Little bird

Ева Я не была уверена, как долго мы так просидели — Драко сидел у тумбочки, обняв меня, а мое тело лежало у него на коленях, — но этого было достаточно, чтобы я наконец перестала плакать. В комнате моей тети теперь стояла полная тишина, наполненная только нашим тихим дыханием, и воздух почти звенел от последствий моих громких рыданий. Солнечные лучи струились через окна вокруг нас и создавали сонное освещение в комнате, но засыпать было последним, о чем я сейчас думала. Драко прижимал меня к груди, и я свободно перекинула одну руку через его плечо, чтобы не соскользнуть на пол. Я смотрела в никуда, мой пустой взгляд был прикован к ручкам тумбочки за плечом Драко, когда я просто сосредоточилась на вдохе и выдохе. Я беспокоилась, что если я попытаюсь что-нибудь сказать, чтобы нарушить тишину, мой голос не будет работать должным образом, и Драко не сможет меня понять. Я, наконец, сосредоточила свой взгляд на глазах Драко, видя, что он смотрел прямо перед собой, но он слегка вздохнул и посмотрел на меня сверху вниз, как будто почувствовал, что я наблюдаю за ним. Его глаза были красными и немного опухшими, и я знала, что мои, вероятно, были намного хуже. Долгое время никто из нас ничего не говорил, но в конце концов я не смогла удержаться от того, чтобы слегка приподняться и обнять его за шею. Драко двинулся со мной, притягивая меня ближе к себе, когда я села, поджав ноги по обе стороны от него. Он прижал меня к себе, моя голова уткнулась в его плечо, а послеполуденное солнце светило на нас сквозь оконные стекла. Через мгновение он прошептал, приглушенным моими волосами голосом: — Ты в порядке? Мой голос дрогнул, когда я солгала: — Да. Я в порядке. — Точно? — Да. Затем Драко поцеловал меня в макушку, крепко прижавшись губами к моим волосам на мгновение дольше, чем это было необходимо — как будто он знал, что я лгу. Когда он отстранился, и я слегка повернула голову, чтобы посмотреть на него, он тихо спросил меня: — Хочешь встать? Я кивнула вместо того, чтобы что-то сказать, потому что знала, что мой голос снова не будет работать должным образом. Драко осторожно помог мне подняться на ноги, но у меня все еще кружилась голова, когда мы встали слишком быстро, и ему пришлось держать меня прямо. Когда я, наконец, смогла стоять самостоятельно, Драко серьезно посмотрел на меня и сказал: — Мы должны вытащить тебя отсюда. — Хорошо, — ответила я тонким голосом, который был едва громче шепота. — Могу я сначала забрать кое-что из своей одежды? И, ты знаешь… — Хорошо, — быстро сказал Драко, торопливо выводя меня из комнаты, как будто он был недоволен собой за то, что не подумал об этом первым. — Это вторая дверь налево, — сказала я ему, так как он крепко держал меня за руку и почти не позволял мне идти впереди него. Он повел меня в мою комнату, толкнул дверь и мягко втащил меня внутрь вслед за собой. Он отпустил мою руку и огляделся, когда я двинулась к шкафу, впервые осматривая свою спальню. Я только что схватила сумку и слегка повернула голову, когда увидела, что Драко схватил листок бумаги с моей кровати и яростно скомкал его в комок. — Что это было? — тупо спросила я, когда он сердито бросил его в мусорное ведро. Когда он посмотрел на меня, я увидела, что его челюсть была плотно сжата. — Письмо, — сказал он, в гневе качая головой. — То, которое они заставили меня написать тебе. — О, — сказала я, а затем поняла, что не просто оставила его на кровати, когда вчера дезаппарировала. «Я не клала его туда. Я оставила его на тумбочке. — Оно было на кровати, — Драко пожал плечами, но встревоженно повернулся ко мне, увидев выражение моего лица. — Что? Что такое? Я с трудом сглотнула, когда поняла, что, должно быть, произошло, чувство вины заставило мой желудок сжаться внутри меня. — Моя тетя, должно быть, нашла его, — сказала я тихим голосом, уставившись на простыни, где лежало вскрытое письмо. — Она, должно быть, прочитала это и поняла, что произошло, когда я не вернулась домой. Я думаю… я думаю, именно поэтому она ушла. Я вспомнила, что говорилось в письме, и на мгновение закрыла глаза, когда поняла, что моя тетя, должно быть, подумала обо мне, как только увидела его. — Она, наверное, думает, что я идиотка, — подумала я. А теперь она ушла, и я даже не смогу попытаться объясниться. Когда я открыла глаза, Драко открыл рот — вероятно, чтобы извиниться в тысячный раз за сегодняшний день, — поэтому я быстро отвернулась к шкафу. Поспешно вытирая под глазами и хватая первую одежду, которую коснулись мои пальцы, я тихо прошептала почти про себя: — Я в порядке. Нам просто нужно убираться отсюда. — Хорошо, — сказал Драко, прочищая горло и двигаясь, чтобы помочь мне запихнуть кое-какую одежду в рюкзак. Я вдруг почувствовала невероятное беспокойство, ничего так не желая, как просто выйти из дома. Я не могла перестать представлять лицо моей тети, когда она наконец поняла, что произошло — поняла, с кем я была связана весь последний год в Хогвартсе, что я бросила все ее усилия, чтобы защитить меня. И кто знает, где она сейчас; возможно, уже за границей, и я понятия не имела, когда увижу ее снова. — Эй, — Драко тихо прервал тишину, взяв мою руку в свою и заставив меня прекратить лихорадочно запихивать одежду в рюкзак. Наконец я подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на меня с тревогой, как будто не уверен, о чем я на самом деле думаю. — С твоей тетей все будет в порядке, Ева. Я клянусь. Она умна, она будет знать, как спрятаться. Пожалуйста, не волнуйся слишком сильно, хорошо? — Хорошо, — медленно согласился я, хотя знала, что буду постоянно беспокоиться об этом, пока, наконец, не увижу ее снова. Я снова осторожно отвернулась от него, запихивая последние несколько футболок, которые могли бы подойти. Затягивая шнурок, я сказала: — Дай мне только взять зубную щетку, и мы сможем уйти. Драко последовал за мной обратно из спальни и терпеливо ждал меня в коридоре, пока я шла в ванную. Когда я вернулась и подошла, чтобы перекинуть рюкзак через плечо, Драко быстро протянул руку, чтобы забрать его у меня, сказав: — Вот, я понесу его. Давай убираться отсюда, хорошо? — Тебе не обязательно… — начала я, но он уже перекинул его через плечо и повел меня обратно вниз. Я слегка покачала головой, глядя на него, когда он переплел свои пальцы с моими, удивляясь, почему он вдруг почувствовал, что должен делать для меня каждую мелочь. Мы осторожно двинулись через гостиную к входной двери, пытаясь обойти осколки стекла, но без особого успеха. В тот момент, когда мы вышли через дверной проем на открытый воздух, моя голова мгновенно прояснилась, и я не чувствовала, что была в нескольких секундах от удушья. Драко крепко сжал мою руку и поспешил вниз по последним нескольким ступенькам на тротуар, наконец остановился и повернулся ко мне. Он серьезно спросил меня: — Готова? Я на мгновение оглянулась назад, окидывая взглядом дом, в котором прожила большую часть своей жизни, зная, что, вероятно, у меня не будет другого шанса увидеть его, по крайней мере, в течение долгого времени. Сделав глубокий вдох, я отвернулась и слегка сжала руку Драко. — Да. Мы аппарировали с громким треском, в одно мгновение оставив позади пустую улицу и разрушенный дом. Мы яростно крутились и кружились вместе, и на этот раз мне удалось не споткнуться, когда мои ноги наконец снова коснулись твердой земли. Я поднял глаза и увидел, что мы стоим всего в нескольких футах перед ступенями, ведущими к входной двери Малфой-Мэнора, и мой желудок немного сжался от воспоминаний о вчерашнем дне, которые я так старался подавить. Когда Драко повел меня вверх по ступенькам и потянулся к дверной ручке, я внезапно запаниковала и быстро спросила: — Подожди, твои родители дома? Драко повернулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, моргая и глядя на угасающее вечернее солнце.  — Наверное, да. Эм… А что? Я поспешно попыталась поправить волосы, которые почти полностью выпали из пучка, зная, что, вероятно, выгляжу дерьмово. — Я просто… я не хочу, чтобы они видели меня такой. Он посмотрел на меня сверху вниз и поднял руку, чтобы остановить мои руки от суеты по поводу моего внешнего вида, сказав мне: — Ева, им будет все равно. В любом случае, их мнение ничего не должно для тебя значить. Кроме того, ты прекрасно выглядишь. — Но… — нерешительно начала я, но Драко уже повернулся, чтобы снова открыть дверь. Я вздохнула, когда он начал открывать дверь, надеясь, что мои глаза были менее красными, чем раньше, и что я, по крайней мере, выглядела несколько презентабельно — честно говоря, я не хотела, чтобы Люциус знал, что я плакала. Драко распахнул дверь и, снова взяв меня за руку, мы вместе вошли в дом. Драко Мои родители ждали нас в гостиной. Люциус встал, как только мы завернули за угол в комнату, моя мать вскоре последовала его примеру и посмотрела на нас, скрестив руки на груди. Я хотел пройти прямо мимо них и вернуться наверх, в свою комнату, но под взглядом, который бросил на нас отец, я не осмелился. — Где ты был? — спросил Люциус странно спокойным голосом. — Мы с твоей матерью вернулись домой несколько часов назад и не смогли тебя найти. Никакой записки. Ничего. Ева стояла немного позади меня, как будто не хотела, чтобы они ее видели, поэтому я слегка сжал ее руку, чтобы дать ей понять, что я все еще здесь ради нее. Я сдержал свой голос, когда сказал: — Ей нужна была одежда, поэтому мы пошли и купили ее. Не понимал, что мне нужно сообщать тебе всякий раз, когда я выхожу из дома. Взгляд моего отца стал жестче, но я знал, что он не станет пытаться сказать мне, что мне нужно сообщать кому-то, когда я выхожу; раньше для него никогда не имело значения, дома я или нет. Вместо этого он холодно сказал: — Тебе не следовало так долго отсутствовать. Я уже открыла рот, чтобы огрызнуться на него, когда мама прервала меня, быстро сказав: — Я приготовила комнату для гостей, чтобы Эвелин могла остаться. Я покажу тебе это сейчас, пойдем со мной. — Что? — громко спросил я, недоверчиво уставившись на свою мать, когда она протянула руку к Еве. — Ей не нужно оставаться в комнате для гостей, она может остаться со мной… — Драко, — холодно перебил Люциус, — я не позволю вам двоим оставаться в одной комнате вместе. Я знал, что Ева, вероятно, покраснела у меня за спиной, но все, что я мог сделать, это уставиться на своего отца, как будто я не был уверен, что он говорит серьезно — разве он не понимал, что секс был самой далекой вещью из моих мыслей в данный момент? Прежде чем я успел придумать, что на это ответить, моя мать снова потянулась к Еве и поспешно сказала: — Пойдем со мной, Ева. Я покажу тебе твою комнату. Ева медленно отпустила мою руку и шагнула вперед с высоко поднятой головой, но я почувствовал, как ее пальцы слегка дрожат, когда они расстались с моими. Я начал следовать за ней, но Люциус схватил меня за плечо, прежде чем я смог пройти мимо него, и тихо сказал: — Подожди здесь. Я наблюдал, как Ева последовала за моей матерью из гостиной, умудряясь сохранять выражение моего лица тщательно отсутствующим, когда она оглянулась через плечо, чтобы посмотреть на меня. Я видел, что она нервничает из-за того, что осталась без меня, но я ничего не мог поделать. Я знал, что мой отец хотел мне что-то сказать, и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Когда Ева и моя мать исчезли, я отошёл от Люциуса, и он отпустил мою руку. Я скрестил руки на груди и посмотрела на него, стиснув зубы, чтобы не сказать ему ничего ужасного. — Ты был у нее сегодня дома, не так ли? — спросил Люциус, но он явно уже знал ответ. — Искали её тетю. — Мы пошли только за одеждой, — легко сказал я ему, но я знал, что Люциус мне не поверит. Я старался говорить ровным голосом, когда спросил: — Это ты сегодня ходил искать её? Люциус полсекунды смотрел на меня сверху вниз, прежде чем, наконец, решился ответить: — Да. Темный Лорд попросил, чтобы Яксли и я… — Тебе действительно нужно было разгромить весь дом? — перебил я, стараясь не показывать своего гнева. — Это ее дом, на случай, если вы не знали. — Больше нет, — холодно сказал Люциус, и мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не шагнуть вперед и не ударить его. Он легко продолжил: — Темный Лорд вернется через две недели. Когда все, что я сделал, это уставился в пол, мой отец тихо сказал: — Он захочет поговорить с тобой, Драко. Ему нужна твоя помощь в течение учебного года этой осенью. — С помощью чего? — тупо спросил я, внезапно почувствовав, что больше ничего не имеет значения. — Задание, — неопределенно ответил Люциус. — Он еще не объяснил, что это такое, но ты будешь заниматься этим в Хогвартсе. Он вернется, чтобы сказать, что тебе нужно будет сделать. Я уже почти не слушал его. — Послушай, — сказал я серьезно. — Ты обещаешь мне, что не позволишь ему приблизиться к ней. Если он хочет дать ей «задание» или просто хочет поговорить с ней, сделайте все возможное, чтобы избавить ее от этого. Несмотря ни на что. Она не может быть в этом замешана. Люциус уставился на меня сверху вниз с непроницаемым выражением, и я не мог сказать, сердился ли он на меня за то, что я так с ним разговаривал, но в тот момент мне, честно говоря, было все равно. Он заявил тихим голосом: — Теперь она Пожиратель Смерти, Драко. — Это не имеет значения, — яростно сказал я ему. — Обещай мне, что ты поможешь уберечь ее от этого. Обещай мне. После долгого мгновения, когда я пристально смотрел на него, а он холодно смотрел на меня сверху вниз, Люциус, наконец, слегка кивнул. — Она будет держаться от этого подальше. — Хорошо, — сказал я, хотя и не был полностью уверен, что он был честен. Я надеялся ради него, что он сделает то, о чем я просил. Я как раз собирался выйти из комнаты, чтобы найти Еву, когда он сказал мне: — Ты не можешь держать ее в стороне от этого вечно, ты знаешь. Вместо того чтобы ответить ему, я решительно сказал: — Я иду наверх. Мне нужно было выйти из комнаты, пока мой гнев не взял верх надо мной. Я без лишних слов протиснулся мимо Люциуса и вышел из гостиной, чувствуя, как тревога начинает грызть мою грудь, чем дольше Ева была вдали от меня. После того, что случилось вчера, мне казалось, что я не могу находиться от нее дальше, чем в десяти футах одновременно, хотя я никогда бы не признался в этом вслух. Я оставил отца позади и поспешил по коридору, желая только одного — как можно больше отдалиться от него. Но я чуть не столкнулся с мамой, когда завернул за угол у подножия лестницы, и мне пришлось резко остановиться, чтобы не врезаться в нее. Я сердито отвернулся от нее и хотел пройти мимо, но она мягко схватила меня за руку, чтобы остановить. Когда я повернулся, чтобы холодно взглянуть ей в лицо, она посмотрела на меня и сказала почти отчаянно: — Драко. Пожалуйста, не сердись. Я посмотрел вниз, на первую ступеньку, а не на нее, и когда я ничего не сказал сразу, она почти беззвучно прошептала: — Ты же знаешь, мы всего лишь пытаемся угодить Темному Лорду. Ты ведь знаешь это, верно? Гнев, пробивающийся сквозь мою грудь, заставил меня выдавить: — Отпусти мою руку. Я не мог видеть выражения ее лица, но она все равно отпустила меня, не сказав больше ни слова. Снова начав подниматься по лестнице, я оставил маму одну у подножия лестницы; я почти почувствовал себя виноватым, но потом вспомнил все, что произошло вчера, и оттолкнул это. Когда я толкнул дверь в гостевую комнату, Ева слегка подпрыгнула и повернулась со своего места у эркера. Она увидела, что это я, и мгновенно расслабилась, но я мог сказать, что она все еще была встревожена. Я закрыл за собой дверь и подошел к ней, бросив рюкзак на кровать рядом с ней. — Это нормально? — обеспокоенно спросил я, пытаясь игнорировать гнев, который все еще пульсировал в моей груди. — Мне жаль, что они не хотят, чтобы ты оставался со мной, я могу… — Драко, — мягко перебила Ева, — все в порядке. Со мной все будет в порядке. Но потом она посмотрела на меня, и я увидел, как ей больно, поэтому я шагнул вперед и прижал ее к своей груди. — Прости, — прошептал я в ее волосы, чувствуя, как ее маленькие ладошки тепло прижимаются к моей верхней части спины. — Я сожалею о твоем доме. Правда… — Это не имеет значения, — сказала Ева, ее голос был слегка приглушен моим плечом. — Это всего лишь дом. — И твоя тетя. Мне так жаль, что ты не смогла попрощаться, Ева… — Все в порядке, — сказала мне Ева, но это прозвучало так тихо, что ее голос слегка дрогнул. Я знал, что это нехорошо. Казалось, что больше ничего не было в порядке. Мы стояли там еще минуту, обнявшись друг с другом. Затем Ева внезапно пробормотала: — Мне нужно присесть. Поэтому я быстро помог ей добраться до кровати и понял, что она измучена, когда у нее чуть не подкосились колени, прежде чем она смогла сесть. Ева откинулась на спинку кровати, слегка повернувшись ко мне лицом, и тихо сказала: — Извини. Я не знаю, почему я так устала. — Не извиняйся. Это случилось и со мной тоже — я почти проспал целый день после этого, — сказал я ей, пытаясь скрыть вину, которая пыталась проникнуть в мои слова. Я видел, что она была в нескольких секундах от того, чтобы заснуть, сидя прямо, поэтому я потянулся вперед, чтобы откинуть простыни. — Вот, ложись в постель. Тебе нужно поспать. Ева сонно поджала ноги под белые простыни и соскользнула на подушку, длинные рукава моего свитера мешали ей натянуть одеяло до подбородка. Я помог ей с простынями, подоткнув их вокруг нее, чтобы убедиться, что ей не будет холодно. — Нормально? — обеспокоенно спросил я, садясь рядом с ее ногами на кровать. — Да, — тихо сказала Ева, ее ясные голубые глаза, моргая, смотрели на меня поверх одеяла. Ее губы растянулись в усталой улыбке, когда она сказала мне: — Я чувствую, что ты всегда помогаешь мне во всем. — Вот для чего я здесь, — усмехнулся я, но улыбка быстро исчезла. Ева сонно вытащила одну руку из-под одеяла, и я автоматически потянулся вперед, чтобы взять мою. Свет заходящего солнца заливал кровать, когда глаза Евы медленно начали закрываться, и я прошептал ей: — Я буду здесь, когда ты проснешься, хорошо? Она не ответила, проваливаясь в беспамятство, но я продолжал держать ее за руку. Я ни разу не пошевелился, когда Ева заснула раньше меня, потому что не хотел, чтобы она была одна. Мне вдруг захотелось, чтобы она больше никогда не чувствовала себя одинокой.