To the Horizon

— Не корми эту кошку, — предупредила его Петра, но было слишком поздно – остатки ужина Ауруо уже полетели в сторону светящегося глаза неподалёку. — Да ладно! Она же совсем одна... — Ауруо. Теперь она привяжется к нам! — Прекрасно! Ты меня убедила... Ауруо перестал отрывать по кусочку от рыбы и просто выбросил её оставшуюся часть. Тощая, словно скелет кошка, прижимаясь к земле и недоверчиво шипя сквозь зубы, осторожно пробралась в круг света от горящего костра. Она быстро схватила рыбу и утащила её в укромное место подальше от людей, наблюдая за ними одним глазом, всё время пока ела (второго глаза у неё просто не было). — Какая красавица! — Она же дикая. — Посмотри какой у неё идеальный мех... — Ауруо, половина его вылезла! — Иди сюда, красавица! Ауруо собрал остатки того, что не доел и предложил их, как знак своих добрых намерений, чёрной кошке, смотрящей на него с явным подозрением. Петра не помнила, чтобы Ауруо хоть раз в жизни назвал кого-то красивым. Такого слова не было в его лексиконе. — Я так понял, что ты выросла в семье, где никогда не было домашних животных? — спросил Ауруо, заметив скептическое выражение лица Петры. — Нет, не было. Моя сестра не любила их. Ауруо предложил ей самой бросить чего-нибудь съедобное их новой подруге, что Петра с некоторой неуверенностью и сделала; она кинула не очень далеко, из-за чего кошке пришлось набраться храбрости и подойти поближе. При свете костра можно было разглядеть глаз кошки, изумительного ярко-зелёного цвета, а также запёкшуюся кровь и торчащие рёбра. Петра окинула взглядом этот ходячий переносчик чесотки: с разорванным ухом, одним глазом, выступающими рёбрами и мурлыканьем, похожим на скрежет. Ей было сложно полюбить это существо, но Ауруо был уже по уши влюблён, тихим шёпотом обещая кошке всю рыбу с рынка Шиганшины и тёплые подоконники в штаб-квартире. Ласковыми уговорами и ценой всего своего ужина, Ауруо удалось убедить кошку сесть ему на колени, после чего он принялся чистить ей шерсть и обрабатывать царапины. Он был так ласков, так ласков... Петра не могла оторвать взгляд. Она предложила Ауруо свою порцию, но парень отказался. — Тебе самой нужно поесть. — Тебе тоже нужно. Это ведь ты идёшь пешком. — Со мной всё в порядке, — солгал он. — Это у тебя нет ног. — Это не соревнование, Ауруо. Просто возьми у меня и съешь эту несчастную рыбу. — Нет. Упрямый идиот. — Это своего рода лекарство... — Да, но тебе это лекарство нужнее. — Ты был без сознания почти три дня! — Да, но тебе это просто необходимо, так что ешь сама — Ауруо пожал плечами, как будто другого варианта и быть не могло. Во всяком случае он так считал. Петра хмыкнула. Её раздражало то, насколько невыносимым мог быть этот парень... какое бесконечное упрямство проявлял, отстаивая своё решение... на грани разумного. — Это твоя всегдашняя привычка не заботиться о себе? Отказываться от помощи? — Это не так. Просто тебе плохо. А я не хочу, чтобы ты умерла. Он произнёс это и тут же покраснел; Петра почувствовала, что у неё вдруг перехватило дыхание. Естественно, она знала, как его пугает, то, что её может не стать. Тоже самое он знал и про неё. Но когда такое было сказано вслух – то оно прозвучало совсем по-другому: как объяснение того почему Ауруо готов идти со сломанной ногой целый день без остановки, питаясь всё хуже и испытывая нехватку продовольствия. Уже не в первый раз она задавалась вопросом, как бы он себя повёл, будь на её месте кто-нибудь другой из их отряда. Кинулся бы он в приступе безумного отчаяния вытаскивать его из Титана. Отказался бы он от всех болеутоляющих средств, еды и снял ли бы с себя ради кого-то другого, даже чёртову последниюю рубаху. — Даже если ты этим погубишь себя? — тихо спросила она. — Безусловно. — Ну ведь это тоже самое, что пыталась сделать я. В реке.. — Это другое, — не согласился Ауруо. — Почему? — Потому что это ты. Ауруо на мгновение оторвался от дремлющей на его коленях кошки, чтобы посмотреть на Петру. Она была прекрасна. Грязная, измученная, несколько недель не имевшая возможности нормально помыться, но всё ещё прекрасная. Красивее кого-либо в целом мире. — Если ты умрёшь, я больше не буду самим собой, всё просто и понятно. Так, что с тобой этого не случится. Нет, пока от меня хоть что-то зависит. Он откашлялся, покраснев после стольких признаний. Петра почувствовала какое-то облегчение в груди и урчание в животе. — Ауруо... — И с этой кошкой тоже, — смущённо добавил Ауруо, поглаживая всё более расслабляющееся животное. Тема была закрыта. Его характер снова взял вверх. — Ты напрасно мне не доверяешь. Теперь это моя кошка. — Мы за Стенами. И Титаны нас уже почти что съели. (“Говори за себя!” В ответ на такое Петра вполне справедливо показала Ауруо средний палец.) — И ты решил завести себе питомца. — Да. Именно так. Он словно рёбенка попоил кошку водой из своей фляжки, что-то ласково приговоривая и покачивая её взад-вперёд. Кошка сразу же признала его своим и замурлыкала издавая при каждом вдохе и выдохе звук похожий на шум разболтанного моторчика. От вида Ауруо, баюкающего умиротворённое животное, у Петры стало тёпло на душе и она почувствовала, что уже готова уступить. Чёрт побери. Этот колючий, как кактус мужчина, казалось бы не мог быть нежным и всё же факт был налицо: полностью одичавшая кошка, уже через считанные минуты позволила брать себя на руки. Его тихий голос. Искренность его слов. Его взгляд стал мягче, исчезла его привычная саркастичность. — Как хочешь, — согласилась Петра, изучая линию его подбородка. — Мне всё равно. Главное, чтобы ты сам ею занимался. — Ну, с тобой довольно много возни. Я уверен, с этой кошкой будет намного проще, — подколол её Ауруо. (Ещё один средний палец в ответ.) — Не волнуйся, Петра: она боец, если смогла зайти так далеко. Она по большей части сама сможет позаботиться о себе. — Ещё бы, — фыркнула Петра. — Ты просто ревнуешь меня к Агате. — Кто такая Агата?! — Ну очевидно теперь её так зовут. — Как я могу ревновать к этой глупой кошке? — возразила Петра. — Что? Разве ты не хочешь, чтобы я качал тебя на руках взад-вперёд? — Ауруо испытал полный восторг, увидев, как на щеках у Петры вспыхнул румянец. — Нет. — Ты хочешь, чтобы мы вместе её воспитавали? — Я хочу съесть весь свой ужин сама, ни с кем не делясь – вот чего я хочу. — Это полезно для тебя — поможет снять напряжение, — рассмеялся Ауруо. Впервые за долгое время их странствований, она услышала его смех, впервые с тех пор как они оказались в этой ухудшающийся с каждым днём ситуации. Когда Петра услышала этот звук, у неё пропало всякое желание спорить. — Ну и к тому же, помимо того что помогая Агате, ты проявляешь бескорыстие и делаешь доброе дело –кошки очень полезны. Однажды она вернёт тебе долг. Вот увидишь. — Сомневаюсь. — Они всегда приземляются на ноги. Раз уж ты больше не можешь этого делать, то не лучше ли поручить это кому-нибудь другому, верно? — Ты такой болван, Ауруо. Для твоего же блага, не надо быть таким мягкотелым. Но в действительности, он оказался ещё мягче, чем она думала. Ауруо попытался посадить кошку Петре на колени, но Агата, тут же ускользнула обратно к нему на руки, словно капелька масла нежелающая смешиваться с водой. Вот дрянь, подумала Петра, как же больно. Ещё одна попытка, после которой Агата возвращается обратно к Ауруо и запускает свои мини-ножи в его рубашку, лишь бы опять не попасть к Петре. Всё в порядке. Я просто всё усложняю. Ауруо бросил на Петру суровый взгляд, как будто это была её вина. — Она чувствует, что ты напряжена. — Из-за чего бы мне быть напряжённой?! — Ну не знаю. Животные всё понимают. Они сразу чувствуют любую неискренность. — Тогда как, чёрт возьми, они тебя терпят? Но, несмотря на то, что он производил впечатление человека хвастливого и любящего приврать, настоящий Ауруо был тем, кто мог идти даже со сломанной ногой, лишь бы она жила и открыто говорил ей об этом. Возможно, что кошка почувствовала в нём что-то такое, чего не было у Петры. Она должна сказать ему. Но она ещё не готова. Он заснул под песенку Агаты пригревшейся у него на груди, а Петра слушала, как звук его дыхания периодически сливается с мурлыканьем кошки, начиная звучать с ним в унисон. Она придумала тысячу различных способов сказать ему "Я люблю тебя" без этих трёх слов, разрываясь на части между страхом потерять его и боязнью получить отказ. Агата шла за ними чуть ли не до самого последнего дня их пути, семеня позади Ауруо, словно солдат, следующий за своим командиром. Даже в самые неудачные дни, он всегда старался хоть чем-нибудь накормить кошку. Она спала рядом с ним, то забираясь к нему на плечо, то уютно устраиваясь в его сумке. Ауруо стал чаще улыбаться. И даже у Петры, прежде чем её состояние окончательно не ухудшилось, начала появляться улыбка на лице. Какие тупицы, даже чёртову рыбу не могут поймать, подумала про себя Агата. Дурачьё. Лучше погладьте меня.