Око Дьявола

172-175 Николас притих. Скрестив ноги и приобняв себя за плечи, он какое-то время без интереса сверлил взглядом потускневшую от времени поверхность стола перед собой. Ноа даже обеспокоился, а не забыл ли тот о существовании собеседника, что сидел напротив него. Или же парень посчитал, что приветствия более чем достаточно не только для начала, но и для завершения диалога? — Ты похудел, — послышалось еле различимое спустя вечность гнетущей тишины. — И вытянулся. — А ты совсем не изменился. Ложь. Выглядел Николас не очень хорошо. Светлая кожа приобрела специфический землистый оттенок. Голова парня периодически дергалась. Под глазами залегли тени, которые могли говорить о глубине переживаний, испытываемых их хозяином не только днем, но и по ночам, и мешающих его здоровому сну. А может это был лишь побочный эффект от таблеток, которыми Николаса здесь наверняка кормили в избытке. В густой шевелюре блестело несколько ниток преждевременной седины. Кожа вокруг ногтей Николаса воспалилась. Прежде чем Ноа успел додумать, какова причина такого ее состояния, тень былого человека притянула ко рту одну руку и начала нервно грызть заусеницу на большом пальце. Морган как в замедленной съемке пронаблюдал за тем, как Николас сжал зубы на куске кожи и медленно оторвал его. На свежей ранке выступила капелька крови, позже грозившая засохнуть и пополнить ряды болячек, которые усеивали кожу вокруг каждой ногтевой пластины парня. Заметив изумление Ноа, Николас резко отдернул руку ото рта и сжал плечи сильнее. Морган ощутил дурноту. Нервная тошнота, которая последние дни мучила его постоянно, усилилась. Поверх белого свитера и плюшевых штанов Николас накинул махровый домашний халат в полоску. На груди виднелось засохшее оранжевое пятно. То ли еда. То ли рвота. От этой мысли Ноа стало ещё хуже. Николас ему помнился совсем другим. Да, он всегда отличался нервозностью, но жизнь в нем била ключом, а стремления кружили голову. Теперь же он выглядел как человек, которому необходима инструкция в тысячу страниц для того, чтобы разобраться, как улыбаться. — А я ведь все это время думал, что ты учишься в Массачусетском технологическом институте. Решил, что не пишешь и не отвечаешь на мои сообщения, потому что слишком занят учебой, — произнес Ноа тихо, вытаскивая из кармана джинсов икосаэдр цвета морской волны — игральная кость с двадцатью гранями — один из дайсов, которые использовались в игре в «Подземелья и Драконы». Ещё в школе Ноа и Николасу пришла в голову идея сделать свои дайсы для игры. Необходимые формы, эпоксидную смолу и краску они купили в интернет-магазине. Первый комплект у них вышел несуразным, после чего интерес к данному действу утих на долгие годы, а формы потерялись в шкафу Ноа. Неделю назад он их зачем-то отыскал и кинулся делать кости для игры, к которой не прикасался со школы. Теперь готовый дайс лежал на ладони Моргана и придавал ему уверенности в правильности своих действий. На ремарку Ноа относительно учебы Николас ничего не ответил. Глаз на Моргана он не поднимал, предпочитая продолжать разглядывать стол перед собой. Но лишь в руке Ноа появился двадцатигранник, и внимание Николаса тут же перекочевало к нему. Морган, заметив проснувшийся интерес друга, предложил: — О, великий Мастер, сыграешь ли ты со мной? — шутливо протянул Ноа, вспоминая былые деньки. Когда они были детьми, все казалось проще. Будущее рисовалось полным приключений и интересных событий. «Скорей бы вырасти!» — мечтали они. Выросли. И что теперь? На губах тени былого человека появилась робкая улыбка. — Гоблин Кэрра, полагаю? Хвастун и разгильдяй? Боже, Николас до сих пор помнил персонажа Ноа? Немыслимо. — К вашим услугам, — Морган слегка поклонился. Николас же нервно облизнулся. Он придумывал сотни игр, подходя к созданию каждого сценария с особым усердием. Игра могла длиться целый день, а то и неделю. Импровизировал, впрочем, Николас так же хорошо, как и выстраивал четкие сюжетные линии. Настоящая морока для игроков — Мастер с настолько живым воображением, что застать его врасплох казалось делом почти невозможным. — Что ж, Кэрра, твой путь начинается с… Ноа прервал Николаса жестом. В «Подземелья и Драконы» он играть сегодня не собирался, учитывая, что время его было весьма ограничено, а настроение плавало где-то у ядра планеты. — Предлагаю после долгой передышки поиграть во что-то попроще, — Ноа продолжал вертеть в руках дайс. — Я начну задавать вопросы. Если ты на какой-то из них не захочешь отвечать, я кину кость. Если выпадет от единицы до десяти, можешь ничего не говорить. Но если выпадет с одиннадцати до двадцати, то ответить будешь обязан, — огласил Ноа правило. — Договорились? Морган перед встречей с Николасом получил краткую характеристику состояния друга на данный момент. «Клиническая депрессия. Замкнутость. Опасен для себя и окружающих», — завертелась разрозненная информация в голове Ноа. Предстоящий разговор вряд ли доставил бы Николасу удовольствие, но Морган мог минимизировать ущерб, если бы добавил в беседу немного игры. — Не стану отвечать, если выпадет от единицы до пятнадцати, — выставил Николас встречное предложение. Как в старые добрые времена. — А Мастер все так же умеет торговаться, — улыбнулся Ноа. — Будь по-твоему. От шестнадцати до двадцати — и ты держишь ответ. Николас кивнул. — Что случилось? — в голове Ноа в общем и целом сложилась картинка произошедшего, но он хотел услышать точку зрения Николаса. Тень былого человека вяло пожала плечами. Сухие губы изогнулись в горькой усмешке. — Не выдержал, — выдохнул он. Дайс кидать не попросил. Значит, хотя бы частично на откровенный разговор Николас был готов. — Ты же знаешь… о моей проблеме. Ноа знал о ней еще в школе. В выпускном классе в друге что-то незримо поменялось. Он все реже улыбался, все чаще замыкался в себе, а от ответов на прямые вопросы уходил или начинал психовать. Ноа видел, что Николаса что-то гложет, но не знал причины и потому не понимал, как тому помочь. Николь тоже очень переживала и утверждала, что брат ее избегает и на контакт не идет. И тут случилось невероятное: «Око Дьявола», обычно слепшее, когда дело касалось близких людей, впервые в жизни решило проигнорировать данное условие. Ноа и сейчас помнил, когда это случилось. Они сидели в боулинге на дне рождения одноклассника. Николь и Николас спорили о том, как лучше кидать шар, а Ноа, наблюдая за ними со стороны, неожиданно увидел все без прикрас. Морган и сейчас не смог бы объяснить, почему так произошло. Но их жесты, позы, интонация — они звенели правдой, которую никто не замечал. Тем же вечером Ноа пришел к Николасу. Неуклюже забрался в его комнату по плющу, что увивал их дом. — Что-то случилось? — Николас выглядел встревоженным. — Нет, — успокоил его Ноа. — Просто хотел убедиться, что ты в порядке. — Почему бы мне быть не в порядке? — удивился друг. — Потому что ты не в порядке всё последнее время, — вкрадчиво заметил Ноа. — И, кажется, я знаю почему, — протянул он, оборачиваясь на стену, за которой размещалась комната Николь. — Я знаю тайну, которая тебя так мучает. — Ты не понимаешь, о чем говоришь, — покачал Николас головой, не веря. — Ты к Николь… — Нет. — Испытываешь… — Замолчи! — Ты влюблен в нее, не так ли? — произнес Ноа одними губами. Говорить о таком оказалось тяжелее, чем Морган думал. Но он всё равно решился на это, видя, как Николас изводит себя, храня ото всех удушающую тайну и потому не имея возможности поделиться наболевшим. — Откуда ты?.. — Ты можешь мне все рассказать, — тихо заверил его Ноа. — Я не стану тебя осуждать. Они проговорили до самого утра. Николас плакал. Уверял, что его нужно закрыть в психлечебнице. Что ж… В конце концов он сделал все для того, чтобы так и получилось. — Я выбрал Массачусетский технологический не просто так, — выговорил Николас после долгой паузы. — Надеялся, что уеду на другой край страны. Подальше от нее. Переболею. Переживу. Начну жить нормально, — тень былого человека сжала пальцы в замок с такой силой, что побелели костяшки. — Я никому не рассказывал, что собираюсь туда поступать. Даже родителям. Но она… Она как-то узнала! Да, узнала. Потому что в тот вечер в боулинге «Око» раскрыло не одну, а сразу две тайны. И вторая принадлежала Николь. Только Ноа не стал говорить об этом Николасу, считая, что рано или поздно между ними произойдёт разговор и они сами откроются друг другу. — Представь мои чувства в момент, когда я узнал, что поступил! А после представь, как она врывается в мою комнату и сообщает, что и она поступила. Она, мать твою, поступила в тот же университет, что и я! И собиралась поехать туда же, куда поеду я! Побег провалился! — Николас обессиленно всплеснул руками. Рукава полосатого халата сползли к локтям, открывая неровные продольные шрамы на запястьях. Заметив это, Николас поспешно скрестил руки на груди, спрятав ладони в подмышки, и ссутулился сильнее прежнего. — Но вы бы однозначно учились на разных факультетах и, что важнее, жили бы в разных общежитиях, — заметил Ноа. — Нет, — качнул Николас головой. — Нет-нет-нет! Ты не понимаешь! — воскликнул он. Ноа заметил, что медработник, что привел Николаса, а сам вернулся к зданию больницы, но продолжал наблюдать за ними все это время, сократил расстояние между ними на несколько шагов. Мужчина, видимо, готовился к любому развитию событий и собирался предотвратить конфликт, если он приведет к срыву больного. Вообще-то Николас не относился к тем, кого могли посещать все и каждый. Но этот вопрос решил Итан. И деньги. — Чего я не понимаю? Может, настаивать на своем было жестоко, учитывая, в каком состоянии пребывал друг, но и Ноа в последнее время пришлось ой, как не сладко. — Нет-нет-нет… — продолжал бормотать Николас, начиная еле заметно покачиваться на месте. Следовало перевести тему разговора, но вместо этого Морган кинул на стол дайс. Икосаэдр крутанулся несколько раз в воздухе и ударился о металлическую поверхность. Подпрыгнул вверх. Вновь упал на стол. Пару раз перевернулся и резко остановился. «20» — Отвечай, — Ноа постучал по верхней грани дайса с цифрой двадцать. — С шестнадцатого по двадцатый — ответ за тобой, — напомнил Морган настойчиво. Николас в настолках старался придерживаться строгих правил, а не нарушать их. Ноа надеялся, что эта черта осталась у него и по сей день. — Мы… мы целовались, — еле выдавил из себя Николас. — На весеннем балу мы оба перебрали с алкоголем и я… Сорвался! Полез к ней целоваться! — А она? — Была пьяной! — Как и ты. Она оттолкнула тебя? — Она была пьяной! — повторил Николас раздражённей прежнего. Не оттолкнула. Оно и понятно. — А дальше? — чужие секреты все ещё оставались чужими, и как бы Ноа не хотелось раскрыть все карты, язык прилипал к небу, не желая произносить вслух то, о чем говорить Морган подсознательно себе не разрешал. Да, прямо сейчас он мечтал о том, чтобы сделать Николь больно. Вот только жить затем с этим Моргану не хотелось. — Ничего. На следующее утро она ничего не помнила. Ну да. Конечно. Ноа поморщил лоб, пытаясь вспомнить, что происходило в тот отрезок времени. Николас все чаще приходил к нему в гости с ночёвкой, усиленно избегал сестру, и состояние его нервной системы оставляло желать лучшего. Как-то он расплакался прямо посреди урока истории. Все складывалось весьма и весьма скверно. — Было что-то ещё? Николас снова замотал головой, не желая отвечать. Ноа кинул дайс. «20» — Отвечай. — Николь заметила, что я стараюсь от нее дистанцироваться, и начала ходить за мной по пятам. Это был кошмар! Я так боялся, что она узнает о моих чувствах, что… — Что? — Я сказал ей, что все чаще провожу время с тобой, а не с ней, потому что влюблен в тебя. А расстроен я потому, что ты не отвечаешь мне взаимностью. Ноа вздрогнул. Так значит, произошла не просто надуманная ошибка. Нет. Николас вырыл Моргану могилу своими собственными руками. — То есть из всех людей на планете ты предпочел выбрать именно меня? — Ноа старался говорить ровно, но каждое слово цедил сквозь плотно сжатые зубы. Наверное, ему стоило пожалеть Николаса и поддержать его. Но ничего, кроме слепого гнева, у Моргана сейчас испытывать не получалось. В памяти начали всплывать одна за другой картинки прошлого с наиболее неприятными событиями, которые Ноа пришлось пережить из-за двух человек, так и не решившихся поговорить с глазу на глаз. Они оба предпочли закрыться Морганом, каждый по-своему. Они оба превратили Ноа в свою проблему. Первый — в неразделенную любовь, вторая — в человека, из-за которого ее брат чуть не умер. Как же, мать вашу, удобно. — Я запаниковал, — пробормотал Николас. — Ты первый всплыл в голове. — Идиот! — все же не сдержавшись, выкрикнул Ноа, с силой ударив кулаком по столу. — Ты хоть понимаешь, что мне… — Морган осекся, заметив, как медбрат, следивший за их разговором, напрягся. Нет, Ноа не мог уйти вот так. Следовало держать себя в руках. — А что случилось? — залепетала тень человека, невинно хлопая глазами. И это разозлило Ноа ещё больше. — Давай сперва поговорим о том дне, когда ты вскрыл себе вены, — холодно выдохнул Ноа. Николас ещё не успел сказать «нет», а Морган уже кинул кость. «20» На этом дайсе всегда выпадала двадцатка. Ноа долго просидел над тем, чтобы понять, как сместить центр тяжести кости и тем самым повысить вероятность получения нужного ему значения. И сместил он его с помощью встроенного магнита в грань, что располагалась как раз напротив двадцатки. На такую удачу, как металлический стол, Ноа тогда не рассчитывал, надеясь лишь добавить своим шансам на победу пару процентов. Металлическая мебель стала приятным бонусом. Неужели вселенная наконец-то решила повернуться к Моргану лицом, а не задницей? Пребывай Николас в нормальном состоянии, и он бы заподозрил неладное уже после первого броска. А выпади двадцатка трижды подряд, как сейчас, обозвал бы Ноа шулером. Но парень не обращал внимания на кубик. Все его сознание поглощали страдания и необходимость ими делиться. — Я же сказал, — голос Николаса задрожал. — Она поступила в тот же университет и собиралась уехать со мной. Я… Я понял, что это конец. Я так больше жить не мог! Взял нож для резки бумаги, лег в наполненную водой ванну и вскрыл вены, надеясь, что найдут меня слишком поздно. Но… — из друга вырвался нервный смешок. — Она нашла куда раньше. Конечно, нашла, Николас. Она же на тебе зациклена. — Кажется, ты забыл кое-что упомянуть, — протянул Ноа, барабаня пальцами по столу. — Прежде чем сделать это, ты написал предсмертную записку, не так ли? — Да, написал. — Помнишь текст? Николас болезненно поморщился. — «Николь, любовь к тебе убивает меня», — процитировал он. — Тогда я страшно злился на нее. Теперь понимаю, как неправильно поступил. Я словно обвинил ее в своей смерти. Нет, Николас, ты обвинил в своей смерти меня. И я за это поплатился. — Не совсем так, — выдохнул Морган, еле сдерживая рвущуюся из него ярость. — Неправильно, — он выудил из кармана джинсов телефон и открыл фото, которое ему перекинул Итан. Руки дрожали. Пальцы не желали слушаться. Но Ноа терпел. — В этом письме нет никакой «Николь». Есть только «Н.» — Ноа показал фото Николасу. — Ох, да… Точно. Не хотел, чтобы родители поняли, что я все это время к ней испытывал. Это послание предназначалось только ей. — То есть ты считаешь, что она однозначно поняла бы его? — очень хотелось накричать на Николаса. Перевернуть стол. Схватить стул за спинку, замахнуться и обрушить его на голову друга. И колотить его что есть мочи. За каждый ужасный день, что выпал на долю Ноа. За каждую омерзительную шутку в его сторону. За каждый насмешливый взгляд и издевку. Ты во всем виноват! Ты-ты-ты! Вот насколько Ноа сейчас был зол. — Да. Думаю, на самом деле она всегда знала о моих чувствах. — Думаешь? Интересно… Ты с ней говорил об этом? Или просто нафантазировал оправдание череде своих тупорылых решений? — Ноа терпел, но получалось все хуже. — Она поняла… — Она не поняла, Николас! — рявкнул Ноа. — Ты говоришь ей, что влюблен в меня, прикрывая моей задницей свои истинные чувства. А затем вскрываешь вены, упоминая в записке какого-то «Н.»! НЕТ, НИКОЛАС, ОНА НЕ ПОНЯЛА! И ЭТИ ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ПРЕВРАЩАЛА МОЮ ЖИЗНЬ В АД, УВЕРЕННАЯ, ЧТО ТЫ ЧУТЬ НЕ УМЕР ИЗ-ЗА МЕНЯ! Медбрат вновь двинулся в их сторону. Ноа набрал в легкие побольше воздуха и медленно выдохнул. На глазах выступили слезы гнева. Морган смахнул их и жестом показал мужчине, что все в порядке. Николас вновь уперся взглядом в стол. Ну конечно. Бегство от ответственности. Ничего не меняется. — А теперь я не знаю, кого же мне винить в произошедшем, — выговорил Ноа ровнее. — Ее или тебя? — он грустно усмехнулся. — Два человека втянули в свои непростые отношения третьего и надругались над его жизнью лишь потому, что не способны открыть друг другу правду. — Что… что натворила Николь? — выдавил Николас тихо, заметно побледнев при произношении ее имени. До этого он отзывался о ней лишь местоимениями. — А ты, значит, не знаешь? — Нет. — Когда ты в последний раз говорил с ней? — Еще до того, как попал сюда… Два с половиной года глухого молчания. Изумительно. — Вот как… Что ж. О ее действиях спросишь у нее сам. Она сегодня здесь, — ответил Ноа, вертя в руках дайс. — Нет-нет-нет! — Николас начал раскачиваться на одном месте. — Нет! Я не хочу ее видеть. Я не могу с ней разговаривать! НЕТ! — Ты расскажешь ей истинную причину произошедшего, — настойчиво продолжал Ноа. — Нет! — …или все расскажу я. — Ты… Нет! Ты обещал хранить тайну! — А ты думал, что она давно раскрыта. В чем же разница? — фыркнул Ноа. — И тайну твою я обещал хранить до того, как ты спрятался за моей спиной и позволил принять за тебя все удары судьбы. Хватит. Я не щит. Я человек. У меня своя жизнь. Во взгляде Николаса появилась отрешенность. Ноа сжал кулаки так сильно, что их прострелила отрезвляющая разум боль: — Ты ведь понимаешь, что продолжать играть с Николь в молчанку не вариант. В конце концов, именно из-за этих недомолвок ты довел себя до такого состояния. Николас, ты меня слышишь? — Ноа постучал по столу, но парень не отреагировал. Тогда Морган протянул ему дайс. — Кидай. Выпадет от одного до девятнадцати, и я оставлю тебя в покое. Но если выйдет двадцатка, ты поговоришь с Николь прямо сейчас. Николас поднял на Ноа усталые глаза и забрал дайс из его ладони, еще не зная, что выбор, который ему предоставил Ноа, на самом деле им не был. «20» 159,3 Итан даже не знал, что глупее: идея Ноа или то, что эти придурки на самом деле повелись на нее. Томсон сидел в машине и еле слышно барабанил пальцами по рулю. Николь, Скотт и Андреа же разместились на заднем сидении. На головы им Итан натянул мешки, а прежде заставил их засунуть в уши беруши. Руки их были связаны. Номинально, чтобы не вызывать подозрений. После того, как фото с Итаном и Ноа облетело весь университет, общественная реакция последовала незамедлительно, но стихла на удивление быстро то ли потому, что Морган, пребывая в непробиваемой апатии, совсем не реагировал на ехидные подколы, то ли потому, что Итан ввязался в пару драк (Ноа об этом знать было совсем не обязательно). Томсон жаждал расплаты, но Ноа строго-настрого запретил ему что-то делать и даже говорить. — Я подозреваю, что случилось на самом деле, — так он сказал. — Что же? — Не могу сказать. — Почему? — Это не мои секреты. Заверения в том, что безумие — хранить секреты людей, из-за которых твоя жизнь покатилась в тартарары, результатов не дали. Морган оставался при своем. — Нам необходимо привести Николь к Николасу. — Она поймет, что мы раскрыли ее, еще по дороге в это место, — заметил Итан. — Значит, сделаем так, чтобы она не знала, куда мы едем. Тогда-то Ноа и предложил «квест» и возложил на плечи Итана его «организацию». — Ноа, как вы могли заметить, сейчас пребывает в упадочном расположении духа, — уже на следующий день разливался Итан соловьем. — Надо что-то сделать, чтобы приободрить его, — заверял он Андреа, Скотта и Николь, играя роль заботливого парня. Вообще-то Итан и был заботливым парнем. Но он предпочел бы сломать Николь челюсть, а не организовывать для нее целую театральную постановку. — Что ты предлагаешь? — первой, конечно же, отреагировала Андреа. — Как насчет детективного квеста? — Итану казалось, что в такое никто не поверит, но ребята проявили неожиданно живой интерес. И согласились. И Андреа. И Скотт. И Николь. Андреа и Скотт не знали правды и, сами того не подозревая, участвовали в спектакле лишь для того, чтобы ни о чем не догадалась Николь. Итан считал, что интеллектуальные способности девушки они с Морганом сильно преувеличивали. Да, она могла просчитать игру на пару шагов вперед. Но и только. Именно переоценка ее способностей усложнила поиски настоящего Мастера. Итан ждал чего-то большего и теперь даже ощущал легкое разочарование. Тривиально и скучно. До смешного. И потому настолько трагично. Вся компания собралась в холодное субботнее утро у дома Ноа. Итан молча протянул всем четверым беруши и мешки на голову. — Это зачем? — Скотт с подозрением зыркнул на Томсона. — Чтобы вы не знали, куда я вас везу, — выдохнул Итан со своей привычной меланхоличной интонацией, хотя внутри при каждом взгляде на Николь у него разгоралось праведное пламя. Очень сложно хранить видимое равнодушие к человеку, которого хочется избить до полусмерти. Ноа молча (в последнее время он редко разговаривал) взял из рук Итана беруши и засунул себе в уши, а затем натянул на голову мешок, тем самым подавая пример остальным. Когда в берушах и мешках оказались все, Итан несильно связал ребятам руки и усадил их на заднее сидение. Морган же от всего этого тут же избавился. До частной психиатрической больницы они ехали в гробовом молчании. Андреа и Скотт периодически кидали какие-то реплики громче, чем хотелось бы, чтобы перекричать частично глушащие звуки беруши. — А Томсон точно не хочет закопать меня в лесу?! — орал Скотт. — Надеюсь, что нет! Ведь в лесу тебя закопать хотела я! — вопила в ответ Андреа. — Мы уже приехали или нет? — то и дело приставала с расспросами Николь. Ноа и Итан молчали. Но Морган вздрагивал каждый раз, когда Николь вновь подавала голос. Итан видел, как Ноа ненароком сжимает кулаки, как закусывает нижнюю губу или морщится. Если Томсона штормило от эмоций, что же в этот момент чувствовал Ноа? Оставалось лишь догадываться. Ноа отсутствовал уже двадцать минут, и Андреа, Скотт и Николь заколебали канючить и выпытывать, когда же начнется игра. — Я ведь чувствую, что мы стоим на месте! — вещал Скотт. — А вдруг это шутка, и они оставили нас в машине, а сами пошли завтракать в какую-нибудь придорожную кафешку?! — поддакивала ему Андреа. — Все, я снимаю эту хре… — Скотт потянулся было к мешку, чтобы стянуть его с головы, за что получил несильный шлепок по руке. — Это против правил, — выговорил Итан громко, чтобы услышали его все трое. — Не надо портить себе развлечение. — Зная тебя, не уверен, что мне это развлечение понравится, — заявил Скотт. — Зная меня? — Итан не сдержал смешка. — Ты меня вообще не знаешь. Повисло неловкое молчание. Томсон продолжал барабанить по рулю. Время тянулось слишком медленно, а раздражение лишь усиливалось. Виновница личного Ада Моргана сидела на расстоянии вытянутой руки, а Итан не мог сделать ровным счетом ничего. Где справедливость? — Он согласился, — с этим тихим заявлением Ноа распахнул заднюю дверь и подхватил Николь за локоть. — Идем, — сказал он громче. Девушка, решив, что началась игра, смиренно последовала за Морганом, то и дело спотыкаясь на ровном месте. Когда ты ничего не видишь и почти ничего не слышишь, двигаться прямо очень сложно. Итан внимательно следил за тем, как они прошли решетчатые ворота. Как по пути к далекой фигуре в полоску Николь стянула с головы мешок (видимо, с разрешения Ноа), как она замерла. Ноа что-то ей сказал. Она ничего не ответила. Морган показал на фигуру. Николь покачала головой, выкручивая из ушей беруши. Ноа вновь заговорил. Жаль, Итан не умел читать по губам. Но беседа не выглядела агрессивной. Скорее Морган пытался в чем-то убедить девушку. Николь вновь неуверенно, но зашагала вперед. К фигуре. Уже без Ноа. Морган проследил до момента, пока она не дойдет до столика, за которым сидел сам парой минут ранее, а затем развернулся и зашагал к машине. — Можете все снимать, — оповестил он, плюхнувшись на пассажирское кресло рядом с Итаном. Скотт и Андреа мгновенно избавились от веревок на запястьях и стянули мешки. Глаза их горели азартом. Они рассчитывали на крутой детективный квест. Но оглянувшись по сторонам оба поняли, что что-то здесь не так. — А где Николь? — первым очухался Скотт. — Разговаривает с братом, — сухо бросил Ноа, наблюдая за двумя фигурками на фоне старого белого здания психиатрической больницы точно так же, как пятнадцатью минутами ранее за ним самим наблюдал Итан. — С братом? Здесь? — протянула Андреа с сомнением, прочитав название учреждения на доске у ворот. — Разве он не… — Он НЕ, — резко бросил Ноа. Было видно, насколько он напряжен. — Давайте уже уезжать отсюда поскорее, — выдохнул он в сторону Итана. — А Николь мы ждать не будем? — нахмурился Скотт. — Сама доедет. — Погоди, так мы же за городом, — Скотт огляделся по сторонам. — Ты хоть представляешь, сколько будет стоить такси отсюда до ее дома? — Здесь ходят автобусы. — Ага. Раз в три часа? — с сомнением выдохнула Андреа. — Честно говоря… — Ноа медленно повернулся к друзьям, — …мне абсолютно насрать, как Николь доберется до дома. Не маленькая. Андреа и Скотт замерли, сперва будто не поверив своим ушам. — Она что-то натворила? — пролепетала Андреа тихо. — Она что-то творила два с половиной года, — бросил Итан. — А? — выдохнула Андреа. — О-о-о… — протянул Скотт, медленно осознавая, о чем говорит Томсон. — Уверен, что не хочешь ее подождать? — обратился Итан к Ноа. — Начерта нам ее ждать?! — огрызнулся Морган, явно возмущенный этим предложением. Во взгляде его прочиталось: «Уж ты-то должен меня понять!» И Итан правда понимал. — Чтобы я ее переехал, — спокойно продолжил разговор Томсон. — Хватит так жестоко шутить. — Я не шучу. Несчастный случай. Пока я был за рулем, у меня произошла паническая атака. Я не справился с управлением и нечаянно наехал на нее. Три свидетеля. У меня отнимут права. Штрафанут. Не критично. — Итан, нет. — Я же не говорю об убийстве. Лишь слегка… — Итан, хватит. Томсон начал барабанить по рулю усерднее. Он не шутил ни секунды. Неужели Морган правда собирался оставить все вот так? Эта дрянь подстрекала половину университета на его травлю, а теперь отделается так просто? Разговором со своим братом-суицидником, на котором она, судя по всему, болезненно зациклена? Не зря же дно ее кровати покрывают чертовы «Николас + Николь», вписанные в сраные сердечки. Ноа молчал, как рыба. Хранил их маленькую семейную тайну. Итан же молчал о том, что уже обо всем догадался. — Значит, уезжаем? — Итан все еще надеялся, что Ноа передумает и позволит ему подарить Николь хотя бы хорошенький подзатыльник. — Да, — сухо бросил Ноа. И они уехали. Вечером того же дня анонимный чат удалили.