Око Дьявола

172-175 Поразительно, какое удовольствие способен доставить горячий душ, когда ты промерз до костей. Пятнадцать минут под мощными струями воды, и Ноа вновь почувствовал себя человеком. Нервное напряжение спало. Пойманные на вечеринке приступы паники и страха утихли. Ноа дома. С Итаном. В безопасности. А еще Томсон поставил его фото на экран блокировки… Этот жест Моргану показался чертовски милым! Ноа переоделся в свободную футболку и пижамные штаны и вышел из ванной, попутно вытирая волосы полотенцем. Итан лежал на кровати, смиренно терпя кошачье нападение: Арахис свернулся в пушистый шар у его шеи, Пушистик же взобрался на Томсона сверху и теперь активно мял лапами его грудь, когтями без зазрения совести оставляя на бело-оранжевой футболке затяжки. — Идиллия, — усмехнулся Ноа, подходя к кровати. Будучи влажными, волосы кудрявились сильнее и липли ко лбу. Итан приподнялся на локтях, из-за чего Пушистик скатился вниз и возмущенно зарычал. — Я думал, ты переоденешься, — улыбнулся Морган, вешая влажное полотенце на спинку стула. — Разденусь, — поправил его Томсон. Ноа не понял, к чему это уточнение, но решил не приставать к Итану с дурацкими вопросами. Томсон уже успел избавиться от маски, гетр и черных повязок на руках. На этом запал Итана в оголении своей персоны исчерпался. — Поднимайся. Время получать подарок! — сообщил Ноа, протягивая Итану руку, чтобы помочь ему встать с постели. Томсон его жест проигнорировал, поднявшись самостоятельно и оказавшись к Ноа совсем близко. Его взгляд блуждал по лицу Моргана внимательней обычного и казался странным. Словно Итан где-то там в глубине своего сознания в эту самую секунду принимал какое-то до кошмарного серьезное решение. — Сядь за стол и закрой глаза, — попросил Ноа, медленно пятясь к холодильнику. — Окей. — И не подсматривай! — Окей. Итан плюхнулся на стул. Ноа, убедившись, что парень действительно зажмурил глаза, притушил в комнате свет и вытащил из холодильника небольшую коробку. Внутри ожидал своего часа сделанный на заказ простенький торт-пирожное, рассчитанный на одну персону. Распаковав праздничное угощение, Ноа разорвал пачку со свечками и уставился на россыпь разноцветных восковых палочек. Пусть и тонкие, но в количестве двадцати трёх штук они бы все равно закрыли собой весь рисунок на поверхности торта, так что Морган решил поступить иначе. — Можно уже открывать? — послышалось нетерпеливое со стороны Итана. — Нельзя! Томсон тяжело вздохнул, но продолжил смиренно ждать. Ноа вернулся в коридор и взялся рыться по карманам всей своей одежды в поисках зажигалки: ту, что ему купил Итан, он благополучно забыл в машине. — Да что ты там делаешь? — Ещё немного терпения! Зажигалка нашлась, но поджигать ей праздничные свечки оказалось ужасно неудобно. Ноа умудрился обжечься дважды, прежде чем над тортом вспыхнули все огоньки. — Теперь открывай! Итан открыл глаза и уперся взглядом в сладкий подарок, на котором смесью разноцветного крема нарисовали ночное небо и звезды. По краям торта вились темно-зеленые листья. В белой россыпи хорошо угадывался знакомый звездный рисунок. Нашлось на кремовой картинке место и для тривиального «Happy Birthday, Ethan» в самом низу. — Это что, отсылка на нашу первую встречу? Вид из зимнего сада Хьюза? — с лёгким сомнением уточнил Итан. — Да! — обрадовался Ноа. — Я надеялся, что ты догадаешься! А теперь загадывай желание и задувай свечки! Итан перевел на Ноа недоверчивый взгляд. — Серьезно? Пять? — Итан имел в виду количество трепыхавшихся над тортом разноцветных огоньков. — Мне двадцать три… — Да, но тортик маленький, поэтому две свечки сверху, три — снизу. Двадцать три! — Хитро. — Задувай! Томсон тяжело вздохнул. Видимо, он относился к тем занудным типам, которые считали задувание свечей и загадывание желаний детской забавой и не более. Но вместо того, чтобы огласить свое отношение к данному действу вслух, Томсон в задумчивости наморщил лоб, наклонился к тортику ближе и задул свечи. — С днем рождения! — радостно воскликнул Ноа. — Спасибо, — кивнул Итан. — Не хочу всё портить, но я не люблю сладкое, — он аккуратно отодвинул от себя торт. — Я помню, что не любишь, — с готовностью кивнул Ноа. — Потому и купил такой маленький. Ешь ты праздничные торты или нет, а возможность загадать желание должна быть у каждого. Что же касается этой кремовой бомбы… С обливающимся кровью сердцем возьму ответственность за ее уничтожение на себя, — наигранно вздохнул Ноа, перетягивая коробочку с тортом на свою половину стола. — Мой герой, — выдал Итан, улыбнувшись. Уже вторая похвала в подобной манере за вечер. Конечно, Итан говорил полушутя, но Ноа это все равно было приятно. Что Мэттью, что несерьезные влюбленности до него относились к Моргану, как к слабому щенку, который в одиночку не выживет и в безопасности окажется лишь за их широкими спинами. Итан никогда не старался выглядеть круче и сильнее Моргана или показать, будто без него Ноа ни с чем не справится, пусть, по мнению Моргана, Томсон однозначно был и круче, и сильнее, и в некоторые моменты Ноа действительно без него поделать ничего бы не сумел. И все же… С Итаном они всегда были на равных. — Настоящий герой здесь ты, — улыбнулся Морган, счищая пальцем с краешка торта тёмно-синий крем и отправляя его в рот. — Если бы не твоя помощь, плескаться мне в этом чертовом бассейне полночи, — удрученно вздохнул он. — Что бы я ни делал и ни говорил, это никогда не приводит к нужным результатам. Меня не воспринимают всерьез. Ты же просто появился перед теми парнями и сказал прыгать. И они прыгнули. Это было дико круто. …Настолько, что я бы завелся, не плавай я тогда в ледяной воде. — Хотелось бы мне обладать такой же убедительностью, — протянул Морган с улыбкой. — Надеюсь, когда-нибудь и мои слова перестанут быть пустым звуком. Не хочу всю жизнь прятаться за тобой. Всю жизнь? Ты только что сказал «всю жизнь»?! Что дальше? Предложение руки и сердца?! Ноа, возьми себя в руки и надейся, что Итан не заострит внимание на этих словах! — Пока ты прячешься за мной, я прячусь за своим отцом, — парировал Итан, внимательно наблюдая за тем, как его праздничный торт начинает благодаря Моргану стремительно уменьшаться. — Думаешь, воспринимал бы меня кто-то всерьёз, не будь у меня родителя при деньгах? К тому же юриста? Очень в этом сомневаюсь. Не заострил. Фух! — Я, как любой богатенький избалованный ребенок, всего лишь без зазрения совести пользуюсь своим положением. — Ты отнюдь не избалованный. — О… Еще какой, — протянул Итан с усмешкой. — Даже без отца у тебя репутация человека, способного на всё, — продолжал спорить Ноа. — Как тонко ты обошел характеристику «ёбнутый». — Каждый интерпретирует, как ему удобнее. — Может и так, — пожал Итан плечами. — Но и такое восприятие моей персоны взялось не с потолка. Со мной изначально не хотели связываться, зная, кто встанет на мою защиту, если что-то пойдет не так. Я же, зная, что отец и его деньги всегда прикроют мой тыл, вел себя, как мне заблагорассудится. Такую свободу действий обеспечил мне отец, а далеко не мой склочный характер, — хмыкнул Томсон. — Кроме того, у бассейна мы столкнулись со спортсменами, а это отдельная каста людей. — В каком смысле отдельная? — удивился Ноа, слизывая с пальца очередную порцию крема. Итан, смотря на него, будто подвис и ответил только после того, как Морган опустил руку. — Большинство спортсменов прекрасно понимают, что их золотой билет в будущее, то, с помощью чего они могут построить карьеру и достичь вершин — их тело. Любая незначительная травма способна перечеркнуть всё. Потому только последний идиот полез бы в драку с парнем, вооруженным клюшкой для лакросса. Слишком велик риск получить травму, не совместимую с блестящей карьерой, давно нарисовавшейся в их головах. — Но ты же не стал бы их калечить? — Хм… — Итан с задумчивым видом постучал пальцами по столу, а затем взглянул на настенные часы. — Знаешь, до конца тридцать первого октября осталось двадцать минут, — резко перевел он тему разговора. — Ой, и правда! — Ноа подскочил со стула и ринулся к картине. — Я ведь все ещё не подарил тебе основной подарок! — Морган встал рядом с полотном и взялся ждать, когда Итан подойдёт ближе. Срывать с картины скрывавшую ее белую ткань было немного боязно. Понравится ли Итану его подарок? Или наоборот вызовет негативные эмоции? — Есть предположение, что там? — поинтересовался Ноа, интригуя. — Упавшего в воду моряка трахает человек-осьминог? Конечно, ты в роли моряка, я же в роли осьми… — Нет, — резко прервал Итана Ноа, густо краснея. Картина подобного формата действительно имелась… В скетчбуке. — Я, по-твоему, действительно могу подарить тебе порнографию?! — Я люблю порнографию. Почему бы мне её не подарить? — хмыкнул Итан. — Учту твои пожелания к следующему дню рождения, — вздохнул Ноа, смиряясь. — Но сегодня никакого порно. — Ещё не вечер. — Уже ночь, — бросил Ноа невпопад. — Погоди, что? — Что? — Итан изобразил искреннее удивление, и Ноа невольно засомневался, правильно ли он расслышал Томсона. Наверное, он придавал словам Итана слишком большое значение. — Если тебе не понравится, скажи прямо, хорошо? — предупредил Морган, берясь за край белой ткани. Когда он только садился за написание картины, идея казалась гениальной, но теперь Ноа одолевали всё большие сомнения. Дабы прекратить мучить себя размышлениями о правильности выбора подарка, Морган театрально сорвал ткань с полотна. — О… — единственное, что выдал Итан, уставившись на картину. Больше он не обронил ни слова, блуждая взглядом по нарочито небрежным мазкам. — Н-не очень, да? — Ноа не выдержал и минуты гробовой тишины. Итан продолжал молчать, не отрывая от картины взгляда. Он шагнул к полотну и протянул к нему руку. Бережно провел пальцами по филигранно подобранному сочетанию красок. Качнулся сперва в правый бок, затем в левый, будто рассматривал что-то объемное, а вовсе не плоское полотно. — Откуда? — этот вопрос Итан из себя почти выдавил. — Фейсбук, — пробормотал Ноа замявшись. Он прикоснулся к запретной теме? Очевидно, да. Но хорошо это или плохо, понять все еще не получалось. — Когда-нибудь задумывался, как много в социальных сетях мертвых людей? — раздалось глухое. От этих слов у Ноа по спине пробежали мурашки. — Задумался прямо сейчас, — пробормотал он себе под нос. — Самое жуткое в таких страницах то, что когда заходишь на них, кажется, что человек ещё здесь. Подожди немного, и он выйдет в онлайн, запостит новые фотографии или настрочит тебе личное сообщение, — Итан прижал к картине ладонь. — Но ничего подобного не произойдет. Ожидания окажутся напрасными. Человека больше нет. И все-таки зря. Зря Ноа решил нарисовать Итану портрет его матери. Зря нашел старые фотографии из статей, посвященных ещё молодому Майклу Томсону. Зря, сверяясь с неподходящими фото из газетных вырезок, отыскал страницу матери Итана на Фейсбуке и взял оттуда фото, сделанное приятным летним днём. Лёгкая улыбка на губах. Блузка цвета неба. Искорки смеха в глазах. — Извини, я не хотел наступать на больную мозоль, — засуетился Ноа, собираясь накинуть ткань обратно на полотно, но Итан остановил его, поймав за запястье и крепко сжав его. — Не закрывай, — попросил Итан. — У тебя очень здорово вышло. Она как… Как живая, — выдохнул Томсон с запинкой. Все это время он не отрывал внимательного взгляда от картины и перевел его на Моргана только теперь. — Большое тебе спасибо, — выговорил он с серьезным видом. — Я даже подумать не мог, что… Это… Это правда классный подарок. — Значит, тебе нравится? — Ноа вздохнул с облегчением. — Мне очень нравится, — кивнул Итан. — В таком случае, почему ты кажешься таким напряжённым? — Не напряжённым, — не согласился Итан. — Поражённым. — В данном случае есть разница? — Очевидная, — кивнул Итан, все это время продолжая сжимать запястье Ноа. — Ты ведь… Ты ведь сам… Нарисовал ее. — Скорее срисовал с фотографии, — бросил Ноа, за что получил неодобрительный взгляд. — Никогда не думал, что скажу эту крамольную вещь, но в данном случае точность формулировок значения не имеет, — ответил Итан. Под тяжестью его взгляда Ноа захотелось согнуть спину, а лучше и вовсе лечь на пол. — Отпустишь руку? — Не знаю. А надо? — Я бы хотел иметь возможность передвигаться по комнате, — улыбнулся Ноа, попытавшись аккуратно вывернуть руку из хватки Томсона. Ничего не вышло. — Ты можешь делать это и со мной. — Что именно? — Передвигаться по комнате. Ноа невольно закатил глаза. — Итан, давай сегодня обойдемся без присущего тебе лингвистического разврата, — попросил он со смехом. — Уверен, что рисующийся у тебя в голове разврат — моих рук дело? Итан намекал на то, что Ноа лишь надумывает? Слышит в его словах то, чего нет? Черта с два! Морган шутливо нахмурился, Итан же вновь уставился своими невозможными безднами на картину. Он всматривался в нее так внимательно, будто видел нечто, недоступное даже ее художнику. Ноа, воспользовавшись тем, что Томсон занят своим подарком, вновь попытался высвободиться, но в ответ получил несильный толчок в грудь. Ноа от неожиданности не удержал равновесие и упал спиной на кровать. Он невольно поморщился, почувствовав где-то в районе лопаток кошачью игрушку — мячик из силикона. Морган вытащил бы его из-под себя, если бы не оказался пригвожден к кровати колким изучающим взглядом резко нависшего над ним Томсона. — Спасибо, — донеслось глухое от Итана. А Ноа почувствовал, как на руках появляется гусиная кожа. Обычное слово, произнесенное с обычной интонацией, таило в себе что-то такое, что Ноа объяснить бы себе не смог. Зато он хорошо это прочувствовал. — Пож… Итан провел языком по губам Моргана, слизывая его робкий ответ. Ноа замер. Итан, чуть отклонившись, тоже. Пристальный взгляд в полной тишине и волнующая близость, позволившая ощутить запах одеколона Итана, в момент создали ни на что не похожую атмосферу. Будто воздух давил на кожу. И давление это несло за собой странное тягучее нагнетаемое нетерпение. Ноа показалось, что они в таком положении пролежали целую вечность. Глаза в глаза. В попытке понять друг друга сквозь призму восприятия мира парня перед собой. Прочувствовать друг друга на особом уровне, недоступном никому кроме них двоих. Странное состояние. Как если бы Морган стоял на краю моста, уже оторвав одну ногу от бетона и теперь удерживая ее в воздухе, не решаясь шагнуть в бездну. Бездна таилась в глазах Томсона. Звала и манила. И при этом сама же выстраивала дистанцию, которую преодолеть Морган должен был исключительно собственными силами. Ноа запустил пальцы правой руки в волосы Итана, куда более податливые, чем постоянно спутывавшиеся кудряшки Моргана. Томсон не сдвинулся с места. Пока Ноа тонул в его бездне, Итан терялся в чем-то другом. Морган не решился портить атмосферу неуклюжими вопросами вроде: «Так и будешь на меня пялиться?», или неудачными шутками: «Смотришь на меня, как Ганнибал Лектер на Уилла Грэма». Сейчас слова теряли всякое значение. Оглашенные вслух, они разбились бы об окружившее парней напряжение на отдельные неразборчивые звуки. В словах нужды не было. Итан и Ноа прекрасно понимали через молчание не меньше, а может и больше, чем через диалог. Ноа несильно надавил Итану на затылок, таким образом выражая просьбу наклониться к нему ближе. Томсон не поддался. Морган не решился бы на вторую попытку, веди Итан себя серьезнее. Но в уголках губ Томсона застыла едва заметная улыбка. Ноа надавил вновь, и в этот раз Итан разрешил себе опуститься ниже. Робкое касание губ быстро переросло в глубокий жаркий поцелуй, от которого по всему телу взрывной волной распространился томительный жар. Итан отлично владел языком. Ноа невольно издал тихий стон. Раздражающая скованность быстро рассеялась. Морган с готовностью принимал Итана с его неосторожными, порой торопливыми и смазанными, но глубокими и жадными поцелуями. Ноа старался не отставать, отвечая Итану откровеннее, обнимая его шею сильнее, сжимая ребра Томсона коленями и невольно подаваясь к нему всем телом. Мама называла Итана волчонком не просто так. Клыки его действительно оказались острыми, и Ноа прочувствовал это, когда Итан слегка оттянул и прикусил его нижнюю губу. Было немного больно, но боль эта не отрезвила Моргана, а наоборот, окончательно вышибла из его головы здравый смысл, подстегивая действовать безрассуднее. Ноа вновь впился в губы Томсона, уже не беспокоя себя лишними размышлениями о том, что Итан подумает о его поступке, не покажется ли Ноа слишком навязчивым, или неопытным, или торопящим события. Морган погрузился в искрящиеся эмоции и отдал им контроль, отринув в сторону брюзжащий внутренний голос, который всегда и всем предпочитал быть недовольным и всё портил. В этот миг идеальным казалось абсолютно все, и следовало насладиться безупречностью момента до того, как он закончится. — Мф… Морган, стоп, — Итан резко оттолкнул от себя Ноа и приподнялся над ним. Морган оцепенел. Он что-то сделал не так? Или понял не так? Ведь поцелуй между ними вовсе не походил на тот, который дарят рано поутру, или на тот, каким приветствуют после разлуки, и даже на тот, которым благодарят. Этот поцелуй явно входил в состав тех, после которых следовало что-то большее. И прерываться в такой момент казалось Ноа страшным преступлением. — Мне следовало еще вчера… Так… Погоди… Сперва… — Итан в смешной суете сполз с кровати и дотянулся до принесенной им спортивной сумки. Ноа, приняв сидячее положение, удрученно посмотрел на свою ширинку и тяжело вздохнул. Что ж, с некоторым положением дел следовало просто смириться. Итан вернулся на кровать и с хмурым видом вручил Ноа стопку каких-то мятых бумажек. Томсон выглядел бы очень сурово, но легкая краснота от поцелуев придавала ему определенное очарование. — Что это? — Читай. Ноа взял документы из рук Итана и пробежался взглядом по первому из них. Не совсем поняв, что к чему, он просмотрел второй документ. Третий. К горлу подкатил ком. Четвертый. Пятый. — Это зачем? — сипло выдохнул Ноа. — Чтобы ты знал, что все в порядке. — Я и так знаю, что все в порядке, — выговорил Морган, почему-то ощущая раздражение. Итан правда решил, что Ноа необходимы справки, подтверждавшие, что у Томсона нет ни СПИДа, ни гепатита, ни сифилиса, ни черт знает чего еще?! — Дополнительная доказательная база от бывшего наркомана никогда не помешает, — заявил Итан. — Да? Что же, в таком случае, делать мне? У меня-то в качестве доказательной базы ничего нет, — развел Ноа руками, чувствуя накатывающее отчаяние. Они ведь были так близко… Они ведь могли… И все разобьется об отсутствие справок? Да, подход Итана имел смысл. Наверное. Хотя Ноа казалось, что подобное следует практиковать в случае, если люди не очень хорошо знакомы. Но их с Итаном отношения, по мнению Моргана, давно перешли на совершенно другой уровень, где все строилось на исключительном доверии друг к другу. Как бы наивно и глупо это ни звучало. Жест же Итана будто нес с собой холодный расчет, где на первом месте стояли далеко не чувства. — Тебе эта база и не нужна, — вздохнул Итан, кладя руку на правое колено Ноа. — Тебе тоже! — вспыхнул Ноа, со злости швыряя справки на кровать. — Быть может. Но мне надо было знать, что ты знаешь, — выговорил Итан, медленно передвигая стопку справок на угол кровати. В этот момент он напомнил кота, который аккуратно подталкивает стакан с водой к краю стола, чтобы, когда тот упадет, сделать вид, что все так и было. Справки рассыпались по полу, а Итан по-кошачьему канону остался самой невозмутимостью. — Это как-то не честно. Мне, получается, тоже было необходимо сдать все анализы… — пробормотал Ноа, чувствуя, как в голову вновь лезут лишние мысли. Застань Моргана его недоброжелатель за сдачей подобных анализов, и он тут же накатал бы в анонимный чат новый мерзкий пост. — Размышлять об этом поздно. — Почему? Рука Итана поползла от колена по бедру Ноа и, избежав паха, остановилась на поясе домашних штанов. Томсон подцепил пальцем кончик завязанного на бантик шнурка и дернул его на себя, ослабляя узел. — Потому что я не хочу больше ждать. Ноа тоже ждать не хотел. Замешкался он всего на секунду, а затем настолько резко подался к Итану, что намеченный поцелуй превратился в ощутимый удар зубы о зубы. Итан тихо выругался, невольно облизнув треснувшую до крови нижнюю губу. Стоило извиниться, но Ноа слегка поплыл. Мысли путались. В ушах стоял гул стремительно ускоряющегося сердцебиения. Томсон собрался что-то сказать, но Морган помешал ему новой попыткой поцелуя. Итан невольно отклонился под неожиданным напором со стороны Ноа, но тот все равно поймал в плен его губы. Целоваться с Итаном было классно. Целоваться с Итаном на кровати было потрясно! Целоваться с Итаном на кровати осенней ночью при приглушенном свете… просто восхитительно. Томсон, оглушенный активностью Ноа, плюхнулся на спину. Морган решительно взобрался на него сверху, уселся Итану на живот и одним уверенным движением стащил с себя свободную футболку. Томсон наблюдал за его действиями с таким оторопевшим видом, будто только что увидел восьмое чудо света. Ноа потихоньку штормило. От возбуждения покалывало кожу. Натянутые до невозможности нервы грозили полопаться от нарастающего напряжения. Итан находился так близко. Такой теплый. И внезапно беспомощный перед действиями Ноа. Морган перекочевал от губ к шее Томсона. Вновь уловил запах одеколона. Сочетание непонятное, но приятное. Губы сомкнулись на горячей коже. Руки сами собой поползли под футболку. Итан что-то сказал, но Ноа не разобрал ни слова, поглощённый возможностью прикасаться к Томсону и пьяный от мысли, что сможет реализовать хотя бы толику из того, что не единожды крутилось у него в голове… и перекочёвывало на бумагу. Лишь резкая боль в макушке выдернула Ноа из состояния нахлынувшей одержимости. Это Итан вцепился Моргану в волосы и с силой отодрал его от себя. — …ты, — послышалось со стороны Томсона. — Что «ты»? — переспросил Ноа, очень медленно соображая, о чем говорит Итан. — Не «ты», а «коты»! Итан кивнул на свободную часть постели. Пушистик и Арахис оказались в полуметре от них и откровенно пялились. И если Арахис просто с интересом наблюдал за происходящим, Пушистик выгнул спину и прижал уши к голове. Шерсть его встопорщилась. Выглядел кот так, будто вот-вот набросится. — Ой… — выдавил Ноа, ощущая, что все его тело продолжает колотить. — Н-наверное, мне стоит закрыть их в ванной. — Да, пожалуй, — выдохнул Итан. Он сохранял видимое спокойствие, но Морган, сидя на Томсоне, чувствовал, что все не так просто. Всполошенного Пушистика на руки взял Ноа. Итан же предпочел уделить внимание Арахису. Они оба поднялись с кровати и понесли кошек в ванную. — Оставим им свет. — Ок. — А, и постой, я принесу миски с водой. — Ок. — И их любимые лежанки. — Ок… — И игрушки. — Обязательно, Морган. И недельный запас еды захвати, мы ведь из постели раньше следующей пятницы не вылезем. — А… Ч-что? — Это сарказм, Морган, — со вздохом закатил Итан глаза. — С твоими котами ничего не случится, — заверил он, запирая дверь в ванную. С той стороны тут же послышался душераздирающий вопль Пушистика. Досадно признавать, но коты слегка подпортили атмосферу. Впрочем, ее ведь еще был шанс восстановить? Итан подпер плечом дверь в ванную и, скрестив руки на груди, окинул Ноа подозрительным взглядом: — Ты ведь понимаешь, что тебе не обязательно так стараться? — кинул он. — Стараться? — растерялся Ноа. — В чем стараться? — не понял он. Томсон продолжал изучать его лицо еще несколько секунд. — Так это не… — Итан не закончил фразу. — Что «не»? — нахмурился Ноа. — Темпераментный ты не только в гневе? — При чем здесь темперамент? — Ноа не улавливал суть разговора. Думать мешали не стихающие эмоции. — Поня-я-ятно, — выдохнул Итан со странной интонацией. — Что тебе понятно? — окончательно разозлился Ноа. — Абсолютно всё. 159,3 Что ж. Нихуя себе, какой неожиданный поворот. Нет, Итан не рассчитывал, что Ноа только и будет, что краснеть, робко тупя взгляд в пол или от смущения закрывая лицо руками. А впрочем… Окей, Итан именно так все и представлял и выстроил целую стратегию по тому, как сперва расслабит Моргана, а затем будет медленно с чувством раскрепощать его. Но получил Итан совсем другую отдачу. Кажется, единственный, кому требовалось здесь раскрепоститься, был сам Итан. Томсон не разочаровался и не испугался обрушившегося на него шквала чужих эмоций, отнюдь. Он просто пребывал в легком… …ахуе. Морган мялся, видимо, до того проявляя активность бездумно и под влиянием возбуждения. В остальном он все еще оставался самой невинностью. С пятью килограммами секс-тротила внутри. Кошачье заточение слегка привело Моргана в чувства, и теперь, топчась у двери ванной, он плохо понимал, что делать. Но теперь-то Итан знал, доведи того до постели, и потом лишь успевай соображать, что происходит. — Идём, — Итан протянул Ноа руку. Морган с присущим ему, но теперь воспринимавшимся как-то странно, смущением вложил свою ладонь в его и позволил Томсону увлечь себя обратно в комнату. Итан усадил Ноа на кровать, а сам возвратил свое внимание к спортивной сумке. В ней хранились не только одежда и справки. Томсон, спокойный как скала, выложил все необходимое на край кровати. Ноа с задумчивым видом пожевал нижнюю губу. — А перчатки для чего? — Гигиена. — О-о-о… — протянул Морган, все еще рассматривая предметы. — Что-то не так? — уточнил Итан, мягко укладывая Ноа на спину, но оставаясь начеку. Ноа Морган оказался той еще бомбой замедленного действия. — Я… Эм… Нет, все ок. Просто… — Просто? — Я думал, ты принесешь веревки, — выпалил Морган. Итан невольно вздернул левую бровь. — Веревки? В первый раз? Не перебор? Конечно, Итан принес веревки… Но ни о каких вязках на данный момент речи идти не могло. Ноа неопределенно пожал плечами. — Или ты бы хотел, чтобы они были? — продолжал допытываться Итан. — Я… Э-э-э… Я не знаю, — выдохнул Ноа честно. Томсон молча извлек из сумки и кинул на кровать моток красной веревки, состоявший из небольших обрезков. Вытянув один из них, Итан накинул его на шею Ноа и завязал нетугой бантик под кадыком. — Не очень похоже на шибари, — заметил Морган, невольно сглатывая. Кадык при этом коснулся стягивающей бечевки. — Это просто украшение, Морган. У меня ведь день рождения. А подарки принято упаковывать. — А я, значит, твой подарок? — нервно усмехнулся Ноа. — Сомнительный, — пробормотал он себе под нос, переползая ближе к центру кровати и выжидательно смотря на Итана. — Лучший, — не согласился Томсон. — Не тебе оценивать мои подарки, — заметил он, садясь между ног Ноа. Он думал, что самым сложным окажется процесс подготовки, но теперь столкнулся с другой проблемой. Морган ничерта себя не контролировал и мог взорваться в любой момент. Итан же боялся, что это окажется заразительным. А Томсону следовало мыслить трезвее некуда, чтобы не наделать ошибок. Окей, Итан, самоконтроль для тебя не в новинку. Ты справишься. Морган решил не терять время понапрасну и ловко стянул с себя остаток одежды. Итан оторопело проследил полет домашних штанов и нижнего белья в сторону стола. Или, блядь, нет! — Что-то ты дохуя резвый, — вырвалось из Итана, когда Ноа плюхнулся к нему на колени и обнял за шею. В глазах цвета моря отчетливо читалось штормовое предупреждение. Бушующие волны разбивались о чёрные расширенные зрачки. Давление на шею увеличивалось. — Не провоцируй меня еще больше, — попросил Итан, но Морган его словно не слышал. Поцелуй обжег шею. Зубы несильно сомкнулись на коже. Итан почувствовал, как Морган дернул вверх его футболку, и позволил Ноа стянуть ее с себя. Водолазку постигла та же участь. Она еще не успела коснуться пола, а Морган уже прижался к Итану плотнее. Очередной глубокий выбивающий дух поцелуй не заставил себя ждать. Морган напирал все сильнее, беззастенчиво вжимаясь членом в живот Томсона. Да что ж ты, блядь, будешь делать! Итан отклонился от нового поцелуя в губы, чтобы окончательно не потерять голову, и Морган впился ему в ключицу. Томсон попробовал мягко уложить Ноа на спину, но тот не поддался, удобно усевшись ему на пах так, что натянувший ткань шорт стояк Итана оказался аккурат между его ягодиц. Это становилось невыносимым. Томсон в раздражении вцепился в бедра Ноа и резко поднял его над постелью, а затем не слишком изящно кинул на кровать перед собой. Неугомонный Морган, конечно, тут же попытался подняться, но Итан не позволил ему, положив левую ладонь ему на грудь и с силой надавив сверху. — Не рыпайся, — прорычал Итан, надеясь утихомирить бурю. Бесполезно. Слова его заглушал шквальный ветер из эмоций. Ноа потянулся к его шортам, и Томсону, чтобы остановить нетерпеливого Моргана, пришлось поймать его за запястья и зафиксировать их у парня над головой. — Ты добьешься того, что я свяжу тебе руки, — предупредил Итан. — Я не против, — ответил Ноа. О да. Не против. Это и так понятно. — Вседозволенность развращает и превращает людей в животных. — Я люблю животных. Морган несомненно испытывал Томсона на прочность! — О, это… — Морган только теперь, когда Итан навис над ним, заметил его медальон, мерно раскачивавшийся на цепочке. — Монета трезвости, да, — подтвердил Итан, невольно касаясь нагретого его телом металла. Ноа потянулся к медальону, но Томсон отполз раньше, чем Морган успел ухватиться за цепочку. — Я ведь сказал не рыпаться, — выдохнул Итан сердито, с силой сжав пальцами бедра Ноа чуть выше паха. Морган приподнялся на локтях. Грудь его вздымалась от тяжелого дыхания. Глаза блестели. Мокрые волосы липли к шее. Буря, благодаря перехваченной инициативе, кажется, улеглась. Но надолго ли? — Я не думаю… — послышалось слабое сопротивление. — И не думай, — кивнул Итан, наклоняясь ниже. В нос ударил цветочный аромат мыла и запах возбуждения. От последнего ниже живота потяжелело сильнее прежнего. Но Томсон еще как-то держал себя в руках. Ноа смиренно откинулся на спину и больше не пытался тянуть руки к Итану. И это хорошо, потому что иначе он бы заметил, как Томсона лихорадит. Сохранять внешнее спокойствие становилось все тяжелее. Шея саднила, напоминая о поцелуях Моргана и неожиданной стороне его темперамента. Итан не был силен в прелюдиях. Благо Моргану они и не требовались. Он и без посторонней помощи завелся с пол-оборота. Томсон облизнулся, а затем осторожно провел языком по члену Ноа, прислушиваясь и к нему, и к себе. Морган закрыл раскрасневшееся лицо предплечьями и тихо заскулил, невольно разведя колени сильнее. Интересный эффект. Как же быстро меняется твое настроение в постели? Хорошо, что инициатива, пусть и временно, полностью перекочевала в руки Итана. При таком раскладе ему было куда спокойнее. Томсон сразу взял глубоко, но сделал это медленно, не ставя перед собой задачи довести Ноа до логического конца с помощью минета. Ему лишь следовало притушить бойкость Моргана и перехватить контроль. И получить вожделенную дозу удовлетворения от того, что он наконец-то может сделать то, чего так давно хотел. Губы скользили мягко и очень медленно, вытягивая из Ноа тихие стоны наслаждения. Не отвлекаясь от Моргана, Итан дотянулся до пачки с перчатками и смазкой. Ноа расслабился. Предплечья сползли с лица к макушке. Морган демонстрировал нереальную податливость, казалось, не испытывая перед своим первым разом ни страха, ни тревожного волнения. Наверняка, он и вовсе позабыл о том, что должно было последовать дальше, полностью поглощённый ощущениями, вызванными медленно опускающимися до основания, а затем возвращающимися к головке губами и языком, мерно скользящим по стволу. И лишь когда палец Итана скользнул в Ноа, тот резко вернул предплечья к лицу. — Расслабься, Морган. Это всего лишь один палец, — выдохнул Итан, обдавая низ живота Ноа горячим дыханием и чувствуя, что его собственный голос начинает предательски дрожать. Перед глазами сверкали искры. На самообладание уходило непростительно много моральных сил. Итан боялся, что в последний момент пойдет на попятную. Или на попятную пойдет Ноа. Боялся, что давление в горле вскроет старые психологические гнойники, а касания к обнаженной коже окажутся равносильны порезам ножа. Боялся, что выйдет все несуразно и скованно, после чего они оба будут избегать стыдливых взглядов друг друга и еще не скоро решатся это повторить. Все страхи оказались напрасны. Все они растворились в воздухе, будто их и не было. Оставался, пусть и не так навязчиво, как прежде, лишь один — причинение боли. Потому Итан, в отличие от Ноа, не хотел форсировать события и не разрешал себе окунуться в чувства с головой. Холод разума все еще частично был при нем, пусть и начинал потихоньку топиться в зашкаливающем градусе перевозбуждения. Итан выдавил еще смазки и добавил второй палец. Ноа невольно попытался сжать колени, на что получил недовольное мычание со стороны Итана. Дабы это не повторилось, Томсон выставил вперед левое плечо и пропихнул левую руку под поясницу Ноа. При этом его собственное положение немного изменилось, из-за чего пальцы невольно протолкнулись глубже. Морган что-то тихо зашипел сквозь плотно стиснутые зубы. — Больно? — уточнил Итан. — Н-нет, — вырвалось из Ноа тихое. Его голос… Этот чертовски красивый голос. Третий палец добавился к двум другим, возможно, чуть раньше необходимого, но любому терпению есть предел. И относилось это не только к Итану. — Я… думаю, хватит, — выдал Ноа с придыханием. — Давай же… Требовательные нотки в низком голосе красноречиво подчеркнули, что новый шторм уже сверкал молниями на горизонте. — Еще немного, — Итан пополз выше, покрывая светлую кожу жаркими поцелуями и оставляя на ней бледные засосы. Ноа коснулся плеч Томсона. По мере того, как Итан поднимался выше, пальцы Ноа спускались ниже. Когда губы Итана достигли красной веревки на шее Моргана, тот как раз вцепился в его шорты. Ноа резко подался вперед и впился в губы Итана, параллельно с тем приспустив с Томсона шорты вместе с нижним бельем. Пришлось повозиться, чтобы избавиться от них полностью, учитывая, что поцелуй разрывать Морган не давал, активно вылизывая Итану рот, а пальцы правой руки Томсона все еще находились внутри Ноа. И спешные прикосновения холодных пальцев, от которых Итан вздрагивал, будто от разрядов тока, ни черта не помогали. — Так… Морган… Но Ноа вновь начинал плыть, и, черт знает, что еще от него можно было ожидать. Требовался отвлекающий маневр. — Если хочешь ускориться, помоги… А то у меня занята рука, — решил Итан сфокусировать внимание Ноа на конкретном действии, вертя в левой руке презерватив. Морган тут же схватил блестящую упаковку. Надорвал он ее не с первой попытки, потому что слишком тряслись руки. — Не той стороной надеваешь, Морган. — Ой. Итан вытянул из Ноа пальцы, стянул с руки перчатку и отшвырнул ее в сторону. Морган притих. Он неотрывно следил за Итаном, выжидая. — Скажешь, если будет что-то не так, — проговорил Томсон, ныряя рукой под правое бедро Ноа и притягивая его к себе ближе. — Да-да… Ладно… — Никакого самопожертвования, понимаешь? — Итан, давай уже! — вспыхнул Морган, смешно нахмурившись. На это требовались силы. Не на то, чтобы вставить, а на то, чтобы после не сорвало крышу. Итан навис над Ноа, чтобы видеть его реакцию на свои действия, и лишь затем толкнулся в него. Морган разглядывал его лицо так внимательно, что казалось, его не особо заботило, что происходит ниже. Второй толчок так же не возымел видимой реакции, и только после третьего Ноа едва заметно поморщился. — Морган, я же сказал… — Просто заткнись и продолжай, — выдохнул Ноа, схватив Итана за затылок и притягивая его к себе. — И поцелуй меня, — выдохнул он, прикусывая Итану нижнюю губу. Томсон должен был держаться. Должен… Но остатки холодного разума стремительно таяли. Объект его вожделения лежал прямо под ним. Целовал его губы. Обнимал его шею. Насаживался на его член. И шептал ему на ухо сладкие просьбы о большем. Давай же, Итан. Позволь себе расслабиться. Гони прочь лишние мысли. Вы здесь одни. Нос к носу. В жарких поцелуях под тихий скрип постели. В безумной безотказности, подстегнутой иррациональным доверием. Во всеобъемлющем познании друг друга через острые прикосновения, жгучее давление и сдавленные стоны. Итан не заметил, как ускорился. Потерялся в моменте, когда Морган начал слегка прогибаться навстречу каждому его движению. В ушах стоял звон голоса Ноа, вырывавшегося вслед за тяжелыми выдохами. Итан, тише. Медленно и методично, окей? Без резких движений. Куда уж тут без резких, когда Морган с таким усердием оставлял на заднице Итана одну череду царапин за другой. Попробуй тут держи все под контролем, когда под тобой стонет парень, в которого ты влюблен до беспамятства, и желание близости несет в себе уже не характер физического удовлетворения, а способа в очередной раз показать ему, что с тобой может получиться что-то путное. Большее, чем роман на пару месяцев, о котором можно вспомнить на старости лет с легкой ностальгической улыбкой на губах. Следовало показать высший пилотаж, чтобы он никогда не захотел попробовать это с кем-то еще. Итан приподнялся на руках, чтобы видеть, какое у Моргана выражение лица в моменты, когда с губ его срываются стоны. И вместе с тем ему хотелось поймать еще что-то на первый взгляд незримое. Возможно, уверенность в том, что и Ноа чувствует то же, что чувствует Итан. Что реакция его не притворна. И ему действительно хорошо настолько, насколько Томсону бы этого хотелось. Морган демонстрировал осознанное исступление, то превращаясь в неудержимый шторм, то, выдохшись, возвращая бразды правления над ситуацией исключительно Итану. И все происходящее казалось таким естественным, будто в постели они в таком положении были далеко не в первый раз, будто знали друг друга тысячу лет. — Уф… — Морган невольно зажмурился, когда от очередного толчка медальон на цепочке ударил его по кончику носа. — Черт… Извини, — выдавил Итан и зажал монету в зубах. Пальцы неустанно скользили по вспотевшей коже. Толчки становились напористей, сильнее и глубже. С улицы доносился вой автомобильной сигнализации. Со стороны ванной — кошачьи вопли. У самых ушей — нарастающие децибелы ответной реакции Моргана. Физические ощущения сплетались с эмоциональными в единый тугой клубок ниже пояса. — А зачем… Зачем остальная веревка? — запыхавшись, выдавил Ноа. Наверное, он устал, и ему требовалась минутная передышка. Итан тоже устал. От нагрузок такого рода его тело давно отвыкло. Что ж… Им обоим предстояла выработка выносливости посредством каждодневных занятий. Итан поменял положение на сидячее и, не выходя из Ноа, дотянулся до мотка. — Я взял на случай, если… ты захочешь… пофантазировать, — сражаясь со сбившимся дыханием, ответил Томсон и смахнул со лба капельки пота. Моток состоял из отдельных кусков веревки, что Итан и продемонстрировал Моргану. — Можно сделать так, — Итан резко надавил на сгибы колен Ноа и отвел их к его груди. По телу Моргана из-за резкой смены положения прошла несильная судорога. Итан ловко обвязал обе щиколотки веревками на манер тугих браслетов. Следующие две веревки стянули бедра Моргана чуть выше паха. Никаких узоров или замысловатых узлов. Ноа меланхолично наблюдал, как такими же «браслетами» сковывают его запястья и плечи. — Я не совсем понимаю… — признался Ноа, рассматривая связанное запястье. — А теперь представь, что сжимают твое тело не веревки, — попросил Итан, возвращая монетку в зубы. — А? — Ага. — Я не стану! — Как хочешь, — пожал Итан плечами, решив, что передышку можно заканчивать. …Но Ноа конечно же не смог бы уже выбить из головы подкинутую Итаном идею. И шторм, что пришел вслед за фантазией переплюнул все предыдущие.