Око Дьявола

159,3 — Скажешь что-нибудь? — глухо спросил Майкл Томсон. С надгробия на обоих посетителей смотрела женщина, лицо которой высекли в камне. Она лучезарно улыбалась. Глаза ее светились счастьем. Итан помнил, когда сделали фотографию, с которой затем запечатлели лицо мамы на надгробии. На двенадцатом дне рождения Одри. Ей тогда заказали аниматоров в костюмах принцесс и классического фокусника с кроликом в шляпе. Сестра заявила, что она для такого рода развлечений слишком взрослая, а потом весь день вместе с такими же взрослыми подружками фотографировалась с принцессами и приставала к фокуснику с расспросами. Мужчина даже научил ее простенькому фокусу с монеткой. Итан капризничал с самого утра, недовольный тем, что все внимание уделяется имениннице. Он даже намеревался устроить классическую истерику, но праздничный торт разрешил все проблемы. А вечером, когда аниматоры, подруги Одри и фокусник ушли, семья Томсонов разместилась в беседке и включила «Тома и Джерри», доедая оставшиеся сладости и помогая Одри в открытии еще не распакованных подарков. Итан запутался в блестящей ленточке, украшавшей один из подарков, и все же расплакался. Одри, которая весь день его шпыняла, к вечеру решила проявить милосердие, посадила его к себе на колени и пообещала отдать любой подарок, который ему понравится. Выбор пал на куклу Кена. Итану он тогда показался очень красивым. Мама наблюдала за детьми, предпочитая не вмешиваться в строящиеся между ними взаимоотношения. В их ссорах она участвовала, лишь если кто-то из двоих переходил на недопустимое в их доме рукоприкладство. Мама всегда знала и как приободрить, и как пристыдить одним лишь словом. Отец сделал это фото в тот вечер. Щёлкнул маму на старую мыльницу. Поймал момент ее беспечного счастья. В день, когда перед ними встала непростая задача в выборе образа для надгробия, все трое единогласно выбрали именно эту фотографию. В ней было все. Ее улыбка. Взгляд, направленный на горячо любимых детей. И обожание отца, с которым он запечатлел свою жену на пленку. — Я скучаю, — выговорил Итан, положив перед надгробием букет белых ромашек. Ее любимые цветы. Мама расставляла букеты по всему дому круглый год. От того аромат этих цветов у Томсонов всегда ассоциировался с материнской любовью и заботой. — Я тоже, — кивнул отец. Итану его было очень жалко. Столько лет прошло, а Томсон-старший до сих пор не видел себя в паре с другой женщиной. Итан считал это неправильным. Что с ним будет в этом пустом холодном доме, когда его сын переедет? Томсону не давала покоя эта мысль. Она же держала его дома, хотя отец не единожды намекал на то, что Итану следует начинать жить отдельно. Прошлым вечером, после случайной «встречи» отца с Морганом, он вновь поднял этот вопрос. — Ты уже взрослый, и тебе необходимо личное пространство, — аккуратно заметил Майкл. — В этом доме так много места, что мне моего личного пространства достаточно, — парировал Итан. — Но чтобы больше не повторилось то, что случилось полчаса назад… — …Тебе следует дослушивать мои ответы, прежде чем распахивать дверь в мою комнату, — закончил за него Томсон. Отец наверняка понимал, что сын не стремится уехать из отчего дома не из-за отсутствия самостоятельности и ни в коем случае не из-за страха перед взрослой жизнью. Он оставался из-за Майкла. — Красивый мальчик, — чуть погодя заявил тогда отец. — Не делай вид, будто не знал, как он выглядит, — фыркнул Итан, уверенный, что Дункан наведывался к отцу и делился с ним всей нарытой на Моргана информацией. В вечер, когда Томсон заметил слежку Дункана, он ворвался домой, разгневанный настолько, что дверь на кухню от его пинка чуть не слетела с петель. Отцу пришлось выслушивать вопли сына добрых сорок минут. — Так увидеть его вживую — совсем другое дело! — заверил отец не смутившись. — Когда вы начали встречаться? — Никогда. — Нет? — удивился отец. — Нет. — Но ты же связал его. Ты к нему… хм… прикасался, — выдохнул отец почти шепотом. Кажется, эта невероятная картина все еще стояла перед его глазами. Его сын к кому-то прикоснулся! Добровольно! — И что с того? Отец на это лишь выразительно закатил глаза, тем самым подчеркивая, что ситуацию считает абсурдной. Итан остался при своем. Больше они об этом не говорили, но прямо сейчас у Томсона возникло зудящее желание рассказать о Моргане побольше. Только не отцу, а маме. — Думаю, нам пора, — минут через двадцать прервал кладбищенскую тишину отец. Голос его звучал глухо. Мужчина выглядел таким же разбитым, как много лет назад на похоронах матери. — Я останусь, — бросил Итан. — Хочу дождаться Одри, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд отца. Майкл молча кивнул, а затем задрал голову и воззрился на серые облака, затянувшие небо. — Может начаться дождь, — обратил он внимание сына на погодные условия. — Ведущий прогноза погоды утром обещал, что сегодня будет сухо. — Что не опровергает возможности дождя, — заметил отец с грустной улыбкой. — Следовало взять зонт. — Я справлюсь, — кинул Итан, не отрывая взгляда от каменного лица матери. — И как долго ты думаешь ждать Одри? — Сколько потребуется. Майкл лишь тяжело вздохнул, зная сына слишком хорошо, чтобы понимать: Итана ему не переубедить. — Не задерживайся, — попросил он и направился по узкой дорожке в направлении выхода с кладбища. Итан опустился на изумрудную траву, не заботясь о том, что черные брюки дорогого костюма испачкаются. Он набрал в грудь побольше воздуха, задержал на пару мгновений дыхание и медленно выдохнул. Начинать всегда было тяжело. — Привет, мам, — выговорил Итан еле ворочающимся языком спустя долгое время безмолвия. — Давно не болтали. И не виделись. Извини, что с моего последнего визита прошло так много времени. — Томсон помолчал. — На самом деле, раньше рассказывать мне было нечего. Ничего хорошего, так точно, — Итан нервно провел рукой в черной перчатке по светлым волосам. — А тут… Я встретил парня. Забавно получилось… — Итан сглотнул подкатывающий к горлу ком. — Помнишь, ты рассказывала, как вы познакомились с отцом? Маленькая глубинка, консервативные взгляды. Я тогда не понимал, почему на тебя была направлена агрессия со стороны местных, потому что еще не знал о том, что у Одри другой отец. Теперь знаю. Юная девушка, залетевшая черт-те от кого. Страшно подумать, какое на тебя оказывали давление. Отцу о тебе наговорили гадостей, а он, вместо того чтобы клеймить тебя, подошел и познакомился. И влюбился. И женился. И прожили вы счастливую жизнь. Жаль, что короткую, — Томсон с шумом втянул носом воздух, пытаясь справиться с внутренним напряжением, которое нарастало с каждым произнесенным словом. — Будешь смеяться, но я попал в похожую ситуацию. Парня на вечеринке поливали грязью, а я пошел и познакомился с ним. И влюбился. Правда о женитьбе пока речи не идет, как и о совместной жизни, — Итан надсадно рассмеялся, поправляя ромашки. — Разница в том, что отец был и остается безупречным. А я далеко не идеал… ну… ты знаешь, я рассказывал раньше. И потому я не уверен, что имею право… Уф… Стоит ли мне… Гм… Но нельзя же все скрывать, верно? — ответом Итану стала гробовая тишина. — Не знаю, с какой стороны подступиться. Я не хочу вывалить все это на него до того, как признаюсь. Если он меня отошьет, выйдет, что моя далеко не маленькая тайна окажется в руках человека мне не близкого. Он, конечно, не пойдет трезвонить о ней направо и налево, и все же… — Итан закрыл лицо руками и застонал в голос от бессилия. — С другой стороны, если я признаюсь ему и получу положительный ответ, а уже затем расскажу ему обо всем… Что-то вроде: «Ты уже согласился со мной встречаться, а теперь давай я распишу, в какое дерьмо ты вляпался»? Это ведь неправильно… Наверное, стоит оставить все как есть. А лучше… Лучше вообще все это закончить до того, как… На кладбище обрушился порыв ветра, благодаря которому успевшая осыпаться листва взмыла в воздух, и несколько кленовых листьев шлепнули Итана по лицу. Томсон смахнул листья и воззрился на надгробие. — Окей, я понял. Сказал глупость. Я и сам не уверен, что готов вот так просто отказаться от него. Даже если бы я поставил перед собой такую цель. Кстати, вчера я его оповестил о том, что гей… Представляешь, несмотря на все мои знаки внимания, он в этом еще сомневался. Это я понял по тому, какая у него оказалась реакция на мои слова. Видела бы ты его лицо. Жаль, у меня в руках не было фотоаппарата. Он смотрел на меня так, будто я признался в том, что являюсь реинкарнацией Гитлера. Итан не преувеличивал. Выражение лица Моргана оказалось неописуемым. Если он и пытался скрыть свое удивление, то получалось у него плохо. Кажется, его мыслительные процессы повернули в иное, чем до признания Итана, русло. Томсон почти видел, как Ноа анализирует их предыдущие встречи и разговоры. И наконец-то приходит к выводу, что все это время ему не «казалось». Морган, пораженный услышанным, тем не менее, не обронил ни слова и молчал все то время, пока Итан неспешно его развязывал. Томсон даже чуточку пожалел, что признался в своей ориентации до развязки, а не после, ведь Ноа не прочувствовал тот кайф, который ему следовало получить при избавлении от пут. Нет. Все его мысли сконцентрировались на оглушительной новости, которую бы не перекрыли никакие физические ощущения. Дальнейший их разговор получился сухим и скомканным: — Мне пора, — сказал Морган, не уточняя, куда ему так срочно понадобилось. — Окей, — кивнул Итан, посчитав, что в этот момент очередная провокация оказалась бы лишней. Ноа нуждался в одиночестве, чтобы переварить информацию и решить, в каком ключе он хотел бы развивать взаимоотношения с Томсоном дальше. Но сперва ему следовало узнать секрет Итана. — Мам… Мне тебя не хватает, — выдохнул Томсон, протягивая руку к надгробию и касаясь высеченного лица. — Будь ты жива, то обязательно подсказала бы мне, что делать… Будь ты жива, я бы не наделал столько ошибок, — признался Итан и вздрогнул, почувствовав холодную каплю, упавшую ему на макушку. Начинался дождь. 172-175 Ноа не спал всю ночь. Не мог успокоиться. Раз за разом он прокручивал у себя в голове слова Итана, а затем брался анализировать и то, что Томсон делал и говорил раньше. Он сказал, что у меня красивые глаза. И ноги. Ноа правда пытался заснуть, но эмоции попеременно накрывали его с головой, отчего он вскакивал с постели и под надзором двух пар кошачьих глаз беспокойно блуждал по студии, не находя себе места. Арахис каждый раз вылезал из своего лежака и брался преследовать хозяина, уверенный, что настало время кормёжки. Да, Арахис, в три чертовых часа ночи самое время хрустеть кормом. Пушистик предпочитал вальяжно лежать на столе, на котором ему лежать было нельзя, и периодически бил хвостом, тем самым показывая, что Ноа своим мельтешением мешает ему спать. Но о каком сне могла идти речь, когда Морган впервые четко и ясно осознал, что все это время Итан нагло с ним флиртовал! НАГЛО! Это же был флирт, правда? Или нет? Или да. Прекрати сомневаться, Морган, он, черт тебя дери, флиртовал так откровенно, что только такой идиот, как ты, мог этого не понять без подсказки! В результате ночных размышлений утром Ноа выглядел так, будто стоит одной ногой в могиле. Под глазами его залегли тени недосыпа, которые лишь подчеркнули бледность, также вызванную бессонной ночью. Ноа ехал в университет, разрываясь между желанием увидеть Итана и спрятаться от него. Но прятаться не пришлось. Итан не ждал Ноа с букетом цветов у входа в университет. Не встречал перед кабинетом, в котором проводили занятие. И не занял ему место в столовой. Сперва Ноа решил, что сделал что-то не так. Затем напомнил себе, что Итан лишь признался в своей ориентации, а не в чувствах к Ноа (пусть тому это и казалось почти одним и тем же). Позже, когда Морган уже знатно разнервничался, в памяти внезапно всплыла информация о том, что в эту пятницу годовщина смерти матери Итана. Он сам об этом говорил. Ну конечно! Конечно, Итана сегодня не будет. Ему совсем не до того, и было бы эгоистичным требовать его внимания в такой день. Поразмышляв об этом, Ноа успокоился и углубился в учебу. Правда, на обеде его снова одолело тревожное чувство. Небо заволокли свинцовые тучи, которые, казалось, клубились так низко, что грозили вот-вот поглотить крыши зданий кампуса. Воздух будто наполнился влагой. Поднялся пронизывающий ветер, означавший, что город вот-вот накроет ливень. Стоило ли приставать к Итану с расспросами из-за такой глупой причины? Но такая ли она глупая? Ноа постеснялся что-то писать Итану накануне вечером. Все его силы уходили на переживание бури противоречивых эмоций. Утром бы он и вовсе провалился от стыда сквозь землю. Но прямо сейчас Морган без раздумий открыл чат, кликнул по иконке Итана и настрочил. Ноа Морган: Привет! Надеюсь, ты уже дома? Ноа уставился в экран телефона, нервно барабаня пальцами по колену. Итан вполне возможно на данный момент был слишком занят. Надеяться на скорый ответ не стоило. И все же Морган ждал. Итан Томсон: Привет. Нет. Ноа Морган: Но ты ведь в помещении? Итан Томсон: С чего такой вопрос? Ноа подумал, что, наверное, все в порядке, раз Итан отвечает и, более того, нуждается в подтверждении домыслов Моргана. Ноа Морган: На улице дождь. Итан Томсон: Ценное наблюдение. Ноа тяжело вздохнул. Ему хотелось задать Итану новый вопрос, но он казался Моргану слишком наглым. И все же… Ноа Морган: Ты сейчас где? Итан Томсон: На кладбище. Ноа Морган: Под дождем? Итан Томсон: Нет. Неподалеку нашелся старый склеп. Ноа аж передернуло. Воображение нарисовало жуткую картину: Томсон в древнем темном склепе без возможности выйти наружу и оживающие скелеты за его спиной. Моргану в этом сюжете следовало ворваться в склеп на белом коне, размахивая мечом над головой. Ноа Морган: Ты что, собираешься там торчать, пока не закончится дождь? Итан Томсон: Не вижу в этом плане изъянов. Ноа зашел на сайт с прогнозом погоды, где на карте города отображалось движение осадков. Ноа Морган: А по мне, так в нем одни изъяны. Ты торчишь в старом промозглом склепе. В склепе, где кто-то похоронен. А еще там могут быть насекомые. Тучи насекомых. Но хуже всего знаешь что? Итан Томсон: Что же? Ноа Морган: Дождь не собирается заканчиваться до самой ночи. На этот раз стремительного ответа со стороны Томсона не последовало. Ноа вертел телефон в руках несколько минут, прежде чем взялся строчить новое сообщение. Ноа Морган: На каком ты кладбище? Итан Томсон: Какое тебе дело? Грубовато. Но Ноа не обиделся, не зная, но предполагая, почему Итан так себя ведет. Томсон не любил демонстрировать свои слабости и прямо сейчас наверняка жалел о том, что поделился с Морганом некоторыми из них. Ноа Морган: Я за тобой приеду. Итан Томсон: Я не маленький ребенок. Со мной не надо нянчиться. Ноа Морган: Итан, люди это называют «помощью». Слышал такой термин? Знаешь его значение? Погугли. Итан Томсон: Не ерничай. Ноа Морган: Это я ерничаю? На себя посмотри! Итан вновь замолчал. Ноа запихнул в рот остатки купленной на обед булки и яростней прежнего забарабанил по сенсорной клавиатуре. Так просто отставать от Итана он не собирался. Ноа Морган: Окей, не хочешь говорить, не надо. Я ведь и сам легко догадаюсь, на каком ты кладбище. Форест Лоун, верно? Провокация могла не сработать… Итан Томсон: Какой ты смекалистый. …но сработала! Форест Лоун считалось одним из самых дорогих кладбищ не только в США, но и во всем мире. И не удивительно. Оно отличалось невероятной красотой и поражало иных людей настолько, что там нередко проводились свадьбы! Еще удивительней для Ноа казался тот факт, что по кладбищу постоянно проходили экскурсии. Он понимал, что там похоронено много знаменитостей, из которых, правда, сам Ноа знал лишь Майкла Джексона и Уолта Диснея, и все же ему казалось странным гулять по кладбищу в принципе, а в компании с гидом — тем более. Ноа Морган: Напиши, как до тебя добраться. Итан Томсон: Я не хочу, чтобы ты приезжал. Ноа Морган: Да? Какая удача, что я не спрашивал твоего мнения. Ноа надеялся, что это подтолкнет Итана к действиям, а не обидит. Итан: Окей… Сейчас кину карту. Победа! 193-194 Дункан Смит уже час сидел в машине и гипнотизировал Мерседес Итана. Майкл настоял, чтобы телохранитель обеспечил благополучное возвращение единственного сына в родные пенаты. Дункан не возражал. Работа есть работа. Но что можно было делать на кладбище больше часа, он не представлял. Когда же по лобовому стеклу его машины забарабанил дождик, он и вовсе помрачнел. Дункан прекрасно знал реакцию Итана на дождь. Но не хуже он знал реакцию Томсона и на слишком пристальное наблюдение телохранителя за его жизнью. И эти два в данном случае взаимоисключающих знания не позволяли Дункану решить, как же лучше поступить. Он бы предпочел тут же пойти искать Итана, но ему хватило и предыдущей взбучки от работодателя после того, как мальчишка, обнаружив слежку, ворвался в отчий дом и устроил скандал. В конце концов, Дункан решил отказаться от импровизации и, сперва, позвонить шефу. — Что-то случилось? — послышался встревоженный голос мужчины после первого же гудка. Дункан кратко обрисовал ситуацию. — Хм-м-м-м… — Смит этого не видел, но Майкл прямо сейчас наверняка тер подбородок, пытаясь найти наилучшее решение проблемы. — А ты не видел Одри? — неожиданно поинтересовался он. — Нет, — ответил Дункан, мысленно извиняясь перед Майклом. Он знал, что Одри предпочитала приходить на могилу матери ранним утром, когда на кладбище царили тишина и безлюдность, и оставляла цветы она не перед надгробием, а за ним, чтобы пришедшая позже родня не узнала о ее посещении. Вряд ли в этом году девушка изменила своим привычкам. — Жаль. Беда объединяет, — пробормотал Майкл себе под нос, не объясняя, о какой именно беде ведет речь и как именно ей следовало объединить его детей. — Так что же мне делать? Идти искать Итана? — Ни в коем случае, — подумав ещё немного, наконец, ответил Томсон-старший. — Давай подождем ещё час. Дункан чуть не застонал в голос. — А что изменит один час? — осторожно спросил он. Неужели Майкл рассчитывал на прекращение дождя? Тогда у Смита для него была припасена плохая новость: мужчина уже посмотрел прогноз и убедился, что дождь в ближайшее время заканчиваться не планировал. — Может быть, он позвонит своему мальчику. Или мальчик позвонит ему сам. Не будем лишать его возможности поухаживать за моим сыном. Хитрый старый лис! На фразе «поухаживать за моим сыном» Дункан еле подавил смех. Вот бы Итан это услышал! — Мальчика зовут Ноа, — напомнил Дункан. — Да-да! Ты же знаешь, я плохо запоминаю имена. Майкл плохо запоминал имена лишь в случае, если они не относились к работе. А вот в суде фамилии и отсылки на конкретных людей сыпались из него как из рога изобилия. Дункан ни разу не присутствовал на судебном слушании, но против воли смотрел несколько видеозаписей с Итаном. — Не думаете, что подобные ожидания… опасны? — вкрадчиво поинтересовался Смит. — Думаю, что мой чрезмерно горделивый сын за свое спасение спасибо тебе не скажет. Наоборот, окажется уязвлен до глубины души и ещё месяц будет метать в нас обоих злобные взгляды. — Как когда в пятнадцать лет он застрял на дереве, а мне пришлось его оттуда вытаскивать? — Точно. — Уже тогда можно было догадаться, что характер у него формируется — не сахар. — И в кого он только такой упрямый? — выдохнул Майкл. В тебя!!! — Вам лучше знать, — ответил Дункан тактично. — Хорошо. Жду Моргана ещё час. Не появится, иду искать мальчишку сам. И да поможет мне Бог в минуту нашей встречи. 172-175 Ноа не любил кладбища. Кто-то видел в них потустороннюю красоту и своеобразную эстетику. Флер смерти многих вдохновлял и очаровывал. Ноа все это терпеть не мог. Выгравированные имена мертвых людей, погребённых под слоем земли и разложившихся до костей — так это видел Морган. Ни очарования, ни романтики он в кладбищах не находил. Взгляд то и дело цеплялся за даты смерти. Некоторые погребённые ушли на тот свет раньше, чем дожили до возраста Моргана. Разве это не жутко? Разве смерть в любом ее проявлении — это не страшно? Ноа, то и дело поглядывая на присланную Итаном карту, обошел мрачную парочку, несшую в руках цветы, обогнал экскурсию слишком шумных людей и поспешил к противоположному краю кладбища. Чем глубже он уходил, тем вокруг становилось тише. Когда последний отдаленный голос замолчал, Ноа поежился. Если бы не присутствие где-то рядом Итана, он бы уже бежал с кладбища со всех ног. Дождь лишь набирал обороты. Порывы холодного пронизывающего осеннего ветра так и норовили вырвать зонт из рук Моргана. Но Ноа героически с ними справлялся, шлепая по лужам в насквозь промокших кедах. Склепов на Форест Лоун обнаружилось великое множество, но ни одного идентичного. Каждый сверкал только ему присущей уникальностью. Одни склепы выглядели пышно и даже пафосно, от других веяло мраком, третьих окутывала почти сказочная атмосфера. «По обе стороны от входа стоят два ангела» — так описал Итан склеп, в котором отыскал спасение. Ноа еле сдержался от вопроса, не Плачущие ли они и чуть не посоветовал Томсону не моргать. Вряд ли бы Итан оценил отсылку на «Доктора Кто». Если Томсон и смотрел сериалы (что само по себе оставалось под вопросом), то наверняка связанные с юриспруденцией. Но Ноа мог это исправить. Главное, чтобы Итан согласился. Ангелы не плакали, лишь украшали вход в склеп. Их крылья распростерлись на несколько метров, лица были обращены к дверям, а в руках ангелы сжимали мечи. Необычно. Склеп выглядел очень старым, и Ноа поежился уже во второй раз, но теперь от мысли, на какую сумму могут оштрафовать Итана за взлом замка в подобное помещение? И не является ли этот склеп археологическим объектом? Ноа в нерешительности потоптался у входа пару секунд, а затем толкнул скрипучую дверь и проник внутрь. В склепе жутко пахло сыростью. Свет сюда проникал лишь через маленькие бойницы в виде крестов под потолком. Стены изнутри украшала лепнина, рассмотреть которую при царящей сейчас темноте было почти невозможно. С потолка капала дождевая вода. Крышу украшали многочисленные разводы. Итан стоял в середине склепа, прислонившись спиной к высокому саркофагу. Он уставился на тусклый луч света, проникавший в склеп через одну из бойниц. Надгробную плиту неизвестный мастер исполнил в виде лежащей женщины, державшей в руках букет лилий. В полумраке складывалось впечатление, будто женщина жива и они с Томсоном о чем-то шепчутся. — Привет, — подал голос Ноа, стряхивая воду с зонта. — Привет, — отозвался Итан, не поменяв позу, в которой он стоял, и даже не оглянувшись на Ноа. Голос его прозвучал сухо и тускло. — Пойдем к машине или ты хочешь побыть в компании этой дамы еще самую малость? — натянуто улыбнулся Морган, подходя к саркофагу ближе. Томсон делал вид, что все в порядке, но от Ноа не утаилась ни бледность Итана, ни то, с какой силой он вцепился в собственные плечи. — Я не просил тебя приезжать, — надсадно заявил Итан. — Так меня и не надо просить, — пожал Ноа плечами. Итан продолжал хмуриться. — Просто так не помогают, — заметил Томсон, все же поворачиваясь к Моргану и сверля его взглядом. — Помогают, — заверил Ноа Итана. — Нет, — качнул Томсон головой. — У каждого есть причина. Какова твоя? Почему ты мне помогаешь? Итан хотел поссориться. Хотел, чтобы Ноа убрался и не заметил его плачевного состояния. Наверное в момент, когда он отправлял карту, ему было ещё не так плохо. Он думал вывести Ноа на эмоции и заставить его уйти. Одного Томсон не предугадал: ответа, что сорвался с губ Ноа быстрее, чем он сам сообразил: — Потому что ты мне нравишься.