Понедельник

Как ни странно, но небольшой перерыв помог им внутренне собраться и придал сил, и к кафе они добрались в отличном настроении. В этом месте пляжа не было, почва была сухой, выжженной солнцем, с редкими кустиками жесткой травы. Там и тут росли дикие маслины, невысокие, корявые, на вид древние, как сама Эллада. Постепенно берег поднимался, превращаясь в холмики. Казалось, что там, подальше от берега, ничего не менялось со времен Гомера. Баки оставил мотороллер у невысокой стенки, сложенной из округлых валунов, служившей то ли границей какой-то территории, то ли волнорезом на случай шторма, закинул на одно плечо рюкзак, вторую руку Стиву на шею и повел его по направлению к бару. Берег был заставлен бетонными скамьями и открытыми беседками из узких дощечек, выкрашенных в белый цвет. Вокруг были обычные люди, одетые в настоящую одежду, а не купальники и плавки. — Откуда ты знаешь все это про остров? — спросил Стив Баки, осматриваясь. — Сейчас я тебя познакомлю с человеком, который все это мне рассказал. И показал кое-что. Сам бар (или кафе, Баки до сих пор не был уверен) представлял собой строение, больше похожее на навес или веранду, открытую с трех сторон. Дощатая крыша была продолжена тентом в полоску, который давал тень на приличную площадку, где стояли столики. Сам бар выглядел так же, как в американских фильмах: полированная стойка, зеркальная стена и ряды бутылок. Вдоль стойки стояли высокие стулья, земля под ними была выложена плитками, но все остальное пространство оставлено а ля натюрель. Вокруг росли толстые пальмы, широко раскинувшие веера жестких листьев. У стойки сидел немолодой грек, неуловимо напомнивший Стиву бразильских растаманов: у него не было дредов, но длинные волосы были тщательно приглажены и собраны в небольшой смешной пучок на макушке. При виде Баки грек снял темные очки и отложил их в сторону. Баки отпустил Стива и одним прыжком преодолел расстояние в два шага, потом протянул греку-растаману руку, а потом сложил ладони перед грудью лодочкой и коротко поклонился. — Как поживаешь? — спросил он. Стив нерешительно подошел поближе, не зная пока, как себя держать. — У меня все хорошо, а у тебя как? — Голос у грека оказался очень низкий и звучал немного, как стекло, дребезжащее, когда мимо проезжает очень тяжелый грузовик. Он тоже сложил руки лодочкой и поклонился Баки. Стив не помнил, чтобы в путеводителе упоминалось, что греки делают «намасте». Баки указал на Стива пальцем и представил его: — Это Стив. — Привет. — Теперь Стив протянул греку руку. Тот с готовностью пожал ее. Вблизи Стив рассмотрел, что на шее у него висят самые разные подвески, он распознал дерево Иггдрасиль, гематит и еще что-то ориентальное, кажется, руку Соломона. Похоже, грек был отборным пантеистом-язычником. — Приятно познакомиться. Грек ненадолго задержал руку Стива в своей, внимательно всмотревшись ему в лицо. — Это Такис, — пояснил Баки. Казалось, что, назвав его имя, он посчитал, что объяснил достаточно. Такис посмотрел на Баки, потом опять на Стива и сказал на немного отрывистом английском: — Обычно он отсюда с кем-то уходит. А сейчас он сам кого-то привел. Баки выглядел несколько смущенным: — Ну… — начал он. — Полезно знать, — подал голос Стив. Баки шутливо пихнул его в плечо. — Спасибо за предупреждение. — Стив отступил на шаг и потер место тычка. — Люди меняются, — заявил Баки. Действительно пристыженным он при этом совсем не выглядел. Однако ни он сам, ни Такис развивать эту тему не стали. Такис вдруг посерьезнел и положил обе руки на стол. — Послушай, Баки, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Вчера вечером объявился DJ Fever и сказал: «Я хочу играть закатный слот». — DJ Fever хочет играть закат? — Да, он хочет играть закатный слот, — повторил Такис. Стив не совсем понимал, о чем именно идет речь, но Баки не выглядел особенно обрадованным. Он напрягся, и лицо у него сделалось… Стиву не хотелось, чтобы у Баки было такое лицо. — Он хочет послать закатный привет звездам, — добавил Такис. Прозвучало как-то глуповато, но, возможно, за всем этим скрывался какой-то музыкальный жаргон, который Стив просто не понимал. — Ах, правда? — бросил Баки. Английский Такиса был не слишком богатый, но он старался восполнить недостаток слов активной жестикуляцией, изображая, как нечто улетает в небо. — И он разрушит всю эту красоту, — закончил Такис. — Проблема? — Да пожалуйста. — Баки пожал плечами, засунув руки в карманы. — Мне нравится. Он хорош, он правда хорош. Такис посчитал деловой разговор завершенным, потому что переключился на Стива. — Следи за этим парнем в оба глаза, — сказал он ему, кривовато улыбаясь. — Приложу все усилия, — пообещал Стив, чувствуя себя неловко. После этого Такис послал ему воздушный поцелуй, выставил на стол три рюмки и разлил ледяной узо примерно на две трети, а потом добавил немного воды. Напиток немедленно помутнел, став почти непрозрачным. — Чирс, — произнес Такис, поднимая одну из рюмок. Потом полюбовался на содержимое, подмигнул Стиву и сказал: — Лесбийское. Стив чуть не поперхнулся, но все же вспомнил, что Лесбос в Греции — всего лишь один из островов, на котором давно уже не живут последовательницы Сафо. — Чирс, — ответил он, тоже беря рюмку. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы проглотить горькую жидкость с резким анисовым вкусом, но Баки выпил тоже, и Стив не собирался отставать. После выпивки Баки слегка оттаял и опять обнял Стива за плечи. — Завтра мы подохнем, — сказал он и повел его к одному из столиков.

*

Напротив бара, прямо под одной из пальм, располагалась небольшая трибуна для диджеев: разумеется, дощатая и, разумеется, выкрашенная в белый цвет. После того, как Такис накормил их со Стивом греческими закусками, свежим хлебом и выставил еще пива и узо, Баки взобрался на нее, включил технику и поставил первый трек. На звуки заводной танцевальной музыки к бару стали подтягиваться туристы и просто прохожие. Они покупали себе выпивку и, пританцовывая, пили ее, собираясь группками и пользуясь обширной тенью тента и пальм. Стив остался у бара, и Такис развлекал его в меру своих сил: рассказывал истории про свой возлюбленный остров Эвию, круто замешанные на эротике и расхожих греческих мифах, говорил тосты и регулярно наполнял рюмку. Анисовый привкус уже не казался Стиву таким мерзким, как в начале, и он пил одну рюмку за другой, тем более, что Такис щедро разбавлял алкоголь ледяной водой. Баки менял диски и мешал треки, составляя собственную, подходящую к настроению программу, основанную на легких, необременительных композициях, и видел, что народу нравится. Над танцполом повисло облако невидимой, но ощутимой энергии, сотканной из радости, флирта и желания. Стив постоянно оглядывался на него и улыбался расслабленно и светло, и от этой улыбки внутри Баки все теплело. Он курил, почти не переставая, не ощущая вкуса табака. Время от времени Стив приносил ему высокий стакан с очередным коктейлем, и Баки не упускал возможности не только забрать напиток, но и сорвать поцелуй. Он знал этот остров, знал Такиса и его сотрудников, и чувствовал себя здесь легко и свободно. Казалось, в этом месте не могло произойти ничего дурного.

*

Баки поставил «Sweet Dreams» от La Bouche, убавил басы и, раскинув руки, закричал: — Эй, Стив, ну давай уже! Похоже, Такис довел Стива до нужной кондиции, потому что тот с готовностью спрыгнул со своего стула, сделал странное неловкое па, а потом, прихватив стакан с чем-то прозрачным и украшенным листочками, двинулся сквозь толпу, пританцовывая и покачивая бедрами. Танцевать Стив не умел от слова совсем, но в данный момент явно получал массу удовольствия, и выглядел чертовски мило. Он добрался до трибуны Баки, когда тот уже еле мог терпеть, чтобы не спрыгнуть к нему, поставил стакан на край, потом уцепился за доску и потянулся к Баки губами. Тот перегнулся через пульт и поцеловал его. На этот раз поцелуй вышел долгим, сладким, на целый длинный припев. Потом Стив оторвался и закружился перед трибуной. Баки не мог перестать смеяться, наблюдая за ним. Стив прыгал на месте, махал руками, крутился и выделывал странные пируэты. Поначалу никто не обращал на него внимания, но потом его заметили, и девушки и некоторые парни начали пританцовывать, явно нацелившись на него. Похоже, чистая и незамутненная радость Стива притягивала их. Баки нахмурился. Ему очень нравилось, что Стиву было весело, но совсем не нравились те, кто сейчас окружил его, протягивая ему руки и призывно покачивая бедрами. Что ни говори, но порой Баки бывал ужасным собственником. Спасло Стива легкое головокружение, он покачнулся, а потом вдруг понял, что танцует посреди множества незнакомых людей. Похоже, что осознав это, все желание веселиться у него пропало, потому что он мягко ушел от рук какого-то бородача с животом, обтянутым майкой, и направился к Баки. Забравшись на трибуну, он встал рядом с ним, тяжело дыша. Баки повернулся к нему, потом обнял, ненадолго притянув к себе, а потом поставил перед собой, зажав между пультом и собственным телом. Словно прикрыл Стиву спину. И тот немедленно расслабился, Баки ощутил это, когда Стив прижался к нему еще крепче и положил пальцы на край пульта. Баки подготовил новую композицию, а потом взял ладони Стива и опустил на бегунки. Направляя его, он помог ему затушить звук, одновременно накладывая и услиливая вторую композицию, а потом немного настроить ее, выделить голос, подчеркнуть ритм. Стив смотрел на множество рычажков, кнопок и переключателей и покачивал головой в такт. — И как ты во всем этом разбираешься? — прокричал он Баки в ухо. — Сложнее, чем в самолете. Баки рассмеялся. — На самом деле нет. Постепенно все запоминается, а дальше работаешь автоматически. Стив только восхищенно покрутил головой. Он простоял с Баки минут сорок, пока не начало темнеть. Как всегда на юге, темнота обрушилась сразу, накрыв море и землю своим пологом. Баки включил «Cyber Monkeys», давая всем небольшую передышку, но в этот момент парень с осветленными до неестественности волосами в шикарной атласной рубашке цвета разлившегося бензина перепрыгнул через перила барной веранды и бегом добрался до него. Он запрыгнул на трибуну и резко выдернул флэшку Баки из переходника. Музыка оборвалась. — Эй, — запротестовал Баки, а Стив молча, но осуждающе уставился на незнакомца. Тот, однако, жестом показал, что они могут уходить, теперь наступила его очередь ставить музыку. Судя по всему, это и был тот самый DJ Fever, и, похоже, английского он не знал. Он вставил свой стик, и публика взревела, услышав грубый жесткий ритм. Баки спрыгнул вниз, протянул руки Стиву и прижал его к себе, когда тот с готовностью подался ему навстречу. — Это было так круто! — заорал Стив, повисая у него на шее и беспорядочно целуя в щеки, лоб и даже уши. — Ты был такой крутой! Такая музыка! Я никогда так не веселился, и я никогда еще так не танцевал! Я вообще не танцую, а ты заставил меня! Баки махнул рукой, указывая на танцпол: — Ну ты только посмотри на них, хотят дергаться под всякое дерьмо! — Ты был самым лучшим сегодня, — убежденно сказал Стив, беря Баки за руку и серьезно глядя в глаза. — Это ты проводил солнце и привел ночь. Обида от того, как его попросту спихнули с места, отступила, смытая Стивом и его откровенным восхищением. Баки вдруг стало плевать на всяких лихорадочных диджеев и подставившего его Такиса. Он подхватил Стива на руки, как невесту, и закружил вокруг себя, а потом поставил на ноги и потянул, ведя за руку. Подобно ледоколу, он протащил его в самую середину толпы, и Стив весело подпрыгивал, Баки это чувствовал, а потом они оказались лицом друг к другу, и Баки взял его за плечи, направляя. Они начали двигаться, то сближаясь так тесно, что между ними не оставалось ни сантиметра, разделенные лишь тонким слоем одежды, то немного отступая и любуясь друг другом. Баки увидел ребят, которые нередко приходили послушать его, и громко крикнул им: — Это Стив! И все приветствовали Стива громкими криками и поднятыми стаканами, и улыбками. Его закружили, но иначе, передавая из рук в руки, и Стив больше не терял равновесия и двигался пластично и гибко, однако постоянно искал глазами Баки, словно спрашивая: «Все так? Я правильно делаю?» И Баки скинул рубашку и замахал ей над головой, как флагом, словно говоря: «Да, детка, ты все делаешь абсолютно правильно!» Стив вернулся к нему с пылающими щеками и приоткрытым ртом. Баки опять чуть подкинул его вверх, наплевав на боль в левом плече, наслаждаясь тем, как Стив цепляется за его шею. Он нечаянно задел его пах бедром, и почувствовал, как же твердо там, под грубой джинсовой тканью. Представил, как изнывает член Стива, натираемый толстым швом на ширинке, и опять ухватил его за руку. Стив ничего не спросил, он последовал за Баки, как Эвридика шла за Орфеем, как Тесей следовал за нитью, данной ему Ариадной. Баки постоянно оборачивался и прикрывал Стива ладонью, чтобы его не толкнули или не облапали слишком нагло. Ему казалось, что здесь каждый должен просто мечтать заполучить Стива себе. Изначально Баки собирался забрать мотороллер и отъехать подальше, но на острове царила полная темнота, если не считать небольших оазисов вокруг прибрежных баров и кафе. Спотыкаясь о корни и кочки, они побрели в сторону, и вскоре нашли песчаный пляжик, скрытый за дюной. Баки обернулся и притянул к себе Стива, а тот откровенно подался ему навстречу и потерся бедрами. Не отрываясь друг от друга, они двинулись в сторону прибоя, Баки шел спиной вперед и, разумеется, вскоре зацепился ногой и упал. Стив рухнул на него, но не скатился в сторону, а оседлал, упираясь руками в грудь. Он скинул майку, обнажая узкую грудную клетку со светлыми полосками тонких ребер. Баки положил на них ладони, чувствуя, как бешено колотится под ними сердце. Раздеваться, лежа на пляже, было ужасной идеей, потому что проклятый песок немедленно попадал в каждую щель и начинал натирать. Баки удержал Стива на себе, только сдвинул свои брюки вниз, а потом помог ему избавиться от шортов. В кармане у него целый день лежал прихваченный из дома тюбик и фольговый квадратик презерватива. Стив открылся ему, сразу впустив пальцы, а потом и член, только задышал поверхностнее и быстрее. Баки притянул его к себе, ловя губы ртом и сцеловывая стоны, но вскоре Стив вырвался и сел, запрокинув руки за голову. Он напрягся и выгнулся, напомнив Баки Нику Самофракийскую, с распростертыми крыльями летящую против ветра. Стив долго не продержался, прыгать в такой позиции было тяжеловато, Баки знал это по себе. Он опять притянул его ближе и принялся работать бедрами, чувствуя, как подрагивает Стив в его объятиях и желая сделать ему хорошо, так хорошо, как не бывало еще никогда. Стив протяжно застонал, и Баки просунул руку между ними, чтобы добраться до его члена. Стив чувствительно прикусывал его кожу, пытаясь не стонать и не кричать слишком громко, но Баки нравился каждый несдержанный звук, который у него вырывался. Пока Стив не сжался и не кончил, плеснув Баки на пальцы теплым, как парное молоко, семенем. Баки хватило этого, он последовал за ним почти сразу. Потом, не позволяя Стиву отодвинуться, кое-как поднялся на ноги и потащил его в воду. По сравнению с ставшим прохладным воздухом море было теплым. Они окунулись, смывая песок и пот, и презерватив со следами их любви уплыл в неведомые морские дали. Потом они отплыли от берега. Над островом висела огромная белая луна, такая яркая, что на волнах образовалась лунная дорожка. Они легли на спину прямо посередине, держась за руки, и позволили волнам медленно и мерно нести их к берегу.