***
Кулак материализовался из ниоткуда, удар был нанесён из какого-то иного измерения, а не из из привычного и поддающегося расчёту. По крайней мере, так подумал Ауруо, когда получив в челюсть, упал в грязь. Обычно он хорошо предвидел такие вещи. Проклятье. Он сплюнул кровь, дети стоявшие по кругу закричали и завопили, друзья пытались подбадривать его, тогда как свита другого мальчишки победно орала, а случайные зрители просто улыбались, засунув руки в карманы и наслаждаясь бесплатным развлечением. Мако, так его звали, потряс окровавленным, обмотанным кулаком и вытер кровоточащий нос. Он был уродливым ребёнком, с маленькими глазками и кривыми зубами, однако на целых четыре дюйма выше Ауруо и по крайней мере фунтов на пятьдесят тяжелее. Такого исхода следовало ожидать. Вот только Ауруо Боссард ещё не закончил. Он, пошатываясь, поднялся, снова выставил вперёд руки-прутики и пригнув голову, встал в низкую стойку. Мако посмотрел на эту глупую попытку сопротивления и от души рассмеялся. — Боже, ты не понимаешь, когда пора остановиться, да? — Я ещё не закончил с тобой. — Как скажешь. Мако нанёс сильный удар в лицо, от которого Ауруо увернулся и пользуясь тем, что тот открылся, изо всех сил врезал Голиафу по печени, а затем для верности под селезёнку. Согнувшись пополам, обидчик упал, но в падении изловчился дотянуться до тонких, как палочки ног Ауруо и опрокинул щуплого ребёнка. Ауруо попытался отползти, но Мако держал крепко, прижимая его к земле и нанося сильные удары. Скулы. Нос. Глаза. Губы. — Хорошо, что ты всегда был уродом, — прошипел мальчишка, барахтавшемуся под ним Ауруо. — Если я ещё раз поймаю тебя на краже у моего отца, я убью тебя, Боссард! Я сделаю это! Свободная рука поднялась и с неожиданной силой заехала Мако в массивную челюсть. — Ты не много на себя берёшь?! От неожиданности, верзила ослабил хватку и для Ауруо этого было достаточно. Один хороший удар. Прямо в торчащие резцы. И вот уже, торчал только один. Под рёв толпы Мако отшатнулся и выплюнул передний зуб. — У тебя нет доказательств, что это сделал я! — закричал Ауруо, держась за бок и готовясь к новой атаке. — Но мы чертовски в этом уверены. Кроме того, такую дрянь, как ты, пора проучить. Мако размахнулся и ударил Ауруо под дых, снова сбив его с ног. — Знай своё место, сукин сын! — На свою мать посмотри, — надо признать, не самый дипломатичный ответ. Мако снова пнул Ауруо в живот и тот свернулся калачиком вокруг его ноги. — Пусть это послужит уроком для каждой уличной крысы, которая захочет опять что-нибудь украсть у нашей семьи! Ещё один пинок. — Прикончи его, Мако! — Кончай прикидываться! Ауруо посмотрел на гиганта, стоящего над ним. Это был хороший бой, хотя и не равный... если бы Ауруо позавтракал (или пообедал), исход был бы другим. Но проиграть с достоинством, тоже не так уж плохо. К тому же Мако не знал, где Ауруо спрятал деньги. Он знал, что будет последний удар и приготовился к нему. Он не дрогнет. Он не дрогнет. Он не дрог..***
— Давай поднимемся выше, Фрейя! — Мы и так достаточно высоко! — Ну же, не будь такой трусихой! Петра вскарабкалась на следующую ветку, чтобы доказать свою точку зрения. Под этим зелёным покрывалом она чувствовала себя как дома, лучше чем где-либо. При её приближении вспархивали птицы, листья касались её загорелой кожи. Сновавшие по коре насекомые и танцующая на ветру паутинка; весь этот воздушный мир был для Петры куда более естественной средой обитания, чем её собственное жилище. Она разорвала край платья зацепившись за ветки, но ничего, потом зашьёт. Сейчас ей хотелось увидеть горизонт. — Свалишся и сломаешь шею, — предупредила Фрейя, неуверенно взбираясь вслед за сестрой, выше чем она обычно осмеливалась. — Не свалюсь! Я уже лазила. Очередная ветка. — Разведчики всё время используют деревья. Это должно быть моей стихией. Фрейя закатила глаза. — Ты же не думаешь всерьёз о том, чтобы завербоваться в армию, не так ли?! — Я же сказала тебе, что всерьёз! — Мне казалось, ты просто пытаешься привлечь к себе внимание. Как обычно. Фрейя, сидевшая ниже, пытаясь выглядеть авторитетной, с пренебрежением посмотрела на свою неказистую и нескладную младшую сестру. — Это плохая идея, Петра. Ты пожалеешь об этом, — сказала она тоном ворчливого родителя, что вызвало у Петры возмущение. Она пожала плечами. — Я ещё раньше говорила тебе, что хочу завербоваться. — Мне, не верилось, что это по настоящему. — Я просто хочу поступить так, как поступила мама, — застенчиво сказала Петра. — Неужели это так плохо? Она была героем. Фрейя с раздражением всплеснула руками. — Но её здесь больше нет. Она умерла молодой и я была той, кто тебя вырастил! Так что послушай меня – оно того не стоит. Я не хочу видеть тебя мёртвой. Петра не стала возражать, а просто промолчала с каким-то грустным смирением и Фрейя поняла, что проиграла. Её сестру уже не спасти. Фрейя знала это с самого начала: вместо того, чтобы играть с другими детьми Петра вечно гонялась за птицами, а работу по дому выполняла с чувством вины, словно это было наказанием за то, что она собирается уйти отсюда на многие годы. Но от этого понимая ей не стало легче принять то, что Петра, последний оплот её нормальной жизни и дружеского общения, уезжает. Фрейя ненавидела сегодняшний день и чувствовала, как негодование и гнев закипают у неё внутри, подобно неудержимому гейзеру. — Значит, теперь и ты меня бросаешь? — язвительно спросила она. — Сначала мама. Потом папа. Теперь ты. Лицо Петры исказилось. — Фрейя... — Ты такая эгоистка, Петра! Говоришь, что должна уехать ради памяти о матери, но как насчёт людей, с которыми ты сейчас живёшь? Собираешься бросить меня и папу на произвол судьбы? Только потому, что не хочешь этой ответственности?! — Всё совсем не так, — повторила Петра со слезами на глазах. — Фрейя, я думала, ты поймёшь... — Петра, если ты всерьёз собираешься присоединиться к этой банде самоубийц, если ищешь смерти и оставляешь меня одну заботиться о нашей семье... Тогда ты мне не сестра. — Фрейя! — Не прикасайся ко мне! Заливаясь слезами Фрейя начала спускаться с дерева, чтобы убежать обратно в свою комнату, где всё было привычно и знакомо. Но она была слишком высоко, слишком плохо ориентировалась в пространстве в отличие от своей сестры-сорвиголовы и выпустила из рук верхнюю ветку. С ужасным треском, ломая ветки, она рухнула на землю. — ФРЕЙЯ! Она подняла руку, запястье которой было согнуто под неестественным углом и посмотрела на Петру так, словно та столкнула её. — Я ненавижу тебя, — прошептала Фрейя сквозь слезы. — Ты тоже уходишь от меня. Я ненавижу тебя. Не ходи за мной. Она быстро побежала обратно в деревню.***
— ФЬЮ. ФЬЮ. ФЬЮ. — ВОТ ДЕРЬМО! — Это Гарнизон! — БЕЖИМ! Прежде чем Мако успел нанести последний удар, из-за угла послышался свист солдат гарнизона, и мальчишки в переулке бросились врассыпную. — Ах вы, маленькие ублюдки! — закричал один из стражников. — Хулиганы! — Взять этих говнюков! Те кто не пострадал, быстро разбежались, но им не о чем было беспокоиться. У Ауруо же лицо было в синяках, костяшки пальцев разбиты: физическое, явное доказательство того, что он был участником этой уличной драки. Гарнизонным стражникам было достаточно одного взгляда на Ауруо, чтобы принять решение. Чёрт. Бежать не раздумывая. Солдаты гарнизона в своих начищенных сапогах, неслись за Ауруо по переулкам, но он едва слышал их крики из-за гулкого сердцебиения. — Остановись, пацан! В ответ Ауруо перевернул стопку ящиков позади себя, чтобы замедлить их путь. С ловкостью бывалого уличного мальчишки он увертывался, уклонялся, полз и умело прятался. Если они поймают его, у него наверняка будут неприятности из-за драки. Но если они узнают, что он ворует, то спросят почему. А если начнут спрашивать, то обвинят его родителей в том, что они не в состоянии его содержать и заберут его отсюда… Так что, без разницы: прыгнуть через низенькую тележку с капустой. Повалить прислонённые к стене доски. Перелезть через забор. Он расталкивал пешеходов и протискивался, пихаясь локтями, сквозь толпу. В спешке он даже упал столкнувшись с бегущей плачущей девочкой. Она была в разорванном платье и выглядела несчастной и усталой. — ВОТ ДЕРЬМО! — Придурок! Едва коснувшись земли, Ауруо снова вскочил на ноги. На извинения времени не было. Солдаты Гарнизона кружили где-то поблизости, словно стервятники. С усилием втянув воздух в лёгкие, Ауруо умчался с бешеной скоростью в поисках безопасного места. На окраине города Ауруо, наконец, позволил себе снизить скорость и незаметно нырнул позади таверны в узкую щель под зданием. Его сменная одежда, рабочая сумка, набитая деньгами из кассы магазина и украденными продуктами, а также перочинный нож были тщательно спрятаны за столбом. Он переоделся в чистую неиспачканную кровью одежду, надел шляпу и толстый шарф, чтобы сильнее скрыть лицо. В передний карман своего пальто он положил вещь ради которой сделал единственную незначательную уступку своим принципам, когда грабил деревню: погнутого игрушечного солдатика. Ауруо брал только то, что было необходимо его семье, но в полумраке магазина его внимание привлёк солдатик. К несчастью, во время драки он был у него в кармане, так что случайный удар или жёсткое падение на землю, согнули спину солдатика под противоестенным углом. Но Бенджи всё равно понравится. — Ещё один год, — подумал Ауруо, глядя на фигурку. Потерпи ещё один год, а потом ты сможещь завербоваться. Ауруо не знал, что та же самая мысль возникла в то же время в печальном, одиноком сознании его будущего лучшего друга, когда она сидела спиной к двери спальни сестры. — Ещё один год, — сказала себе Петра, прикоснувшись рукой к тарелке с ужином, приготовленным ею для сестры и отца, который останется несъеденным, даже в такой голод. Потерпи это одиночество ещё один год. Никто не обращал внимания на Ауруо Боссарда, скользившего, как тень из одной деревни в другую. Никто не удивлялся, видя его опухшие глаза или потрёпанную одежду, висевшую на его плечах, как на вешалке. Это был голодный год. Урожай погиб и у людей было время только на себя. Здесь, у подножия Стены Роза, он был просто еще одной безликой жертвой борьбы за жизнь в плену Стен, защищавших их. А разрушенная жизнь семьи Петры была печальным примером того, чего может стоить смелость надеяться на что-то большее.