***
Он не знал, сколько прошло времени. Драко долго лежал с закрытыми глазами, сомневаясь, стоит ли их вообще открывать. Тихо. Темно. Наверное темно. Когда вокруг свет, это даже сквозь сомкнутые веки можно определить. Нет боли. Это первое, что он с уверенностью мог сказать. Всё правильно, раз у тебя нет тела, что может болеть? Но… Если нет тела, как можно закрыть или открыть глаза? Может, их тоже нет и он просто погружён во тьму? Не проверишь, не узнаешь. Глубоко вдохнув, Драко попробовал медленно приоткрыть глаза. Темнота действительно окутывала его со всех сторон, но прямо перед ним, высоко над головой сияли россыпи серебристых мерцающих звёзд. Чистое, ясное небо. Трепет окутал лёгкое, такое на удивление послушное тело. Драко вдохнул полной грудью, наслаждаясь ароматом свежести, в котором он тонул до головокружения. Всё изменилось. Ему так хорошо, как никогда прежде. Спокойно, приятно. И хоть он понимает, что лежит на траве, ему всё равно тепло и уютно. Взгляд скользил по небосводу — волшебному, сияющему звёздами, но Драко вдруг понял, что это чужое небо. Не земное. От этого стало досадно, но лишь на мгновение, ведь его плеча кто-то коснулся бережной рукой. Драко вздрогнул и оглянулся, чуть приподнимаясь на локтях. Знакомый силуэт склонился над ним, и Драко, моментально вскочив на ноги, заключил её в объятия. — Мама! — с блаженством выдохнул он. — Мама, как же я счастлив тебя видеть. — Мой мальчик, — тихо говорила она, ласково гладя его по голове, сжимая в объятиях. — Как же я горжусь тобой, Драко. Ты столько преодолел… — Мама, где отец? — Мгновенно отстранившись, он огляделся, но не увидел отца. — Ему не всегда можно бывать здесь, — с лёгкой ноткой разочарования ответила мать, — но всё же он вполне удовлетворён тем, где находится. — Он… в аду? — с трудом проговорил Драко. — Ты ведь знаешь, дорогой, у каждого свой ад. Персональный. Потому твой отец редко бывает здесь. Его ад ему дороже, чем мой рай. — Но… как это возможно? — в возмущении воскликнул Драко. — Очень просто, Драко, — улыбалась мать. — Мы просто очень по-разному представляем рай. — Тогда, почему я здесь? — насторожился Драко. — Я соответствую твоему раю? — Вы оба ему соответствуете, безусловно, — кивнула она. — Но и для тебя мой рай может оказаться… слишком райским. Ты можешь решить, что не заслужил его. Всё от тебя зависит. — Я должен был оказаться в аду, — вздохнул Драко, медленно опускаясь на землю, и мать села рядом с ним, не заботясь ни о чём. — Я… — Он опустил голову, вздохнул. — Я убийца, мама. — Они сами убили себя, милый, — погладила его плечо мать, и Драко удивлённо взглянул на неё. — Да, сынок, я всё знаю. Нет твоей вины в том, что он произнёс слово-табу. Она знала, что делала. Внутри что-то вспыхнуло. Горячее, едкое. — Где она, мама? — выдохнул Драко, хватая Нарциссу за руки. — Она здесь? — Я не знаю, — покачала она головой. — Она и я слишком разные. За нашими плечами разные… грехи. — Но ты не в аду. Значит, она? — Ты слишком скор на выводы, милый. Пойми ту самую простую истину, что мы столько раз обсуждали с тобой — ад внутри нас и рай тоже. Она сама выбирает, где ей быть, как и ты. Кто знает, может, во тьме её успокоение, а может и нет. — Я запутался. Драко запустил пальцы в волосы, облокотился на колени. — Всё просто. Если в том мире вы нашли друг друга, значит, и здесь найдёте. Надо только… найти мир внутри себя. Найти то, что вас сблизило. — Это было больно, мама, — невесело усмехнулся Драко. — Наш путь друг к другу был слишком трудным и болезненным. — Но в итоге вы нашли свой мир. Мать бережно взяла в ладони его лицо, поцеловала в щёку. — Ты найдёшь её обязательно, если она ждёт.***
Где искать её? Как? Драко не понимал принципов существования в этом новом для него мире. Из кучи магловских книг, что он прочитал, пока следил за Гермионой, он узнал, что в загробном мире есть какие-то сущности. Ангелы, демоны и прочие, и прочие. У волшебников всё было подобно. Но к нему никто не являлся. «Очевидно, недостоин», — усмехался Драко сам себе, медленно пересекая лесную чащу. Он плутал в полном непонимании, пока на его пути не встал мрачный замок. Он просто стоял посреди леса — ни изгороди, ни дороги. Это было странно. Сердце замерло, когда главные двери чуть приоткрылись и оттуда медленно вышел такой знакомый, прямой и надменный человек. Даже сейчас Люциус Малфой оставался прежним. Ничто его не изменило. Мама была права. Но Драко так рад был его видеть. Он ускорил шаг, приблизился к отцу, и они крепко обнялись да так и замерли без движения, пока Люциус не отстранился, потрепав макушку сына грубой ладонью. — Спасибо, что зашёл, — сдержанно произнёс отец. — Входи. Вряд ли ты торопишься. — Я… ищу кое-кого. — Неужели? — приподнял бровь Люциус и медленно повернулся, входя в свой замок. Внутри роскошь и тишина. В гостиной камин, кресло… — Извини, сын, вина не предлагаю, — усмехнулся Люциус погружаясь в своё кресло. — Это мой ад, а это значит, что я лишён всего, что так любил. — Отец неискренне улыбнулся, и Драко сел напротив на двухместный антикварный диван. — Но разве… — немного смущаясь начал Драко, — не ты выбрал оставаться здесь? Мама говорила… — О, вы уже повидались. — Люциус закатил глаза, вздохнул. — Твоя мать ангел. Ей не понять моих причуд. — Да нет, она как раз всё понимает, и… мама любит тебя таким. — Я это знаю, поверь. Тем хуже… для меня. Я сделал ту её жизнь невыносимой. Каждый раз, глядя на неё, осознаю снова и снова, что был ужасным мужем, отцом и вообще паршивым человеком. Рядом с ней мне хочется… сдохнуть. Но это уже невозможно. Потому я здесь. А она там. Подумай, так ли уж нужно тебе искать ту, что считала тебя врагом, ту, что мучилась и страдала рядом с тобой. Ту, что лгала и предавала, может быть, даже ждала твоей смерти. Возможно, тебя стёрли из её памяти, как ненужное воспоминание. Ведь она — «ангел», — хмыкнул Люциус. — Зачем ты ей? Драко застыл. Он даже не думал в этом направлении. Ведь он обещал найти её. Но что, если отец прав? — Отец, — нерешительно начал он. — Она любит меня. Гермиона всё сделала… — Подумай, Драко. Подумай хорошенько. Что это будет для тебя? Что за жизнь рядом с ней? Это будет рай или ад воплощённый. Подумай. Времени у тебя теперь… вечность.***
В этом странном мире было всё не так — не так, как она привыкла. Гермиона всегда была борцом: со знаниями, со школой, с людьми, с порядками в обществе — ей всегда приходилось бороться. И сейчас её одолевали десятки вопросов, которыми она собиралась пытать… Она пока ещё не определилась, кого она будет пытать вопросами. Важно было то, что Гарри каким-то образом пришёл за ней перед смертью, будто знал, где она и когда наступит её час, а значит надо начать с него. Но это было вторично. Самое главное было другое. Гермиона приняла твёрдое решение — искать и ждать. Пусть даже вечность. Воспоминания. Это то, что у неё нельзя было отнять. Она помнила каждый его взгляд, каждый вздох, каждое прикосновение. С первой секунды, когда Драко Малфой появился в её разрушенном доме, она ясно видела, что он другой. Совсем не тот, что был когда-то. Сейчас, спустя прошедшее время, Гермиона не сомневалась — он любил её. Драко любил её уже тогда. Полюбил такой, какой она была: злой, невыносимой, лживой. Сколько он вытерпел от неё! Она сидела на краю обрыва, свесив босые ноги. Штормовое море разбивало волны об острые камни, окропляя Гермиону холодными брызгами. Было зябко, одиноко, но это то, чего она по-настоящему хотела — казнить себя, укорять. Она могла подарить ему сказку, любовь и нежность, но на деле оказалась бесчувственной, холодной, безжалостной, как эти волны. — Прости меня. Пожалуйста, прости… — шептала она в надежде, что ледяной ветер донесёт ему её покаяние. Сколько раз она слышала, что оказавшись на том свете будет поздно что-то менять. Что всё сказанное и сделанное тяжёлым грузом ляжет на плечи, на сердце. Это было правдой. — Ты снова здесь? — Тёплая рука друга легла на её плечо, и Гермиона накрыла её своей ладонью. — Мне здесь не место, Гарри, — вздохнула она. — Не место среди вас. Я должна быть… — Понимаю. Гарри сел рядом, свесив ноги с обрыва. — Что сейчас там, Гарри? После смерти Волан-де-Морта и Пожирателей? — Она взглянула на задумчивый профиль друга. — Ты знаешь? — Тот мир больше не мой, — повёл он плечом. — Там ничего дорогого для меня не осталось — всё здесь. Но я уверен, что там всё как обычно. Людям, конечно, придётся снова переделывать свою жизнь, перестраиваться, но им ведь не впервой, верно? — улыбнулся Гарри, а потом взглянул Гермионе в глаза. — Хочешь переродиться? И она решительно замотала головой. — Нет. Ведь тогда я всё забуду и уже не смогу встретиться с ним. — Гермиона вздохнула и опустила голову на плечо друга. — Мне так плохо без него, Гарри. Я знаю, что расплачиваюсь за свои грехи. Его отняли у меня за всё, что я сделала. Я не успела вымолить прощение… — Это не так. Ты просто занимаешься самоедством, — усмехнулся Гарри. — Отпусти уже прошлое. Начни заново. — Но как?! — возмутилась Гермиона. — Я не понимаю, что мне делать, куда идти, я в полном неведении и растерянности. — Верно, — кивнул Гарри. — В чём застану, в том и сужу. Перестань сомневаться. Ты ведь знаешь — просто знаешь, что он тебя любит, верно? Гермиона кивнула. — Ты выстроила стены из сомнений вокруг себя. Он мог пробиться сквозь них в том мире, а здесь… Здесь только ты сама можешь их разрушить и воздвигнуть. Пока ты здесь, — кивнул Гарри на бушующее море, — он, возможно, не найдёт тебя. Он ведь уверен, что ты светлая, добрая, искренняя. Драко ищет тебя не здесь, а ты почему-то ждёшь его там, где темно. Ей хотелось плакать. Это было странно. Очень хотелось, но она не могла. Гермиона только сейчас ощутила, насколько уныло в её душе. Драко ищет не это. Конечно, не это. — Думаешь, он правда ищет меня? — с сомнением спросила Гермиона. — Знаешь, непреложный обет не распространяется на этот мир, — усмехнулся Гарри, — но почему-то я уверен, что он тебя не забудет и не бросит. Он спасёт тебя снова, но ты должна ему помочь. Прости его. Прости себя. Создай тот мир, где он сможет тебя найти. — Я создала… — вздохнула она, опуская голову, — но, кажется, Драко его всё равно не видит. — Значит, он тоже заблудился, — повёл плечом Гарри. — У вас есть время. Теперь у вас его бесконечное множество. Друг просто исчез. Этот мир казался ей враждебным. Слишком идеальным. Слишком беспечным. Гермиона не привыкла так жить. Может быть, нужно просто научиться, принять, и тогда Драко обязательно её найдёт. Или она его. Гермиона закрыла глаза, вдохнула поглубже. — Драко, единственный мой, — прошептала она. — Вытащи меня из тьмы, прошу! Знаю, не имею права на это, но буду надеяться. Вечность. Я люблю тебя! Она открыла глаза, устремляя взор далеко за горизонт. Бушующее море разбивало волны о камни, а память рисовала его добрые чистые глаза, его улыбку. — Я люблю тебя! — простонала она.***
Гермиона ещё раз протёрла стол. Придвинула к нему два высоких стула, проверила, есть ли молоко в холодильнике. Она вышла в коридор, осмотрелась. Вот библиотека напротив кухни, дальше пустые стены — здесь должна была быть теплица и Выручай-комната, но теперь в них не было необходимости. Дальше его спальня. Комната с зеркалами. Да, теперь она не нужна, но Гермиона решила, что потом придумает, что с ней делать. Её спальня, напротив лаборатория, чулан. Она всё воссоздала так, как любила. Как запомнила. Обойдя родные пенаты, она вернулась и открыла дверь в бывший узел коммуникаций. Перед ней раскинулся чудесный сад. Тропинка, ведущая к дороге, по обеим сторонам была обсажена густыми зарослями красных хризантем. Их было видно со всей округи, несмотря на то, что её дом стоял особняком. Гермиона была уверена, что так он точно её найдёт. Бессознательная радость наполняла сердце. Внутри что-то ёкало, сжималось, а душа необъяснимо рвалась куда-то. Она искала. Искала его каждый день, уходя всё дальше от дома. Трудно даже сказать, сколько прошло времени, Гермионе казалось, что целая вечность. У Гарри и Джинни родился сын. Рон женился. Здесь люди жили совсем так же, как в том мире, и это очень вдохновляло. Все были счастливы. Но никто, ни одна душа не могла ответить на её вопросы. Никто не знал, как можно найти человека, попавшего в другой мир. Гермиона уходила всё дальше от дома, надеясь, что однажды вернётся, а Драко будет просто ждать её там. Он найдёт этот дом, что бы ни было, ведь она всё сохранила неизменным. И сегодня она решила не идти по дороге, а свернула в зелёное поле. Она чувствовала, что ей нужна помощь. Что нужен человек, который точно знает, как поступить, куда идти. Гермиона думала только об этом, когда на горизонте показался лес. В этом мире всё не просто так — она это знала. Гермиона ускорила шаг, приближаясь к обширной дубраве. Многовековые деревья впечатляли своими роскошными кронами, высотой и умопомрачительным ароматом. Драко любит дубы. Она помнит об этом. Может быть, это и есть ответ? Она уходила вглубь леса всё дальше, пока не набрела на крохотный аккуратный домик. Ощутив себя маленькой девочкой из детской сказки, она не спеша подошла ближе и постучала в дверь. Долгая тишина волновала. Но тут из-за двери раздался до боли знакомый сердитый голос. — Уходите. Что это за рай, в котором находится место грубости? Гермиона внутренне возмутилась, но ведь неспроста она пришла сюда. В этом мире есть всё, что необходимо человеку, а значит, она пришла туда, где ей помогут. Она постучала ещё раз. За дверью послышались шаги. Дверь открылась. Гермиона замерла, удивлённая тем, что не ослышалась. — Д-добрый день, профессор, — выдохнула она, глядя прямо в суровые тёмно-карие глаза. — Не ожидала вас здесь увидеть. — А где ожидали? В адском котле? — иронично приподнял бровь собеседник. — И не зовите меня «профессор», я больше не имею никаких званий, тем более таких обременительных. Входите, раз явились. — Как же мне вас называть? — спросила Гермиона, робко входя в дом. — По имени, Гермиона. Просто по имени. Девушка с трудом сглотнула и узким коридором прошла в маленькую комнату холостяка. Всё здесь было аскетично и просто. Библиотека на стеллажах, дубовый стол и стул, простая кровать в углу. «Келья», — мелькнуло у неё в голове. — Мне нужна помощь, Северус, — нерешительно выдохнула она. — Моя? Это вряд ли, — хмыкнул он. — Я не знаю. Хоть чья-нибудь, — вздохнула Гермиона опускаясь на стул у стола. — Вы здесь и у вас нет покоя? — как будто слегка удивился он. — Разве вы не обрели всё, что хотели? Мир, благоденствие, равноправие. Чего вы там ещё хотели? Гермиона задумалась. В самом деле — разве не этого она всегда хотела? Она молча теребила карман на своём длинном платье, пока не решилась продолжить. — Я… очень поздно поняла, чего хотела, — тихо ответила она. — Любви. Семьи. Счастья. Того, что не смогла оценить, когда… Драко был рядом. — Зато он, похоже, оценил свою свободу, — повёл плечом, Северус. — Сколько вы уже здесь? — Около года, — вздохнула она, — по меркам прежней жизни. Здесь время течёт как-то иначе, я поняла, как оно движется и делаю отметки. — Зачем? — усмехнулся Северус. — Я жду, — шепнула она. — Но вы же видите, что ваше упрямство ничего не даёт. — Упрямство?! — возмутилась Гермиона, вскакивая. — В чём же моё упрямство? — Вы хотите, чтобы всё было по-вашему. Здесь это так не работает. — Северус посмотрел на неё спокойно, но было в его взгляде что-то похожее на сочувствие. — Это место не исполняет мечты. Оно даёт вам то, что вы заслужили. То, к чему вы готовы. В чём застану, в том и сужу… — Это не ваши слова, — бросила она. — Конечно, нет. Но это истина, Гермиона. Ты несмиренна. Думаешь, сможешь всё решить? Добиться? Вытребовать? Отнюдь. Ты получишь то, что заслужила. Очевидно… ты не заслужила… его. Он там, где его по-настоящему любят. Как я там, где мне хорошо. Как Люциус Малфой в своём добровольном заточении. Как Молли в кругу семьи… — Но он мой законный муж! Нас благословила магия! — возмутилась Гермиона. — Хотите сказать, — в отчаянии выдохнула она, — что я никогда его не найду? — Я не знаю, — чуть приподнял он брови. — Только ты можешь знать, в чём твоя ошибка. За что вас разлучили. — Кто разлучил?! Я пойду к тому, кто этим распоряжается… — воскликнула Гермиона. — Вот! — как будто обрадовавшись, повысил голос Северус. — Вот и ответ. — Что? О чём вы? — скривилась Гермиона. — Ты уверена, что тебе кто-то что-то должен! Но это ошибка. Все мы свободны, девочка. Никто ничего нам не должен, пойми. Мне никто ничего не должен, и я никому ничего не должен. Лишь любовь способна дать нам всё. И самое главное — покой. Нарушишь свободу кого-то — сама лишишься её. Гермиона в неверии смотрела на него. Северус был будто другим. Он словно светился изнутри каким-то необъяснимым светом, какого она не видела прежде. Он как будто был моложе, безмятежнее. — Значит, — вздохнула она, — я должна… дать Драко свободу от себя? — Возможно, — кивнул Северус. — Я не знаю твою душу, хоть и вижу, как она тяжела. Этот мир полон любви и покоя. Просто доверься ему. Он знает, что для тебя лучше, иначе, ты была бы совсем в другом месте. Там, где людей рвут на части страсти и противоречия, их жажда, ненасытность. Лучше тебе этого не видеть. Иди. Она шла через поле то и дело оборачиваясь. Лес оставался позади и в какой-то момент просто исчез у неё на глазах, будто его и не было. Словно её пустили туда, куда было нужно, а потом закрыли за ней дверь. Переосмысливая всё сказанное Северусом, Гермиона медленно шла по траве, шевеля ногами зелёный ласковый шёлк. Она сняла обувь, ощущая немыслимое, удивительное умиротворение. Всё это время она цеплялась за прошлое, которое не могло повториться. Она не могла совершать прошлых ошибок и ждать, что её примут такой, какая она есть. Это было бы смешно, ведь каждый в этом мире свободен. Только сейчас она поняла, что каждый человек жил здесь так, как хотел, руководствуясь любовью. Чего же хотела она? Разве не того же самого? Она тоже хотела, чтобы всё было правильно — по её мнению правильно. Гермиона была убеждена, что Драко должен её найти, что она должна найти его. Должна. Должен… Нет. Он ничего ей не должен. Он уже отдал за неё свою жизнь. Довольно. — Я… — и ком застрял в её горле. Гермиона всхлипнула, понимая, что слёз как не было, так и нет. Но боль вырвалась из её груди прощальным криком. — Я отпускаю тебя, Драко! Я люблю тебя, мой нежный! Люблю безумно! Я сгораю в этой страсти! Оставь меня! Будь свободен, слышишь! Я люблю тебя! Стая птиц взметнулась из густой травы. Она смотрела на их лёгкие трепещущие крылышки. И вот теперь слёзы заволокли её глаза, а душа словно воспарила, обретая внутреннюю тишину. Она любила. Это было самое главное! Она хотела, чтобы он был счастлив, чтобы он был свободен, чтобы он сделал свой выбор. Никто не мешает ей ждать, но она не станет больше искать его. Не станет принуждать быть рядом. Гермиона быстро шла по зелёному полю ощущая себя той самой птичкой, вспорхнувшей в синее небо. Там вдалеке, за полем, она уже видела свой маленький белоснежный домик с яркой красной крышей, густые заросли хризантем вокруг. И… Человека, идущего ей навстречу. Она остановилась. Забытое ощущение, словно все внутренности обрушиваются вниз поразило тело. Гермиона почувствовала, как подгибаются колени, а руки начинают мелко дрожать. Он видел её — она поняла это сразу, потому что Драко шёл быстро, уверенно. Рукава его летней рубашки трепетали, светлые волосы развевались на ветру. Гермиона сделала шаг, другой, чувствуя как заходится сердце, как её тело обретает невесомость. Она побежала ему на встречу, бросив босоножки. Её кудри взметнулись, стелясь по ветру, который словно подгонял бежать быстрее. Она уже видела его улыбку. Драко ускорил шаг, а потом перешёл на бег. Они мчались навстречу друг другу отчаянно, не веря собственному счастью. Драко приближался, и её безумное сердце рвалось из груди всё сильнее. Мысли о том, что это иллюзия, что Драко — её сладкий сон, окутывали сознание. Его сияющие глаза всё ближе. И он протянул к ней руки обхватывая за талию изо всех сил, прижимая к себе крепко, неистово. — Драко! — выдохнула она, обнимая его за шею, прижимаясь губами к его щеке, зарываясь пальцами в волосы. — Я не верю, что ты пришёл! Я не верю! — Что ты, моя малышка, — улыбаясь шептал он, целуя её взволнованное лицо, — разве я мог не прийти. Их губы слились в сладком, томительном поцелуе. Гермиона ощутила такой восторг, какого, кажется, не испытывала со дня их свадьбы там, в другом мире. Его губы жадно ласкали её, и она упивалась им, словно сладким пьянящим зельем — до умопомрачения. И когда Драко снова взглянул в её глаза, она чувствовала себя на седьмом небе. — Это были такие мучительные два дня, — зашептал он, — когда не знал, что с тобой, где ты… — Как два дня? Гермиона отстранилась, смотрела в его сияющие глаза, а её сердце будто замедлило ход. — Я встретил маму. Знаешь, я думал, что оказался в аду, ведь там было темно, но это просто была ночь, звёзды, я никогда не видел таких звёзд, — с восторгом говорил он, а Гермиона трепетала от волнения и счастья. Какое же это неземное блаженство — видеть его, чувствовать. — А потом я был у отца. Они… не вместе, и я пытался понять почему. Но ни на секунду не переставал думать о тебе. Отец пытался меня убедить, что искать тебя не нужно, раз я не оказался с тобой рядом сразу. Но это такие глупости! — засмеялся Драко, обнимая её, с наслаждением прижимая к своей груди, а Гермиона ощутила всепоглощающую слабость, словно жизнь на мгновение покинула тело. Драко опустил её на землю, и Гермиона уткнулась лицом в его грудь всё ещё не осознавая произошедшее до конца. — А потом я просто шёл вперёд. Без понятия как, куда, просто пробирался сквозь лес — там, позади твоего дома. Я увидел твой дом сразу — с холма. Там были другие люди, но… мне незачем было говорить с ними. Хорошо, что ты живёшь в уединении. Малышка… — он стал целовать её лицо, стараясь заглянуть в глаза. — Я знал, что здесь у тебя будет всё, что захочешь. Ты это заслужила… Гермиона подняла голову с мольбой глядя ему в глаза, и Драко замер в растерянности. — Не говори так, пожалуйста, — прошептала она. — Я жила в аду. Почти год. — Что? — выдохнул он. — Но… как это возможно? Ты же… — Я всё делала неправильно, — с трудом улыбнулась Гермиона. — Здесь время течёт иначе, и чтобы осознать свои ошибки, мне пришлось жить в аду. Год скитаний, непонимания. Да только теперь всё это неважно, — улыбнулась она, а её ясные карие глаза заволокло слезами. — Драко, я решила, что потеряла тебя. Что я тебя недостойна… — Что ты говоришь? — улыбнулся он, обнимая ладонями её лицо. — Я ведь здесь. И я больше не уйду. Поверить не могу. — Он со всей нежностью поцеловал её губы, смотрел в глаза, а потом прошептал. — Я был уверен, что здесь, как написано в той магловской книге — не женятся и не выходят замуж, а пребывают как ангелы на небесах. Но я… тебя чувствую. Всю тебя. Как прежде. — Мы не в Царстве Небесном, Драко, — улыбнулась она, прижимаясь к нему со всей надеждой, на какую была способна её потерянная душа. — Мы слишком далеки от тех, кто там оказывается. — Значит, о нас другие строчки, — усмехнулся он. — Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Как ещё объяснить всё это? Гермиона подняла на него счастливые глаза, светящиеся любовью и счастьем. — Наверное. Наверное, да. — Год… — с сочувствием выдохнул Драко. — Я бы с ума сошёл за это время, — с горечью усмехнулся он. — Я так счастлива, что на твою долю не выпало такого испытания, — снова крепко прижавшись к его груди, прошептала Гермиона. — Пожалуйста, идём домой. Гарри смотрел на них с холма, держа маленького сына на руках. Видел, как Драко и Гермиона, обнявшись, медленно побрели к дому, как исчезли за гостеприимной белой дверью, там, где всё было наполнено ими, их любовью.