To the Horizon

Ещё один рабочий день был завершён и наверху зажглись звёзды, чтобы отпраздновать это событие. На Парадизе всё освещалось свечами и факелами… пройдут годы, прежде чем появятся марлийские технологии и электричество. Ещё непознанный космос простирался в небе и весь этот изогнутый мир был усеян звёздами и галактиками. Только ночью, после тренировок, учений, совещаний и множества рутинных дел, разведчики могли по-настоящему побыть наедине с собой. Ханджи сидели у себя в комнате и просматривали вместе с Моблитом некоторые исследовательские работы. Майк и Нанаба, ночная стража, поднявшись на самую высокую башню, осматривали равнину. Петра и Ауруо были на кухне, готовя пирог для Дня Отряда.* — Можно я помогу с готовкой? — в тысячный раз спросила Петра. Она была во всеоружие, даже надела фартук. И вообще, настроена решительно. Ауруо фыркнул в ответ. — Я серьёзно! Могу, например, нарезать фрукты или ещё что-то вроде этого. Петра стояла, уперев руки в бока, намереваясь быть полезной. — Дайте мне работу. — Петра, когда ты в прошлый раз взялась готовить для нас овощи на пару, в итоге получился овощной суп. — Это так, но ... — Хлеб сгорел, у тебя прямо на глазах. — Да, но... — Ты сожгла поваренную книгу. — Я могу помочь, Ауруо! Дай мне что-нибудь. Я справлюсь. Ауруо вздохнул, перекидывая кухонное полотенце через плечо. Ему нравилось проводить время с Петрой, но она всегда, всегда напрягала его на кухне, потому что нельзя было исключить вероятность того, что она спалит штаб-квартиру. А Леви был нужен этот пирог к завтрашнему дню. — Хорошо, Рал. Видишь вон там на стойке тёрку для сыра? — Да? — Иди в тот угол, садись рядом и просто пей свой чай. — Придурок. — Твои вкусовые рецепторы потом будут мне благодарны. Вместо этого она неторопливо подошла к нему, работающему в кухонном закутке и стала наблюдать, как он месит тесто для верхушки пирога и раскатывает его на посыпанной мукой столешнице. — НЕТ! Назад! Я тебя предупреждаю! Он пригрозил ей скалкой. — Расслабься, тупица. Я просто смотрю. — Каким-то образом ты умудришься испортить даже это, — огрызнулся Ауруо. Решив быть уже полным дерьмом, Петра ткнула в тесто пальцем только для того, чтобы увидеть, как Ауруо выходит из себя. — Стой! Ты мыла руки? Это отвратительно! — Он всё равно будет испечён. Ты что, боишься, что я размажу по нему какую-нибудь свою девичью заразу? — Совершенно верно. — Нужно ещё муки, — решила Петра, беря немного со стола. — Что?! Нет, сто ... но вместо того, чтобы возиться с драгоценной верхушкой для пирога Ауруо, она посыпала ему макушку, встав на цыпочки, чтобы дотянуться. Это выглядело как настоящий снег, который припорошил его волосы и плечи. — Прекрасно. Теперь у тебя седые волосы под стать твоим морщинам. — Морщинки от смеха, большое спасибо тебе за это. — Подожди, пропустила одно место. Для пущей убедительности она обсыпала ему лицо. Все ожидали от Ауруо, что он будет пакостником. Чёрт возьми, он был пятнадцатилетним мальчишкой. Но Петра, если её не провоцировали, никому не показывала свою детскую, озорную сторону (поэтому только Ауруо мог заставить её быть такой); она становилась такой же мелочной и разрушительной, как и он, наслаждаясь этой возможностью. Суть в том, что в глубине сознания Ауруо Боссарда, был спрятан незаметный переключатель под названием “Режим маленького засранца”. Только Петра знала, где он и вертела им, как хотела. Теперь, когда его режим маленького засранца был активирован в полной мере, Ауруо взял яйцо и разбил его о голову Петры. — АУРУО! Петра взяла яйцо из корзинки, её глаза сияли лукаво и восторженно. — А в чём разница между тобой и яйцом? Она ответила сама, разбив яйцо об его нос. Ауруо стойко сохранял неподвижность, пока она посыпала скорлупой его лоб. — Яйца откладывают. А ты – нет. — Ну ладно, ты мелкая... Гюнтер и Элд нашли их, когда духовка была уже разогрета, но пирог ещё не был готов, в зимней стране чудес из муки, сахара и яиц. Оба их друга выглядели так, словно они купались в тесте, а не пекли из него. Волосы Петры затвердели от яичных желтков в виде ирокеза из шипов, который создал Ауруо, в то время как он носил свое тесто для пирога в качестве шляпы. — О... Боже мой. Что вы наделали. Гюнтер схватился за голову, стараясь не думать о том, сколько придётся повозится, чтобы всё это убрать и сколько кругов, заставит пробежать их Леви после этого. — Это он/она начал/а, — сказали они, указывая друг на друга. — Ребята, я очень разочарован, — сказал Элд, переступая порог и качая головой. — Мы только начали работать вместе и что? Что мы видим?! Оба подростка опустили головы от стыда перед своим командиром. — Особенно ты, Петра. Ты должна быть внимательнее... Элд взял из миски немного взбитых сливок и бросил в Ауруо. — Потому что ты пропустила одно место! — Элд! — Ну же, Гюнт! Расслабся немного. И соображай быстрее! Гюнтер Шульц, элитный солдат, этого не сделал и яичная ракета нашла свою цель. — Ну, Джинн, ты у меня за это получишь. Боеприпасы! Ауруо протянул ему коробку и Гюнтер с убийственной точностью влепил яйцом в визжащую Петру и Элда. Петра запустила смертоносный кусок масла в лицо Ауруо. Элд схватил Гюнтера сзади и намазал ему брови взбитыми сливками. Моблит и Ханджи прибежали посмотреть из-за чего началась суматоха и конечно же, были втянуты в неё. — Командир отряда, нет! — Тащи клубнику, Моблит! К оружию! Только когда появился Леви, веселье прекратилось. — Что здесь происходит? — Капитан, — задыхаясь, произнесла Петра, её сердце замерло при виде его широко раскрытых глаз. — Извините. Мы увлеклись. Они отдали честь, но это выглядело не очень убедительно, учитывая, что лицо Моблита было покрыто джемом, а в кулаке у Ханджи было зажато яйцо. — Нам... придётся... всё это убирать, — сказал Леви, ошеломлённо глядя на открывшийся перед ним беспорядок. Боже, они даже потолок задели. — И теперь у нас нет пирога для завтрашнего Дня Отряда. Я... Казалось, он слегка потерял дар речи. Однако Элд, достаточно хорошо зная Леви, понимал, что его капитан не был бессердечным или угрюмым человеком. Он гордо отдал честь Леви и предложил ему то, что осталось от яиц. — Мы,ждём наказания, капитан. Леви взял оставшиеся яйца, разбил одно о бородку Элда, а другие о спину Ханджи, испачкав их рубашку. — Боссард, я всё ещё жду пирог на завтра, — сказал он, стряхивая сахар с плеча, у него на губах появилась улыбка. Первая улыбка, которую увидел его отряд. — Да, капитан. — Вольно, ребята. Увидимся позже.