Изоляция на двоих

      Гермиона собрала всю свою волю, чтобы подавить ярость. Она молчала, терпеливо выжидая, пока сердце восстановит ровный ход, а щёки прекратят полыхать. Ей нужна вся информация, какой бы она ни была, нужно добиться его доверия, вернуть палочку. Девушка была уверена — он уже жалел о своих словах, ведь Малфою известно, насколько важна для неё эта вещь — плод её трудов, её надежда.       И она была недалека от истины. Драко жалел, что высказался так резко. Но, увы, он сказал правду. Как же это мерзко — быть человеком, который разрушит её мир, разочарует и на всю жизнь станет немым укором. Он этого не хотел. Не он выбирал этот путь, он лишь пытается что-то исправить.       — Что ты имеешь в виду?       Её спокойный, почти безразличный тон даже немного смутил. Драко вдохнул поглубже. Кажется, это одна из самых сложных его миссий — причинить ей боль. Хотя, разве он ей не враг? Вряд ли он может сделать хуже, чем уже есть.       — Это не твой Амулет, — на выдохе вымолвил Драко. — Это даже не подделка. Это оружие — точная копия твоего изобретения… — он наблюдал, как девушка взяла кулон, прищуриваясь рассматривала его, вертела в руках, — ты не отличишь его от своего, это невозможно. Это не твой Амулет. Его подменили. Давно.       Она подняла на Малфоя спокойный, уверенный взгляд.       — Если ты вернёшь мне палочку, я смогу легко это проверить.       И она настойчиво протянула к нему руку ладонью вверх. Малфой нерешительно взглянул на её ладошку.       — Не сейчас. Но проверить можно и без палочки.       — Нельзя! — упрямо заявила Гермиона. — Магия сработает, стоит Амулету ощутить опасность! — она тут же надела на шею цепочку, и Драко с явной опаской сделал шаг к ней.       — Сними его! — потребовал он.       — Просто оглуши меня, — самоуверенно усмехнулась она, — попробуй!       — Он не защитит тебя, Грейнджер. Он не так активируется…       — Не мели ерунду! — скривилась она. — Кристалл активирует защитные чары, стоит тебе только начать…       — Да послушай ты! — чуть повысил он голос, многозначительно указывя рукой на её грудь, с болтающимся на ней кулоном. — Это не кристалл! Это ёмкость, склянка, пробирка — называй как хочешь. В ней сильный, мгновенно действующий яд. Сними его!       — Это невозможно! — теряя терпение, вскликнула Гермиона. — Это уже давно кто-нибудь заметил бы!       Драко с досадой покачал головой.       — Поднеси его к свету, — устало вздохнул он и подошёл к своему столу, включая настольную лампу. — Иди посмотри. Ты увидишь, какая это тонкая работа. Но это не кристалл, а пузырёк с жидкостью. При нарушении оболочки он парализует…       — Всё! — прошипела Гермиона. — Помолчи, будь любезен!       Она в раздражении плюхнулась в стоящее рядом кресло и поднесла кулон к свету. Девушка медленно вращала его, удерживая между большим и указательным пальцами, вглядывалась пристально и внимательно. Внутри всё трепетало от страха. Сердце замирало от каждого блика, возникавшего внутри или на поверхности красиво огранённого розового кристалла. Ей казалось, что покой уже стал накрывать душу тёплой пеленой, когда у самой верхушки кристалла, крохотным пузырьком, возникла пустота. Дыхание остановилось. Гермиона осторожно наклонила Амулет, и пустота внутри стала медленно смещаться, стремясь остаться наверху. Девушка судорожно вдохнула. Закрыла глаза, мечтая лишь об одном — пусть это будет сон. «Умоляю! Проснись, Гермиона!» — простонало её сознание. Её свободная рука нырнула в волосы на затылке и сжала до боли, но это не помогло. Она не проснулась. Глаза распахнулись, и она в ту же секунду нашла злосчастный пузырёк воздуха внутри кристалла.       — Грейнджер…       Его шёпот был сродни удару по голове, она резко обернулась, глядя на Малфоя переполненными ужасом и сожалением глазами.       — Это ничего не значит! — прошептала она. — Это… ничего не значит, — она замотала головой отказываясь верить в то, что происходит. — Это мой Амулет, я помню эту царапинку. Он точно мой. Мне его подменили, я уверена, но это не значит, что пострадали другие! Не значит! Меня хотели убить, ты сказал. Я помню. Но ведь Гарри и Джинни, мама и папа, и мракоборцы, все ведь живы, правда?! Скажи мне правду!       Мольба в её голосе рвала его сердце на части. Эти чистые искристые карие глаза так просили пощады. И Драко на мгновение сложил ладони перед своим лицом, потёр ими переносицу, скрывая слёзы. Как страшно причинять ей боль. Снова. И когда он вновь посмотрел ей в глаза, Гермиона всё поняла без слов. Стон умирающего зверя вырвался из ее горла:       — Нет…       — Ты не виновата… — только успел шепнуть он.       — Нет! — отчаянно выкрикнула она, бросаясь на него с кулаками. — Лжец! Этого не может быть! Никто не смог бы… — и первый удар пришёлся ему в грудь, Драко схватил её за руки, — невозможно произвести столько Амулетов незаметно! Это невозможно! — рычала она ему в лицо, вырываясь из жёсткой хватки. Его руки кольцом свились вокруг её миниатюрного тела, сдавив предплечья. — Лжец! — визгливо прохрипела она, ощущая нехватку кислорода в лёгких.       — Смысла нет беситься, Грейнджер! — прорычал он гневно сверкая серыми глазами, склоняясь к её лицу, искажённому страданием, смешанным со злостью. — Я говорю как есть, ясно?! И я расскажу тебе всё! Ты не представляешь, что творилось в министерстве! Сколько лжи, шантажа, подкупов! Ты ничего не могла сделать! Всё ваше хвалёное производство…       Он почувствовал, как она обмякла, перестала вырываться, а отчаяние снова отразилось во взгляде. Драко ослабил хватку, но не отпускал, не сводил с неё глаз.       — Когда ты узнал? — еле слышно прошептала она.       — Несколько месяцев назад, — тихо ответил Малфой, опуская руки. — Ты… должна была получить моё письмо.       — Анонимка… — выдохнула она и зажала рот ладонью, — я поручила проверить и…       — И тебе сказали, что всё в порядке, не так ли… — невесело усмехнулся он, — я писал Поттеру, в Штаб…       — Но как же так? — буквально взвыла Гермиона. — Все проверяющие…       — Купленные. Запуганные. Верные… Тёмному Лорду.       Они смотрели друг другу в глаза растерянно, не понимая, что делать с тем, что произошло. Малфой говорил так честно и убедительно, что Гермиона не могла отделаться от мысли, что, кажется, верит. Но не хочет верить. Нет. В это невозможно поверить. Просто категорически нельзя! Ведь это значит, что все её любимые…       — Нет-нет-нет… — бессознательно прошептала она, — я не могу поверить. Не имею права, Малфой, ты это понимаешь?       — Понимаю, — так же шепнул он, опуская глаза. — Но тебе придётся мне поверить. Мы не сможем выйти и удостовериться. В ту ночь я должен был убедиться, что… Амулет убил тебя. Как и всех. Да только знал, что ты не носишь его. Это был шанс… уйти, — он снова настойчиво взглянул ей в глаза. — Почему ты не носила его? Точнее… почему перестала? Вспомни.       Гермиона обессиленно опустилась в кресло. Пустота в душе, в голове туман. Ей всё ещё казалось, что это страшный, ужасный сон. Но стоит произойти какому-то волшебству, и весь этот кошмар закончится. Но волшебство всё не происходило. Она закрыла глаза, потёрла виски пальцами, пытаясь вспомнить день, когда в последний раз надевала свой Амулет. Ведь Гермиона со дня создания носила его постоянно, даже спала с ним, и всегда чувствовала себя прекрасно — уверенно и спокойно.       — Да, — медленно выдохнула она. — Я перестала его носить. Однажды на приёме в министерстве, один джентльмен попросил его примерить, для своей жены, хотел убедить её, что это красиво и… безопасно, — с дрожью в голосе закончила Гермиона, а потом подняла на Малфоя растерянный взгляд. — После того случая я надела его один раз. Но стало так некомфортно и странно. Списала это на несочетающийся с ним наряд, и больше не надевала.       — Ты почувствовала, что это не он, — выдохнул Драко. — Ты сильная волшебница и ощутила тёмную магию.       — Малфой, прекрати, — отвернувшись, устало вздохнула она. — Я больше не могу. Не могу поверить… Я не могу взять и просто поверить, ясно! — она снова устремила на него взгляд полный надежды. — Мне необходимо исследовать это… эту… В общем, мне нужно исследовать Амулет. Верни мне палочку. Сейчас же!       Драко медленно выдохнул и сел в кресло, стоящее напротив.       — Послушай. Я понимаю твоё негодование и нетерпение. Понимаю. Но этот яд смертелен. Я не знаю, в каких условиях его туда помещали, не знаю состав и способ вскрыть эту… капсулу. Она не поддаётся обычным заклинаниям.       — Подожди секунду! Но, как же им удалось… Мерлин… уничтожить всех магов за одну ночь с их помощью, что за…       — Это тёмная магия, действующая по принципу табу, — облокотившись на колени и опустив голову, тихо говорил Малфой. — Одно единственное слово, сказанное Тёмным Лордом, и все Амулеты одновременно выпускают яд. Парализуют. Не позволяют позвать на помощь. Быстро. Тихо. Безнадёжно. Я… написал тебе, помнишь? — и он поднял на неё нерешительный взгляд. — Написал, что они опасны, что их нужно попытаться изъять.       — Малфой, как ты не понимаешь, — вздохнула она. — Это ведь так не работает. Была проверка… извини, но я не могу в это поверить. Просто не могу.       Драко пожал плечами и откинулся на спинку кресла.       — Я тебе сказал всё, как есть. Если тебе будет легче не верить — не верь. Я не хочу, чтобы ты мучилась. Знай одно — ты не виновата. Твоя задумка была очень хорошей, замечательной. Но грязное чиновничество министерства уничтожило её. Они сделали своё грязное дело, используя твоё честное имя. На тебе нет вины.       Гермиона нервно кусала губы, глядя в одну точку. Он видел, как утяжелялось её дыхание, а глаза заволакивало слезами.       — Ты видел это? — еле слышно спросила она. — Видел, как… они умирали?       Малфой смотрел на неё, пока она не взглянула в его сторону, и тогда он отвёл глаза.       — Я не смог бы. Но меня отправили проверить семью… Поттера. Тёмный Лорд этого хотел.       Он не хотел видеть её взгляд. Драко ужасно жалел о сказанном. Надо было промолчать.       — Ты видел Гарри? И Джинни? — в её голосе звучала необыкновенная теплота. — Пожалуйста! Скажи мне правду!       Драко вздрогнул, ощутив прикосновение её ледяных рук к своим рукам, лежащим на подлокотниках. Он бросил на неё удивлённый взгляд, понимая, что это, кажется, последний раз, когда она смотрит с такой надеждой, присев перед ним на корточки.       — Пожалуйста! — повторила она.       Он медленно вытянул руки из-под её маленьких ладоней, затем поднялся, и Гермиона почувствовала, как остатки надежды отдаляются куда-то в глубины её души, а Малфой отвернулся, устремив взгляд на портрет своих родителей.       — Мне не было дело до Поттера. Я шёл за тобой. Но знаю точно — все мракоборцы носили Амулеты-защитники. Все до единого. А Поттер… он всегда тебя поддерживал. Во всём. Нам придётся смириться с потерями и жить дальше, хоть это и трудно.       В комнате царило долгое молчание. Драко терзала неизвестность. Он не понимал, что она чувствует. Верит ли? Сомневается? Не доверяет совсем? Её взгляд был пуст, а лицо напрочь лишено эмоций. Это было страшнее всего. Он уже с наслаждением вспоминал её гнев. Лучше пусть она орёт и бесится, пусть колотит его своими крохотными кулачками и обзывает трусом, но только не эта пустота.       А Гермиона и сама не могла определить, что чувствует. Она не видела своих друзей и родных мёртвыми. И Малфой ничего ей не доказал. Абсолютно. Внутри этой розовой блестящей оболочки может быть просто вода. Возможно. И этот кулон, возможно… нет. Он не мог подделать его до мельчайших царапин — это полный бред. Ей нужно провести исследование. Но всё опять упирается в отсутствие палочки. Она чувствовала его взгляд. От этого внутри что-то еле заметно трепетало. Кажется, только теперь Гермиона достаточно глубоко осознала, что осталась наедине с… врагом? Если бы ему было что-то от неё нужно, Малфой давно бы потребовал своё. Но он пока лишь старается наладить с ней отношения. Что ж. Так тому и быть.       — Знаешь, я очень устала, — вздохнула девушка и поднялась с кресла, в котором провела последние минут десять. — Наверное, я ещё не совсем восстановилась.       Драко тоже встал.       — Тебе нужно что-нибудь? — тихо спросил он, и Гермиона натянуто усмехнулась.       — Нет. Я лишь… Нет, мне лучше просто побыть одной, хорошо? — а потом она вдруг устало улыбнулась и отвела взгляд. — Кто готовит обед?       — Ты серьёзно? — словно не веря, спросил Драко.       Гермиона пожала плечами.       — Ты готовила завтрак. Тогда я.       Девушка кивнула, бережно опустила подозрительный кулон в шкатулку и медленно направилась к выходу, всё равно сейчас она ничего не сможет сделать. Она почему-то ждала, что Малфой скажет ещё что-нибудь, но он молчал. Гермиона поняла, что рада этой тишине, оказавшись в своей комнате. Она прижалась спиной к двери, опустила голову и думала. Почему-то думала не о судьбах мира, а о том, как он смотрел на неё, как говорил и что. Пытался её успокоить, уверить в том, что её вины нет. Малфой ведёт себя так, как вёл бы себя друг. Как Гарри…       Ком, сотканный из слёз, подкатил к горлу. Малфой никогда не заменит ей Гарри, пусть даже не надеется. Она посмотрела на свои запястья и будто снова ощутила прикосновения его рук, жёстко сомкнувшихся на них пальцев. А потом она вдруг осознала, что он обнял её. Обнял сильно, крепко, и его глаза были… так близко. Дыхание замерло, память нарисовала серые, наполненные состраданием глаза, губы, шепчущие: «Ты не виновата… Я не похитил тебя, я спас тебя от смерти…»       Гермиона зажала рот обеими руками и бросила взгляд на зеркало. «Так значит, ему нужна я? Просто я? Он решил остаться со мной, бросив всё, украв меня у всего мира, бросив борьбу, месть, просто… со мной».       Сердце бешено билось, и осознание, которое стало поразительнее всего остального, что с ней происходило, начиная с похищения, вселило в неё всеобъемлющую надежду. «Он влюблён. Малфой… влюблён». Гермиона прерывисто шумно выдохнула. Выпрямилась, бросая дерзкий взгляд в зеркало. «В таком случае, всё будет даже проще».