***
Мистер Рал был смущён косточкой персика, которую дала ему Петра, но обрадовался чекам, которые передал Ауруо (сэкономил два доллара и пятнадцать центов!). Элд, Гюнтер и Харпер (брат/сестра Эллингтона) тихо беседовали в углу, пока старшие сговаривались друг с другом. Эллингтон помахал Петре, и она, сжав руку Ауруо, чтобы он помнил, кто она такая, отправилась на встречу с Эллингтоном, для распития дорогого вина с ним на пару. — Как прошла прогулка? — спросил Эллингтон, угощая её красным вином, которое Петра попыталась отхлебнуть, не морщась. Он прислонился к стене в холодной, незаинтересованной позе и провёл рукой по своим безупречным волосам, широко улыбаясь своими идеальными зубами. — Всё было хорошо, — борясь с желанием отделаться короткими фразами, Петра попыталась проявить внимание. — Что здесь происходило, пока нас не было? — Всё было хорошо. Мои родители и твоя тетя прекрасно ладят. — Я счастлива это слышать. — Твоя тетя, несомненно, высокого мнения о тебе. И она почти убедила в этом мою семью, — нахально положив руку на плечо Петры, Эллингтон наклонился так, что она почувствовала запах его одеколона. — Но не беспокойся о них. Я думаю, мы прекрасно поладим. — Ты уверен? — она сглотнула, желая оторваться. — У меня всегда было впечатление, что я тебе не нравлюсь. — Конечно, уверен. Я люблю рыжих, — он поправил прядь её волос, и Петра прокляла свои наспех заплетённые косы, которые выскользнули и предали её сейчас. — Я был бы отличной парой для тебя. В тебе всё ещё есть леди, а я могу стать идеальным джентльменом. Если бы ты только дала мне шанс. — Я сказала ранее твоей семье, что не оставлю свою службу, чтобы выйти замуж. Он пренебрежительно махнул рукой. — Ты передумаешь. Эллингтон отхлебнул кроваво-красного вина и посмотрел… О боже, только не это. Он смотрел не в глаза Петры. Он открыто уставился на её грудь. Петра неловко поёжилась. — Ты пялишься. — Ты хорошо выглядишь, — пожал он плечами, — Но если бы у меня было такое тело, я бы больше его демонстрировал, — всё в Петре напряглось, и Эллингтон почувствовал её отвращение. — Эй, я не собираюсь тебя кусать или что-то в этом роде. Расслабься. Это был комплимент. — Я… — Ты относишься ко всему слишком серьёзно. Ты когда-нибудь позволяешь себе веселиться? — поддразнил он. Петра вспомнила, что она никогда не относилась к себе менее серьёзно, чем несколько минут назад за пределами этого богом забытого дома. По сравнению с этим… — Я… — Как сейчас, видишь? Я говорю, что ты хорошо выглядишь, а ты ведёшь себя так, будто я только что подложил дохлого слизняка под твою дверь, — он снова притянул Петру к себе, обнял её за плечи и стал водить большим пальцем по её предплечью маленькими кругами. — Большинство девушек были бы в восторге от такого внимания. — Я… — Когда ты наконец поймёшь, что я хороший парень, Петра? — Когда ты перестанешь меня перебивать и позволишь мне говорить? — она вырвалась из его крепких объятий. — Ты мне не нравишься. Эллингтон изогнул бровь. — О? — Ты был груб с моими друзьями раньше и… — он снова прервал её. — О боже, — засмеялся он, — Ты о том, что я сказал о твоей группе стажёров? Петра кивнула. — И об Ауруо. — Это была шутка, Петра. Не надо быть такой чувствительной. — Нет! Я… — Блин, я думал, что разведчики будут жёстче, — прежде чем она успела запротестовать, он приложил палец к её губам и взял её за руки. — Ладно, Петра. Принято к сведению. Если тебя это так расстраивает, я прекращу. Я хочу нравиться тебе. Он приподнял рукой её подбородок и заглянул в лицо… Его глаза становились тем жёстче, чем пристальнее она смотрела на него. Она не привыкла смотреть в недобрые глаза. Она снова отстранилась и увидела микросекундную вспышку гнева в радужках Эллингтона. — Хорошо, что мне нравится погоня, Петра. Но твоё невежество утомляет меня. Не хочу быть слишком прямолинейным, но ты действительно надеешься получить лучшее предложение? — он усмехнулся. — В разведчиках? Ты хочешь выйти замуж за кого-то, кому суждено однажды стать ужином для титанов? — он жестом указал на её товарищей по отряду, которые в стороне радостно разговаривали с Харпером. Ауруо на мгновение встретился с ней взглядом, и она отвернулась, чтобы он не подошёл при виде её страдальческого лица. — Я не подхожу тебе. А ты не подходишь мне, — примирительно сказала она. — Давай просто покончим с этим ужином, перестанем вводить в заблуждение наши семьи и разойдёмся, как взрослые люди. — Ты встречалась со мной всего три раза. — Этого было более чем достаточно. И… - она отчаянно пыталась придумать легенду, чтобы избежать его настойчивости, — И я люблю кое-кого другого. Он рассмеялся. — Кого? Ауруо?! — Н-нет. — Но всё же кто-то из твоего отряда, верно? При виде её румяных щёк. Эллингтон получил ответ на свой вопрос. Петра вернула ему полный стакан и повернулась пытаясь уйти, но Эллингтон схватил её за предплечье. Его ногти впились в её кожу. — Ты совершаешь большую ошибку, — сказал он. — Я хороший парень, который будет хорошо с тобой обращаться… у тебя было бы всё. Ты не найдёшь ничего лучшего там, куда направляешься. — Отпусти меня. При этих словах парни из её отряда повернули головы и уставились на дуэт. — Я в порядке, — успокоила их Петра, прежде чем ситуация обострилась. И обращаясь к Эллингтону: Отпусти меня. Давай просто будем вести себя прилично, помалкивать и закончим эту ночь с некоторым достоинством. Он ухмыльнулся. — Ты передумаешь. Я знаю это. Эллингтон пошёл докучать мистера Рала скучными историями о своей работе, а Петра, почувствовав облегчение после окончания этого короткого разговора, присоединилась к своему отряду и брату/сестре Эллингтона в углу. — Боже, что за чёртова железка, — пробормотал Элд, наблюдая, как Эллингтон исчезает за углом. — Тебе не приходилось жить вместе с ним восемнадцать лет, — сказал Харпер. — А это Харпер. Они классные. — Прошу прощения за моего брата и родителей, - сказал Харпер, закатывая глаза. Они были невысокого роста, со светлыми волосами, стянутыми сзади на затылке. Харпер был одет проще чем его семья, и имел скучающее выражение лица. — Я не отождествляю себя с ними и заранее приношу извинения от имени нашей семьи за то дерьмо, которое они собираются преподнести вам на этот ужине. Что бы они ни сказали, просто считайте, что я не согласен. — Добро пожаловать в отряд Леви в любое время, — усмехнулся Гюнтер. — Ты не так уж много пропустила, пока отсутствовала. Просто ещё больше позёрства. Кстати Дениз и миссис Эшфорд планировали твою свадьбу, — сказал он Петре. — Извините, что разочаровываю, но я заранее всё отменяю. Интересно, получу ли я вообще приглашение, — размышляла Петра, — или они предпочтут сделать из меня картонную фигурку, чтобы я молчала? — Опишите эту свадьбу в ярких деталях, пожалуйста, — взмолился Ауруо. — Ну, конечно, все важные люди в Сине получат приглашение, — хихикнул Харпер. — А ты Петра, могла бы пригласить одного или двух друзей, если они сядут сзади. Только не Ауруо. Боже, моя семья такая претенциозная. Клянусь, не все люди в Сине такие. Просто большинство из них. — Да, почему все здесь так сильно его ненавидят? — спросил Гюнтер. Харпер закатил глаза (в этом они были хорошо натренированы). — Ауруо, ты был здесь последние несколько раз, когда приходил Эллингтон. — Да, и? — Ну вот, Дениз и моя семья видят в тебе угрозу. Он был застигнут врасплох. — Эм, для Петры? Что? Я бы не причинил ей вреда. — Нет, придурок. Это потому, что ты собираешься жениться на ней первым, — Эльд поперхнулся, Гюнтер захохотал, Петра покраснела от смущения, а Ауруо чуть не выронил свой бокал. — Это просто смешно. Об этом Петра могла только мечтать, — нашёлся Ауруо. — Мы даже не встречаемся, — сказала Петра, направляя локти точно в бока Элда и Гюнтера, пока они продолжали смеяться. — И вообще не так уж сильно друг другу нравимся. Харпер пожал плечами. — Кто знает, как работают их извращённые умы. Звон серебряной ложки по стеклу возвестил о начале партии, и группа переместилась в столовую. Старшие Эшфорды поцокали языками из-за опоздания закупщиков провианта, но Петра не обращала на них внимания, пытаясь заполнить свои мысли вкусом персика на языке и ощущением ветра на лице. Она больше не подвергала Ауруо обязанности исполнять роль живого щита и села рядом с Эллингтоном, чтобы показать, что ей все равно. И когда Эшфорды принесли своё блюдо, большой кусок изысканно приготовленного мяса, Петра спокойно и галантно передала Гюнтеру его вегетарианское кушанье.* И так начался ужасный ужин.***
Эллингтон продолжал навязывать Петры своё внимание, подавая ей еду, когда она была вполне способна сама наполнить свою тарелку. Её отец никак не прокомментировал это, а Дениз была на взводе, выжидающе глядя на дуэт, как будто ждала, что они совершат чудо. — Мы встретили Ронду во время нашей прогулки, — начала Петра на фоне позвякивания посуды благовоспитанного застолья. — Кто это? — Торговка на рынке, — её тон не позволял кому-либо сделать уничижительный комментарий. — Она сделала нам большую скидку. — Это очень вульгарно торговаться с ними, тебе не кажется? — сказал миссис Эшфорд, вытирая уголок своего тонкого рта. — Я бы сказал, что это откровенно бесцеремонно и эгоистично. Людям нужно зарабатывать на жизнь, понимаете. Если ты не можешь себе этого позволить, ты не можешь это получить, — сказал Эллингтон глядя в свою тарелку. Ауруо молчал, прекрасно осознавая, что одежда на его спине почти истлела от времени. Господин Рал не поддержал этот разговор. — Мы знаем её уже некоторое время, — пожал он плечами. Тема была закрыта. — Расскажите нам о том, что вы делали во дворце. Должно быть, это было интересно. — Да, мы отлично провели время, — вмешался Элд. — Мы встретились с премьер-министром и командирами Военной полиции и гарнизона. — Что-то не так? — Всё в порядке. Им просто нравится устраивать проверки. Мистер Эшфорд, казалось, был особенно доволен этим ответом. — Хорошо. Молодец Дариус, что присматривает за своим капитаном. — В Леви нет ничего, что заслуживало бы пристального внимания, — сказал Гюнтер. — Кроме того, что он преступник из Подполья? И связан с Кенни Потрошителем? — Так вот с кем ты общаешься, Петра? — ошеломлённо спросила миссис Эшфорд. — С бандитами? — Я общаюсь, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — С первым бойцом в армии… а также со вторым, третьим и четвёртым. — Разве не он убил всех своих друзей, когда начинал? — съязвил Эллингтон. — Мастерство зашло слишком далеко. Сидевший во главе стола мистер Рал побледнел при мысли об этом. — Давайте не будем… — заикнулся он. Его страх и тревога оборвали фразу на полуслове. В семье Ралов, никогда не обсуждалась тема смерти и всего с этим связанного. В этот вечер было сделано исключение ради удовлетворения любопытства Эшфордов, но Маркус Рал снова почувствовал себя пойманным в ловушку зыбучих песков своей депрессии, думая о своей мёртвой жене и сорвиголове дочери. В какой-то момент боль обездвижила его. Он выкарабкался из этой ямы с помощью своей семьи, но сейчас чувствовал, как земля под ним снова проваливается. — Мы можем просто поговорить о чём-нибудь другом, пожалуйста? — взмолился он, закрыв лицо руками. — Пожалуйста. — Конечно, папа. — Не связано с его борьбой, но я хочу кое-что ещё добавить о капитане Аккермане, — сказал Эллингтон, подтолкнув Петру в бок. Весь отряд напрягся.— То как вы все говорите о нём, показывает ваше уважение. Но у тебя, Пет, тон совсем другой: Звучит почти так, будто ты немного влюблена в этого парня! Лицо Петры вспыхнуло, но Элд и Ауруо попытались сохранить самообладание. — Мы все впечатлены капитаном, — сказал Элд. — Это естественно. Он очень искусный боец. — Это не отменяет сути вопроса. — Мы можем не говорить в таком тоне о нашем боссе, пожалуйста? — попросил Гюнтер. — Конечно, конечно, — Эллингтон расслабился в кресле, когда он достиг своей цели. — Теперь и я вспомнил: Он твой босс. Поэтому, конечно, ты не влюбилась бы в него, Петра. Это было бы просто глупо и непрофессионально. Верно? Он расставил ловушку, из которой у неё не было выхода. — Правильно, — сказала она, сдаваясь. — Я вам когда-нибудь рассказывал, — вмешался Ауруо, — О том времени, когда я сидел в тюрьме за уклонение от уплаты налогов?***
Дениз с проблеском надежды оглядела свой званый ужин. Эшфорды пили вино охотно и много. (Дениз долгое время копила деньги на алкоголь, чтобы убеждённой, что он соответствует их стандартам). Появление троих разведчиков неловко ерзавших на своих местах, никто не ожидал… Кроме того, они постоянно рассказывали истории о том, как грабили детей, переезжали кошек повозками и давили пожилых людей во время уличных гонок. Но это только подтверждало то, во что верили её гости, а поскольку Эшфорды любили быть правыми во всём, это было для всех к лучшему. Эллингтон, был вежлив, как всегда. Может быть, это было немного напыщённо, позволила себе признать Дениз, но ничего из ряда вон выходящего. Она чувствовала, что единственной проблемой была Петра и её едва сдерживаемая враждебность. Девушка сидела, скрестив руки, ни на кого не смотрела и говорила только когда к ней обращались. Когда Эллингтон коснулся её, одновременно с ней потянувшись за одним и тем же блюдом, она отдернула руку так быстро, что опрокинула солонку. Такое поведение, к огорчению Дениз, не облегчало ситуацию, но слава богу, Эллингтон и его семья, казалось, прощали её плохие манеры. Тем не менее, Дениз обдумывала, как бы ей отвести племянницу в сторону для приватной беседы, не создавая слишком больших помех гостям.***
— Дениз ты слышала, что Катра и Сильверн поженились? — сплетничала госпожа Эшфорд. — Не может быть. — Мне не верится, что Рэдклиффы не могли бы найти лучше, — миссис Эшфорд покачала головой. Дениз решительно кивнула, как бы рефлекторно. — Я не могу не согласиться. — Не говоря уже о том, — вмешался мистер Эшфорд. — Что Доминик передаёт своё типографское дело. А Сильверн не способен управлять им и всё угробит, попомните мои слова. Вместо этого Катре следовало бы выйти замуж за Элиана. Он гораздо лучше подготовлен для ведения совместного семейного бизнеса. — И к тому же лучшей семьи, — согласилась Дениз. — Тетя Дениз, — сказала Петра, — Катра и Сильверн влюбились друг в друга. Они встречались несколько лет. Это никого не смущает. — Ну, если бы у матери Катры была хоть капля здравого смысла, она бы это прекратила, — сказала миссис Эшфорд. — Из-за щенячьей любви пятьдесят лет издательского бизнеса Рэдклиффа будут выброшены в канаву. — Может быть, они могли бы нанять, — невинно сказал Харпер, — Кого-нибудь со стороны? — Чепуха. — Мой отец женился по любви, — сказала Петра и её уши начали краснеть. — Он бросил работу и переехал в Розу, чтобы быть с моей мамой. — И посмотрите, чем это обернулось, — сказал Эллингтон. Петра была готова ответить ему, но Ауруо опередил её: — Эллингтон, — вмешался он. — Какого хрена? Какого хрена на самом деле?! — Пожалуйста, — сказал мистер Рал, снова побледнев при упоминании своей жены. — Пожалуйста, давайте остановимся… — Ауруо, если бы ты знал своё место, ты бы держался подальше от вещей, которые тебя не касаются — резко сказал Эллингтон. — Я думаю, что на своём месте — я бы дал тебе пинка под зад. Однако вместо того, чтобы нагнетать обстановку, Эллингтон ещё больше откинулся на спинку сиденья, как ленивый кот. Эффект был пугающим. — Ты не можешь меня тронуть, — просто сказал он. И снова он победил — Ауруо не мог. Если бы он это сделал, Эшфорды, безусловно, выдвинули бы обвинения с лучшими адвокатами, которых можно купить за деньги. Это осознание пришло быстро, и Ауруо оставалось только сжимать кулаки под столом, чтобы сдержать свой гнев. — Извинись, — сказала миссис Эшфорд. — У тебя нет права так разговаривать. Ты угрожал моему сыну. Извинись перед ним сейчас же. Ауруо бросил на Петру страдальческий взгляд, тяжело сглотнул и пробормотал: «Прости». — Ты прощён, — сказал Эллингтон, властный в своем триумфе. За столом воцарилась тишина. Не в первый раз за этот вечер Петра задумалась, можно ли доверять ей или её друзьям, перед которыми лежали ножи для стейков. Она шутила лишь отчасти. Элд снова спас своих друзей, когда затянувшаяся за столом тишина стала давящей. — Кстати свадьбах, — начал он, (сжимая бедро Ауруо под столом для поддержки) , — Мы только что вернулись с одной из них, пару недель назад. — Майк и Нанаба, — сказал Гюнтер. — Это было прекрасно, — добавил Элд. — Музыка была идеальной. — И сервис. — Место проведения было далёко, но оно того стоило. — И речи были весёлыми. — Идеальная погода. — Красивая церковь. — Часто ли разведчики вступают в брак друг с другом? — сказал Эшфорд, перебивая двух разведчиков, которые изо всех сил старались прервать напряжённое молчание. — Особенно с учётом того, что ваша работа связана с высоким риском, думается, что это происходит довольно редко. — Иногда. Мы действительно общаемся только среди разведчиков из-за нашей работы. Так что большинство находят себе пару именно там, — сказал Гюнтер. — Что ж, поздравляю твоих друзей, Петра, — сказал Эллингтон. — Это звучит так мило для них. — Это была прекрасная свадьба, — искренне сказала она. — Я отлично провела время. Уголок рта Ауруо дернулся вверх, и Петра немного расслабилась. — Сколько разведчиков женаты друг на друге? — Миссис Эшфорд вернулась к прежней теме. — Не так уж много, — признался Гюнтер, покраснев. — Большинство… э-э… . Уходят в отставку, если поженятся. — Это звучит разумно, — кивнул мистер Эшфорд. — Однако Майк и Нанаба, не уходят. — Они планируют завести семью? — спросил Эшфорд, наконец-то высказав то, что его беспокоило. — Что они собираются делать с точки зрения воспитания детей? — Они нет. — Так что ты собираешься делать, Петра? — наконец обратился мистер Эшфорд к Петре. До этого, весь вечер, он не разговаривал с ней напрямую, позволяя своей жене вместо этого заниматься сватовством. Однако теперь, когда они, наконец, подошли к основной цели разговора, он прервал молчание. Петра отметила, что его глаза были похожи на глаза сына, но в них было больше ума и острого прагматизма. Его первоначальная незаинтересованность исчезла, открыв его истинную сущность: Циничную, прямую, сообразительную. Она не стала бы лгать мистеру Эшфорду. Он всё видел насквозь. — Что ты собираешься делать, — повторил он, — Если хочешь детей так сильно, как говорят твои друзья? То, что когда-то было шуткой, теперь превратилось в медвежий капкан, такова была хитрость мистера Эшфорда. — Я не знаю, — честно призналась Петра, невольный игрок в эти многомерные шахматы. Глаза мистера Эшфорда сузились. — Ну что ж, — сказал он, в трёх ходах от мата. — Я предлагаю тебе разобраться. — Я думаю, что Петра тоже намерена уйти в отставку, когда выйдет замуж, — сказала Дениз от имени Петры. Дениз оставалось ещё двадцать минут общения с этой семьей до того, когда закончатся её запасы, заготовленные для проведения этого вечера, и будь она проклята, если вся её работа пропала даром. Её нога прижалась к ноге Петры в знак предупреждения, чтобы она вела себя тихо. — Петра собирается уволиться, даю вам слово, чтобы растить свою семью. Это не станет проблемой после свадьбы. — Отлично, — сказал Эллингтон. — Мы бы не хотели повторения инцидента с Аделиной, не так ли? Какого хрена? Неужели он на самом деле так просто… КАКОГО ХРЕНА?! То с как беззаботно, Эллингтон упомянул о смерти матери Петры, как-будто лишило комнату воздуха. Петра не могла возразить, у неё пропал голос, настолько она была потрясена и расстроена, что самая большая потеря детства свелась к «инциденту» в этой слишком идеальной столовой, полной слишком идеальных людей. Судя по взглядам её друзей и отца, они тоже были так же шокированы. — Что ты сказал? — прошептала она, буквально впиваясь ногтями в бедро, чтобы напомнить себе, что она не спит. — Ты сказал… С испуганными широко раскрытыми глазами, она дёрнула себя за мочку уха так сильно, как только могла, пристально посмотрев в глаза Ауруо, чтобы сообщение было прозрачным, как стекло. Не раздумывая, он опрокинул свой бокал с вином и вылил его на колени миссис Эшфорд. — Господи, мне так жаль! Как не вовремя, — пролепетал он, под негодующий вопль миссис Эшфорд. — О Боже, позвольте мне помочь это убрать! При этом он ткнул локтем в саму бутылку, которая опрокинулась на стол и её содержимое растеклось во все стороны в виде дорогого и неустранимого кровавого пятна. Хаос обрушился на Эшфордов, когда они пытались спасти свои красивые одежды от винного водопада. — Какого чёрта? — взревел мистер Эшфорд, побагровев. — Ты грёбаный идиот! — Возьми мою сумку! — Боже мой, моя юбка. — Боже, это испортит весь стол! — Ты заплатишь за всё это! — Маркус, принеси чистящие средства! — А также химчистка за наш счёт! — Миссис Эшфорд, мне очень, очень стыдно за друга Петры. Позвольте мне помочь вам промокнуть это... о, нет, я сама... я уверена...***
В этом беспорядке, у Петры появилось время, чтобы синапсы соединились и она нашла то, что нужно было сказать. Чтобы разобраться с грёбаной наглостью Эллингтона. Он спокойно взирал на этот хаос, не обращая внимания ни на вино, испортившее его шерстяной костюм, ни на обвиняющий взгляд женщины, сидевшей рядом с ним. Пока остальные вокруг них приводили себя в порядок, Петра и Эллингтон сидели в каменной неподвижности, уже поняв то, что их семьи только начинали осозновать. Наконец, Петра с достоинством предложила Эллингтону салфетку, чтобы вытереть его залитый вином костюм, и руку, чтобы помочь ему встать. — Тебе пора уходить, — сказала она. Спокойно и чётко выговаривая каждый слог. Её голос был тихим, но всё равно привлек всеобщее внимание. Эллингтон не выглядел удивлённым. Он встал и отряхнул свой костюм, как будто он не был выкрашен в красный цвет. — Значит, это твоё окончательное решение? Это был вызов. — Да. — Из-за того, что я сказал о твоей матери? Хотя, — произнес он, приподняв бровь, — На самом деле это не должно тебя удивлять, учитывая её профессию. — Да. — И ты уверенна? — Да. Совершенно. Эллингтон глубоко вздохнул. И затем добавил: «Ты, грёбаная шлюха». Он протянул Петре салфетку и ушёл, не сказав больше ни слова. После долгих путанных извинений Дениз и данных ею обещаний заплатить за химчистку, Эшфорды тоже ушли. Харпер ободряюще сжал Петре плечо, прежде чем уйти.***
Когда дверь за Эшфордами закрылась, Ауруо пожалел, что у него нет ещё сотни бутылок вина, которую можно было бы разлить. За столом воцарилась тишина, она двигала стульями и съедала кушанья, сохранившиеся нетронутыми на недавно оставленных тарелках. Она задирала ноги и зажигала сигареты. Она отказывалась уходить. — Что с тобой не так? — тихо спросила Дениз. Она сидела опустив голову на руки, лежащие на столе в кроваво-красном пятне от этого убитого званого ужина. — Что с тобой не так? — риторический вопрос, на который Петра не хотела отвечать. — Мы дали тебе всё… всё. — Я ценю всё, что вы для меня сделали. Но я не потерплю такого отношения, — сказала Петра гораздо более уверенно, чем она себя чувствовала. Дениз не подняла глаз. Её плечи тряслись от ярости, едва удерживаемой в жилистом теле. — После стольких лет я подумала, что ты, возможно, бросишь это. Что ты вернёшься домой, — она посмотрела на Петру обвиняющими, полными слёз глазами. — Очевидно, я ошибалась. — Мы должны были поговорить об этом заранее, — прошептала Петра. — Они сберегли бы своё время. — Петра, тебе следовало бы пощадить чувства своей семьи, — воскликнула она. — Ты приносишь нам только страдания и тревоги, — к этому времени Дениз уже стояла, обвиняюще тыча пальцем в девушку. — Ты эгоистичная маленькая девчонка, которая причиняет нам боли больше, чем даёт любви. Петра подняла руку, чтобы остановить трёх членов отряда, которые были готовы прийти на помощь. Это должно было случится, и Петра должна была пройти через это. — Я так благодарна, — сказала Петра со слезами обиды, текущими по её лицу. — Больше, чем ты можешь себе представить, тетя Денни. Благодарна за всё, что ты нам дала, и за то, что заботилась о нас после смерти моей мамы. И я так сильно тебя люблю. Но это не обязывает меня отказаться от своего будущего. Дениз невесело рассмеялась. — Какое будущее? С Титанами? С войной?! Ты хочешь продолжать служить, пока тебя не убьют? — Нет, но я должна… — Ты не обязана, Петра. Пусть такие глупые мальчишки, как эти, отдадут свои жизни за эту бесполезную, идиотскую войну, которую вы ведёте, — она указала на остальных членов отряда. — Эта семья уже достаточно пожертвовала Стенам. Мы внесли свою справедливую долю и даже больше. Что делал твой отец, когда умерла твоя мать? — Это не п… — Он умер! Он месяцами не вставал с постели! Аделина забрала его душу с собой в пасть этого Титана, и ты на пути к тому, чтобы сделать то же самое! — Я не хочу этого, — взмолилась Петра. — Я уважаю его и поэтому стремлюсь поступать по чести. — Ты так же далека от чести, как и от желанности, Петра, — насмешливо выплюнула Дениз. — Я работала месяцы, годы, чтобы помочь тебе. Рассказывая в этом городе истории о заблудшей маленькой разведчице, которою нужно спасти. О той, кого просто нужно направить по правильному пути. И это было нелегко, но, чёрт возьми, у меня есть для тебя варианты! Чтобы спасти тебя от самой себя. Ты присоединилась к разведчикам в тринадцать лет. Ребёнок! И ты собираешься отдать свою жизнь за решение, которое приняла до того, как у тебя начались первые месячные! Ты просто собираешься отбросить все эти возможности, которые я предлагаю для побега… Для семьи… Просто из-за какого-то комплекса героя-мученика, который ты себе создала. — Это не «возможность». Это брак, — возразила она. — И этого никогда не случится. Нет, если он так думает о моей семье и друзьях. Он был ужасен сегодня, и ты это знаешь. — Он был терпелив с тобой! — Он назвал меня шлюхой! Если ты так сильно заботишься обо мне, разве это не должно тебя беспокоить?! — Ну, лучше быть шлюхой в его глазах, чем быть мёртвой для всех остальных. — Господи! Как ты вообще можешь такое говорить?! — Петра встала со своего места в качестве предупреждения, но Дениз не отступила и не вздрогнула. — Я пытаюсь помочь тебе, — просто сказала Дениз. — Я делаю это, потому что люблю тебя. — Не смей, манипулировать мной с помощью этого дерьма! — Петра, тебя убьют, а потом это убьет твоего отца. Как, в вашей вселенной, это делает вас героем?! — Потому что я пытаюсь делать то, что правильно! — Петра с отвращением всплеснула руками. — Я все поняла, тетя Дениз. Благодарю за твоё вмешательство. Но я могу постоять за себя, спасибо. — Ну и что ты собираешься делать вместо этого? — Дениз шагнула ближе к Петре, возвышаясь над своей невысокой племянницей. — Скажи мне, гений! Если бы я позволила тебе поступить по-своему, тебя бы обрюхатил какой-нибудь уличный мусор вроде Ауруо и твой ребёнок стал бы просто дополнительным белком для Титанов! Точно так же, как твоя мать чуть не сделала с тобой… Петра не стала давать пощёчину. Она ударила кулаком. Сильный, хорошо поставленый удар точно в цель,.… удар, который мог нанести только разведчик из лучшего отряда в разведкорпусе. Только рефлексы парней из отряда Леви могли изменить траекторию, Ауруо и Гюнтер удержали Петру, а Элд оттолкнул тетю Дениз, пощадив её нос и предотвратив серьёзное сотрясение мозга. — ВОЗЬМИ СВОИ СЛОВА ОБРАТНО! ВОЗЬМИ СВОИ СЛОВА ОБРАТНО! — Мы уходим, — сказал Ауруо, оттаскивая Петру. — Элд, сумки. Элд быстро поднялся наверх. — Петра. Петра. — Что ещё ты хочешь сказать о моей матери? — Петра зарычала. — Тебе бы повезло, если бы у тебя была хоть какая-то часть её характера. Её честь. — Её глупость. Её безрассудство. Ещё одна попытка ударить, но Гюнтер остановил руку. — Петра, она того не стоит. Пойдём, — взмолился он. — Она не может изменить твоего отношения к матери. Так что нет смысла это всё выслушивать. Давай просто уйдём. Пошли. — Я собираюсь убить её! Элд принёс сумки и вышел за дверь. Гюнтер тоже попытался оттащить Петру, но она упералась обеими ногами. Ауруо встал между ней и Дениз и нежно взял лицо Петры в свои руки. — Пойдём, — тихо сказал он. — Послушай меня. Просто пойдём. Ей не невозможно было проскользнуть мимо Гюнтера и Ауруо, не причинив им вреда. Поэтому, приложив огромные усилия, Петра перестала сопротивляться. Она посмотрела на отца, который сидел на своём месте весь в слезах и мёртвенно-бледный. — Папа. Тебе есть что сказать? — в её голосе была мольба. Отец не ответил. Он сидел чуть склонив голову, его рассеянный взгляд был погружён в прошлое. — Папа! Пожалуйста. Помоги мне, — снова взмолилась Петра. Но Маркус Рал, не глядя на младшую дочь, покачал головой. — Это больно, — просто сказал он. — Твоя тетя права. Это слишком больно. Беспокоиться о потери тебя, — он смахнул слёзы с лица. — Если бы ты любила меня, ты бы осталась, — и разбив сердце дочери, ее отец отправился на кухню, чтобы найти какие-нибудь чистящие средства. — Пойдём, — снова прошептал ей Ауруо. Петра, наконец, сдалась. Сквозь туман в голове, ей смутно слышалось, как тетя говорила ей не возвращаться, что она не член семьи, если относится к ним с таким неуважением. Но более того и что гораздо хуже, Петра слышала, как отец молчал, не вмешиваясь.