Связаны

Сердце Гермионы билось все быстрее и быстрее. Ее потная рука крепко сжимала руку Драко, пока они шаг за шагом спускались в Большой зал. Она привела свои мысли в порядок, она знала, что сказать. Гермиона повторяла эти слова в голове, нервничая так, как нервничала несколько раз в жизни. В прошлом ей приходилось сталкиваться с гораздо более сложными вещами, но она никогда не шла против своих друзей. Она привыкла, что они были рядом с ней. Они постоянно присутствовали в ее жизни на протяжении последних семи лет. Противоречивые эмоции терзали ее: страх, что они не поймут, и чувство вины за то, что она скрывала это от них, боролись в ее животе. Она заметила Гарри и Рона возле Большого зала. Они ждали ее. Она подумала, что, возможно, было бы лучше не появляться там рука об руку с Драко. Он, казалось, прочитал ее мысли, внезапно остановился и потащил ее за один из доспехов, которые выстроились вдоль коридора, чтобы их не было видно. Гермиона вопросительно посмотрела на него. — Иди, — сказал он ей. — Будет лучше, если они увидят тебя первыми. Одну. При этих словах в ее животе поднялась тяжесть, о которой она и не подозревала. — Спасибо, — сказала она, в последний раз сжав руку Драко, прежде чем отпустить ее и направиться к двум своим друзьям. Он взял ее за руку, заставив повернуться, и посмотрел на нее с такой серьезностью, что у нее перехватило дыхание. — Я делаю это не для них. Я делаю это для тебя. Затем он отпустил ее предплечье и, больше ничего не добавив, смотрел, как она идет к этим двоим. Гермиона сделала всего несколько шагов, когда они оба подняли взгляд в ее сторону. Выражение лица Гарри дало ей некоторую надежду, что, возможно, все будет не так уж плохо. Рон, однако, выглядел еще более разъяренным, чем когда-либо. Его лицо приобрело тот же оттенок красного, что и его волосы. Увидев ее, он тут же повернулся к ней спиной и начал идти в сторону двора. Итак, они собирались поговорить на улице. Это совсем нехороший знак, подумала Гермиона, молча шагая бок о бок с Гарри, который тоже был особенно молчалив. Однако, в отличие от рыжего, он выглядел спокойным. Она была благодарна ему за это. Рон бодро шагал впереди них в течение нескольких минут. Они шли довольно далеко от входа в школу. Кто мог подслушивать их разговор? Неужели он собирался так сильно кричать? Она попыталась замедлить темп своего дыхания. Конечно, ей предстояло кое-что объяснить, но Рон был не в том положении, чтобы так злиться. Между ними все было кончено задолго до того, как все это случилось. Рыжий внезапно остановился, и они с Гарри чуть не врезались в него. Несколько секунд они провели в молчании. Рон держался к ней спиной. Гермиона искала глаза Гарри, которые смотрели на нее с опаской. Когда она больше не могла выносить молчания, она открыла рот, чтобы заговорить. Речь, которую она тщательно готовила, вылетела из ее памяти. — Я должна была рассказать вам об этом, — сказала она, переводя взгляд с лица Гарри на затылок Рона, который, очевидно, решил больше никогда не смотреть на ее лицо. — Дело в том, что для меня все это было в новинку. И страшно. И неловко… — она опустила взгляд. — Мы могли бы помочь тебе, — пробормотал Рон, так тихо, что она едва его услышала. — Я знаю, — вздохнула Гермиона. — Но я сама сначала понятия не имела, что происходит с моим телом. Я не могла себе представить, что это так, а когда узнала… Это нелегко объяснить, я хотела бы рассказать тебе об этом, как только поняла. — Ее горло горело все больше и больше от усилий не разрыдаться, — но потом все усложнилось. — Рон медленно повернулся. Гермиона затаила дыхание. Его глаза были яростными, а лицо красным от гнева. — Сложно, Гермиона? Разве тот факт, что Малфой чуть не убил тебя, это просто осложнение? Гермиона широко открыла рот. — Драко не имеет к этому никакого отношения. Он спас меня… — Пощади меня, пожалуйста, — крикнул рыжий. Он сделал шаг вперед. — Ты не в себе Гермиона, он контролирует тебя. Гнев вскипел в ее груди. Она устала от того, что ей это говорят. Она устала от того, что люди продолжают считать ее неспособной думать самостоятельно из-за ее состояния. — Вот и все, — взорвалась она, слезы текли по ее лицу. — Вот почему я не хотела говорить тебе об этом. Вот почему я боюсь, что весь мир узнает об этом, — ее глаза снова искали глаза Гарри. — Если даже ты не можешь воспринимать меня всерьез, то что уж говорить обо всех остальных? Никто не контролирует меня, — заявила она с раздражением. — Я это я. Я всегда Гермиона. — Гермиона, которую я знал, никогда бы не доверилась Драко Малфою, — яростное и раскаивающееся выражение, избороздившее черты Рона, она видела лишь однажды: во время войны, когда он бросил ее и Гарри в лесу Дин. В тот момент она поняла, что снова станет жертвой яда, который вырвется из его уст. Гарри показалось, что он тоже узнал это выражение на лице Рона. Он рванулся вперед, встав между рыжим и Гермионой. — Рон, — сказал он твердым, контролируемым голосом. Рон не обратил на него внимания, продолжая смотреть на Гермиону из-за плеча своего друга. — Он просто использует тебя, — продолжал он. — Рон, — без всякого толку повторил Гарри. — И тебя это устраивает, — проворчал он. — Гермиона, которую я знаю, никогда бы не стала шлюхой бывшего Пожирателя. — Хватит! — заорал Гарри, заставив, наконец, Рона посмотреть на него. — Ты на его стороне? — недоверчиво спросил рыжий. — Я ни на чьей стороне, — голос Гарри снова стал спокойным. — Я здесь, чтобы послушать, что скажет Гермиона. — Я уже достаточно услышал, — заключил Рон и пошел к входу в школу, не удостоив этих двоих взглядом. Гермиона сломалась. Слезы гнева и разочарования текли по ее щекам, а страх потерять одного из лучших друзей медленно подкрадывался к ней. Не говоря ни слова, Гарри обнял ее. Она плакала у него на груди, наслаждаясь его знакомыми, теплыми объятиями. Она скучала по нему. — Гарри… — Я верю тебе, Гермиона, — сказал парень, поглаживая ее по спине. Потрясенная, Гермиона высвободилась из его объятий и подняла взгляд. — Спасибо. *** После того как он отделился от Гермионы, Драко присоединился к Тео и Пенси за столом Слизерина. Эти двое прервали свой разговор, как только он занял место напротив них, ожидая, что он что-то скажет. Драко вздохнул. — Где Забини? — спросил он. Его это не очень волновало, но, если ничего другого нет, то это позволит ему еще несколько секунд не говорить о том, что произошло. — Он приедет сегодня вечером с Хогвартс-экспрессом, — быстро сказал Тео, но его прервала Пенси. Девушка резко отпустила вилку, которая с глухим звуком упала обратно на тарелку. Драко заметил, что со временем Пенси все меньше и меньше стремилась следовать правилам этикета, которые были привиты им с колыбели. — Правда, Драко? — подняла она бровь. — Это все, что ты хочешь сказать? — А что я должен сказать? — Я не знаю, — она оперлась локтями на стол. — Может, ты объяснишь, что, черт возьми, произошло с тех пор, как ты исчез, оставив нас с Тео у Уизли? — Драко перевел взгляд на Тео, но парень пожал плечами. — Не ищи моей помощи, приятель, мне тоже любопытно. Он вздохнул, смирившись. Малфой рассказал своим друзьям о послании Люциуса, о том, что был в доме Гермионы, об их решении сообщить о его отце директрисе. Он упустил некоторые детали разговора с МакГонагалл, не чувствуя себя достаточно комфортно, чтобы делиться определенной информацией, несмотря на то, что большой зал был полупустым. — Итак, — начала Пенси, ее глаза блестели. — Теперь, ты и Грейнджер… — Я не знаю, — перебил он ее. — Наверное… Да. — Стой, стой, — вмешался Тео. — Я бы хотел подробнее узнать о том, что произошло в кабинете МакГонагалл. Мышцы на шее Драко напряглись. Он подозрительно огляделся вокруг. — Что бы ты хотел узнать? Тео слегка изогнул уголок рта. — О, ничего. — Ну же, — надулась Пенси, поворачиваясь к нему. — Либо скажи ему сейчас, либо давай продолжим разговор. — Что сказать? — спросил блондин, заставив свой взгляд метаться между двумя друзьями. Тео достал что-то из кармана и положил на стол. Небольшая пустая бутылка. — Не за что, Малфой. Драко широко раскрыл рот. — Ты? Ты подделал… — перебил он, понизив голос. — Я думал, что я хороший окклюмент, но.. Тео рассмеялся. — Ты хорош, Малфой, но ты не Северус Снейп, ты не можешь делать все сам. Драко поджал губы, не зная, что ответить на это заявление. После нескольких секунд молчания он решил сменить тему. — Что случилось после… — он замешкался. — После того, как ты бросил нас в пряничном логове? — надулась Пенси. — Ничего интересного, разве что Уизли взбесился. — Рональд, — уточнил Теодор. — Да, он, — продолжила девушка, жестом руки заставляя его замолчать. — Тогда что еще? — Поттер пытался успокоить его, но не раньше, чем он бросил проклятие в бедного Теодора. Драко широко открыл рот, но успокоился, когда Тео сказал ему, что не пострадал. — Подожди, так ты хочешь сказать, что Поттер не хочет меня убить? — спросил он, надеясь, что по крайней мере мальчик-который-выжил, не будет слишком усложнять жизнь Гермионе. — Похоже на то, — пожал плечами Тео. — О, пожалуйста, — снова вмешалась Пенси. — Она была той, кто убедил его сдержаться. — Кто она? — спросили оба парня одновременно. — Что значит, кто она? — Пенси закатила глаза. — Уизлетта, конечно же. Теодор рассмеялся. — Я всегда знал, что Поттер не тот, у кого яйца в этой паре. Драко оставался бесстрастным. — Ладно, что еще? Пенси рассеянно рассматривала свои ногти. — Астория в больнице Святого Мунго. — О, — он опустил взгляд. Эта новость не произвела на него никакого эффекта, оставив его совершенно не впечатленным. — А Теодор влюбился в Джорджа Уизли. Драко потребовалось несколько секунд, чтобы обработать слова, вылетевшие из уст Пенси, а Тео подавился своим тыквенным соком. — Какого хера? — сказал он. Его лицо окрасилось в такой оттенок красного, что волосы Уизли стали бы предметом зависти. — Я только сказал, что мне нравятся его работы, а ты делаешь такие выводы, — воскликнул заговорил он, — Кроме того, как ты можешь думать, что я гей после прошлой ночи? Драко оставался бесстрастным, уже не уверенный, что его присутствие за столом по-прежнему приветствуется. Однако сцена, разыгравшаяся перед ним, была слишком забавной, чтобы ее покидать, а Гермиона будет занята со своими друзьями, по крайней мере, несколько часов. — О, я не думаю, что ты гей, — непринужденно продолжила девушка, потягивая свой сок, как будто Тео не был на грани инсульта, — Ты бисексуал. Лицо Тео стало еще краснее, и Драко подумал, что он вот-вот взорвется. — Я не бисексуал. — Расслабься, Нотт, — начала Пенси. — Что в этом плохого? Ты боишься, что папе это не понравится? Посмотри на меня, посмотри на Драко. Она посмотрела сначала на Драко, потом в глаза Тео. — Мы все — разочарование для наших родителей. И знаешь, что самое лучшее? — она наклонилась вперед, опираясь обоими предплечьями на стол, — Что они - единственные, кто ошибаются. Выражение лиц парней было растерянным и удивленным от слов, которые вылетали из уст неглупой и печально известной злой Пенси Паркинсон. — Мне нравится этот мир без правил, — сказала она, бросив лукавый взгляд на сидящего рядом с ней парня, который тем временем начал потеть. — Кроме того, — наклонилась она ближе к его уху, — мы всегда можем заняться сексом втроем. — Знаете что, — Драко поднялся на ноги, — я лучше начну наверстывать упущенное за Рождество, — сказал он, быстро отходя от стола. *** Часы, проведенные с Гарри, пролетели как минуты. Она и не подозревала, сколько времени провела, рассказывая о случившемся и слушая по очереди истории своего лучшего друга. — Ты не сердишься на меня? — наконец спросила она. — Нет, Гермиона. Ты всегда была рядом со мной, и я буду рядом с тобой. Я не могу сказать, что понимаю твой выбор, и я не в восторге от него, — он скрестил с ней взгляды. — Но я верю тебе. Гермиона прислонилась головой к его плечу, вздохнув. — Спасибо, Гарри. — Рон успокоится, — начал он. — Ему просто нужно время. — Ты так думаешь? — прошептала она. — Да, я думаю, что очень скоро он отвлечется на что-нибудь другое, — улыбнулся парень, засовывая руку в карман. Гермиона с любопытством смотрела на него, пока он доставал из него маленькую бархатную коробочку. Прошло несколько секунд, прежде чем ее измученный и залитый слезами разум понял, что это такое. — О, — она широко открыла рот, а затем обняла его. — Я так счастлива за вас двоих. — Подожди, — прервал ее Гарри, высвобождаясь из ее объятий. — Она еще не сказала да. Гермиона похлопала его по спине, наконец-то обрадовавшись хорошим новостям. — Когда ты собираешься сделать предложение? — Я собирался сделать это в канун Рождества, но… — О, — Гермиона опустила взгляд, вспоминая тот день. — Малфой пришел искать тебя, знаешь ли, — объяснил Гарри. — Он думал, что ты в Норе. Рон не видел его, поэтому он не понимает, но… — он сделал паузу. — Я видел страх в его глазах, и он был искренним. — Гарри, мне так жаль. — Не стоит, — попытался он успокоить ее, изобразив на лице зубастую улыбку. — У меня есть идея получше, — сказал он, глядя на маленькую коробочку между пальцами, — и мне понадобится твоя помощь. Энтузиазм снова зажегся на лице Гермионы. Она подняла бровь, любопытная и взволнованная. — Я слушаю. *** Восторг, грусть, страх и ностальгия — эти эмоции бурлили в животе Гермионы, когда она шла по направлению к своему общежитию. Ситуация с Роном оказалась хуже, чем она ожидала. Однако Гарри отнесся к этому с пониманием. В нем было что-то другое. После окончания войны он стал более зрелым, более спокойным, менее импульсивным. Она знала, что это Джинни так на него повлияла, и была рада за них. Они принадлежали друг другу, так было всегда. Как только она переступила порог общей комнаты, Драко притянул ее в свои объятия. Гермиона прижалась к нему, выплескивая все эмоции, которые она испытывала в этих объятиях. Он притянул ее к себе и потащил к дивану. Драко гладил ее волосы, вдыхая ее аромат и обнимая ее. Заметив красноту в ее глазах, все еще ярких от слез, он спросил: — Ты хочешь поговорить об этом? Гермиона, хотя и нерешительно, высказала свои страхи, давая волю эмоциям. Она выплеснула через слова весь гнев, который испытывала. Она даже рассказала Драко о своих отношениях с Роном и была приятно удивлена тем, как он просто стоял и слушал ее. — Подожди, — прервал он ее на середине рассказа. Гермиона поняла, что говорит уже довольно долго. Она выглянула в окно, любуясь оранжевыми огнями заката. — Уизли хотел, чтобы ты жила с ним в доме его родителей? — Да, — подтвердила она, ободренная его интересом. Она никому не говорила об этом. Два ее друга, Гарри и Джинни, были слишком близки с Роном, чтобы она могла свободно говорить об этом. — И он сказал, что я не должна возвращаться в Хогвартс. Пелена грусти и обиды застилала черты лица Драко. — Почему? — Потому что он считал, что после войны меня наймут куда угодно даже без моих ЖАБА, — прохрипела она. — Но мне все равно, я не хочу, чтобы ко мне относились иначе, чем к кому — либо другому. Разве не в этом была вся суть войны? Она подняла взгляд, чтобы встретиться с Драко, и обнаружила на его лице неразборчивое выражение. Он схватил прядь ее кудрей, крутя ее между пальцами. — Почему Уизли хотел, чтобы ты переехала к нему? Может, есть что-то еще? Гермиона молчала несколько секунд. Она опустила взгляд. Было бы неплохо поговорить с Драко о ее родителях, но… Она почти ни с кем не говорила об этом. Ее друзья считали, что она все еще пытается восстановить их память, в то время как все специалисты, с которыми она общалась летом, говорили ей, что надежды нет. Она держала эту информацию при себе. Сказать об этом вслух означало признать, что она потеряла их. Навсегда. Она больше ничего не могла сделать, чтобы вернуть их в свою жизнь. — Гермиона, — рука Драко ласкала ее лицо, заставляя поднять глаза. — Что случилось с твоими родителями? Его глаза, его взгляд, нежное прикосновение его пальцев к ее лицу — все в нем внушало ей уверенность. Она глубоко вдохнула. — Они не знают, что у них есть дочь. Слова покинули ее рот быстрее, чем ее мозг успел их проконтролировать. И в этот момент она почувствовала себя легче, как будто груз, который она несла на себе в течение нескольких месяцев, стал немного менее непосильным. Остальное произошло без ее осознания: она рассказала Драко все, даже то, что никогда никому не рассказывала. Гермиона рассказала о заклинании, которое использовала, о всех специалистах, к которым безуспешно обращалась. Она рассказала ему о своей поездке в Австралию, где уже больше года живут ее родители. Она делилась с ним своей болью, и слово за словом ей становилось легче. Она плакала у его груди, утешаясь его руками, его объятиями, его дыханием. Она не думала, что разговор об этом поможет ей почувствовать себя лучше, но с Драко все пришло само собой. И вот она обхватила его лицо своими маленькими ладошками, впиваясь в его губы поцелуем, в котором было отчаяние и желание. Руки Драко обхватили ее, притянув к себе на маленькую кушетку. Ее руки переместились на его грудь, расстегивая одну за другой пуговицы рубашки. — Гермиона, — блондин схватил ее за запястье, — Ты уверена? — Да, — задыхалась она. — Ты мне нужен. При этих словах руки Драко крепко сжались вокруг ее бедер, скользнув под юбку ее униформы. Он ласкал влажную ткань ее нижнего белья. На его лице появилась ухмылка, когда ее дыхание участилось. Руки Гермионы пробежались по его груди, спускаясь вниз, туда, где она чувствовала, как его эрекция прижимается к ее бедру. Два пальца Драко без предупреждения вошли в нее, заставив ее удивленно вскрикнуть от такого вторжения. Воспользовавшись моментом, он расстегнул брюки, высвобождая свою эрекцию. Пульс Гермионы участился. Она никогда не делала этого так. Драко застыл на месте, глядя на нее, пока кончик его члена ласкал ее горячий, влажный вход. Он замер в мучительном ожидании, прикусив губу, чтобы не поддаться искушению поднять таз и вогнать себя в нее. Нет, он не собирался этого делать. Это было для нее. Она была единственной, кто нуждался в нем. Он должен был уважать ее время, ее ритм. Все, что она хотела. Нехотя, Гермиона подчинилась давлению, скользнув по нему. Она почувствовала его внутри себя по-новому. — О боже… — воскликнула она, когда он вошел в нее на всю длину. — Да, Гермиона, — ответил Драко, бесцеремонно срывая блузку с ее униформы и набрасываясь на ее грудь, в то время как она медленно начала двигать бедрами вверх и вниз. — Вот так. — Возьми от меня все, что тебе нужно, — прошептал он, касаясь ее гладкой кожи. — Я твоя. *** С закрытыми глазами он ворочался под одеялом, прижимая к груди маленькое спящее тело Гермионы. Щебетание птиц за окном свидетельствовало о том, что уже рассвело, но он не собирался вставать так рано. Шли минуты, а щебетание птиц становилось все настойчивее. Это было странно. Стоял январь, было еще слишком холодно для такого количества птиц. Стук Он продолжал держать глаза закрытыми, пытаясь отвлечься от шума снаружи и насладиться тишиной спальни. Стук Он открыл глаза. Шум доносился снаружи, но он был совсем близко. Он медленно встал с кровати, стараясь не потревожить Гермиону. Выйдя из спальни, он вошел в прохладную общую комнату, освещенную лучами рассветного солнца. Стук Он последовал за источником этого звука, подойдя к большим окнам в дальнем конце комнаты. Между окном и подоконником было разбросано больше сов, чем он мог сосчитать, каждая с письмом или свернутым пергаментом в клюве. На многих письмах стояла лакированная печать, а в некоторых он узнал гербы многих важных чистокровных семей. Поскольку его разум был еще слишком затуманен сном, чтобы сформировать гипотезу о происходящем, он открыл окно — достаточно надолго, чтобы только три совы снаружи успели влететь. Он быстро схватил свиток из клюва большой птицы с коричневым оперением и развернул его так быстро, что рисковал разорвать. Это был изящный каллиграфический почерк. Гермиона Грейнджер, я всегда с восхищением наблюдал за вашей блестящей карьерой в школе, и мое уважение к вам еще больше возросло после ваших отважных действий во время войны. Для меня будет большой честью пригласить вас на ужин, чтобы лучше узнать вас. Фламонт Кингсли Драко повертел в руках листок бумаги, свернул его и бросил на пол. Он открыл другое письмо, от которого его затошнило еще больше. Совы за окном продолжали увеличиваться, и несколько из них даже несли небольшие пакеты. Он открыл один из них и обнаружил внутри бриллиантовое ожерелье. Что тут, блядь, происходит? Драко с ужасом ждал ответов, которые постоянно придумывал его мозг. Схватив со стула свитер и не потрудившись сменить пижамные штаны, он выскочил из общежития и спустился по лестнице. В коридорах было пусто и тихо, было еще слишком рано. Большой зал был безлюден, если не считать нескольких рано вставших, разбросанных тут и там за столами четырех домов, судорожно пишущих на листах пергамента. Никаких следов его друзей. С замиранием сердца он пошел по дороге, ведущей в подземелья, надеясь встретить их по пути. — Драко. Он услышал, как его окликнули на полпути. Тео догнал его, выбежав из противоположного конца коридора. На его лице было обеспокоенное выражение, что он не часто видел у Теодора Нотта. Это только усиливало его волнение. Парень протянул ему то, что было у него в руках, и Драко понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был Ежедневный пророк. — Что я должен с этим делать? — пробурчал он, глядя на газету, которую держал в руках, но не обращая внимания на то, что на ней было напечатано. — И тебе доброе утро, Малфой, — вздохнул Тео, все еще задыхаясь от бега. — Я думаю, тебе стоит почитать. Моргнув, чтобы сосредоточиться, и замедлив темп дыхания, Драко, наконец, разглядел слова перед глазами. В центре страницы была фотография Гермионы, а также Гарри и Рона.       Хаос в магическом мире. Похоже, что обожаемая героиня, лучшая подруга и бывшая возлюбленная Гарри Поттера, не такая уж и магглорожденная. Достоверные источники утверждают, что мисс Гермиона Грейнджер является носителем одного из самых редких генов нашего мира. Ее очевидное маггловское происхождение и слава героини войны делают ее одной из самых известных и желанных омег во всей Британии. Кто же станет тем счастливчиком, который сделает прекрасную гриффиндорскую принцессу своей? Нам остается только ждать и выяснять. Рита Скитер