Сказки

      Сырость, холод, ощущение забвения, неизбежного рока. Ни капли надежды на будущее, глаза сухие, ведь все слёзы выплаканы и на дне не осталось ни единой капли. Смирение. Равнодушие. Пустота. Апатия. Тюрьма имеет особое влияние на человека. Сердце опять замёрзло, стало ещё твёрже, как ледяной булыжник. Плевать на всё и всех. Его скоро казнят, — и мучения закончатся. Жаль, умирать не охота. Дрожь пробралась по каждой клеточке тела. Как это, не дышать, не существовать, умереть?..       — О чём думаешь? — Софи попробовала разбавить мрачную обстановку.       — Ни о чём, — хмуро ответил Бэзил.              Девушка взяла друга за ледяную руку. Приятное тепло разлилось понемногу в его крови, расширяя тромбы.       — Знаешь, хоть мы и оказались не в самой благоприятной обстановке, но всё-таки хорошо, что мы вместе.       — Хах, возможно, — лаконично ответил Бэзил.       — Умирать вдвоём не так грустно, — Софи лаского прислонилась головой к его плечу. Парень досадно вздохнул.       — И всё же смерть близка. Мир так жесток и уныл.       Послышались шаги стражи. Друзья напряглись. Обошлось. Это не к ним. Парень обернулся к девице.       — Так как ты пришла к выводу, что я тебе…нравлюсь?       Ему неловко было выговорить последнее слово.       — После нашей первой встречи, я особо прониклась к тебе. Ты был не таким, как все. Замкнутым, робким, неуверенным, немного ворчливым, но в глубине души добрым. Внутри я ощутила особое чувство привязанности к тебе, хоть мы и не были знакомыми. Так я и поняла, что ты мне симпатизируешь.       Бэзил почесал затылок.       — Это как-то удивительно и странно, честно говоря. Я никогда не испытывал подобных чуств к человеку противоположного пола. Да и не думаю, что любовь — прекрасное чувство. Она работает как наркотик, понимаешь, после которого себя невозможно контролировать.       Девушка сложила хрупкие музыкальные пальцы в замок.       — Я знала, что ты ответишь подобным образом. Может, ты и прав. Прости.       — Тебе не стоит извиняться, всё нормально. Я не собираюсь осуждать тебя за влюблённость. Но я не настолько хорош, чтобы суметь полюбить. Для меня это пока закрытая панорама. Пока я останусь для тебя лишь другом, лучшим или худшим решать тебе.       Девушка едва сдерживала слёзы от наплыва эмоций. Бэзил успокоительно похлопал её по плечу. Эти двое имели разные жизненные координаты, взгляды, мировоззрения, но это их особенно дополняло, отчего обоим становилось чудно на душе.       — Я не думал, что когда-нибудь это скажу кому-либо, но ты, Софи, необычная девушка. Другие бы меня презирали, возможно, издевались бы надо мной, а ты…просто взяла и приняла меня таким, как есть, хоть я и не заслужил на такую честь.       Девушка поправила непослушные пышные волосы.       — Мне просто хотелось, чтобы ты ощутил тепло и заботу, которой раньше не испытывал. Если бы не моя любовь и эмпатия, я не смогла бы тебе передать всё это добро, понимаешь.       Бэзил простодушно пожал плечами.       — Жаль, что я всё ещё не настолько правильный, как бы ты хотела.       — Не важно, твоё холодное сердце уже оттаяло малость.       — И снова охладело, — юноша издал ироничный смешок. — Как я немощен и слаб.       — Не стоит постоянно себя винить. От этого ты лучше не станешь, — девушка нежно и так по-детски потрепала несчастного друга за тёмные волосы.       Он устало прикрыл глаза. Появилось чувство умиротворения, ангельского покоя, и в то же время грусти. Они — дети, но по закону судьбы должны будут умереть вскоре. Почему? За что? Бэзил прекрасно знал ответы на те вопросы, хоть и продолжал их задавать себе.       — Мы бы могли поискать выход, — Софи начала общупывать каждый сырой камушек стены в надежде отыскать тот, который откроет им потайную дверь.       — Слишком поздно что-либо предпринимать, — безнадежно зевнул парень.       Девушка двадцать минут провозилась в поиске нужного камушка, но, увы, всё было тщетно.       — Ты прав, Бэзил, — Софи уныло села, обняв свои колени.       Время быстро пролетало. Минута за минутой, секунда за секундой приближала юных друзей к траурному концу.       — Ты любишь конфеты, — Бэзил попытался хоть немного развеселить подругу, хотя осознавал, что у него плохо получается.       Девушка кивнула головой.       — На нашем базаре всегда продавали вкусные леденцы на палочке. Помню день, когда впервые попробовал эту сладость и…мне так стало хорошо. Ничего вкуснее раньше не пробовал.       Юноша порылся в своём протертом кармане.       — Остался лишь маленький кусочек, который я берёг на особый случай. Возьми, попробуй.       Софи поклала кусочек леденца в рот.       — Ну как, вкусно?       Она уверенно кивнула головой. Юноша впервые за это время улыбнулся. Всегда приятно, когда одна малюсенькая мелочь может порадовать близкого человека.       — А ты?       — Что я?       — Себе оставил кусочек леденца?       — Нет, спасибо, я не хочу, это тебе, Софи, — Бэзил нелепо, но мило махнул рукой, отчего девушке стало поневоле смешно.       — Как-то неправильно получается. Ты меня угостил конфетой, а у меня ничего нет, чтобы тебе дать, — юная леди задумчиво опустила голову. В её голове родилась интересная идея. Вот только бы Бэзил не испугался. — Закрой глаза.       Юноша поднял удивлённо брови.       — Ну, пожалуйста, это же сюрприз! — наивным голоском пролепетала Софи.       Бэзил осторожно призакрыл глаза.       — Нет, плотно закрой.       — Да что ты думала, Софи? — в голосе парня ощущалась нотка страха перед неизвестностью.       Девушка откинула волосы назад, наклонилась над лицом парня и аккуратно прикоснулась к губам.       — Ух, что??? — Бэзил отскочил в сторону.       Лукавая девица рассмеялась.       — Софи, это не смешно! — побагровел от стыда юноша. Сердце бешено пульсировало в груди, а дыхание участилось.              Они молча посмотрели друг на друга. Их зрачки глаз были расширены и блестели азартным огоньком. Первой прервала тишину девушка:       — Ну как, тебе понравился мой сюрприз?       — Нет, Софи, нет, — отрезал юноша, продолжая багроветь.       — Прости, я не придумала идеи поинтереснее. Хотя…       — Софи, остановись, потому что я сгораю от срама!       Она засмеялась ещё громче.       — Ладно-ладно, не буду над тобой издеваться.       Они успокоились. Прошло несколько минут. Бэзил, немного заикаясь, обратился к девице:       — Ам…что э…это было?       — Поцелуй.       — Хах…по…нятно. Необычно. Зачем так люди делают?       — Чтобы выразить свою симпатию, привязанность, любовь к субъекту обожания.       — Вот как. Наверное, приятно.       — Ты что, сам не определил, приятно или нет?       — Ну, точно не знаю. Меня будто током прошибло.       Вдруг они услышали, что скрипучая тяжёлая дверь их камеры отворилась. Вот и пришёл их черёд. Но не успели они сказать друг другу: «Прощай», как женщина в белой рубашке, с чёрным корсетом вместо пояса, латексными штанами и пиратской шляпой на голове появилась перед ними.       — Йохохо, голубки, свистать всех наверх, мы убегаем, — из её ладони вырос длинный пиратский меч и она разрубал ним цепи, которыми были прикованы Софи и Бэзил.       — Не понял?       — А что тут непонятного, салага, бежим пока стража не проснулась. Я бы хотела уйти тихо, не пачкая руки в крови и кишках.       Вот он, неожиданный поворот в жизни бедных детей.