Око Дьявола

172-175 С удаления чата прошло уже больше недели, а Ноа все еще пребывал в странном апатичном состоянии. Если до встречи с Николасом он действовал на волне всепоглощающей ярости и чувстве горького предательства, то после — не осталось ничего. Ноа прислушивался к себе каждое утро, лишь разомкнув глаза, в обеденный перерыв, без аппетита поглощая очередную булочку, и по вечерам, вычесывая Пушистика и Арахиса. Ничего. Оглушительное, опустошающее ничего. Морган пытался вытащить наружу те эмоции, что тлели где-то глубоко-глубоко внутри, но их не выходило выразить ни словами, ни действиями. Ноа думал, что будет реветь, когда все закончится. Или кричать. Может, разобьет пару тарелок или и того хуже, поссорится с кем-нибудь. Для последнего действа кандидатов нашлось бы предостаточно. Удаление чата не обеспечило Ноа спокойной жизни. Люди не торопились забывать о его подпорченной репутации. Насмешки продолжались, пусть и не в том объеме. Шуточки. Шепотки. «А что, тот парень действительно?..» «О да, он звезда нашего университета, ха!» Отсутствовали лишь скабрезные предложения, ведь каждый в кампусе успел усвоить, кому Ноа теперь принадлежит. Моргану такая формулировка не очень нравилась: будто он у Итана в рабстве. Но окружающие еще не были готовы к осознанию того, что шлюха по имени Ноа Морган, во рту которой побывал тысяча и один член, парень, который согласится на все, главное предложить достойную плату, посмеет вступить в нормальные отношения, в которых его любят. И в отношения с кем? С богатеньким нелюдимым парнем. «С тем самым Итаном Томсоном?» «Точно». «Да что он в нем нашел?!» «Так Томсон вроде тоже с прибабахом». «Блин, за такие деньжищи я готова мириться с любыми недостатками!» «Лол». «А отношения с ним не будут тянуть на педофилию? Он же выглядит, как подросток…» «Морган не особо разборчив». «Удобный вариант. И секс ненапряжный. Он вставит, ты и не заметишь. У него член, наверное, размером с мой мизинец!» «Бля, давай потише. Томсон мелкий, но бешеный». Шлюхи не достойны таких золотых билетов. Ноа же не в кино. И не тянет на Джулию Робертс. Люди, прекрасно это понимая, пытались рыть все глубже, не стесняясь фантазировать ярче, чтобы объяснить наличие этого союза. С Морганом все кристально ясно, но почему его выбрал Итан? Домыслы росли, как грибы после дождя. Итана выставляли в худшем свете. Хорошо, что Томсону было плевать. Плохо, что все еще не плевать было Ноа. Наоборот, он реагировал куда резче, чем раньше либо из-за общей эмоциональной измотанности, либо из-за того, что получил подтверждение тому, что он ни в чем не виноват. Морган только теперь понял, почему так долго терпел и не предпринимал активных действий. На подсознательном уровне он всегда думал, что где-то провинился. Кого-то обидел. Был виноват. И заслужил такое отношение. Теперь же он точно знал, что вины на нем нет. И это вместо облегчения принесло с собой ужас от осознания, как легко люди могут сломать жизнь человеку просто так. Потому что им захотелось. Потому что это, мать вашу, весело. «Почему она не написала опровержение?» — Моргану следовало размышлять об этом с ненавистью к Николь, но он ничего не испытывал, будто нервная система, не справившись с перегрузками, включила автопилот. Это не означало, что Ноа вообще ничего не чувствовал из-за произошедшего. Скорее он не мог придать слепящему негодованию форму, оттого оно отравляло его изнутри, не оставляя следов на лице или в тоне голоса. Ноа хранил видимое спокойствие, но сердце в последнее время билось слишком быстро. Руки то и дело начинали дрожать. По телу периодически прокатывались болезненные спазмы. Тошнота не утихала ни днем, ни ночью. Моргану было хреново и в то же время никак. «Почему она даже не попыталась извиниться?» — Ноа боялся узнать ответ на свой вопрос, хотя тот плавал на поверхности. Николь не в себе. Что-то внутри нее сломалось. Может, в момент, когда она обнаружила брата в ванне с перерезанными венами. А может, и раньше. Еще когда поняла, что испытывает к Николасу далеко не сестринские чувства. Или сломанной она родилась. Надеяться на то, что человек, слабо тянущий на характеристику «нормальный», будет поступать так же, как поступил бы на его месте кто-то здоровый, слишком наивно. Но Ноа все равно ждал извинений. «Почему она не захотела объясниться?» — по той же причине, почему от Николь не стоило ожидать извинений. Но эти вопросы раз за разом всплывали в голове Моргана помимо его воли. Иногда он намеренно прокручивал у себя в голове события из прошлого с участием теперь уже бывшей подруги, надеясь вывести себя на эмоции. Ничего. Внутри все дрожало и кипело, но наружу не выплескивалось. В прошлом, когда Ноа становилось совсем паршиво, Николь несколько раз приезжала к нему домой. Сидела за его столом. Гладила его котов. Подставляла плечо и нежно трепала его по плечу, пока Морган плакал навзрыд. Она говорила, что все обязательно образуется, надеясь на обратное. Она говорила, что травля не может длиться вечно, старательно подкидывая дрова в разгорающееся пламя бесконечных издевок. Говорила, что люди жестоки и глупы, а Ноа ни в чем не виноват, считая иначе. Ее легкая отстраненность в этот момент казалась Ноа специфической чертой характера и не более. Он и подумать не мог, что за пустотой взгляда крылось зубодробительное желание навредить ему и упоение от его страданий. Ей нравился процесс? Или она пыталась подтолкнуть Ноа к определенному концу? Хотела ли Николь довести Ноа до состояния, при котором он бы, как и ее брат, залез в ванну и оставил на своих запястьях несколько надрезов? Она хотела его смерти?.. Теперь об этом можно было только догадываться. Она даже вплела в свою месть больную бабушку Ноа. Одно только это демонстрировало, насколько Николь необходима помощь специалиста. Ноа сидел после занятий на лавочке перед небольшим прудом при кампусе. Холодный ветер трепал его волнистые волосы. Пальцы обжигал картонный стаканчик со слишком горячим кофе из того самого автомата, где напитки стоили невообразимо дорого для любого среднестатистического студента. Ноа там раньше кофе никогда не покупал, но сегодня решил себя побаловать. В конце концов, после всего пережитого он заслужил чертов необъяснимо дорогой кофе. Морган ждал Итана, который пообещал приехать за ним после занятий. Томсон всю неделю не оставлял Ноа наедине с собой слишком надолго. Он подвозил его утром на занятия. А вечером забирал его с них. И если даже у него не имелось возможности остаться на ночь, вечер он все равно проводил с Ноа. Они почти не разговаривали. Морган не находил сил для бесед, а Итан ни на чем и не настаивал. Молчать в компании друг друга им было не менее комфортно, нежели говорить. Они смотрели фильмы. Ели мороженое. Готовились каждый к своим занятиям, лишь изредка кидая друг другу рваные реплики. — Кофе? — спрашивал Итан. — Пожалуй, — кивал Ноа и вновь погружался в написание реферата или изучение нового материала. — Я пойду спать, — говорил Морган. — Спокойной ночи, — кивал Томсон, всегда засиживаясь над учебными материалами до глубокой ночи. Раньше полуночи он не ложился спать ни разу. Ноа знал об этом, потому что выныривал из тревожных грез, когда Итан, выключив свет, забирался под одеяло и прижимался к нему. Томсон действовал тихо и очень аккуратно, надеясь не разбудить Моргана. Но тот просыпался каждый раз и каждый раз этому радовался, ведь мог почувствовать ту заботу и трепет со стороны Итана, которую тот старался не афишировать. Томсон всегда дарил Ноа легкий поцелуй, прежде чем лечь. И всегда притягивал Моргана к себе как можно ближе, будто боялся, что тот рухнет с кровати или в пропасть собственных переживаний. — Итан. — Да? — Эм… как насчет секса? Этот разговор произошел в тот злополучный день. После возвращения из психиатрической больницы Ноа места себе не находил и решил, что секс станет отличным отвлекающим маневром для него самого. — Нет, — ответил тогда Итан настолько холодно, что Ноа не решился спросить «почему». Больше он этой темы не поднимал. И Томсон тоже. То ли он чего-то ждал, то ли первый их раз впечатлил его не настолько, чтобы пожелать повторять его в ближайшем будущем. Андреа Лонг: Так, команда, у меня новость! Сообщение Андреа прорвалось сквозь пелену апатии Ноа и заставило его невольно вздрогнуть. Новость? Еще одна? Не слишком ли много плохих новостей в последнее время? Андреа Лонг: В следующую пятницу нас хотят видеть на сцене «Чертовски хочу тебя…»! Морган невольно вздохнул с облегчением. И почему он решил, будто бы обязательно случилось что-то плохое? Скотт Келли: Так, стоп, ты уже согласилась? Андреа Лонг: Конечно! Скотт Келли: Андреа! Почему ты никогда не советуешься с группой?! Отсутствие у нас вокалиста тебя не смущает?! Стив же после прошлого раза послал нас нахер! Андреа Лонг: Зачем нам Стив, когда есть Ноа?! Скотт Келли: Точно. Сейчас у Ноа как раз то самое настроение, когда жуть как хочется блистать на сцене. Ноа Морган: Все окей. Я буду рад выступить с вами :) Скотт Келли: А репетировать с нами до ночи ты рад будешь? Ноа Морган: Думаю, да :) Андреа Лонг: Скотт будет орать каждые двадцать минут, но ты можешь просто не обращать на него внимания, как делают все остальные члены группы! Скотт Келли: Эй?! В смысле?! То есть вы вообще меня не слушаете?! Скорость переписки набирала обороты. Ноа с удовольствием бы окунулся в нее с головой, вот только ему резко стало не по себе. Он невольно поднял глаза и столкнулся взглядом с Николь, что стояла всего в паре метров от него. Ноа замер. По спине мгновенно пробежали мурашки, а дыхание стало прерывистым. Два с половиной года ужаса. Ноа рефлекторно сжал телефон сильнее, не отрывая взгляда от девушки. Она правда хотела его смерти? Если раньше отстраненность Николь казалась Ноа своего рода изюминкой, теперь-то Ноа понимал, чем это являлось на самом деле. Болезнью. Наверное, они смотрели друг на друга в полной тишине не больше пары секунд, но Ноа показалось, что прошла целая вечность. Николь выглядела как обычно. Ни тебе залегших теней под глазами от недосыпа, которые сейчас красовались на лице Ноа. Ни тебе преждевременных морщин, пересекающих лоб, какие обнаружились у Николаса. Ни тебе сожаления во взгляде, которому совершенно точно следовало быть. Но не было. Николь стояла с небольшой коробкой в руках. Пара учебников и стопка тетрадей. Какие-то документы. Кажется, ее «личное дело». Интересно, что произошло? — По заслугам, — неожиданно выговорила Николь, этими словами стряхивая с Ноа оцепенение. Морган уже открыл рот, чтобы спросить, что она имеет в виду. Но его опередили. — Ты забыла о главном пункте нашего договора? — стальной голос Томсона прорезал реальность и заполнил собой окружавшую Ноа пустоту. Николь перевела взгляд на Итана, сжала коробку сильнее и резко сорвалась с места. — Что это было? — удивился Ноа, провожая быстро удаляющуюся Николь взглядом. — Что еще за «по заслугам»? — не понял он, вскакивая с лавочки. — Как… как насчет того, чтобы… — вакуум апатии пошел трещинами. — КАК НАСЧЕТ ТОГО, ЧТОБЫ ИЗВИНИТЬСЯ, ДОЛБАНАЯ ТЫ СУКА?! — проревел он, ощущая, как ядовитые эмоции просачиваются наружу. Ноа, конечно, желал выплеснуть свою ярость, но далеко не таким способом. Хотелось побежать за Николь. И стукнуть ее. — Эй… — Итан положил руку на плечо Ноа, и волна ярости тут же сошла на нет. Он повернулся к Томсону, судя по всему, с настолько несчастным выражением лица, что Итан совершил нечто ему несвойственное: обнял Моргана прямо посреди улицы. Не то чтобы Томсон совсем не проявлял нежность, но Ноа давно понял, что он не любитель демонстрировать это на глазах у всех. При посторонних он предпочитал сыпать фразочками с сексуальным подтекстом, а не держать Моргана за руку или и того хуже, обниматься с ним. — Ты слышал, что она сказала? — прошептал Ноа, мягко высвобождаясь из крепких объятий и опускаясь обратно на лавочку. — По заслугам. Она все еще думает, что в произошедшем виноват я?! Несмотря ни на что?! — Мне кажется, она говорила о другом… — протянул Итан, усаживаясь рядом с Ноа. — Что, например? — нахмурился Морган, но тут же добавил: — Да плевать! В любом случае разговор со мной следовало начать с извинений! «Ноа, прости, что я превращала твою жизнь в дерьмо!» Вот что следовало сказать! Я же прав? Черт… Я растерялся. Но в следующий раз… — Вряд ли он будет, — бросил Томсон как бы между прочим. — Итан, мы с Николь учимся в одном кампусе. Нравится тебе или нет, периодически мы будем сталкиваться, — заметил Ноа мрачно, хотя и его самого такая перспектива не радовала. — Больше нет, — Итан при этих словах потянулся, сохраняя непробиваемую невозмутимость. — Что ты имеешь в виду? — чуть нахмурился Ноа. — Николь здесь больше не учится. — Как? В смысле? Почему? Она переводится в другой университет? Таким стал ее ответ? Просто сбежать от меня?! — Ноа вновь начал распаляться. — Нет, таким стал мой ответ, — Итан вытащил из необъятного кармана своей толстовки лист, сложенный вдвое, и протянул его Ноа. Морган раскрыл документ и опешил. — Запретительный судебный приказ? — Точно. — Не меньше чем на сто метров? — Подойдет ближе еще раз, и ты имеешь право вызвать полицию. С удовольствием привлеку ее к гражданско-правовой или уголовной ответственности, — оповестил Итан с легко читающейся улыбкой в голосе. — Как… как ты, черт тебя дери, умудрился оформить запретительный приказ без моего участия?! — Ноа еще не понял, как ему следует реагировать на это. — Я много чего могу, Морган, — заметил Томсон, не сводя с Ноа темно-серых глаз. — Считаешь, я перегнул палку? — Нет… — Ноа удивился, но скорее почувствовал облегчение, нежели отторжение из-за своевольных действий Итана. — Но переводиться было совсем не обязательно, — вздохнул он, возвращая Томсону документ. — Она ведь столько сил тратила на учебу, — и почему его это беспокоит даже сейчас? — Нет, Ноа, она столько сил тратила на слежку за тобой, что на учебу времени почти не оставалось, — поправил его Итан. — И она не перевелась. Ее отчислили. — За что? — встрепенулся Ноа. Томсон на это лишь скептически хмыкнул. — Действительно, за что же? Ведь не она же устроила травлю человека протяженностью в два с половиной года, — фыркнул он. — Узнало руководство университета?! — Да они и раньше знали, просто закрывали глаза на это до тех пор, пока не появилась реальная угроза репутации университета в виде судебной тяжбы, которую мой отец обязательно выиграл бы, — заметил Итан. Так вот значит как. — Вряд ли Николь сможет перейти в другой университет в середине семестра… — Начнем с того, что ее нигде не ждут, — вздохнул Томсон. — Или ты думаешь, что пометочка в ее личном деле сослужит ей службу? Высшее образование для нее отныне закрыто. Ноа нервно сцепил пальцы в замок. Ему следовало радоваться, но ничего кроме грусти новые новости не вызвали. — Ты не рад? — будто прочитав мысли Моргана, уточнил Итан. — Я… не знаю, — ответил Ноа честно. — Когда ты упомянул о договоре с Николь, ты имел в виду запретительный приказ? — Не совсем. — Есть что-то еще, о чем я не знаю? — нахмурился Ноа. — Я ездил к ней домой, — чуть помолчав, заявил Итан. — Что? Зачем?! — Как это зачем? Чтобы все рассказать ее родителям. — О господи… — И про особенную любовь Николаса и Николь я тоже упомянул, — спокойно добавил Томсон. — Не делай такое лицо. Не совсем же я идиот. — Итан, зачем? Это же была их тайна! — Какое мне дело до их тайн? Меня интересуешь только ты, — пожал Томсон плечами. — А со своим дерьмом пусть сами и разбираются, — добавил он раздраженно. — Еще я, блядь, не прикрывал зад тем, кому проще воткнуть тебе в спину нож, чем высунуть уже языки из жопы и просто поговорить. Нахуй их. — Но это как-то… — Николь нужна помощь специалистов. Теперь родители об этом знают. Я пообещал не доводить дело до суда при условии, что они немедленно займутся лечением своей дочери. Я считаю, что поступил куда милосерднее, чем Николь того заслуживает, — выдохнул Итан, внимательно наблюдая за Ноа. Морган лишь еле заметно кивнул. Томсон был прав. Но Ноа не знал, как на все это реагировать. В голове царил хаос. — Мне кажется, тебе надо немного расслабиться, — чуть погодя продолжил Итан, буравя Ноа своими безднами. — Если бы я еще знал, как, — пробормотал Морган, не в силах унять дрожь в руках. — Могу я выдвинуть предложение? — Да, конечно. — Тогда поехали, — кивнул Итан, поднимаясь с лавочки. — Куда? — Увидишь. 159,3 Итан решил, что Моргана необходимо слегка встряхнуть. Томсон дал Ноа целую неделю на то, чтобы постараться выбраться из этого самостоятельно. Но Морган продолжал пребывать в упадочном настроении, при этом не желая лишний раз выражать свои эмоции вслух. Что ж… Итан собирался взять ситуацию в свои руки и выжать из парня столько эмоций, сколько потребуется. И может, даже чуточку больше. — Ну ничего себе… — еле слышно выдохнул Морган, озираясь по сторонам, лишь они вошли в холл одного из лучших отелей в городе. Томсон предполагал, что Моргану здесь понравится. В отзывах расписывали невероятное сочетание готики, барокко и рококо в дизайне. Итан в этом не разбирался от слова совсем. Но Ноа пялился на все вокруг с таким живым интересом, что Томсон сразу понял — не прогадал. — А нам точно можно сюда заходить? — тихо спросил Морган, держась за спиной Итана. Он словно боялся, что их вот-вот попросят выйти. — Это же отель, Морган, — улыбнулся Томсон. — Да, но очень уж он дорогой, — послышалось тихое. — Вряд ли здесь селится кто попало. — Мы — не кто попало. — Ты — не кто попало, — поправил его Ноа. — А я очень даже он самый. Итан резко остановился и повернулся к Ноа. — Возьми свои слова обратно… Морган стушевался, искренне не понимая, что такого он сказал. — …и больше не говори так о себе, — хмуро выдохнул Итан. — Я просто хочу сказать, что… — Ноа начал краснеть, видимо, готовясь к предстоящему. — От меня буквально воняет бедностью, — почти прошептал он. Итан на это протянул к Ноа руку, положил ладонь ему на шею и одним резким движением заставил парня наклониться к себе ближе. Прежде чем Ноа сказал хоть слово против, Итан стянул свободной рукой маску с лица, уткнулся носом в его шею и сделал глубокий вдох. — Пахнет морем и краской, — заключил он. Ноа, опешив, резко отстранился и начал оглядываться по сторонам. — С ума сошел делать это у всех на глазах?! — Делать что? — Нюхать меня! — Могу нюхать своего парня, где захочу, — отрезал Итан, после чего невозмутимо продолжил путь к ресепшену. Ноа, чуть потоптавшись на одном месте, побежал за ним. Боялся, видимо, что молекулы бедности начнут въедаться в дорогое половое покрытие и разрушать его. — Итан Томсон. У меня бронь на люксовый номер. Приятная девушка в форме отеля тут же защелкала по клавиатуре. — Не хочешь подойти ко мне ближе? — спросил Итан у Ноа, продолжавшего переминаться с ноги на ногу в паре метров от него. — Я просто… То есть… Зачем мы вообще сюда пришли? — тихо выдавил Морган. — Я решил, что тебе нужно поменять обстановку, — заметил Итан, поправляя съезжающую с плеча спортивную сумку. — Мы останемся здесь на ночь, — добавил он бескомпромиссным тоном. — Не беспокойся, я уже договорился с твоей соседкой о том, чтобы вечером она покормила котов. — А с ней-то ты когда успел познакомиться?! — искреннее удивление Ноа показалось Итану умилительным. — У меня было достаточно времени. А Миссис Кэмпбелл отличается повышенным интересом к жизни своих соседей. Она недавно поймала меня у твоей двери и потребовала разъяснить, кто я такой. Сослалась на участившиеся грабежи в вашем районе, — усмехнулся Итан, ожидая ключ от номера. — И что ты ей сказал? — Правду, — бросил Итан, забирая ключи и маня Ноа вслед за собой. — Боже, соседи ведь не знают о моей… — застонал Морган. — Не думаю, что кого-то заботит твоя ориентация, Ноа. Более того, после того, как я вручил миссис Кэмпбелл новую подушку для ее старого пса, она готова была взять на себя роль священника на нашем бракосочетании, — усмехнулся он, заходя в роскошный лифт. — Не то, чтобы меня действительно беспокоило, прознай они о том, что я гей. Но миссис Кэмпбелл жуткая болтушка и обязательно всем расскажет искаженную версию происходящего, — продолжал бормотать себе под нос Ноа. Краснота с лица начала распространятся по шее и ушам. Итан нажал на кнопку самого верхнего этажа. Двери лифта закрылись абсолютно беззвучно. — В ее версии я буду мужчиной мечты, — заверил Итан Ноа. — Столько комплиментов я за всю жизнь еще никому не говорил. Даже тебе. Ноа смущенно улыбнулся и вновь взялся осматриваться. — С ума сойти. Это же… — Ноа подошел к дальней стене лифта и осторожно коснулся кончиками пальцев сложного объемного узора, состоявшего из цветов. — Это же ручная работа, Итан! Невероятно! Само очарование. — Тебе нравится? — Еще спрашиваешь?! Такая тонкая работа! — Это ты еще номер не видел, — бросил Томсон с улыбкой. Ноа уставился на него этими своими невероятными морскими глазами, впервые за последнее время продемонстрировав яркую позитивную эмоцию. Улыбка Итана стала шире. На последнем этаже размещался единственный де люкс номер. Итан приложил ключ-карту к сенсору, распахнул дверь и жестом пригласил Ноа войти первым. — Господи Иисусе… — почти тут же послышался ошарашенный вопль. — Это что, королевские покои? Итан не сдержался и тихо прыснул в кулак. Вообще-то идея свидания в этом номере отеля пришла не в его голову. Посоветовал отец. Томсон переживал за Ноа, но не мог выразить это в той мере, в какой бы ему хотелось. И уж тем более он не понимал, как же Моргана поддержать. Это Итана обычно поддерживали, а не наоборот. И он внезапно осознал, что без понятия, что следует говорить и делать, чтобы Ноа начал потихоньку отпускать ситуацию. Несколько дней Итан мучал вопросами Дункана в больнице. — Может, что-нибудь ему подарить? — С каких пор подарки заживляют душевные раны? — Хорошо. Тогда романтический ужин? — У него в последнее время плохо с аппетитом. — Расслабляющий массаж? — От тебя никакого толка, Дункан! — Ой, блядь, извините! Я тут лежу с пулевым! Простите, что не успел параллельно закончить курсы по психологии! Следующими жертвами стали Андреа и Скотт. Но и они ничего путного не посоветовали, говоря, что обычно просто приходили и позволяли Ноа выплакаться. А что делать, если он не плакал? Что делать, если Ноа выглядел так, будто вскрывшаяся правда стала последней каплей. Итан отчетливо читал во взгляде Моргана то, что не единожды наблюдал во взгляде собственного отражения. Опустошение. Томсон знал, что если не вытянуть человека из такого состояния как можно скорее, он может остаться в этом болоте на очень долгое время. А когда человек из него все же выплывет, прежним он уже не будет. Отец корпел над работой. Но это не помешало Итану, вопреки крикам секретаря, ворваться в его кабинет, вызывающе сбросить со стола так заботившие Майкла документы и вывалить на него все, что Томсона так беспокоило. — Когда я видел, что твоя мама на грани, я вез ее в наше особое место. — Это какое же? Тогда-то Майкл и показал сыну де люкс этого отеля. — Выглядит как-то… не знаю… до неприличия богато? — старательно подобрал Итан слова, не желая критиковать выбор родителя, но и не понимая его. — Это ты видишь здесь одни лишь деньги, — рассмеялся Майкл. — Так же, как и я, собственно. Но для твоей мамы это было равносильно перемещению в параллельную вселенную. Будто мы уехали не на другую улицу, а попали в иной мир, где не было и намека на преследовавшие нас проблемы. Смена обстановки всегда идет человеку на пользу. Но контраст того, что человек видит обычно, и с чем столкнется здесь, этот эффект усилит. Ты видишь деньги. И я вижу деньги. А твоя мама видела волшебство. — С таким же успехом я могу привести Ноа в какой-нибудь садо-мазо отель, — фыркнул тогда Итан. — Чем не кардинальная смена обстановки? — Нет, не можешь, — не согласился Майкл. — Посмотри на фотографии. Нежные цвета. Эстетика. Искусство! — Ты знаешь, я в этом не очень разбираюсь. — Ты — нет. Но как насчет Ноа? А действительно. Морган наверняка во всем этом нагромождении увидел бы что-то большее, чем просто вложенные в декор доллары. — С ума сойти — с ума сойти — с ума сойти! Ты глянь! Это же не просто пластик! Все настоящее! — Морган бегал по де люксу с горящими глазами из комнаты в комнату, подтверждая, что совет отца попал в яблочко. — Нет, ты это видел?! — Морган, вернувшись к Итану, начал тыкать пальцем в сторону спальни. Не дождавшись ответа, Ноа схватил его за руку и затянул в комнату. — Ого… — выговорил Томсон удивленно. — На фото она казалась меньше. — Просто божественно! — поддакнул Ноа. — Так. Стоп. Она? Я говорю про гобелен. Ручной работы!!! А ты про что? — Про кровать, — выдохнул Итан, бросая сумку на пол, а вслед за тем стягивая с себя маску, перчатки и толстовку. Морган уставился на постель с таким видом, будто заметил ее только теперь. И на шее его вновь начали проявляться красные пятна. — Зачем их вообще делают такими огромными? — пробормотал он тихо. — Я заказал кое-что из еды. Но, думаю, не стоит ждать, когда ее принесут. Давай начнем сразу, — проигнорировав вопрос Ноа, предложил Итан. — Что начнем? — встрепенулся Морган. Томсон в ответ извлек из сумки несколько мотков веревки и раскрутил одну из них в качестве демонстрации. — Твою эмоциональную терапию, конечно же, — выдохнул Итан нарочито медленно. — Раздевайся.