♪ Tony Anderson — Aisha
На следующее утро отец занемог. Старая болезнь в очередной раз дала о себе знать. Утром он позвал Марию и, когда она поняла, что случилось, даже не позволила ему спускаться вниз. Отнеся завтрак ему наверх, девушка в волнении прохаживалась перед окнами мастерской в ожидании Влада. Увидев его неспешно приближающуюся фигуру, Мария поспешила к выходу и, взглянув на себя в зеркало и быстрыми движениями поправив собранные наверх волосы и косынку на шее, открыла дверь. Влад поднимался по каменным ступеням домика, когда дверь неожиданно открылась, и он увидел её. Замерев на пару секунд, он прошёлся по ней взглядом. Что-то изменилось, но он пока ещё не понял что. Может, дело в этом простом тёмно-синем платье, которое, оттеняя дымчато-голубой цвет её глаз, делало их глубже, словно воды северного моря. Или в светло-голубой кружевной косынке на плечах, сразу делавшей её скромное платье нарядным. Или в плохо скрываемой буре чувств на лице… — Что случилось? — спросил Влад, отбрасывая все формальности этикета. Мария, не ожидая от всегда подчёркнуто вежливого мужчины такой простоты, сначала растерянно приоткрыла рот, но, улыбнувшись, покачала головой: — Ничего страшного… — она отошла назад, позволяя гостю зайти внутрь, — просто папа… заболел, — она жестом пригласила пройти дальше, к мастерской. — Это серьёзно? — спросил Влад, оглядываясь на ходу. — Нет… надеюсь… — Вы уже послали за доктором? — мужчина остановился перед входом в студию, пропуская Марию вперёд. — Ещё нет, — и, увидев на лице Влада вопрос, пояснила: — Это старая болезнь, и у лекарей одни и те же известные средства… — Ясно. Я пришлю лекаря днём, — Басараб поднял ладонь, сразу пресекая возможные возражения. — У меня есть неплохие связи в учёных кругах, и дело здесь, поверьте, не в деньгах. Так что, Мария… — его холодная собранность оттаяла, когда он произнёс её имя, как и ставший теплее взгляд, — прошу, не беспокойтесь. — Благодарю Вас… синьор… — ей так хотелось тоже вот так просто назвать его по имени, но она не могла себе этого позволить. — Влад, — он словно прочитал её мысли, и Мария удивлённо вскинула взор. — Прошу Вас. Давайте уйдём от всех этих реверансов. Я, признаюсь, уже порядком от них устал, — он чуть улыбнулся, изучая её лицо. — Договорились? — Хорошо… Влад. Они замолчали. Он — слушая отзвуки её голоса, наконец произнесшего его имя. Она — осязая его на языке… — Думаю, не смею Вас задерживать больше, — негромко сказал Влад. — Вы нужны отцу. — Да, — в её голосе прозвучала грусть. — Но как же быть… — С портретом? — закончил за неё, и Мария лишь кивнула, глядя в ожидании. Влад поджал губы, о чём-то размышляя, и, бросив быстрый взгляд на девушку, окинул взором мастерскую. Медленно обходя большую комнату, он рассматривал детали, касаясь стоящих на полу полотен, которые ещё не топопился забирать. — Вы же рисуете, Мария? — одним пальцем Влад отодвинул одну из картин, повёрнутую к стене лицом, и взял её в руки. — Не правда ли? — Я… не… не знаю, можно ли это назвать… чем-то серьёзным. Оторвавшись от картины, Влад посмотрел на Марию. Долгим и, как ей показалось, странным, будто что-то знающим взглядом. — Поверьте мне — можно. И даже нужно, — он поднял картину повыше и подошёл к Марии. — Этот портрет имеет поразительное сходство с оригиналом. Он же вашей кисти? С портрета на них смотрел тот самый соседский мальчуган. — Да, моей, — неуверенно ответила Мария, не понимая откуда Влад мог его знать. — Но… — ей хотелось возразить, но все разумные доводы растерялись в круговороте взволнованных мыслей. — Мария, твой талант не приемлет никаких «но», — Влад внезапно перешёл на «ты», но это почему-то уже никого не удивило, — и если кто-нибудь, когда-нибудь скажет тебе иное — будь то люди или твои собственные сомнения — не верь им. Вот это, — он указал глазами на работу девушки, — работа настоящего художника. Он выжидающе смотрел на неё, ловя признаки того, что был услышан. Видя вживую, что несомненный дар Марии и трудолюбие Лале — вещи тесно и так справедливо взаимосвязанные. И ему было больно, зная усердие и горение Лале, видеть эту склизкость сомнений. — И я… — Дракула медленно направился к тому месту, где взял портрет, — просто настаиваю… — аккуратно поставил картину на пол, но уже лицом, — чтобы ты продолжила работу мастера Паоло. Если, конечно, он не возражает, — уголки его губ приподнялись в улыбке, ведь из разговоров с Берскульджи Влад знал, что старик будет этому только рад. Он обернулся. Мария всё ещё пребывала в ступоре растерянности. Влад картинно вздохнул, добавляя как бы невзначай: — К тому же, я за него уже заплатил. Мария, наконец, посмотрела на него с тревожным беспокойством, но, увидев лукавую усмешку, снова опустила глаза. И всё же не смогла сдержать улыбку… — Хорошо, Влад, — она посмотрела на него, и Дракула с удовлетворением увидел пока ещё зарождающуюся, но решимость. — Я закончу ваш портрет.~^~
— Доброе утро, Мария, — Влад стоял на пороге, держа в руке небольшую плетёную корзину. — Доброе утро. После вчерашнего разговора с ним, не на шутку её взволновавшего, Мария только под утро пришла в себя. Но вот его улыбка, прячась в изгибе губ, но открыто сияя в синеве глаз, снова сбивает с толку. — Что же это я… — девушка спохватилась, понимая, что они всё ещё стоят в дверях. — Проходите. — Как чувствует себя синьор Паоло? — неспешным шагом Дракула уверенно двинулся в сторону кухни. За эти дни он прекрасно выучил её расположение, хоть и не был там ни разу. Внутренне недоумевая о выбранном направлении, Мария последовала за гостем. — Неплохо. Ваш лекарь назначил совсем другое лечение, а вечером от него уже доставили лекарство. И ночью папа спал гораздо спокойнее. Они зашли на кухню. Влад поставил корзину на стол и повернулся к девушке. — Я хотела снова поблагодарить вас, Влад… За помощь. — Мария, оставьте, — качнул Басараб головой. — Если кто и заслуживает благодарностей, то это сам лекарь. Отчего-то расстроившись, что Влад снова перешёл на «вы», Мария уже было вспыхнула, стремясь выразить несогласие, как он добавил: — Но так и быть, я приму небольшую их часть, когда синьор Паоло выздоровеет. Он коротко улыбнулся, и Мария неопределённо кивнула, опять тушуясь под его пристальным взглядом.♪ Johannsson – Flight From The City
— А что это? — уходя от неловкости, девушка перевела внимание на корзинку. — А вы откройте, — загадочно предложил Влад, делая пару шагов назад и освобождая ей место у стола. Мария бросила на него настороженный взгляд и снова уставилась на корзину. — Ну же, смелее, — рассмеялся Басараб. — Мария, неужели вы настолько не доверяете мне? Улыбка исчезла с лица Влада, когда он прочитал в её глазах упрёк. Но вместо женского кокетства за ним мелькнула боль. Мария уже подошла к столу, открывая корзину, когда Влад всё ещё пытался разгадать, что же было тому причиной. Тем временем дуги тёмных бровей девушки поползли вверх. — Это… сладости? Вчера, увидев переживания Марии, Владу захотелось порадовать её. Но чем-то простым, человеческим. И утром, когда, проходя мимо рынка, он увидел старого турка, продающего любимые лакомства Лале, — вопрос был решён. Выражение лица Марии было таким растерянным, что Влад снова не удержался, и кухню заполнил его негромкий бархатный смех. — Только не говори, что ожидала увидеть там змею. Казалось бы, вот он снова упрекнул её в недоверии. Но почему теперь в её дымчато-голубых глазах столько нежности? — Нет, — девушка снова опустила их, улыбаясь. — Не ожидала. Возникла неловкая пауза. — Ох, а давайте выпьем чаю! — опять спохватилась Мария, ругая себя за несообразительность. — Не откажусь, — улыбнулся Влад, с удовольствием наблюдая за её хлопотами… Вот уже ароматный чай стоит, и сладости аккуратно выложены на небольшое блюдо… А Мария всё ещё скромно сидит, не решаясь взять кусочек. Видимо, она всё ещё не чувствует себя свободно с ним рядом — другого объяснения скованности девушки Дракула найти не мог. — Я бы хотел, чтобы ты всё-таки это попробовала, — тихо сказал Влад, сгорая от нетерпения и желая увидеть её реакцию на когда-то любимый вкус. — Просто… Я не знаю… как это правильно есть, — наконец-то призналась Мария. Влад облегчённо выдохнул: лучше уж пресловутые нормы этикета, чем неприятие его самого. Действительно, откуда ей было знать традиции страны, где она никогда не бывала? А он тоже хорош. Можно было догадаться об этом ещё тогда, когда Мария раскладывала столовые приборы. — Это восточные сладости, и их принято есть руками. — Руками? Но они же такие… липкие. — Именно поэтому лучше рук и зубов приборов не найти. Но ты, конечно, можешь рискнуть. — Поверю на слово, — улыбнулась Мария. — А давайте вы будете первым? Предложение застало Дракулу врасплох. — Я? — Да. Пожалуйста, — Мария уже заинтересованно смотрела на него, готовясь к наверняка поучительному зрелищу. Влад хмыкнул, выбирая глазами кусочек поменьше. — Ну что ж… Какое-то время Мария наблюдала, как он не может определиться с таким простым выбором, и уже начала посмеиваться. И вдруг, поддавшись порыву, взяла первый попавшийся кусочек в форме ромба. Потянувшись через стол, поднесла прямо к его лицу… Влад замер, явно не ожидая подобной смелости, да и она сама от себя тоже… Но не успела Мария как следует испугаться, как взгляд мужчины изменился, обретая хищный блеск. Не отводя его, он медленно потянулся навстречу… Она могла бы всё это остановить, но почему-то не убирала руки. Взяв угощение в рот целиком, Влад задел губами чуть дрожащие пальцы и… заставил себя отстраниться. — М-м, неплохо, — с видом знатока он как ни в чём не бывало пережёвывал человеческую пищу. Мария же, приходя в себя, потирала под столом горевшую от его прикосновения кожу. Проглотив бесполезный с точки зрения насыщения кусок, Басараб улыбнулся одними уголками губ. — Теперь твоя очередь, — объявил он. Мария послушно потянулась к сладостям… — О, не-ет, — тихо, на грани интимности, протянул мужчина, опережая её действия и подхватывая небольшой кусочек. Только теперь Мария с ужасом поняла, какую игру сама же затеяла. И осознала это ровно в тот момент, когда кусочек сладости в коричневой пряной пудре оказался у её рта… Дракула смотрел, как в её глазах растёт тихая паника. Но она сама загнала себя в эту ловушку, а он уже не хотел отступать. Всё это, на первый взгляд, невинное действо обострило его инстинкты. И за первым из них — моментально вспыхнувшим желанием — пробудился и второй: от бешеного сердцебиения девушки, от прилившей к её лицу и губам крови, рот наполнился слюной. И если бы сейчас Цепешу пришлось улыбнуться, то Мария наверняка бы увидела заострившиеся клыки… Но если инстинкт хищника-убийцы находился сейчас под его жёстким контролем, то остальные желания — желания мужчины, — придерживались лишь одним единственным намерением… Не спешить. Не сближаться раньше времени. Не ломать её судьбу, в случае, если поиски картин не увенчаются успехом. И всё же осознание того, что Мария, сама не ведая, что творит, взяла всё в свои руки, грозило оборвать эту тонкую нить здравого смысла раньше времени. Она смотрела в его кристально-голубые глаза и не могла оторваться. Похоже, что тем самым змеем из корзины оказался он сам. Змеем-искусителем. Мария уже не могла ответить на вопрос: желает ли продолжать эту опасную игру сама или подчиняется его необъяснимой воле. Всё это неправильно, и пора бы ей уже остановиться. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, чтобы прервать эту невидимую связь. Но вместо того, чтобы отстраниться… Влада прошибло током. Но не столько от самого прикосновения её тёплых губ, сколько от того, как она это сделала: закрыв глаза, медленно приоткрывая рот и обхватывая сладкий кусочек вместе с его пальцами. Её веки затрепетали, когда она ощутила вкус, а по лицу постепенно разливалось выражение блаженства. — Мадонна… Как вкусно… Влад заметил, что уголок её рта испачкался в корице. Завороженно глядя на него, он чуть наклонился, приближая своё лицо… — Ничего вкуснее в жизни не пробовала! — в настоящем детском восторге Мария открыла глаза и увидела, как Басараб, откинувшись на спинку стула и глядя в окно, меланхолично попивает чай. — Мария, вам лучше подойти к отцу, — сказал он со своей обычной учтивостью. — Что?.. — она опустилась с небес на землю. — Синьор Паоло зовёт вас, — Басараб удостоил её отрешённым взором. Мария замерла, прислушавшись, и действительно услышала голос отца. — Я отнесу ему чай, — тут же засуетилась она. Быстро собрала поднос со всем необходимым, не забыв положить и восточные сладости. Она была уже в дверях, когда голос Влада остановил: — Подождите. С подносом в руках Мария повернулась, вопросительно глядя на него. Неспешно отставив чай, Басараб подошёл к ней. — Вы испачкались, — он поднял руку к лицу девушки и провёл большим пальцем по уголку губ, стирая то самое коричневое пятнышко… Мария снова вспыхнула, наблюдая как спокойный голубой взгляд переместился от её губ к глазам. — Вот теперь можно идти. Через пару секунд она очнулась. — Да, конечно… Звук её шагов растворился в коридоре. Цепеш вернулся к столу. Приподняв свою чашку с почти нетронутым чаем, внимательно осмотрел покрывшийся микротрещинами фарфор — ещё бы чуть-чуть, и она бы взорвалась в его руке. Сел и, опираясь локтями о стол, провёл ладонями по лицу. Усмехнулся, качая головой. Он чуть всё не испортил. А она хороша… Так просто забыть обо всём, променяв даже стыд на сладости. На это была способна только она. Его Лале.