Око Дьявола

159,3 Морган выглядел настолько растерянным, будто действительно не понимал, зачем его привели в гостиничный номер и чем грозил закончиться этот вечер. — Догола? Вопрос прорезал тишину номера своей абсурдностью, отрикошетил от стен и будто щелкнул Итана по носу, заставив в раздражении поморщиться. Он поторопился? Следовало дать Моргану еще пару дней? Или необходимо притормозить себя прямо сейчас? Нет. Останавливаться уже нельзя, иначе атмосфера окажется безвозвратно утерянной. А без нее магия номера рассеется через пару минут. Напитавшись окружающей красотой, Ноа быстро вернется к своему первоначальному состоянию. Итан же собирался окунуть Моргана в неповторимую смесь из непривычного антуража, острых физических ощущений и откровенных непристойностей. Томсону казалось, что только так он сможет вытянуть из Ноа весь накопившийся в нем негатив: утопив его в эмоциях и заставив ими захлебнуться. — Безусловно, — терпеливо кивнул Итан, откладывая остальные мотки веревки на узкий деревянный стол и оставляя у себя в руках лишь уже размотанную черную веревку. — А ты ничего больше… Не принес? Морган, видимо, намекал на кимоно, которое Итан вручил ему в прошлый раз. Или на альтернативу оному. Но обвязки, которые Томсон планировал сегодня плести, куда красивее, по его мнению, смотрелись бы на полностью обнажённом теле. По крайней мере, Итан успешно убеждал себя в том, что дело в эстетике, а вовсе не в его желании поскорее раздеть Ноа. — Сегодня лишняя одежда тебе ни к чему, — уверил Моргана Итан, бездумно водя пальцами по неровной поверхности веревки. — Это… как-то… — Ноа в смятении провел ладонью по выбритому затылку. Взгляд уткнулся в дальний угол комнаты. Подчеркивающая его волнение краснота поползла с шеи ниже под ворот свитера. — «Как-то» что? — Смущает. — Всё ещё? — Ну да… — Странно слышать это от парня, чей член побывал у меня во рту, — заметил Итан. Морган вздрогнул, резко закрыл лицо ладонями и тихо простонал сквозь зубы: — Боже, ну почему ты всегда с таким невозмутимым видом говоришь подобные вещи?.. — Какой смысл избегать правды? — пожал Итан плечами. — Так ты разденешься или предпочтешь перенести психотерапию имени Итана Томсона на более удачное время? — уточнил он. — Если тебе кажется, что сейчас это не к месту, ничего страшного. Итан старался звучать мягко, но, судя по реакции Моргана, тот услышал его реплику в контексте «но если тебе слабо, то…». Другого объяснения его неожиданному порыву Томсон не нашел. Ноа импульсивно, и от того неуклюже, стащил с себя теплый темно-зеленый свитер и бросил его прямо на пол, хотя в номере нашлось бы достаточно предметов мебели для того, чтобы кинуть одежду на них. От футболки Морган избавился с такой же решимостью во взгляде. На джинсах его запал начал утихать. На трусах сгинул, будто его и не было. — Можно оставлю? — спросил он, слегка оттянув резинку, а затем отпустив ее, из-за чего последовал звонкий шлепок по коже. Итан не сразу понял, что вопрос адресован ему. Как Ноа с упоением рассматривал антураж номера, так Томсон сейчас пялился на него, ловя себя на мысли, что в прошлые разы слишком нервничал и торопился, а потому упустил кучу важных нюансов. Созвездие родинок на впалом животе. Еле заметные веснушки на плечах. Светлая кожа настолько тонкая, что под ней легко угадывался узор сплетающихся вен. Сине-зеленые кончики волос, щекочущие длинную шею. И родимое пятно… Итан вспомнил о нем совершенно случайно и осознал, что так его и не изучил. До их секса Ноа никогда совсем нагим перед Томсоном не представал. А в их первую ночь Итан куда большее внимание уделял ощущениям Моргана, а не его телу и особым приметам. — Твое молчание я могу интерпретировать как «Да»? Молчание Итана являлось категорическим «Нет». — Если тебе так удобнее, можешь пока оставаться в трусах. Снимешь, когда я возьмусь за нижнюю обвязку, — предложил Итан компромисс. Ноа кивнул и, обхватив руками плечи, поежился, хотя в номере держалась максимально комфортная температура воздуха. — Садись на кровать, — кивнул Итан в сторону поистине королевского ложа. Лишь Ноа повернулся к нему спиной, и Томсон тут же уставился на задницу Моргана. Дункан говорил про левое бедро. Быть может, родимое пятно выглядывает из-под нижнего белья? Не тут-то было. Трусы однозначно следовало снять. Как можно скорее. — Ты чего? — Ноа, обернувшись на Итана и проследив его взгляд, смешно нахмурился. — Отличная задница, Морган. — Да прекрати… — Я серьезно, — ухмыльнулся Итан, складывая размотанную веревку вдвое и делая маленькую петлю. — И бирюзовый хорошо подчеркивает твои… глаза, — хмыкнул Томсон, намекая вовсе не на них. Ноа театрально закатил глаза, плюхнулся на кровать и сложил руки перед собой, таким образом предпринимая провальную попытку скрыть бирюзовые трусы от глаз Итана. Естественно, у него ничего не вышло. Томсон открыл на телефоне схему обвязки, пробежался по ней взглядом, убедился, что хорошо помнит последовательность действий, а затем двинулся к Моргану. К худенькому, беззащитному и хрупкому мальчику, который самим лишь своим наличием пробуждал в Итане инстинктивную потребность в его защите. — Что ж… поболтаем? — предложил Томсон, коснувшись подбородка Ноа и проведя подушечкой большого пальца по его губам. — О чем? — встрепенулся Морган, сперва подняв глаза на Итана, а затем переключившись на веревку в руках Томсона. Во взгляде его не нашлось и намека на страх. Лишь любопытство и легкое нетерпение. — О том, что ты в последнее время чувствуешь, — пояснил Итан, наклоняясь к Ноа настолько близко, что их губы оказались в каком-то миллиметре друг от друга. Морган ожидаемо тут же подался вперед, надеясь на поцелуй, но Томсон, легко предугадав его реакцию, отпрянул за мгновение до желанного прикосновения, оставив на губах Ноа лишь свое теплое дыхание. Проигнорировав скользнувшее по лицу парня разочарование, Итан приложил сложенную вдвое веревку к грудной клетке Моргана и перекинул петлю через его правое плечо к лопатке. Свободные концы он протянул через левую подмышку к спине Ноа и продел их в петлю, тем самым замыкая веревочные оковы. Завершив простую конструкцию, Итан усилил натяжение, чтобы Морган прочувствовал, как скрученные волокна впиваются в его нежную кожу, мешая нормально дышать. — Я расстроен, что вполне естественно, — пробормотал Ноа, шумно сглатывая. Он старался не показывать своего волнения, но выступившие мурашки и затвердевшие соски сдали его состояние с потрохами. — И все? — Итан мог и не менять своего положения для того, чтобы переместить петлю с продетыми в нее концами веревки с лопаток Ноа к его шее, но он специально уперся коленом в кровать между ног Моргана и максимально приблизился к нему, прежде чем совершить нужную манипуляцию. Даже не верилось, что близость с Ноа теперь давалась Итану так легко и просто. Правда, только с ним. Впрочем, на данный момент этого Томсону было более чем достаточно. — Ну а что еще я должен испытывать? — холодно бросил Морган. Резкая реакция Ноа продемонстрировала, что разговор его раздражает. И происходит это, скорее всего, потому, что на данную ситуацию у него имелась еще пара мыслей, оглашать которые вслух он не желал. — Что-то, будоражащее тебя в момент, когда ты кричал Николь в спину, что она долбаная сука, — напомнил Итан, потянув концы веревки вниз параллельно уже созданной Томсоном петле, что сковывала Ноа от шеи до его левой подмышки. Второй поворот. Третий. Четвертый. Пятый. Итан не спешил, стараясь укладывать веревки ровно и плотно элемент к элементу. Черная бечёвка красиво контрастировала со светлой кожей. Прежде чем сделать очередной виток через шею, Итан каждый раз аккуратно убирал волосы Ноа в сторону, чтобы нечаянно не зажать их. В это мгновение он не без удовольствия позволял себе коснуться затылка Ноа и как бы невзначай провести кончиками пальцев по его верхним позвонкам. Морган реагировал именно так, как от него и ожидалось: покрывался мурашками и краснел, рефлекторно пытаясь сжать раздвинутые ноги. Последнее у него не выходило, потому что колено Итана продолжало покоиться у его паха. — Это было… Я не знаю… Мне стыдно. — За что? — с шестым оборотом Итан слегка поменял траекторию веревки и протянул ее под грудью Ноа, а не над ней, а затем уже привычно направил бечевку к шее и сравнял с остальными петлями, туго сжимавшими хрупкого Моргана. — За то, что я так сказал. — Но ты ведь прав. — Нет, я… — Морган запнулся. — Я не хочу быть таким человеком. — Каким? — Который кричит кому-то в спину оскорбления. — Имеешь на это полное право, — почти прошептал Итан на ухо Ноа, а затем оставил легкий поцелуй на его коже рядом с мочкой. Морган судорожно выдохнул и в очередной раз попытался сдвинуть ноги. — У меня просто не укладывается в голове, что все произошло вот так… — послышалось невнятное. Морган бросал реплики на автомате, куда больше поглощённый действиями Итана, нежели разговором с ним. — В хорошей истории у злодея обязана быть четкая мотивация, — пальцы Томсона прошлись по выпирающим ребрам. — Но в моем случае это какой-то бред, — едва ощутимые касания перекочевали к спине. — Я, выходит, жертва обстоятельств? Меня это бесит. Я жалкий. И не хочу быть жертвой, — колено надавило на пах сильнее. — Мне кажется, я бы почувствовал облегчение, если бы действительно оказался в чем-то виноват. — Мы не в хорошей истории, Морган, — заметил Итан и провёл языком по ушной раковине Ноа. — Человеческая жизнь никогда не славилась хорошими историями, — заверил он, усиливая натяжение веревок. — И справедливость торжествует далеко не всегда. И по заслугам получает далеко не каждый. Хорошие люди погибают под колесами пьяного водителя, которого затем оправдывают, и он еще десяток лет живет припеваючи. Так себе история, не правда ли? Ни кармы, ни Бога, ни судьбы. В кино такую бессмысленную чушь не продать. Но реальна ли она? О да. Реальной она становилась не единожды. Насильники, убийцы, воры — сколькие из них сломали жизнь людям, которых даже не знали. И сколькие из них гуляют на свободе благодаря ошибке системы, хитрости, связям и деньгам? Тебе лучше не знать цифру. Итан оставил свисать концы веревки на спине Ноа и поднялся с постели. — Ты читал книгу «Охотники за умами: ФБР против серийных убийств»? — спросил он, возвращаясь к деревянному столу за вторым мотком. Найти веревку цвета морской волны не удалось. Не самый ходовой цвет. Имелась возможность заказать такую веревку в интернет-магазине, но время доставки не вписывалось в планы Томсона. Пришлось остановиться на классическом красном цвете. — Ой, я слышал о сериале! — кивнул Ноа. — Сериале? — удивился Итан. — По книге сняли сериал? — Да. Но я его не смотрел. — Почему? — Его закрыли на втором сезоне, не закончив историю из-за низких рейтингов, хотя отзывы на него очень хорошие. Но он достаточно… мрачный. Итан размотал красную веревку, сложил ее вдвое, как и первую, и вернулся к Моргану. Сериал про реальных маньяков мрачный? Очень странно. Следовало сделать из него очередную комедию. — Книга интересная. Но в данном случае тебе стоит обратить внимание не на нее саму, а на то, почему она появилась. Итан хотел расположиться так же, как и до того. Но Ноа, получив свободу действий, успел сдвинуть колени. — Ноги, — кивнул Томсон на худые ляжки Моргана. — Что «ноги»? — Раздвинь. — Ты ведь можешь залезть на кровать и… — Мне удобнее то положение, в котором я уже был. Раздвигай, — настойчиво потребовал Итан. Ноа, мгновенно покраснев и отведя в сторону смущенный взгляд, подчинился. Сегодня его бессилие стало его собственным выбором. И он проявил покорность, потому что сам того хотел, а не потому что настаивал Итан. Колено благополучно опустилось на высокий матрас и уже привычно уперлось в пах Моргана. Вот теперь можно продолжать разговор. — О книге, — забормотал Итан будничным тоном. — Два агента ФБР Джон Дуглас и Роберт Реслер и исследователь Энн Бёрджесс стали первооткрывателями в составлении психологического портрета личности предполагаемого преступника. Их анализ нацеливался на возможность сузить круг подозреваемых при работе над тем или иным делом. Изначально к их исследованиям многие относились скептически. Но почему им пришлось рискнуть репутацией и взяться за дело, которое для многих в ФБР тогда казалось глупой затеей? Как раз из-за мотивации преступников, о которой ты упомянул, — Итан просунул петлю красной веревки под внешний оборот черной, наложил сверху на второй оборот, просунул под третий. Томсон скрупулезно вплетал одну веревку в другую. Пройдя все обороты, Итан оставил красную петлю у шеи Ноа и взялся за свободные концы веревки. — К тому времени в ФБР стало ясно, что пришел бум нового вида преступлений. Если раньше убивали из-за мести, насиловали на почве страсти, то ближе к семидесятым ситуация в корне изменилась. Грубо говоря, начали появляться серийники. Конечно, они существовали и до того, но считались скорее единичными случаями в истории. К семидесятым серийные убийцы стали обычным делом. Деннис Линн Рейдер, Эдмунд Эмиль Кемпер, Джерри Брудос, Чарльз Мэнсон. Знаешь, что их всех объединяло? — Они убивали… — Да, но не только. Мэнсон, кстати, сам не убивал. Отдавал приказы. Но не суть… Мотивация, Морган. Их мотивация шла вразрез с логикой обычного человека. Все они были больными на голову, — подвел Итан итог. Наверное, рассуждать о маньяках в данный момент было немного странно. Вообще-то, Томсон стремился к созданию романтической атмосферы. Но сперва Моргана следовало убедить в том, что те чувства, которые он в себе подавлял, вполне нормальны, и он имел право выплеснуть их наружу. — И Николь тоже человек далеко не здоровый. — Ты ставишь ее в один ряд с Кемпером? — на губах Ноа появилась невеселая усмешка. — Он отрезал своей матери голову, а потом надругался над ней. — И что? — пожал Итан плечами. — Зацикленность Николь на тебе весьма похожа на одержимость, которой страдают многие из подобных типов людей, — заверил его Томсон, свободные концы веревки протягивая через правую подмышку Моргана и заворачивая их за спину. Теперь ему следовало сделать столько же оборотов красной веревки в правую сторону, сколько до того он сделал черной в левую, при этом вплетая одну веревку в другую. Достаточно расслабляющее действие под аккомпанемент рассуждений про психически нездоровых людей. — То, что Николь не отрезала ничью голову и не трахнула ее, не делает ее лучше, — фыркнул Итан. — Так что прекрати искать для нее лазейки. Хватит ждать от нее извинений, будто бы это что-то изменит. Не ищи оправданий ее действий в себе. Она всего лишь больная на голову тварь, которая не заслужила твоей жалости. Ей требовался виноватый в произошедшем с ее братом. Она нашла его в твоем лице. Думаешь, дело в письме? А я вот считаю, что даже если бы Николас ничего не написал, Николь бы все равно кого-то в произошедшем да обвинила. Кого угодно, но не себя. Да, ее выбор мог пасть на другого человека. На соседскую девочку. На одноклассника Николаса в школе. На долбаного почтальона. И она бы взялась разрушать жизнь кого-то из них, а не твою. В этом случае ты бы взглянул на нее иначе? Ноа дернулся, когда Итан закрепил третий оборот и натянул веревки сильнее, чем требовалось. Интересный отрезвляющий эффект. — Я просто… — Ноа споткнулся. — Просто? — Ну… — Ну? — Это несправедливо! — неожиданно воскликнул Морган. — Да. — Я ни в чем не виноват! — Вот именно. — А она годами изображала дружбу, сама кайфуя от того, что мне хреново! Почему я пытаюсь ее оправдать? Да потому что если все так, как ты говоришь, то… Мне сложно не мечтать о том, чтобы она подохла в какой-нибудь канаве! — вспылил Ноа. На глазах его выступили слезы. Он попытался убрать их, но Итан ему не позволил. — Держи руки на кровати, — выдохнул он. — Но… я… — Морган всхлипнул. — Это все… — забормотал он, все еще стараясь подавлять эмоции, которые, наконец, найдя пробоину, уже начали выплескиваться наружу. — Ненавижу все это! Итан улыбнулся. Наконец-то Моргана прорвало. Томсон провел пальцем по щеке Ноа, стирая дорожку из слез, на месте которой тут же появилась новая. Из-за того, что глаза Ноа покраснели, радужки его будто стали ярче и выразительнее. — И хотя все закончилось… — продолжил Ноа, — …у меня ощущение, будто она победила! Добилась своего! — Это неправда. — Слухи не забудутся. Они будут преследовать меня до самой старости! — И плевать. Люди могут думать, что захотят. Твое счастье от их мнения зависеть не должно. — Но зависит, Итан! Большинство студентов выпустятся. Многие станут важными шишками! С кем-то из них жизнь однозначно меня еще столкнет! И когда это произойдет, мне обязательно припомнят шикарные студенческие годы. Все начнется по новой! Заколдованный круг уже не разорвать! — Не будет этого, — заверил Итан Ноа, теперь касаясь его мокрых щек губами, а затем мягко обнимая его. Правда, последнее он сделал, чтобы закрепить концы веревок, вплетая их в основной узор. Но Морган то ли не заметил его манипуляций, то ли проигнорировал их. Ладонями он продолжал упираться в кровать. Зато носом уткнулся Итану в шею и шумно засопел. — Ты не можешь этого гарантировать, — выдохнул он, обдавая шею Итана горячим дыханием. — И все же я попытаюсь, — хмыкнул Томсон, завершая обвязку. Он медленно отстранился от Моргана и окинул взглядом то, что получилось. Симпатично. Заплаканный вид Ноа придавал картине особую остроту. — Не слишком туго? — удостоверился Итан, просунув палец под веревку, проходившую под грудью Ноа, и будто невзначай мазнув им по соску Моргана. Ноа вздрогнул. — Д…да, все хорошо, — сбивчиво ответил он. — Мне кажется, ты все еще сдерживаешь себя. Тебе необходимо хорошенько выплакаться, чтобы полегчало. — Это ничего не изменит, — мотнул Ноа головой. — Все это время единственное, что я мог, это плакать. Я ущербный. — Не говори так, — вздохнул Итан. — Ты опять начинаешь во всем винить себя, — проговорил он, касаясь живота Моргана и медленно сползая кончиками пальцев вниз. — Тебе следует избавиться от этой отвратительной привычки. Натянувшаяся ткань бирюзового цвета стала влажной от выступившей смазки. Морган мог продолжать лить слезы и пребывать не в лучшем расположении духа, но на окутавшее его возбуждение это никак не влияло. Итан мягко помассировал большим пальцем влажную головку сквозь тонкую ткань, а затем приподнял палец, и вслед за ним потянулась липкая прозрачная нитка. — Я думал… ты больше не хочешь секса со мной, — послышалось приглушенное. Итан наклонился к Ноа и, не убирая руки с его члена, несильно куснул его за шею. — Откуда же такие гениальные умозаключения? — прошептал он, намеренно касаясь губами ушной раковины Ноа. — Так ведь… — Морган — истинно хороший мальчик — продолжал держать руки на постели, вцепившись пальцами в мягкое бежевое покрывало с золотыми вставками. — В прошлый раз ты мне отказал. — Ты тогда был в полном раздрае. С таким же успехом можно переспать с пьяным. Ты плохо соображал, что тебе нужно на самом деле. — В любой ситуации мне будет нужно только одно… — Ты не тянешь на человека, помешанного на сексе. — Я говорю не про секс, — выговорил Ноа еле-еле. На его шее и груди проступили уже знакомые красные пятна. — Я говорю про тебя. Еле слышное признание застыло в воздухе и воображаемым эхом продолжило дублироваться в ушах Итана, пьяня без алкоголя. В прошлый раз Томсон сдерживался. Тогда ему было страшно. В голове постоянно вертелось, что он может сделать что-то не так, что повлечет за собой непоправимые последствия. Сегодня страшно не было. И Итан сделал то, о чем мечтал еще тогда, впервые сидя в столовой кампуса Ноа и рассматривая его спину. Запустив пальцы в густые волосы Моргана, Итан собрал их в пучок, сжал в кулак и потянул назад, заставляя Ноа задрать голову, а затем провел языком от яремной ямки по кадыку к самому подбородку. Тихий стон потонул в жарком поцелуе. Сегодня Итану контролировать себя не хотелось. Он собирался насладиться этой ночью сполна. Сбитый с толку неожиданной эмоциональностью со стороны Томсона, Ноа отвечал робко, то ли опасаясь, что при слишком яркой отдаче у Итана окончательно сорвет крышу (такая вероятность имела место), то ли слишком поглощённый процессом. Поцелуй получился слишком долгим, потому что у Томсона все никак не выходило взять себя в руки, чтобы его разорвать. Губы слегка покалывало. Мышцы челюсти начали уставать. А Итан не находил в себе сил остановиться, тщательно вылизывая рот Ноа, и на любые его поползновения ответить, награждая новой волной выбивающей дух напористости. — Я ведь сказал держать руки на кровати, — Итан прервался лишь для того, чтобы сбить спесь с Ноа, вцепившегося в пояс его джинсов. Не так быстро, Морган. — К чему эти правила? — выдохнул Ноа, все еще пытаясь расстегнуть тугую пуговицу над ширинкой. Не вышло. Слишком сильно у него дрожали руки. — Не хочу, чтобы ты снова разодрал мне спину в мясо, — хмыкнул Итан. Отчасти так оно и было. Ноа тут же стушевался и убрал руки. Томсон провел пальцами по узору обвязки, остановил ладонь на солнечном сплетении Моргана и нажал на него, укладывая парня на лопатки. Ноа не сопротивлялся, когда Итан опустил на кровать и второе колено и подтолкнул Моргана ближе к середине постели. Удобнее разместившись между раскинутых ног Ноа, Томсон подался вперед и навис над Морганом, опершись рукой на матрас рядом с его головой. — Заведи руки за спину, — попросил он, ловя на себе расфокусированный взгляд Ноа. — Ты бы мог просто связать мне руки, — голос Моргана зазвучал ниже. В нем легко прочитались нотки растущего возбуждения. Я бы мог? Или ты бы этого хотел? — Мог бы. Но не в этот раз, — усмехнулся Итан. Сегодня он поставил перед собой два условия. Первое: никаких сложных обвязок, иначе они могли вымотать Моргана еще до того, как они бы перешли к чему-то более интимному. Второе: он не собирался ограничивать движения Ноа перед сексом, потому что считал, что для этого все еще слишком рано. Даже если прямо сейчас Морган сам подавал ему идеи, все могло обернуться не лучшим образом, как только к шибари прибавилось бы что-то большее. Ноа безропотно убрал руки под поясницу. Его открытость и покорность разжигали в Томсоне желание узнать пределы дозволенного. Но, опять же, не сегодня. Итан провел рукой от внутренней стороны колена по низу бедра к ягодице Ноа. Пальцы наткнулись на тонкую ткань нижнего белья и мягко скользнули под нее. Морган тихо заскулил, хотя Итан лишь слегка погладил нежную кожу. Впрочем, его милая реакция могла быть вызвана и другой рукой, что продолжала все это время сжимать член Ноа сквозь ткань трусов. Итан сел на колени и притянул Моргана вплотную к себе, чтобы упереться стояком ему прямо в задницу. Преграда в виде одежды дразнила, доводя возбуждение до колоссального уровня. Из-за разницы в росте в таком положении дотянуться до губ Ноа у Томсона бы не получилось, потому он наклонился и провел языком по правому затвердевшему соску, одной рукой проникая под тугие веревки, стягивавшие подмышку Моргана, а второй — продолжая ласкать его член сквозь ткань нижнего белья. — И….Итан, — послышалось невнятное со стороны Моргана. — М-м-м? — Томсон сам не заметил, как начал слегка толкаться в Ноа, имитируя свое реальное желание. Все происходящее казалось ему чертовски хорошим сном, который никак не вязался с реальностью, что обычно окружала Итана и подавляла его. С Ноа все становилось лучше. И кофе из придорожного кафе, и осенняя погода, и сам Томсон. — Сто…й! Пос…той! М-х-х… если ты не уберешь руку!.. — Морган не договорил, потому что Итан, ощутив нарастающее напряжение в теле Ноа, вместо того, чтобы замедлиться, как хотел того Морган, наоборот ускорился. Ткань от смазки уже промокла настолько, что пальцы Итана липли к ней и проскальзывали. Еще движение, и ладонь ощутила новую порцию теплой густой жидкости. Морган при этом издал тихий протяжный стон, резко выдернул руки из-под поясницы и спрятал лицо в ладонях. Послышался судорожный всхлип. Итан смахнул со лба выступившие капли пота и медленно наклонился к Ноа. — Что не так? — Вс…се так! Я просто… Не знаю… Морган плакал. Слезы хлынули сильнее прежнего. Узел из эмоционального напряжения стремительно развязывался. Противоречивые эмоции мешались в кашу и выходили наружу смесью удовольствия и горечи. — Эй… — позвал Итан, беря Ноа за запястья и плавно отодвигая его ладони от заплаканного лица. — Так и должно быть. Будем трахаться, пока не нарыдаешься всласть. — А?.. Чт… Стук в дверь заставил Итана и Ноа одновременно вздрогнуть. Принесли заказ. Чертовски не вовремя! — Блядство, — выругался Итан сквозь зубы, сползая с постели и стараясь успокоиться. Черт-черт-черт! Передвигаться со стояком — то еще удовольствие. Томсон сделал глубокий вдох и затем медленно выдохнул, стараясь угомонить и пульс, и напряжение ниже пояса. Стук повторился. Вот неугомонные! — Секунду! — рыкнул Итан, направляясь к двери. 172-175 Странные ощущения. Все вокруг давило на Ноа, но давление это было странно приятным. Красивый гобелен, огромная кровать и лепнина звенели сказочной роскошью, от которой захватывало дух. Морган будто бы в них растворялся — в стенах, в образах, в атмосфере, в еле уловимом запахе парфюма Итана и упругости матраса. За предметами в этой комнате могла крыться своя история, и парню хотелось стать ее частью. И в Ноа внезапно пробудились фантазии, которые никогда раньше его не посещали. Королевский двор. Личные покои. Он принц. Почему бы ему не быть принцем, не правда ли? Итан же — мрачный рыцарь, что зарубил у него на глазах неприятеля, решившего покуситься на жизнь сына короля. Ноа в благодарность за спасение спросил бы, чего рыцарь желает в качестве награды? Быть может, замок? Личные земли? Или стать наместником в одном из крупных городов? — Я выберу вас, — сказал бы тогда рыцарь. Итан однозначно оставался бы дерзким и смелым, в какую бы историю он ни попал. И разница в статусах между ним и Ноа ничуть бы его не смутила. — Меня? — принц в роскошных одеждах сидя перед окном, из которого открывался невероятный вид на обширные территории королевства, разгневался бы и удивился. — Да как ты смеешь?! — сорвалось бы с губ горделивое, пусть глубоко внутри принц и ощутил бы еле заметный трепет. И взгляд, и без того блуждавший по блестящим латам рыцаря в маске, скрывавшей нижнюю часть его лица, уперся бы в темно-серые не терпящие возражения глаза. — Я спас вашу жизнь, значит, теперь она принадлежит мне, — сказал бы рыцарь, смея не опускать глаз, как это делали все причастные к королевскому двору. — Ты перепутал дворцовые залы с балаганом, а мои покои — с борделем? — Ноа бы вырос надменным принцем, ведь всю жизнь ему ни в чем не отказывали и позволяли делать все, что бы ни взбрело в его взбалмошную голову. — Почему бы и нет… — усмехнулся бы рыцарь. — По королевству гуляют слухи, что принц не слишком разборчив, когда дело касается его постели. Ноа мотнул головой, отгоняя наваждение, в которое ненароком вплелись гнетущие реалии. Он принял сидячее положение и уставился на свои трусы. Глупый вид. Ноа вытер лицо руками, отметив, что разразившаяся внутри него свирепая буря, наконец, улеглась. Он и подумать не мог, что от оргазма можно разрыдаться. Но ощущения были такие, словно удовольствие подчистую смело дамбу, за которой застоялись воды негативных эмоций. И получилось то, что получилось. Послышался щелчок закрывающейся двери. Итан вкатил в комнату двухуровневую тележку, на нижней полке которой звенело несколько бутылок вина, бутылка воды, бокалы и широкая ваза, полная фруктов. На верхней — нашлись закуски, сыр, мед и большая тарелка со свежими ягодами. — Я не стал без тебя заказывать ничего существенного. Скажешь, когда проголодаешься, — кинул Итан абсолютно спокойным тоном. Будто минуту назад между ними не искрил кислород. — Хорошо, — кивнул Ноа, вновь смотря на свои трусы. Ходить так было не лучшей идеей. Но и мысль о полном обнажении все еще смущала его. Комплексы не позволяли Моргану делать то, чего он так хотел. — Раздеться все равно придется, — будто прочитав мысли Ноа, оповестил Итан. В руках его появился очередной моток черной веревки. — Вторая обвязка исключит возможность снять с тебя нижнее белье после того, как я закончу, — произнес он абсолютно равнодушным тоном. — Впрочем… Я всегда могу использовать это, — в руке Итана появился автоматический нож. — Но тогда завтра тебе придется уходить без нижнего белья. Ноа поспешно стащил трусы и бросил их на пол подальше от себя, а сам подтянул колени к груди и съежился. Как же стыдно, господи боже! — Наверное, мне сперва лучше сходить в душ, — пробормотал Морган себе в колени. — Глупости, — Итан схватил Ноа за правую щиколотку, задрал ее и притянул к себе ногу Моргана так, что колено уперлось Томсону в живот. Рука легко прошлась по внутренней части бедра. Кончики пальцев похолодили горячую, испачканную смазкой и спермой кожу. — Мне все еще неловко, — выдохнул Ноа, понимая, что ему было бы куда проще, если бы они прямо сейчас занялись сексом. Но Итан собирался продолжить связывать его. Значит, физическое удовольствие не отвлечет его от изъянов тела Ноа. Он увидит все без прикрас бушующих гормонов. Это казалось куда интимнее и откровеннее. И оттого у Моргана все никак не получалось расслабиться. — Окей. Ноа решил, что Итан сдался. Не тут-то было. Следовало почаще напоминать себе, насколько он может быть упрямым в своих желаниях. Томсон, отпустив ногу Ноа, вернулся к тележке. Для непьющего человека он удивительно ловко откупорил бутылку красного вина и плеснул бордового напитка в бокал. Насыщенный фруктовый аромат мгновенно распространился по всей комнате. — Если так тяжело настроиться, выпей, — Итан протянул бокал Ноа. — Ты же говорил, что при обвязке лучше, если человек будет оставаться трезв, — напомнил Морган, при этом с благодарностью забирая бокал из рук Томсона и с удовольствием втягивая в себя терпкий аромат вина. — Это так. Потому я позволю тебе только один бокал. — Позволишь? — Ноа вскинул брови. — Как скоро ты попросишь называть тебя хозяином? — усмехнулся он, делая глоток. — Можешь начинать прямо сейчас, — ответил Итан с улыбкой, вновь беря в руки веревку. Ноа бы ответил очередной шуткой, но вместо этого обескураженно уставился на свой напиток. Такого он никогда не пробовал. Морган был далек от уровня сомелье, и все же даже он смог по достоинству оценить предложенное ему вино. Невероятная смесь фруктовых и древесных оттенков будто расширила возможности Ноа в восприятии вкуса. — Потрясно! — единственное, что смог выговорить Морган. — Что это за вино? Итан взял с полки небольшую карточку, что прилагалась к бутылке. — Шато Латур 1990 года. Рожденное в жаркий год, это вино обладает многослойностью вкуса и отличным послевкусием с высоким уровнем сладких, бархатных танинов, — прочитал он. — Знаешь, что такое танины? — Без понятия, — пожал Ноа плечами. — Я тоже, — хмыкнул Итан, отбрасывая карточку в сторону. — Скорее допивай и начнем, — поторопил он Ноа. — Мне кажется, такое вино нельзя пить быстро, — забубнил Морган. — Тебе можно. «Хозяин разрешил?» — пошутил Ноа мысленно и сам же улыбнулся своему остроумию. Вино оказалось не только вкусным, но и достаточно крепким. Или роль сыграло то, что Ноа ничего не ел с самого утра и уже который день пребывал в состоянии эмоционального истощения. Результат предсказуем: от одного бокала его слегка накрыло. Он все еще прекрасно осознавал свои действия и остро ощущал, как веревки впиваются в его спину, шею и грудь, но большая часть тревог ушла на задний план. Их место заняла куда более уместная раскрепощенность. — Окей, я готов, — сообщил он, возвращая Итану бокал и поднимаясь с постели. — Отлично, — улыбнулся Томсон, без стеснения окидывая Ноа колким взглядом. Итан подошел к Ноа почти вплотную, обернул сложенную вдвое веревку вокруг его пояса и, оставив большую петлю, завязал сложный узел. Томсон настолько сосредоточился на веревках, что нагота Ноа его вовсе не волновала. По крайней мере, он выглядел так, будто бы никакого волнения не испытывал. В отличие от сгорающего изнутри Моргана. Свободные края веревки пару раз коснулись чувствительного места, и этого оказалось достаточно для того, чтобы пробудить адскую машину возбуждения. Ноа глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Веревки, сковывавшие верхнюю часть груди, при этом ощутились ярче, лишь еще больше распаляя то, что Ноа пытался погасить. Итан повернул веревку таким образом, чтобы петля, которую он завязал на животе Ноа, перекочевала к его копчику. Свободные концы веревки он протянул от поясницы к складке между пахом и ногой Моргана, после чего обернул ею бедро и протянул обратно к животу. Давление в районе промежности возросло, а вслед за ним и волнение. На момент, когда Итан проделал то же самое со второй ногой, Морган уже отчаялся бороться со своим организмом. — Так, стоп… — выдохнул он, невольно отходя от Итана на шаг. Томсон вздернул вверх левую бровь. — Теперь что? — Я просто… — Ноа замялся, безрезультатно пытаясь успокоиться. — Не понимаю, как можно заниматься подобным, ничего не чувствуя! — В смысле? — поморщился Итан. — Нахрена заниматься хоть чем-то, если ты от этого ничего не получаешь? — фыркнул он. — Да, но я… — Ноа нервно провел рукой по волосам. — Оу… — Итан действительно слишком сосредоточился на обвязке. — Так вот оно что… — протянул он с улыбкой. — Что ж, тебе придется потерпеть, — заявил он, дергая на себя веревку, концы которой все это время оставались у него в руках. Ноа невольно шагнул обратно к Итану. — Господи, ну не могу же я стоять перед тобой в таком виде! — Почему не можешь? Сочту за комплимент. — Итан, это слишком! — Нет. — Можно мне еще вина? — И ответ снова отрицательный. — А если я назову тебя хозяином? — Морган… Нет, — этот отказ прозвучал сдавленно. — У-ф-ф-ф! Будь ты персонажем книги, ты бы стал злодеем! — заявил Ноа. — О да, — с готовностью согласился Томсон, заставляя Моргана подойти к себе вплотную. — Интересно, кем бы в таком случае был ты? — Деревенским дурачком. — Не знаю достойных историй, в которых злодеи трахали бы обычных деревенских дурачков, — протянул Итан, едва заметно проводя пальцем по члену Ноа от основания до самой головки. Ноа еле подавил рвущийся наружу стон. Большой палец коснулся уретры и, поймав прозрачную каплю смазки, медленно размазал ее по головке. — Да господи боже, просто закончи уже эту обвязку, — умоляюще застонал Ноа. — Как скажешь, — кивнул Итан и вновь сконцентрировал свое внимание на веревках. Стояк Моргана его ничуть не смущал. Томсон сделал еще один оборот вокруг бедер Ноа, а затем и третий. При этом Итан делал какие-то сложные переплетения, благодаря которым по обоим бокам Ноа, равно как и на его животе, расцвели веревочные узоры. Даже с ракурса Ноа плетения выглядели весьма красиво. Если бы еще Итан то и дело не задевал Моргана там, где делать этого не следовало, все бы вообще было замечательно. — Так вот где оно, — раздалось за спиной Ноа всего через мгновение после того, как Итан обошел его, чтобы закрепить сзади всю веревочную конструкцию. — Оно? — встрепенулся Ноа. — Родимое пятно. — А оно у меня есть? — удивился Морган. — Здесь. Ноа ощутил, как палец Итана скользнул по левому бедру. — Светлое. Не заметишь, если не приглядываться. — Фух… Что ж… Ладно. — Похоже на потягивающуюся кошку. — Угу. Класс. — Что-то ты как-то странно реагируешь. — Итан, мне сейчас абсолютно плевать на пятна на моей заднице! — рыкнул Ноа. — Ну-ну, терпение, — протянул Томсон, целуя Ноа в шею, а затем начиная наворачивать вокруг Моргана круги и поправлять веревки там, где они, по его мнению, лежали недостаточно ровно. — Как ощущения? Хочу, чтобы ты уже трахнул меня, блядь… — Все хорошо. — Не больно? — Нет. — А здесь? — Итан, вновь оказавшись позади Моргана, опустил руку и надавил на веревки между пахом и бедром. Ноа снова поплыл, но уже не от вина. Томсон просунул палец между веревкой и нежной кожей, и Морган чуть не захлебнулся от нахлынувших ощущений. — Могу я сделать фото? — послышался шепот на самое ухо. — Угу, ага, да, — в таком состоянии Ноа согласился бы на что угодно. 159,3 Итан присел перед сумкой на корточки и медленно выдохнул. Пусть он и сохранял видимое спокойствие, но то и дело проявлявшаяся дрожь в руках лучше выражения лица подчеркивала напряжение Томсона. Безумие какое-то. Он не рассчитывал на такой эффект. Вообще не предполагал, что все это так на него повлияет. Желание, которое наслаивалось на желание, которое наслаивалось на желание… примерно так сейчас чувствовал себя Итан. Он хотел вытащить из Моргана эмоции, но в результате сделал это с самим собой. Он надеялся расслабить Ноа. Соблазнить его. Заставить не думать в этой комнате ни о чем и ни о ком, кроме Итана. А в результате все вышло с точностью до наоборот. С каждым витком веревки и завязанным узлом Томсон все глубже увязал в Ноа Моргане, сконцентрировавшись на нем настолько, что на мгновение из его головы напрочь вылетела информация о том, что на этой планете, кроме них двоих, существует кто-то еще. Итан вытащил из сумки полароид и повертел его в руках. Он медлил, понимая, что лишь повернется обратно к Ноа, и его сознание вновь устремится только к нему. Точно безумие. Ноа стоял у кровати, стыдливо прикрывая главное подтверждение того, что процесс связывания оказался для него достаточно приятен. Облаченный в одни лишь веревки и ни во что более. Беззащитный и разгорячённый. Томсону же приходилось постоянно себя осекать, впервые в своей жизни намеренно вызывая у себя не самые приятные воспоминания, чтобы охладить свой пыл. И впервые в жизни не получая от этого сильной отдачи. Поначалу это еще помогало. Но теперь даже от самых жутких моментов толка не было никакого. Ноа Морган уничтожал своим видом все плохое, что когда-либо давило на Итана. И это было одновременно и хорошо, и страшно. Томсон не думал, что способен испытывать от кого-то такую зависимость, но успел увязнуть в своих чувствах по самую макушку и не заметить этого до момента, пока они не остались наедине в этой чертовой комнате. — Приподними подбородок, — попросил Итан, беря в кадр лишь верхнюю связку. Ноа подчинился, и Томсон сделал первое фото. Лишь снимок выполз из фотоаппарата, Итан сделал еще один уже со спины. — Могу я сфотографировать и нижнюю обвязку? — Ну… Э-э-э… — Ноа замялся. Значит, «нет». — Хорошо, тогда может, я запечатлею только боковое плетение, чтобы в кадр не попала лишняя эротика? — предложил Итан компромисс. — Да, давай… — согласился Ноа. Щелк. — И живот. — Оке-е-ей. Щелк. Щелк. Щелк-щелк-щелк. — Итан. — Что? — Думаю, хватит, — выдохнул Ноа, аккуратно забирая полароид из рук Томсона. — Я хожу перед тобой голышом уже полчаса. Может, наконец, сделаешь с этим что-нибудь? Итан, стряхнув с себя фотонаваждение, шумно сглотнул. — Да, пожалуй… — Только это уберу, — кивнул Ноа на полароид и прошел к тележке с едой. Итан не сдвинулся с места. Ему казалось, будто, пока Моргана стягивали веревки, его собственное тело обездвижили неосязаемые оковы. Послышался звук откупориваемой бутылки. — Больше тебе пить нельзя, — заметил Итан, все же усилием воли заставляя себя пошевелиться и повернуться к Ноа. — Я совсем немного, — пообещал Морган, возвращаясь к Итану уже с бокалом. Томсон открыл рот, чтобы прочитать лекцию об опасности алкоголя в подобном положении, но не успел выдавить и слова из-за резкого толчка в грудь. Не успев среагировать, Итан плюхнулся на кровать и прежде чем очухался, Ноа уже оказался на нем верхом. Вино в бокале от такого маневра чуть не выплеснулось на кровать. Налил Ноа действительно не очень много. И все же… — Мне надоело оставаться единственным голым человеком в этой комнате, — неожиданно дерзко заявил Морган, хватая край футболки Итана и задирая ее до груди. Вслед за этим Итан ощутил, как кожу обдало холодной влагой. Бордовое вино побежало от солнечного сплетения по светлой коже, подчеркивая не особенно заметные рельефы пресса. Ноа наклонился к винным дорожкам и начал бесстыдно слизывать бордовую влагу прямо с Итана. Кажется, Морган окончательно поплыл. Итан, судя по всему, поплыл вслед за ним, впечатленный не столько ощущениями, сколько видом в край разгорячённого Ноа, беззастенчиво слизывающего с него вино. В нос ударил сладковатый фруктовый запах. Языком Ноа мягко спустился к пупку. Все это время он удерживал бокал с остатками вина в руке, видимо, собираясь повторить свой маневр вновь, но уже не на животе Итана. Томсон не посмел его останавливать, пусть запах алкоголя и не очень ему нравился. Ноа сполз с кровати на пол и, привстав на коленях, расстегнул ширинку Итана. Прохладная жидкость заструилась по возбужденному члену, смешиваясь со смазкой и потом. Контраст температур имел оглушительный эффект, который усилился, как только прохладные губы Моргана плотно сомкнулись на головке и медленно поползли к самому основанию. Итан сдавленно застонал сквозь зубы и невольно откинулся на постель. Сердце застучало на манер барабанной дроби. Все его тело будто бы превратилось в оголенный нерв. Острый горячий язык Моргана скользил мягко, но ощутимо. Губы вбирали в себя член Итана с неслыханным упоением. Это не могло продолжаться слишком долго. У Итана не оставалось физических сил на то, чтобы продлить этот момент хотя бы на секунду дольше. — Твою ж м… — выдохнул Итан, пригвожденный к постели резким, почти болезненным оргазмом, на миг разодравшим его сознание в клочья. — Уф… — послышалось недовольное со стороны Ноа. Морган невольно сглотнул и облизнулся. — Не думал, что получится так быстро… — Ну уж извините, — раздраженно выдохнул Томсон, резко садясь на кровати. — Я, между прочим, не из стали. — А выглядишь так, будто из нее, — игриво заявил Ноа, залпом допивая оставшееся вино. — Слишком много говоришь, Морган, — скинув с себя футболку, Итан схватил Ноа за затылок, грубо притянул его к себе и слизал бордовые капли с его губ. — Так заставь меня замолчать. Какая грязная провокация. И Итан, естественно, без раздумий на нее повелся. Практически слетев с кровати, Томсон припечатал Ноа к полу долгим глубоким поцелуем. Не отлипая от него ни на секунду, он нашарил в кармане джинсов припасенные презервативы и смазку. Конечно, он предполагал подобное развитие событий. Но не конкретно такое. Ноа тихо заскулил, когда в него скользнули сразу два пальца. Скорее от неожиданности, нежели от ощущения дискомфорта. Итан взялся покрывать беспорядочными поцелуями его шею и грудь, иногда оставляя после себя бледные красные пятна. Смесь запахов вина, спермы и цитрусового масла, которым Томсон обрабатывал веревки, кружили голову. — Ох, ч-ч-черт, — вырвалось из Ноа. Да, Итан помнил, где природа наградила Моргана особой чувствительностью, и теперь бессовестно этим пользовался. — Блин… фух… Итан ощутил, как Морган не специально, а скорее инстинктивно вцепился пальцами в его спину. По коже полоснула знакомая боль. Томсон резко остановился. — Ноа, — выдохнул он и сам удивился тому, насколько дрожит его голос. — Убери руки. — Ах… прости, — выдавил Морган, опуская руки на пол и скрещивая их у себя над головой. Чуть подумав, Томсон уперся рукой, которой удерживал себя на весу, в перекрестье запястий, чтобы избежать лишних членовредительств. Конечно, позже Морган все равно добрался бы до его спины. Но пусть это лучше произойдет в момент, когда Итану будет уже окончательно плевать. Тщательное изучение Ноа Моргана продолжалось. Отвлекшись от поцелуев, Томсон внимательно изучал лицо Ноа, который сперва смущался его пристального взгляда, затем смотрел на него с вызовом, но после некоего переломного момента уже в нетерпении извивался на полу. Наверное, Итан слегка переусердствовал, потому что лишь пальцы сменил член, и Ноа сам подался к Томсону, пытаясь на него насадиться. — Да господи, полегче, — выдохнул Итан, судорожно пытаясь угомонить Ноа. — Да куда уж легче? — Морган, — прошипел Томсон раздраженно, — не веди себя опрометчиво, — выдохнул он, специально щелкнув Ноа по носу монеткой трезвости. Но при следующем качке медальона Морган ловко поймал его губами, а затем подался к Итану и через очередной поцелуй протолкнул его в рот Томсона. Больше они не говорили. Обжигая друг друга горячими поцелуями, отзываясь на движения, шепча имена друг друга, прилипая друг к другу животами из-за остатков вина в порыве страсти в полудурмане и пьяные друг от друга. 172-175 Ноа кончал уже несколько раз кряду. И каждый раз после этого начинал рыдать. Наверное, со стороны он выглядел сумасшедшим, но Морган ничего не мог поделать со своими чувствами, как бы ни старался. Итан, впрочем, не давал ему чувствовать себя из-за этого неловко. Он лишь продолжал целовать его мокрые щеки, шептать какие-то успокаивающие глупости на самое ухо… а затем надевал новый презерватив. Сегодня Итан не был так нежен, как в их первый раз. И Ноа это нравилось. Заботы и нежности ему хватило в избытке. Надоело чувствовать себя слабым и никчемным. Он желал ощутить на себе бешеную страсть с примесью животных инстинктов. Чувствовать себя желанным и отдаваться этому ощущению всецело. И получил он именно то, чего хотел. Вот только трахаться до бесконечности, как оказалось, тело его было не способно. Спину уже ломило. Мышцы ног дрожали от напряжения. Губы саднили от поцелуев. Веревки впивались в тело так сильно, что кожа горела огнем. Ноа, невольно выгнувшись, уткнулся носом в подушку, уже не особенно заботясь о том, в насколько развратную позу его поставили. Он задыхался от ощущений, оглушенный собственным сердцебиением, охрипшими стонами и ритмичными шлепками, с которыми Томсон входил в него вновь и вновь. Ноа цеплялся за подушку, содрогаясь всем телом от накрывающих его волн удовольствия, испытывая странную смесь из оголенной беззащитности и неоспоримого доверия. — Итан… — Ноа не узнал свой осипший голос. — Веревки… Слишком… — Да, пора бы… от них… избавиться, — выдохнул Томсон, то и дело сбиваясь. Ноа чувствовал, как пот Итана капает на его спину. Как его пальцы, будто раскаленное железо, сжимают его бедра, и такой же раскаленный член проникает в него, сводя с ума. Итан остановился всего на мгновение, чтобы дотянуться до ножа, оставшегося в кармане джинсов. Холодное лезвие коснулось пышущей жаром кожи, но Ноа не испугался этого ощущения, точно зная, что с Томсоном ему бояться нечего. Итан поддел ножом первую веревку, перевернув его так, чтобы тупая часть лезвия вонзилась в кожу, а острое лезвие прорвало осточертевшие путы. Исчезнувшее давление бечёвки Итан подчеркнул очередным толчком. И последовавшие за этим ощущения оказались… чем-то невообразимым. С каждым толчком Итан разрезал одну веревку за другой, и вместе с ощущениями ниже живота Ноа одновременно испытывал неожиданную легкость, свободу и наваливающуюся на него расслабленность. Когда с веревками верхней обвязки было покончено, Итан взялся за бедра Ноа. Морган уже не понимал, что происходит. Он кричал. Задыхался. Плакал. И содрогался от болезненного удовольствия, не желая, чтобы это заканчивалось. 159,3 Итан вышел из кампуса и воззрился на скованные облаками небеса. Следовало доехать до Моргана раньше, чем начнется дождь. Томсон зашагал к парковке, параллельно размышляя, что же Ноа подарить. До его дня рождения оставалось всего два дня. Два дня, за которые Томсону следовало придумать не один, а сразу два подарка. С момента разоблачения Николь прошел почти месяц. Сплетни утихли. Жалкие отголоски прошлого Моргана не волновали, и это радовало. Они с Итаном проводили все больше времени вместе. Вместе учились. Ездили к бабушке Ноа. Ходили на собрания анонимных наркоманов. Тулси заверяла Итана, что у него неоспоримый прогресс, и он сам считал так же. Однажды, при очередном посещении Дункана в больнице, он даже позволил себе при нем снять маску. Смита чуть инфаркт не хватил. Хотя единственным человеком, при котором Итан спокойно ходил без маски и перчаток, по-прежнему оставался Ноа. Давала плоды их бурная половая жизнь, благодаря которой Томсон теперь знал, что трахаться в машине ужасно неудобно… Но интересно. Трахаться На машине куда эффектнее. Кровать в комнате Итана намного удобнее, но у Ноа в комнате все равно уютнее. А секс в общественном месте — идея хреновая и лучше не повторять, потому что после того, как их чуть не застукали, Ноа дулся на Итана три дня. Многие студенты уже разъехались по домам, чтобы провести рождественские каникулы с семьей, потому на территории кампуса царила непривычная пустота. Итан прошел к своей машине, одной из немногих, что сейчас стояли на парковке, вытащил из кармана ключи и… ощутил что-то неладное. Будто седьмое чувство неожиданно забило в колокола, предупреждая об угрозе. За последний месяц Итан слишком расслабился, и потому реакция его оказалась заторможенной. Он не успел оглянуться. Резкая боль в районе затылка заставила его пошатнуться и рухнуть на асфальт. — Ну что… — раздался знакомый голос сквозь марево быстро угасающего сознания. — Я же обещал, что доберусь до тебя… — голос становился все тише, — тупая маленькая чихуахуа.