Сказки

      Давным-давно, в далёкой стране, где вечно бродят хитрые и прыткие девицы-кицунэ, жил был одинокий монах. Он жил своей беззаботной жизнью в горных вершинах, размышляя над дивным смыслом бытия и пытаясь достичь максимального контроля над своим «ци». Красивого от природы молодца-монаха звали Акайо Ито. Его белоснежные шелковистые волосы благородно развеивались по ветру, мудрые тёмные глаза дышали фибрами молодой луны, осанка была величественно гибка, как у дикого сайгака, а движения рук божественно пластичными, как хвост у рыбы. На удивление многих падших перед мирскими благами людей, юноша не восхвалялся своими дарованиями, данными от Силы свыше, хоть ему и не было равных в физической и духовной красоте, отчего завистники злобно потирали мокрые ладони. Недаром японская мудрость гласит: «Кротость часто силу ломает».       Он родился и вырос в горах со своими родителями. Его отец являлся мастером Теннен-рисин-рю — секретных техник японского боевого искусства Шинсенгуми, которому отчасти хотел обучить сына, когда он станет совершеннолетним. К сожалению, ему не удалось осуществить задуманное, так как он и его жена умерли, и пятнадцатилетний Акайо лишился родителей. Они исчезли по неизвестным причинам, но юноша думал, что это древние духи забрали его отца и мать в свой загробный мир. Акайо горько пережил утрату родителей, но, как учил его покойный отец, остался твёрдым и непоколебимым в своих моральных принципах. «Жизнь полна передряг. Не допускай, чтобы она сломила твой моральный дух» — последнее, что написал сыну перед смертью отец.       С той поры прошло десять лет. Акайо прозвали скитальцем гор. Он редко выходил в люди, только если шёл на рынок торговать лечебными травами, камнями, а иногда и магическим антиквариатом. Но знал ли юный монах-мудрец, что вскоре его обычная жизнь круто изменится из-за появления…

***

      — Внимание! Император смертельно болен! Срочно нужен лекарь, который мог бы вылечить Небесного государя*! — посланники при дворе государя разнесли страшную весточку по всей территории Японии. Много нашлось желающих помочь императору и Акайо Ито был в том числе. Многотысячная очередь целителей, докторов, монахов-мудрецов выстроилась перед палатой Небесного хозяина, но, увы, все выходили с опущенными руками и повислой головой. «Эта страшная болезнь неизлечима», — слышалось повсюду.       Пришла очередь юноши-Акайо. Он робко вошёл в опочивальню императора Муцухито* и увидел почернелое от непонятного заражения лицо государя. Сердце сжалось от испуга. Хриплый голос Муцухито грозно прогудел:       — Как тебя зовут?       Собравшись духом, юноша ответил:       — Акайо Ито, о, Небесный хозяин.       — Ты можешь меня излечить?       Юнец пал духом. Такой болезни он никогда не видел и поэтому не знал, как помочь императору. Взгляд монаха резко пал на кото*. Когда он серьезно болел в детстве, мать периодически играла ему на кото, дабы излечить сына. В голове возродилась гениальная идея.       — Да, мой Небесный государь, я сумею вас излечить.       Он прильнул к твёрдым, звонким струнам. Стражи императора хотели схватить и отрубить голову юноше (кото Муцухито считалось ценной, неприкасаемой реликвией), но государь вовремя остановил их взмахом своей слабой руки. Акайо заиграл белыми пальцами без плектров*, ведь их, к сожалению, не нашлось.       Мелодия разлилась приятным, волнистым звуком. Она была столь чарующей, как прекрасная девица на выдание. Император издал облегченный вздох. Его напряжённые нервы расслабились, глаза сомкнулись, сознание погрузилось в таинственный сон. Если бы игру юноши услышал сам Мацуо Басё*, он наверняка бы написал свою очередную хоку.

«Юноша играет на кото,

Лепестки сакуры кружатся в танце,

Император божественно спит…»

      Пальцы правой руки Акайо собрались до крови. Он продолжал плавно играть. Император понемногу исцелялся. Вдруг капли крови, застывшие на хрупких пальцах Акайо обросли белыми перьями. Монах понемногу начал понимать, что превращается в цуру*. Это было для него неожиданным поворотом, ведь он даже и подумать не мог, что является цуру. Увидев перевоплощение Акайо Ито, глупые стражи рынулись к нему и чуть ли не отсекли ему крылья. Юноша-монах успел вылететь через открытое окно опочивальни.       — Что вы наделали?! — грозно прогремел голос императора после того, как проснулся. — Он вылечил меня от смертельной болезни, а вы его значить погубить вздумали! Появление цуру — хороший знак, он вещает лишь добро, а вы его оскорбили, спугнули. Не видать нам больше цуру как и счастья.       Стражи виновато покосили взгляды вниз. Император обрёл свой прежний лик. Чёрная шелуха рассеялась, исчезла, недуг прошёл. Цуру улетел, наверное, навсегда из императорского дворца.