В память о тебе

Для мамы просто взялся за голову. Для друзей решил выбиться в люди. Для бизнес-партнёра — вторая голова на плечах. Для милиции — честный предприниматель. В дымном помещении главное не потерять самого себя. Снаружи ты кто угодно: семьянин, военный, врач, учитель, владелец или пьяница. Но стоит двери хлопнуть за спиной — у тебя есть только имя. И игральная колода. Послевоенная столица падка на развлечения, которых её лишали. Здесь все такие — истосковавшиеся по азарту. Не подозревающие, что стол, за которым они сидят, тоже поле боя, со своими потерями и победами. Здесь тоже нужна стратегия, здесь тоже есть «свои» и «чужие», их образы размыты за линзами межличностных отношений. Но для тех, кто стоит за баром, лениво посматривая в зал, все они не больше, чем пешки. Такое же пушечное мясо, только другого толка. Им не надо бросаться в бой, им надо защищать только себя, но их жизни никого не волнуют. Они победят? Они проиграют? Всё это не так уж важно. Важно то, с чем они сюда пришли и с чем уйдут. Спускаясь по длинной лестнице вниз, обязательно подкурить сигарету и закатать рукава рубашки, иначе риск потеряться в дыму растёт. Важно помнить своё имя, но не спешить на него отзываться. Осмотреть зал, подсчитать игроков, прикинуть выручку за вечер. Никогда не стоит победно улыбаться раньше времени, даже если хочется. Этот вечер, пусть и выглядит, как вчерашний или тот — месяц назад, всё ещё непредсказуемый. Он всё ещё изучает тебя, как и ты его. Фортуна — девчонка непостоянная. Она любит короткие романы, энергичные танцы и сидеть на чужих коленях. Поцелуи с привкусом импортного виски и самокруток. Она никогда не бывает одна и в курсе всех событий вокруг. Она знает про тебя всё, знает сколько налички в твоём кармане, сколько ты выпьешь и сколько поставишь. И она очень болтлива, облокачивается на лакированное дерево бара, стоит только подставить ухо. И уже знаешь, что заводской рабочий за третьим столиком уйдёт ни с чем, а сельский учитель, который попал сюда совершенно случайно, сорвёт куш! Но вот незадача — совершенно не умеет распоряжаться деньгами, поэтому вернётся завтра и всё потеряет. Громкие крики разбавит незамысловатый мотивчик с пластинки, возможно за столиком окажется музыкант, который на пьяную голову вытащит из-под стула футляр своего инструмента и поддержит всеобщее веселье, а после проиграет его в последней партии. Илья катает на ладони игральные кубики, ждёт, когда осядет пенка в стакане. Шёл восьмой месяц сорок седьмого года. Сталин был всё ещё у власти, страна неспешно оправлялась от войны. Юра ещё не достроил дом, а Костя недавно женился. Коля пережил свою первую практику в начальной школе. И домой вернулась мама Руслана, о чём ему сообщил старый знакомый, и Руслан оказался слишком потерян, чтобы воспринимать эту новость как-то адекватно. Свою Илья перевёз в столицу, под лозунгом — «хватит жить в нищете!». А в целом всё было спокойно. Разве что встречи с друзьями стали редкими, у всех появились свои заботы. Илья всё прекрасно понимал — сам был постоянно занят. Бизнес отнимал не только много сил и нервов, но и много времени. И хоть Илья привык к тому, что работать надо каждый день, иногда хотелось отдохнуть. Просто прогуляться по городу или просидеть весь день дома, лениво потягивая чай и смотря в окно. Но вместо этого он рассматривает одни и те же лица, слушает одни и те же разговоры и катает одни и те же кубики в руке. Но Илья соврёт, если скажет, что недоволен. Он прекрасно помнил путь, который ему пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Сколько пришлось трудиться, чтобы создать это место. Сколько сил вложено в это дело. Да и как он может быть недоволен, когда всё о чём он мечтал долгими ночами в детстве, плавно попадает в его руки. — Опять завис? — Руслан пощёлкал пальцами у чужого лица. Илья медленно выдохнул, моргнул пару раз. И правда, пелена размышлений ввела в ступор. Илья застыл на месте и смотрел на кубики, не моргая и не реагируя на шум вокруг. Теперь пелена пропала, возвращая его в прокуренное помещение. Руслан запрыгнул на бар, цепляя чужой стакан. Пена уже давно осела, напиток выдохся и отдавал сильной горечью. Руслан поморщился, но протолкнул тёплую горечь в желудок. — Немного, — Илья слабо улыбнулся. Руслан уловил этот уставший тон, перевёл взгляд на часы. Половина второго ночи. Шальная мысль метнулась в голове, вызывая довольную ухмылку. Илья выгнул бровь. Что Руслан задумал на этот раз? Парень спрыгнул с бара, подтолкнул Илью в сторону служебного помещения. Илья неохотно пошёл, кидая взгляд через плечо. Ничего не случится, если они пропадут минут на десять. За баром работает молодой парень, попавший в столицу с фронта и не нашедший себе места. Среднего роста, с жиденькими волосами, в которых виднелась лёгкая седина. Лицо у него было простое, взгляд не выразительный. Таких людей сложно запомнить, они серые, проплывают в толпе незаметным пятном, горят тихо и быстро. Двое крупье — просто заядлые картёжники, с которыми Руслан познакомился ещё в сорок втором, когда пропадал по кабакам. Илья, честно говоря, ожидал увидеть громкоголосых пьяниц, но никак не внимательных и знающих людей. Руслан прикрывает за собой дверь. Помещение слишком отличается от основного зала. Нет витающего дыма перед глазами, нет шума и запаха алкоголя. Илья чувствует, как расслабляются плечи, отпускает наболевшую голову. Он расслабленно выдыхает, но всё ещё не понимает, что задумал Руслан. А Руслан довольно улыбается, хлопая дверцей шкафчика. Руслан дёргает Илью за ворот рубашки: — Снимай. — Чего? — переспрашивает Илья. — Снимай, — повторяет Руслан. Недовольно выдыхает, когда Илья продолжает непонимающе на него смотреть. — От тебя несёт, как от собаки. Руслан продолжает что-то говорить про внешний вид Ильи, пока тот лениво стягивает грязную рубашку, принюхиваясь к ткани. Руслан не соврал: запах спирта и дрожжей, табачный дым, пот и смесь запахов из чужого парфюма. Руслан терпеть не мог быть грязным, терпеть не мог, когда от него несло всем подряд, поэтому Илья не был удивлён, что в подсобке можно найти сменную одежду. Был удивлён, что и его размера тоже. — Я всё ждал, когда до тебя дойдёт, что ты воняешь, — протянул Руслан. — Но похоже тебе не суждено. — Эй, я принимаю душ каждый день. — Ещё б ты вещи стирал каждый день. — Зачем мне этим заниматься, если ты носишь вещи в прачку. — Я тебе кто — жена?! — наигранно возмутился Руслан. — Я перестану таскаться с твоими шмотками. Илья кивнул: «ага, как же». Чистая рубашка приятно прилегала к телу, но Илья всё ещё чувствовал себя неуютно. Не хотелось уходить и оставлять Руслана одного, это ведь их совместное дело, они должны заниматься этим вместе. Но и отдохнуть хотелось. Прогуляться по тёплым столичным улицам, закрыться в своих мыслях, выветрив рабочие. Илья привык брать на себя слишком много ответственности, забирая чужие обязанности на себя, в ущерб своей жизни. Руслан заметил это ещё на фронте, но так отчётливо выделялось только на гражданке. Потому что на фронте хочешь не хочешь, а каждый делает то, что должен, обеспечивая работоспособность всей команды, как слаженный механизм. Но здесь, когда вся ответственная и нудная работа позади, когда можно расслабиться, Илья будто намеренно создаёт себе ещё больше работы, закрывая внутри личные потребности. Перекрывая свои «хочу», исполняя чужие. Будто неосознанно отдавая самому себе приказы, боясь остаться без дела, остаться ни к месту. Разлениться. Илья кинул смазанный взгляд на своё отражение, продолжая прокручивать в голове мысль о том, что он бездействует. Руслан уловил чужие мысли, щёлкнул Илью по носу. Но не упрекнул. Руслан понимает, он и сам это ощущает. Войну в голове. Все ещё живёшь приказами, которые на самом деле никто не отдаёт, чувством долга, который уже исполнен. Годами вбивали мысль о том, что они должны: сражаться, действовать, думать, искать выход. И установка настолько въелась в голову, что присутствует повседневно. Стыдно высыпаться, стыдно есть много и вкусно, стыдно иметь деньги в карманах. Привык, но стыдно. Не хочется делиться, со временем не считаешь это успехом, скорее мёртвым грузом. Грузом, который висит прямо на шее и давит. Поэтому стоит проветривать голову. Выйти на улицу и просто идти куда-то, без цели, без обязательств. Посмотреть на результат той ответственности, которую на тебя свалили. Илья толкает дверь, поднимаясь по крутой лестнице. Тёплая ночь, выходной день, редкие прохожие и пустые улицы. И море огней. Илья старается обходить более развитые районы, не желает встречаться с яркими улыбками, потому что нет у него настроения улыбаться в ответ. Такие прогулки ведут только к одному адресу. В голове подмечая, что каждая улица тут несёт свои воспоминания. Вот она — жизнь в центре. С Русланом они снимают квартиру в том же доме, что и их подвальчик, но не настолько далеко от их воспоминаний. Пройти пару улиц, завернуть на Горького и почти до самого конца. Илья помнил, как он почти каждый день увольнения в Москве ходил по этой улице. Ходил в парк, развлекая местную детвору. Илья и сейчас пересекается с этими мальчишками и девчонками, но они уже не наивная детвора, которую веселит танкист. У них тоже кто-то не вернулся. Илья всегда останавливается около знакомого госпиталя. Там уже нет ни Кости, ни Лены, ни Юры. И в окнах не горит круглосуточно свет, туда не подъезжают машины, не выскакивают санитары их встречать, в перемазанных халатах и с усталым взглядом. Илье надо минут десять, прогнать через себя все запомненные запахи и звуки, слова и картинки. Они не травмирующие, самые тёплые из ближайшего прошлого. Илья проходит и мимо старой квартирки, где горит свет по вечерам, борясь с желанием постучать в тонкую дверь и напомнить стенам о себе, но там уже творится другая история, с другими людьми и судьбами, и тревожить не стоит. Илья заворачивает и к квартире Кости, где обычно вылавливали Юру. Тут целый город пропитан воспоминаниями: здание штаба, военкомат, вокзал, магазины и отделение почты. Илья мог бы проводить экскурсии по памяти, рассказывая, где и что находилось, кто и что говорил, как и где ждали. И что для фронтовиков поезда отдельные, и что палаты у них отдельные, чтобы не смущать гражданских, и что в магазинах их обходят стороной, боясь попасть под ноги. И что пахнет от них всегда мылом и сигаретами, изредка порохом и формалином. Илье требуется часа два такой ностальгической прогулки, чтобы вернуться в нормальное работоспособное состояние. Осталось завернуть за угол, вернуться на Горького и обратно в прокуренное помещение, которое Руслан уже готовит к закрытию. И с утра всё по новой: подъём, душ, завтрак, общение с поставщиками, уборка, отдых и открытие. Он уже почти завернул, специально зацепил уличный фонарь, схватился рукой, подталкивая себя. — Илья? Илья оборачивается слишком резко, потому что сейчас он не в казино. И может быть кем угодно. Для этой ночи достаточно быть просто собой. Он оглядывает смутно знакомую девушку, но никак не может вспомнить, где он её видел и откуда она знает его имя. Девушка машет ему рукой, улыбаясь, но не спешит подойти — тоже боится, что обозналась. — Таня, помнишь? — уточняет девушка. — А! — вырывается у Ильи. Они не виделись лет пять точно. Друзьями их тоже назвать было нельзя, Таня всегда была сама по себе, в друзьях признавая только Аню. Но было приятно встретить знакомое лицо. Другие-то разъехались все, обзавелись личной жизнью. Ребята неспешно подошли друг к другу, всё же как-то неловко, и говорить не о чем. Пять лет, считай, чужие люди. Руслан бы сгладил эту неловкость, языком трепать он умеет, точно нашёл бы какую-нибудь тему. Но похоже и Таня оказалась такой же болтушкой. На вопрос «как дела?», дала самый развёрнутый ответ из всех, что слышал Илья. Илья просто цеплялся за знакомые имена, пытаясь прикинуть, что ему ответить. Про казино же не расскажешь, не хочется, да и мало ли кому растреплет, ещё с проверкой придут. Но Таня говорила так легко и непринуждённо, будто самый край — виделись вчера, что не пригласить проводить — просто некультурно. — Значит, и Руслан здесь, — протянула девушка. Илья кивнул. — Мы вместе открыли небольшой бизнес, — уклончиво ответил Илья, всё же врать девушке не хотелось. — Интересно. — Ничего особенного. — Зная вас, точно что-то вопиющее. — Непристойно вопиющее, — в шутку поправил её Илья. — Кабак какой-нибудь. — Ну почти. — Могу я вас навестить? — спросила Таня, особо ни на что не рассчитывая. — Может, лучше нас пригласишь? — спросил Илья. — Руслан настоящая кулинарная катастрофа. — А ты когда готовить будешь? — Я только ем, — тихо рассмеялся Илья. А Таня остановилась около знакомого подъезда. Пожала плечами, мол, так и не смогла расстаться с этой квартирой. Илья почувствовал лёгкую зависть, он бы тоже не хотел расставаться с той квартиркой, в которой ему пришлось жить сначала со всеми, а потом с Русланом и Колей. Играть в монетку на то, чтобы решить кто будет следить за Колей, после обеда играть в карты, подслушивать чужие разговоры под окнами, спалить ужин и пить вино. И плевать как-то было, что там у других в жизни происходило. Можно было целыми днями травить анекдоты, засыпать под чтение Коли и играть с детворой в парке. — Так и быть, заходите как-нибудь на выходных, если у вас время будет. Таня немного смущённо кивнула на прощание, забежала в подъезд. От её дома до крутой лестницы вниз минут пять пешком, снова прокуренное помещение, только без людского гомона и музыки. Руслан разводит руками — «явился». Илья устало забирается на барный стул, подтягивая к себе лист и ручку. Надо записать кто сколько ставил, сколько проиграли и выиграли, подсчитать чистую прибыль от сегодняшнего дня. Руслан лениво расставляет бокалы, за спиной двигают стулья, отмывая пол от разлитого пива и виски. Руслан достаёт из-под барной стойки коробку, куда парни обычно закидывали выручку, обязательно помечая какая сумма теперь там лежит. У них не было какой-то конкретной финансовой цели, цифры написали наугад, просто знали, что этого хватит, чтобы свалить из страны и начать жизнь с чистого листа, как планировали тогда, сидя на краю окопа. Илья протягивает Руслану купюры, не отвлекаясь от бумаг, а Руслан сдавленно выдыхает, замирая над коробкой. — Что-то случилось? — Илья поднимает на Руслана взгляд. А тот широко улыбается и готов прыгать от радости по всему помещению. И Илья сам понимает, что конкретно случилось, сам улыбается шире, чем обычно. Сразу пропадает какая-либо усталость, в голове всё переворачивается, фантазия подкидывает заманчивые картинки из несостоявшегося будущего. Илья в предвкушении растирает ладони. — Сваливаем отсюда нахуй, — тихо тянет Руслан, смотря прямо на Илью. Без писем и предупреждений, первые попавшиеся билеты, лишь бы дальше, наспех запихнуть вещи в один чемодан, забежать за сигаретами и вином, чтобы было не так скучно. Прости, Таня, но они очень заняты на ближайшую жизнь. Илья выдохнул, повторил: — Сваливаем.