гермионы, завернутое в легкую простыню. Она дрожала. — Прости, — пробормотал он ей на ухо, отчаянно обхватив руками ее тело и приподняв ее. Он положил ее на кровать, склонившись над ней. — Прости, — прошептал он ей в шею. — Прости меня. Я никогда больше не оставлю тебя, — он вдыхал ее запах, целуя и облизывая кожу ее шеи. Боже, ее кожа. Он почувствовал, что снова дышит. Руки Гермионы вцепились в его свитер, тянули за ткань, царапали кожу его рук. Повинуясь ее просьбе, Драко соскользнул с разделявшего их куска ткани и прижался голой грудью к ее груди. С губ девушки сорвался стон. Возбуждение струилось по ее ногам, сильнее, чем в первый раз. Ее маленькие руки ласкали его грудь, скользили по животу и спускались все ниже и ниже. Она нуждалась в нем. Она хотела чувствовать его, хотела, чтобы он был внутри нее. Желание было настолько сильным, что причиняло боль. Драко, чьи губы затерялись на ее груди, поднял голову, крепко схватил ее за запястье и оттянул ее от молнии своих брюк. — Еще нет, — угрожающе ответил он, прижимая обе ее маленькие ручки к матрасу, пока его губы скользили вниз. Он ласкал каждый дюйм кожи, отделявший ее живот от груди. Это было как наркотик. Он чувствовал себя потерянным и полностью зависимым. Не мог сопротивляться этому. Слишком долго лишал себя этого. — Прости, — повторял он каждый раз, когда его губы отрывались от ее кожи, прежде чем снова погрузиться в нее. Он выпустил запястья Гермионы из своей хватки и обхватил своими руками ее мягкие ноги, утопая в них. Руки девушки сжались вокруг его волос. Его длинные, тонкие пальцы погрузились в ее белую плоть, а язык погрузился в божественный вкус. Гермиона сильно потянула его за волосы. Она была нетерпелива, она не могла больше сдерживаться. — А-альфаа.. Драко глубоко вздохнул. Зловещий, темный звук вырвался из его горла. Он рывком поднялся, освобождаясь от штанов. В долю секунды он оказался на ней, держась за локти и созерцая ее лицо, освещенное слабыми лунными лучами. Блондин устроился между ее ног. Его член пульсировал от возбуждения. Его мышцы дрожали от усилия сдержаться и не погрузиться в нее до упора. Он пожалел, что не сделал этого. Это не должно было быть так. Он не хотел терять контроль. Он обещал себе, что этого больше не случится. И все же это произошло снова. Глаза Гермионы смотрели на него, потерянные и поглощенные, застывшие между его трицепсами, дрожащими от напряжения. Кончик его члена едва касался ее горячего, влажного входа. — Гермиона… — её имя вырвалось из его горла, как крик боли. Последние усилия сдержать этот животный инстинкт внутри него были поглощены в тот же миг двумя последними словами. — Прости меня. Он погрузился в нее. Отчаянно. Гермиона застонала, цепляясь за его мускулистые руки. Ее ногти вонзились в его плоть, а руки начали бегать по его спине, пытаясь притянуть его к себе еще больше, еще ближе. Ее ноги были полностью открыты для него, и он с отчаянием и болью погружался в нее. Темп его толчков становился все быстрее и неумолимее, сильнее, чем когда-либо. Ее стенки напряглись, пытаясь принять его сильные толчки. Кончик его члена продолжал погружаться все глубже и глубже. Звук столкновения их животов переплетался с приглушенными стонами, которые вырывались изо рта Гермионы. Это было именно то, чего она хотела. Это было то, в чем она нуждалась. Не было другого места, где бы она хотела оказаться. Одна из рук Драко спустилась вниз по ее боку, крепко обхватив ее бедро. Крепко ухватив ее, он поднял ее вверх, создав угол, который заставил их обоих вздохнуть. Мышцы в животе Гермионы начали сокращаться. Она чувствовала, как он, на всю длину, погружается в нее, попадая в то самое место, от которого у нее по коже бежали мурашки. А то, как его таз столкнулся с ее клитором, обеспечило лучшее трение, которое она только могла пожелать. Она закрыла глаза, когда под ее веками образовались искры. Ее губы разошлись в беззвучном крике, заглушенном ртом Драко, когда он набросился на нее. Каждый мускул в ее теле дернулся. В этом не было ничего приятного или нежного. Толчки Драко сохраняли свой бешеный, отчаянный ритм, несмотря на сокращения живота Гермионы. Ее тело содрогнулось от интенсивности оргазма, когда зубы юноши сжали ее нижнюю губу. Содрогаясь от удовольствия, она обвила руками его шею, приглашая опуститься на несколько дюймов ниже. Она жаждала его зубов там, на ее железах. Она позволила ему откинуть голову на кровать, полностью обнажив кожу от ключиц до подбородка. Драко повиновался ее рукам, скользнув вниз по розовой шее. Его губы сомкнулись на ее мягкой коже. Он глубоко вздохнул. Его мышцы напряглись, толчки ускорились. — Альфа, пожалуйста, — слова покинули рот Гермионы как стон и молитва. Драко осмелился провести языком по нежной коже, смакуя ее. — Я люблю тебя, Гермиона.